Личное поручительство: история, современное состояние и тенденции совершенствования уголовно- процессуального законодательства. Основные этапы становления и развития российского уголовно-процессуального законодательства, их своеобразие

Как отмечал профессор И. Я. Фойницкий, уголовный процесс представляет собой результат вековых наслоений, традиций, обычаев, правовых идей, культуры.

Уголовный процесс - это результат деятельности культурных народов. Профессор И. А. Покровский в свое время писал по этому поводу следующее: "Славянские народы, как и основные народы населяющие Европу, имели единые исторические и культурные корни, они вышли из одного общего пранарода, из одной общей прародины. На места своего позднейшего поселения эти народы приходили далеко не в состоянии примитивной дикости, а с известным багажом культуры и права".

Российское уголовно-процессуальное законодательство прошло длительный путь эволюции. Подвергалось трансформации на основе собственного опыта и заимствованного опыта передовых зарубежных стран (сегодня это именуется модным словосочетанием "с учетом европейских ценностей").

Уголовно-процессуальное право носит объективный характер, его источником является воля народа.

Предшественником ныне действующего УПК и трех предыдущих УПК РСФСР (1922, 1923, 1960 гг.) является Устав уголовного судопроизводства (УУС) 1864 г.

В основу УУС 1864 г. его разработчиками был положен собственный исторический опыт (наша правовая культура, национальные идеи) и передовой опыт европейских стран, таких как Англия, Франция, Германия. В результате такой работы российское общество получило один из самых совершенных уголовно-процессуальных кодексов в Европе.

В результате судебно-правовых реформ Россия отказалась от сословных судов (за исключением крестьянских и церковных), объявлялось равенство всех граждан перед судом, вводилась стройная система судов в их инстанционной соподчиненности, судопроизводство основывалось на началах состязательности, была сформирована мировая юстиция, учреждался суд с участием присяжных заседателей. Уставом предусматривался институт судебных следователей, т.е. досудебное производство ставилось под контроль суда (до реформы досудебное производство полностью сосредоточивалось в руках полиции), вводился институт адвокатуры. Таким образом, формировалась самостоятельная судебная власть, и в России начинался этап построения правового государства.

После октябрьского переворота прежняя стройная судебная система в соответствии с Декретом СНК РСФСР от 24 ноября 1917 г. № 1 "О суде" была упразднена.

Большевистская власть в области судоустройства и судопроизводства не могла предложить обществу что-то новое. Насаждая в обществе классовую неприязнь и ненависть, идеология в тот период не имела в своей основе созидающих начал в области государственного строительства. Вследствие отсутствия четких представлений о государстве и праве в переходный период большевики, взяв власть, импровизировали в сфере государственного строительства. Это подтверждается тем фактом, что не только их противники, но и они сами уже в первые годы советской власти признавали, что у них нет продуманных концепций, теоретических воззрений в судебно-правовой сфере, что, разрушив старую судебную систему, взамен обществу ничего не предложили. Такое признание соответствует действительности. Положив в основу государственно-правового строительства классовый подход, подменяя право революционным правосознанием, они предопределили негативный результат в поиске пути развития государственности России. Тем более что этот поиск шел вне национального духа, культуры, традиций и обычаев, сложившихся в России в течение почти тысячелетней истории ее развития. Отрицая роль права в государстве, подменяя право ведомственными административными актами, на основе которых принимались юридически значимые решения, большевики закладывали "юриспруденцию террора", которая окончательно сложилась после 1917 г. и стала в последующем основой жестоких преследований широких масс населения страны.

Отсутствие серьезных теоретических посылок о принципах построения судебной системы государства переходного периода свидетельствует о том, что в марксистской теории отсутствовала концепция государственного устройства на переходном этапе от капитализма к коммунизму, судебная система формировалась методом проб и ошибок. Рене Давид, рассматривая проблемы советского права, сложившегося после 1917 г., писал, что марксистская доктрина не давала точных указаний о том, что надо делать после завоевания власти пролетариатом. Богатая работами в области философии, истории, экономики и политики марксистская доктрина была весьма бедна правовыми трудами.

По мнению большевиков, судебную основу в государстве диктатуры пролетариата должны были составить пролетарские суды, на которые возлагались обязанности удержания политической власти рабочих и крестьян. Наряду с этим большевики были преисполнены желанием учредить суды, простые и доступные населению.

Утопические идеи дать народу не систему судов, а один суд высказывались задолго до большевиков. Анализируя высказывание Бентама о желательности иметь не "систему" судов в государстве, а один суд, профессор М. В. Духовской в конце XIX в. отмечал, что как бы ни казалось желательным в интересах простоты создать один суд, тем не менее, требование это является неосуществимым, поскольку степень сложности и важности дела лежит в основе организации суда, кроме того, разбор дел не может ограничиваться только одной инстанцией, так как необходима инстанция для исправления возможных ошибок суда первой инстанции.

Очевидно, высказанное профессором М. В. Духовским мнение о невозможности в принципе создания единого народного суда вместо системы судов было подтверждено практикой новой власти по учреждению судебных органов, поскольку уже Декрет "О суде" № 1 фактически предусматривал систему судов. Из анализа содержания этого Декрета можно сделать вывод о его двойственном характере. В нем отразилась идеология двух политических направлений - большевиков, считавших необходимым разрушить в судебной сфере все, что было создано до октября 1917 г., и левых эсеров, полагавших, что основой новых судов советской России должны стать суды, сформировавшиеся в период реформ 1864 г., они же выступали за участие адвокатов на предварительном следствии и против учреждения революционных трибуналов.

Вполне естественно, что такие взгляды левых эсеров не отвечали принципиальным воззрениям большевиков на организацию власти в государстве пролетарского типа. Правительство большевиков не устраивало ни одно из решений по вопросу о судебной системе как Временного правительства, так и левых эсеров.

Желая перестроить жизнь по-новому, исходя из субъективистских представлений о государстве и праве переходного периода, новая власть считала, что национализация земли и частных предприятий, ограничения в распоряжении частной собственностью сужают гражданский оборот и, следовательно, число крупных исков. Все эти обстоятельства, по ее мнению, обусловливали возможность введения системы единого народного суда без ограничений подсудности. Однако вскоре Декретом ВЦИК от 7 марта 1918 г. № 2 "О суде" были введены окружные народные суды для рассмотрения дел, превышающих подсудность местного народного суда. Идея единого народного суда активно пропагандировалась и разрабатывалась представителями большевиков в Народном комиссариате юстиции (Наркомюст) РСФСР. К сожалению, эта идея явилась одним из очередных недостаточно продуманных нововведений. По замыслу авторов, единый народный суд должен был быть, прежде всего, органом уголовной юрисдикции. Его характерными признакам являлись: 1) единый суд для всех категорий уголовных и гражданских дел; 2) единая процедура рассмотрения уголовных и гражданских дел; 3) организационное единство; 4) осуществление самонадзора. Организационные начала и процессуальную деятельность единого народного суда регламентировало положение от 30 ноября 1918 г. "О народном суде Российской Социалистической Советской Республики". Утверждение Д. И. Курского о том, что "в Советской республике сфера гражданских споров суживается с каждым днем по мере изъятия из частного оборота средств производства и обмена, уничтожения кредитных сделок, что делает ненужной ту работу, поистине египетскую, какую требовали гражданские процессы отмененных судов", а также мнение других теоретиков революционного пролетарского права о том, что "с утверждением коллективных начал исчезнет не только гражданское право, но и право вообще как инструмент принуждения".

Все это было опровергнуто дальнейшим ходом развития общества и государства. В 1918 г. в статье "Народный суд" Д. И. Курский писал, что за первые шесть месяцев 1918 г. в местные народные суды уголовных дел поступило в два раза больше, чем гражданских, но уже за этот промежуток времени наметилась устойчивая тенденция роста числа гражданских дел. Так, в мае 1918 г. число гражданских дел по сравнению с январем того же года увеличилось в шесть раз, а уголовных - только в два раза". Это обстоятельство Д. И. Курский объяснял не объективным ходом развития общественных отношений и восстанавливающегося гражданского оборота, а растущим доверием населения к народному суду, забывая при этом, что причиной обращения граждан в суд является не доверие к суду, а возникшая потребность в защите прав. Обществу навязывались простые схемы и решения возникающих сложных гражданских правоотношений.

С окончанием гражданской войны и началом восстановления гражданского оборота в стране возникла острая проблема урегулирования мелких гражданско-правовых и иных споров. Существовавший единый народный суд не обеспечивал доступности при обращении населения за защитой своих прав. Это было обусловлено не только малочисленностью судов, но и низким уровнем квалификации избранных рабоче-крестьянских судей. Действовавший на тот период единый народный суд представлял собой децентрализованную структуру государственной власти, что крайне негативно сказывалось на правоприменительной практике. По замечанию И. В. Крыленко, "децентрализация деятельности такого суда была доведена до абсурда".

С введением новой экономической политики (нэпа) возникла острая необходимость проведения судебно-правовой реформы. Действовавшая на тот момент инструкция "О народном суде Российской Социалистической Советской Республики" состояла всего из 98 статей, которыми регламентировались не только вопросы судоустройства, но и судопроизводства по уголовным и гражданским делам, а также исполнительное производство. Естественно, такое законодательство не обеспечивало надлежащую нормативную базу для деятельности судов, а также их вспомогательных органов. В условиях нэпа была выдвинута новая концепция судоустройства: от идеи единого народного суда, "освященной"

III съездом Коммунистической партии, был совершен переход к новой концепции единой судебной системы. В основу построения новой судебной системы был положен принцип жесткой централизации. В сжатые сроки (1922-1923 г.) были приняты новые УК РСФСР 1922 г., УПК РСФСР 1922,1923 гг., ГК РСФСР 1922 г., ГПК РСФСР 1923 г. и Положение о судоустройстве РСФСР (постановление ВЦИК от 11 ноября 1922 г.).

В результате изучения главы студент должен:

• знать понятие науки уголовного процесса, предмет изучения уголовного процесса, научные концепции отечественного уголовного судопроизводства, понятие и сущность инквизиционного процесса, сущность судебной реформы XIX в. в России, нормативные акты 1860 г., УПК РСФСР 1922 и 1923 гг., Основы уголовного судопроизводства Союза ССР 1958 г., УПК 1960 г., Концепцию и цель судебной реформы в РСФСР 1991 г., проект УПК РФ, изменения в УПК РФ;
• уметь ориентироваться в исторических этапах становления и развития российского уголовно-процессуального права и уголовно-процессуальной науки, объяснять происхождение основных уголовно-процессуальных институтов;
• владеть приемами аргументации выбора предпочтительной научной концепции.

Ключевые термины: уголовно-процессуальная наука, судебная реформа, уголовно-процессуальный закон, инквизиционный процесс, состязательный уголовный процесс, Концепция судебной реформы.

Наука уголовно-процессуального права. Предмет ее изучения. История развития науки уголовно-процессуального права

Широко используемый в теории и на практике термин "уголовный процесс" (или "уголовное судопроизводство") многозначен, он охватывает разные аспекты. Этим термином традиционно обозначают как реальное явление (регулируемые законом процессуальные действия определенных субъектов – государственных органов и частных лиц, – направленные на разрешение задач процесса и возникающие при этом правоотношения), так и абстрактное отражение этого явления в виде научных концепций и постулатов, выражающих взгляды ученых-процессуалистов на цели, задачи, систему и методы осуществления уголовно-процессуальной деятельности. Промежуточным аспектом рассматриваемого понятия является уголовно-процессуальное право, выступающее в качестве основы как уголовно-процессуальной деятельности, так и уголовно-процессуальной науки. Не случайно учебники и учебные пособия по уголовному процессу иногда именуются "Уголовнопроцессуальное право Российской Федерации", хотя их содержание отнюдь не ограничивается изложением норм уголовнопроцессуального закона. Следует согласиться с выработанным теорией познания положением, согласно которому наука отличается от практической деятельности тем, что она не ограничивается описанием этой деятельности, а нацелена на выявление присущих ей внутренних закономерностей.

Таким образом, можно определить науку уголовного процесса как совокупность выработанных научным сообществом на основе закона и практики его применения представлений, понятий, постулатов и концепций, раскрывающих цели, назначение и принципы процессуальной деятельности, методы ее осуществления, роль субъектов в ее реализации, их функции и гарантии прав, а также систему и структурную организацию этой деятельности, условия, обеспечивающие ее эффективность.

Из сказанного видно, что наука уголовного процесса не может носить умозрительный характер и должна отражать объективную основу – предмет ее изучения, которым охвачены:

1. Нормы уголовно-процессуального законодательства.

Изучая нормы закона по отдельности (анализ) и в совокупности (синтез), ученые выявляют такие важнейшие стороны и свойства процессуальной деятельности, как ее предмет, цель и методы осуществления, соответствие целей и методов, круг ведущих эту деятельность субъектов и уровень обеспечения их прав и законных интересов, способы преодоления возможных противодействий. Важнейшим объектом изучения процессуальной науки является доказательственное право, а соответственно, частью науки – теория доказательств, разрабатывающая теоретические постулаты постижения истины. Анализ законодательства помогает ученым выявить пробельность и противоречивость правового регулирования и сформулировать возможные направления совершенствования закона.

• 2. Практика применения уголовно-процессуальных норм, возникающие при этом правоотношения и проблемы. Будучи тесно связанным с исследованием правовой основы процессуальной деятельности, этот аспект ориентирует ученых на определение практической эффективности деятельности органов расследования, прокурора и суда, неофициальных участников процесса, т.е. степени соответствия полученных результатов их деятельности поставленной перед ними цели. Такой подход позволяет выявить причины, повышающие эффективность или ослабляющие ее, и соответственно наметить меры, усиливающие положительные и нейтрализующие отрицательные факторы. Наблюдаемая иногда умозрительность процессуальной науки, т.е. ее отрыв от практики применения и возникающих при этом правоотношений, является существенным ее недостатком.
• 3. История развития отечественного уголовного процесса и факторы, повлекшие его изменения. Исторический анализ процесса развития отечественного судопроизводства обогащает процессуальную науку выявлением обстоятельств, послуживших причиной изменений законодательства, возникновения новых вариантов правового регулирования, что позволяет оценить достоинства и недостатки каждого варианта, их преемственность, а также определить целесообразность заимствования исторического опыта.
• 4. Уголовно-процессуальное законодательство и доктрина уголовного процесса современных зарубежных государств. Последний аспект приобретает исключительную актуальность, ибо международно-правовая интеграция, в которую во все большей мере вовлекается Россия, побуждает к сравнительно-правовому (компаративному) исследованию возможности конвергенции таких элементов правового регулирования, которые могут повысить эффективность отечественного судопроизводства.

Сказанное позволяет определить и методы исследования, применяемые юридической наукой. Философская наука обосновала следующий принцип: методы научного исследования обусловлены его предметом, требующим для своего анализа определенных познавательных приемов. Среди этих методов, как видно из вышеизложенного, есть методы теоретического уровня: анализ, синтез, аналогия, моделирование, системно-структурный подход, исторический анализ, сравнительное правоведение. Однако для анализа правоприменительной деятельности применимы также методы практического (фактофиксирующего) и социологического уровней: наблюдение, измерение, сравнение, опрос, статистический анализ.

История бережно хранит имена ученых, внесших крупный вклад в развитие отечественной науки уголовного процесса. В дореволюционной России наиболее известными были Я. И. Баршев, В. Д. Спасович, И. Я. Фойницкий, В. К. Случевский, Н. Н. Розин и многие другие "отцы и дети судебной реформы". В советский период развития науки прославились своими фундаментальными трудами М. А. Чельцов,

H. Н. Полянский, М. С. Строгович и их последователи. Немало ученых развивают науку уголовного процесса на современном этапе. Отказ от догматизма, пришедший вместе с гласностью, породил различные школы и подходы к важнейшим проблемам науки, залогом дальнейшего развития которой являются научные споры и дискуссии.

Первоначально уголовный процесс как система последовательных действий по рассмотрению уголовных дел возникает в Древней Греции, а затем в Древнем Риме.

Государство устанавливает процедуру рассмотрения уголовно-правовых коллизий с учётом определённых правил и оценки позиций сторон. Процесс того периода (и в Шумере, и в Древней Индии был процесс, но он носил только фрагментарный характер, но именно в Греции возникла процедура судебного рассмотрения).

Процесс того периода по своей форме являлся обвинительным. Для такого процесса характерно объединение функции судебного рассмотрения и обвинения в лице одного представителя государства. Виновность презюмировалась (то есть предполагалась) и необходимо было опровергнуть такую презумпцию.

Вспомнить Понтия Пилата – прокуратора Иудеи. Обвинение и суд были в одном лице, а защита – в лице архонтов (Греция) и народных трибунов (Рим), один из наиболее ярких примеров – Цицерон.

Защита осуществлялась непрофессионально, но допускалась в уголовном процессе.

Поэтому была ситуация, когда человек должен был защищаться даже не будучи виновным.

В период раннего Средневековья уголовный процесс развивается в нескольких направлениях.

Первое направление – создаётся многоступенчатая система судов. Основных судов было три звена: централизованный (королевский) суд, суд феодала (сеньорский суд) и церковный суд.

Сеньорский суд носил характер полного произвола, но вот церковные и королевские…

В централизованных (королевских) судах появляются профессиональные юристы и постепенно судебная власть отделяется от обвинительной власти.

В период позднего Средневековья мы видим, что власть судебная отделяется частично от обвинительной и появляются элементы профессиональной защиты. Античные школы готовили риторов – ораторов. А вот Сорбонский университет и ряд других стали выпускать именно профессиональных юристов.

Церковные суды впервые породили протоколы.

В более поздний период (в период Позднего Средневековья или в Период Возрождения) судебная деятельность усложняется, а процесс превращается в процедуру, состоящую из нескольких стадий. При этом, конечно, активизируется роль защиты.

1380-1382 год, Жак Керк лишён своих полномочий и постов (а он был казначей во Франции), это был политический процесс, но всё же его не казнили, а отправили в ссылку – защита поработала хорошо.

В конце XVI века в Англии появляются суды присяжных.

В Новое время процесс модифицируется. Если ранее (в Средние века) процесс носил инквизиционный характер (его ещё иногда в литературе называют «розыскным»), где главным было признание собственной вины подсудимым (был даже термин – «царица доказательств»), но в новое время появляются элементы состязательного процесса. Такой процесс характеризуется активностью сторон, их независимостью от суда и наделением только суда правом принимать окончательное решение. Стоит отметить, что до такого идеального процесса нам далеко и сейчас – и не только российский процесс, но и зарубежных развитых стран тоже. Но вот в это время стали проявляться элементы состязательности.

История делала и шаги назад – революционные трибуналы во Франции 1889 год. Фуке де Нил. Прокурор, которого казнили по бланку, подписанному им самим.

Российский уголовный процесс как форма определённой деятельности начинает зарождаться в XVII веке. Естественно, были и ранее какие-то элементы, но вот Судебник появляется только в этот период времени. Судебник – первый процессуальный документ.

Затем происходит формирование специального следственно-розыскного аппарата (сначала розыскной приказ, потом Преображенский приказ, канцелярия тайных розыскных дел или, проще говоря, Тайная канцелярия).

В России в 1711 году была создана полиция.

В XVII веке создаётся полиция, волостные и губернские суди и Сенат как высший судебный орган.

У нас появляется «ходатаи по делам», профессиональной защиты, адвокатуры не были, но определённые элементы защиты были, так как они могли участвовать в процессе и отстаивать чьи-то интересы.

В 1864 году была проведена в России судебная реформа. Главным её проявлением стала открытость правосудия, создания суда присяжных и создание адвокатуры. Начались процессы, которые были почти театрализованные, контрамарки на заседания продавались. Здесь Плевако, дело Веры Засулич, чайника за 30 копеек…

Для российского процесса того времени характерно особое внимание к доказательствам и их юридической силе.

В 1917 году вся система судебная предыдущая была отменена.

В 1918 году издаётся декрет от суде №1. Фактически, декрет, который ввёл судебную систему, он несколько раз корректировался и в итоге мы вернулись к системе, установленной в 1864 года.

В 1918 году также издаётся закон о милиции, милиция – это досудебный орган, занимающийся розыском и расследованием. Чуть позже появляется прокуратура. Прокуратура существовала при суде (это был явный регресс – шаг назад).

В конечном итоге принимается в 1923 году уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Была попытка чуть пораньше принять – в 1922 году, но она не увенчалась успехом.

Его специфика: этот кодекс 1923 года (просуществовал долго) содержал лишь самый общий характер и носил бланкетный характер (то есть он отсылал к закону о милиции…).

Политические преступления рассматривались в нарушение процессуальных требований (хотя не все, некоторые из них формально облегались в уголовно-процессуальную форму, вначале было, но уже по делу Тухачевского такового не было). По общеуголовным делам происходит совершенствование уголовно-процессуальных норм. Вот здесь мы видим и права защитника, и интересные оправдательные договоры именно по оценке прямых и косвенных доказательств, здесь проявляется самостоятельность суда…

Но в то же время процесс того периода носил преимущественно обвинительный характер. Ну а по-другому и не могло быть в государстве, провозгласившее себя диктатурой. Пусть и диктатурой пролетариата, но это – тоталитаризм.

В 1960 году принимается новый УПК РСФСР. Он действовал 41 год. Это был действительно настоящий процессуальный документ. В нём была детально расписана процедура следствия и дознания, процедура судебного производства, полномочия участников процесса. Конечно, этот УПК был далёк от совершенства, но на тот период времени это был рывок – поэтапное рассмотрение, расследование, обжалование, реализация прав и обязанностей…

Основной чертой этого кодекса была единообразная процессуальная форма. То есть производство по делам вне зависимости от их категории, вне зависимости от участников.

В 1993 году была принята концепция судебной реформы Российской Федерации, которая действует и до сих пор, то есть до настоящего времени положения этой концепции развиваются. Постановлены были несколько знаковых, интересных задач.

В концепции поставлены несколько задач:

Совершенствование и дифференциация судебной деятельности.

Развитие системы судов присяжных и мировых судей.

Отделение следственной деятельности от деятельности прокуратуры.

Развитие состязательности в уголовном процессе.

Расширение системы гарантий интересов и прав участников процесса.

В этой связи началась очень активная работа над созданием нового процессуального кодекса. Это была непростая и во много политизированная работа. Крен был взят на англо-американскую систему права. Было три проекта УПК. В 2001 году принимается ныне действующий УПК.

В 2001 году был принят ныне действующий УПК. Вот в этом УПК нашло отражение целый ряд позиций этой концепции 1993 года. Не всё воспринималось хорошо. Вот, к примеру, в 1993 года постепенно вводится институт присяжных заседателей. Процедура согласия с обвинением (8 минут в Англии и 15 минут в России судебные заседания, что-то вроде торгов).

В этом УПК чётко закрепляются начала равноправия сторон и начала состязательности.

Судебные процедуры стали дифференцированными, то есть зависят от категории дела и волеизъявления участников процесса.

Существенно расширены права защиты. Если раньше защитник был фигурой более декоративной был, который появлялась только на судебном заседании, то сейчас с самых первых моментов, с задержания.

Следствие в значительной степени отделено от государственного обвинения. Ведь следователь, когда он закреплён с обвинителем, он только и на обвинение и ищет доказательства, а так более активно ищутся все, вообще все доказательства.

Введён ряд норм, обеспечивающих безопасность участников процесса.

Детализированы стадии уголовного процесса.

Конечно, это только часть тех новелл, которые ввёл УПК 2001 года.

В УПК внесли уже более пятисот изменений.

Нынешний уголовный процесс имеет основные признаки состязательного процесса. Всего три формы: обвинительный, инквизиционный и состязательный.

Уголовный процесс представляет собой систему действий уполномоченных государством субъектов по раскрытию преступлений, их расследованию и судебному разбирательству.

В то же время процесс – это система правоотношений как между субъектами процессуальной деятельности, так и между лицами, вовлечёнными в уголовный процесс (свидетели, эксперты, специалисты, потерпевшие, понятые…). Это правоотношения, существуют между субъектами права и обязанности, взаимокорреспондирующиеся.

Деятельность и отношения между субъектами процесса происходят в определённой процессуальной форме. То есть в определённом порядке и в определённых условиях, установленных законом.

Значение процессуальной формы состоит в двух аспектах:

Первое – процессуальная форма создаёт единообразие уголовного процесса. Уж если сказано, как вести протокол заседания, если сказан определённый порядок обыска, то так и надо, нельзя отклоняться, если отклонились – всё, недопустимые доказательства.

Второе – создание гарантий законных интересов участников процесса. В протоколе должны быть зафиксированы, есть ли у подсудимого адвокат и если нет, то почему (надо назначить…).

Уголовно-процессуальные функции.

Уголовно-процессуальные функции – это основные направления, по которым развивается уголовный процесс.

Основных функций три: функция обвинения, функция защиты и функция разрешения дела по существу.

Функция обвинения – это выдвижение обвинительного тезиса и его обоснование.

Функция защиты – это выдвижение защитительного тезиса и его обоснование. Причём защитительный тезис не всегда оправдательный, может быть, направлено на изменение статьи, на смягчении.

Функция разрешения – это принятие решения по существу. Термин «по существу» предполагает широкий спектр решений – оправдательный или обвинительный приговор, или принудительные меры медицинского характера…

Уголовно-процессуальные гарантии – это система норм, обеспечивающих права и интересы участников процесса.

Группы гарантий:

Принципы уголовного процесса, то есть основополагающие начала процесса. Они содержатся в Конституции и в УПК РФ.

Отдельные институты (совокупность норм, регулирующие сходные общественные отношения), закреплённые в УПК. Например, институт защиты от обвинения. Не отдельные нормы, а институт в целом даёт гарантии.

Это частные нормы, то есть нормы, регулирующие конкретные правовые ситуации (например, допрос свидетеля в закрытом судебном заседании или под псевдонимом; обязательное участие защитника).

Уголовно-процессуальные стадии или стадии уголовного процесса – это этапы, по которым движется уголовный процесс.

Стадии уголовного процесса делятся на обязательные по каждому делу и альтернативные.

Стадия возбуждения уголовного дела.

Стадия предварительного расследования (в форме дознания или предварительного следствия).

Стадия назначения судебного заседания (досудебное производство – её так по-другому называют, эту стадию).

Стадия судебного разбирательства.

Кассация и апелляция. Или более правильно – кассационное и апелляционное производство.

Стадия исполнения приговора.

Две альтернативные стадии:

Стадия надзорного производства.

Стадия производства по новым и вновь открывшимся обстоятельствам.

Для каждой стадии характерны: 1) определённые субъекты (то есть те, кто ведёт работу на этой стадии), 2) определённые сроки; 3) определённые процессуальные решения.

Стадия возбуждения дела призвана определить наличие поводов и оснований к возбуждению дела.

Вторая стадия – стадия предварительного расследования. На этой стадии происходит процесс собирания, проверки и оценки доказательств. Он осуществляется (этот процесс) путём производства следственных и иных процессуальных действий (обысков, допросов, очных ставок и прочее).

Стадия назначения судебного разбирательства. На этой стадии судья анализирует поступившее дело с точки зрения возможностей будущего судебного разбирательства. Если возникают спорные вопросы судья назначает особую процедуру предварительного слушания, приглашает стороны и они эти спорные вопросы обсуждают (например, если заявлено ходатайство об исключении недопустимых доказательств. Если препятствий нет, судья назначает судебное заседание – его дату, место и время.

Следующая стадия – стадия судебного разбирательства. Это стадия, на которой дело рассматривается по существу. Судебное разбирательство в свою очередь тоже делится на элементы, этапы. Судебное разбирательство осуществляется судьёй единолично, коллегией из трёх судей либо судом присяжных. В то же время существуют общий порядок и особый (ускоренный) порядок судебного разбирательства.

Разбирательства заканчиваются либо приговором, либо иным знаковым решением – прекращением дела (скажем, за смертью обвиняемого) или о применении мер медицинского характера.

Кассация – это пересмотр приговоров и решений суда, не вступивших в законную силу.

Апелляция – это пересмотр приговоров мировых судов, не вступивших в законную силу. В отличие от кассации, в апелляции возможно новое решение дела по существу.

Стадия исполнения приговора – это особая стадия, на которой суд решает вопросы, связанные с приговором. Например, отсрочка исполнения приговора, судьба вещественных доказательств, меры попечения о детях, условно-досрочное освобождение, замена режима и другие.

Надзорное производство – это обжалование приговоров и решений, вступивших в законную силу. То есть тех, которые начали действовать.

Возобновление дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. Это некие обстоятельства, которые либо не были известно ранее (свидетель солгал, или судья взял взятку – мы не знали, но это было) или новые, вновь открывшиеся обстоятельства. Особенно эта важна стадия для невиновно осуждённых.

Источники уголовно-процессуального акта. Читать самим.

Международные правовые акты (Всеобщая декларация прав человек, пакт о защите прав человека…). То, что Россия ратифицировала. Только то, что ратифицировала!..

Конституция.

Иные федеральные законы (ФЗ «О государственной тайне» если закрытое заседание).

Подзаконные акты – инструкции и т.д.

У нас нет прецедентов, но есть Пленум Верховного Суда, который даёт научное и практическое толкование. Пленум развивает нормы УПК, но не в коем случае не создаёт новых.

Действие во времени. Обратная сила если улучшается положение.

В пространстве – территория РФ, посольства и т.д.

По кругу лиц – граждане, иностранные граждане и лица без гражданства. Дипломатический иммунитет – УПК применяется только с их согласия или по их просьбе.

Тема: Принципы уголовного процесса.

Принципы – это основные начала процессуальной деятельности, на основе которых формируются частные нормы УПК.

То есть принцип – это то начало, которое является истоком ряда более конкретных норм. Если мы видим противоречивости и несоответствие, то мы обращаемся к принципу, чтобы привести к однообразию.

Все принципы процесса делятся на несколько групп:

Конституционные принципы. Помимо того, что они закреплены в Конституции, их дублируют в УПК, тем самым подчёркивая их значимость. Здесь та же презумпция невиновности.

Принципы, закреплённые в УПК и носящие более частный характер (например, свобода оценки доказательств). Принцип свободы оценки доказательств.

Общие начала судопроизводства, которые являются принципами, относящимися только к судебной деятельности. И изучать мы эту группу принципов будем, когда будем изучать судебную деятельность.

Первый принцип: принц законности.

Законность в уголовном процессе как принцип проявляется в трёх аспектах:

Все процессуальные решения, принимаемые субъектами уголовного процесса (то есть судьёй, прокурором, следователем…) должны по своей форме и условиям принятия соответствовать требованиям закона. В то же время решения должны быть обоснованными, то есть содержать ссылку на доказательства, и мотивированными, то есть показывать связь доказательств между собой. Если в процессуальном решении требуется ссылка на нормы уголовного права (на квалификацию, на конкретную статью, часть и пункт УК) эта ссылка должна быть правильной.

Судьи, прокуроры, следователи, осуществляя свою деятельность, также должны действовать в рамках закона. С одной стороны мы видим законность решений (в первом пункте), а с другой – законность действий (скажем, следователь угрожал, все протоколы идеальны, но действия, благодаря которому он получил этот протокол, были незаконны).

Поскольку в уголовный процесс помимо профессиональных участников вовлекаются иные лица (свидетели, потерпевшие, подсудимые) закон требует соблюдения ими процессуальных обязанностей. К примеру, неявка свидетелей по повестке влечёт привод (принудительный), несоблюдение порядка в судебном заседании – могут выдворить, причём даже подсудимого и провести суд без него. Если кратко – то это соблюдения форм и выполнения процессуальных обязанностей.

Презумпция невиновности.

Презумпция невиновности – это объективное правовое положение, то есть оно не зависит от воли и желания субъектов, в соответствии с которым подозреваемый, обвиняемый, подсудимый считается невиновным пока его виновность не установлена вступившим в законную силу обвинительным приговором суда (по хорошему, надо бы добавить и осуждённого, когда ещё не вступил в силу приговор (десять дней после вынесения, данные на обжалование)). Лицо, привлечённое к ответственности, не несёт бремя доказывания невиновности. Напротив, субъекты обвинения (дознаватели, следователи, прокуроры) несут бремя доказывания виновности.

Принцип обеспечения права на защиту обвиняемому, подозреваемому и подсудимому.

Этот принцип состоит из нескольких частей:

Установленные в УПК и гарантированные права обвиняемого, подозреваемого, подсудимого (например, право представлять доказательства, заявлять ходатайства и другие).

Особое место занимает право воспользоваться услугами защитника. Защитник понятие более узкое, чем адвокат (потому что адвокат может быть и у свидетелей, и у потерпевшего), но, в то же время, может быть и не профессиональный защитник. При этом государство гарантирует возможность бесплатной юридической помощи обвиняемым, если у них отсутствуют средства. Но неверно называть их «бесплатными адвокатами», зарплату им платит, но государство.

Комплекс прав, предоставляемые защитнику (например, обращение с запросами, частное адвокатское расследование, опрос граждан и другие права, теперь ещё и можно обратиться к специалисту, чтобы тот дал какое-то заключение).

Совокупность обязанностей субъектов уголовного преследования (то есть тех, кто преследует обвиняемого) по созданию условий реализации обвиняемым и защитником своих прав. Но эта обеспечительная деятельность стоит в определённых рамках, она не может становиться обслуживанием обвиняемого, есть определённые средства, чтобы не было злоупотребления правом (скажем, предоставлением адвоката – мы можем назвать сами, кто этим будет, но если нет, то по истечении 5 дней следователь сам назначает).

Состязательность процесса.

Это означает, что сторона защиты и обвинения отделены от суда и имеют равные возможности для отстаивания своей позиции.

Равенство состоит в одинаковой возможности представлять доказательства и участвовать в их исследовании, заявлять ходатайства и требовать их рассмотрения, участвовать в судебном разбирательстве, обращаться с жалобами.

Это и есть те опорные точки, которые говорят о равенстве. Скажем, прокурор обязан написать обвинительное заключение, а защитник может написать защитительное заключение, но это не обязательно. Но это детали.

Принцип языка уголовного процесса, язык уголовного производства по уголовному делу.

Уголовный процесс проводится на русском языке или государственном языке республики, входящей в Российскую Федерацию. Закон обращает на это внимание, ведь означает, что «государственный язык» в конституции республики – субъекте должен быть закреплён.

Производство в Верховном суде и в военных судах только на русском языке.

Лицо, не владеющее языком, обеспечивается переводчиком, квалификация которого должна быть проверена судом.

Закон требует, чтобы все процессуальные документы были вручены в переводе на родной язык участника.

В случае спорных вопросов – какой язык считать родным – судья может пригласить специалистов-лингвистов. Они с человеком побеседуют и узнают, всё-таки какой язык ему роднее. Вопрос про «что такое, когда дерево захирело» – если не знаешь языка, то никогда не объяснишь особенности и не поймёшь тонкости.

Уважение чести и достоинства личности.

Этот принцип означает запрет производить действия и использовать средства насильственного характера (пытки), оскорбительного характера и иным способом причинять вред статусу человека и гражданина.

В то же время в уголовном процессе законным является применения принуждения при наличии установленных оснований. Честь и достоинство при этом не нарушаются, поскольку лицу объясняются процессуальные обязанности и возможность принуждения за их неисполнение.

Принцип уважения чести и достоинства запрещает применение угроз и пыток.

Косвенно тоже нельзя заставлять давать показания, подталкивать там…

Охрана прав и свобод человека и гражданина.

Это обязанность разъяснять права, их смысл и содержание участникам процесса.

Это особенности права на свидетельский иммунитет. Есть право не свидетельствовать против себя и своих близких. Согласие давать показания в таком случае превращает их в доказательства. И эти доказательства могут быть использованы против обвиняемого или его близких.

Это разнообразные способы защиты участников процесса, если их жизни, здоровью или имуществу, или жизни, здоровью или имуществу их близких что-то угрожает. ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных частников уголовного процесса» от 2004 года. Там широкомасштабная политика защиты – можем изменить им внешность, голос, дать маски, оружие, охрана…

Охрана интересов потерпевших и их восстановление в уголовном процессе. Удовлетворение материальных требований, охрана потерпевших, участие адвокатов… Институт гарантий прав потерпевших здесь…

Принцип осуществление правосудия только судом.

В конституции 1936 года он тоже был, этот принцип, но звучал так, что из него можно было делать исключения.

Этот принцип означает, что только суд действует именем государства (прокурор и следователь действуют ОТ имени государства, а суд – именем).

Этот принцип гарантия от внесудебных репрессий. Гарантии от так называемых особых совещаний, троек, двоек и т.д. в 30-е и 50-е годы XX века.

Только суд принимает решения по существу дела. По существу – то есть о виновности или невиновности, о назначении наказания или освобождения от него, о применении принудительных мер медицинского характера.

В случаях прекращения уголовных дел по не реабилитирующим основаниям (есть и реабилитирующие – мы не нашли состава преступления, к примеру) виновность не устанавливается, а фиксируется лишь объективная правовая невозможность продолжать уголовный процесс. Причём здесь куча ситуаций, когда может проходить процесс – если родственники желают реабилитации и т.д.

Принцип свободы оценки доказательств.

Этот принцип означает:

В уголовном процессе не существует доказательств, сила которых заранее определена. Даже заключение экспертов и собственные признания не являются таковыми, ведь от признания на суде можно отказаться, в экспертизе 99,9% вероятность даже если есть, то ведь остаётся этот 0,1%…

Все доказательства оцениваются в совокупности, в их взаимной связи между собой. При этом конечно мы учитываем, что есть прямые и косвенные доказательства, первоначальные и производные доказательства.

Следователь, прокурор, судья, защитник оценивают доказательства по внутреннему убеждению. Внутреннее убеждение основано:

1. На материалах дела. Мы смотрим, как согласуются с материалами дела доказательства.

   Нормы процессуального права, предусматривающие правила собирания, закрепления и проверки доказательстве.

   Правосознание самого субъекта доказывания. Здесь играет роль и судейская практика, и практика работы обвинителя, и общая практика…

Для суда все доказательства, собранные ранее, не являются обязательными и подлежат повторной проверке и оценке. Следователь мог ошибаться, прокурор мог ошибаться, могли сфальсифицировать… Как минимум трижды допрашивают: как подозреваемого, как обвиняемого и как подсудимого.

Принципы неприкосновенности жилища, неприкосновенности личности и тайна телефонных и иных переговоров и почтовых отправлений.

Что касается неприкосновенности, то жилище – это то, что является жилым помещением и предназначено для жилья.

УПК предусматривает не только гарантии такой неприкосновенности, но и случаи её законного ограничения.

Неприкосновенность жилища может быть ограничена только по судебному решению и только при производстве строго установленных следственных действий.

Закон предусматривает исключительные случаи когда для избежания угрозы уничтожения доказательств возможно проведение следственных действий в жилище без санкций суда. Но даже в этих случаях судья должен быть поставлен в известность не позже, чем через 24 часа после действия.

Принцип неприкосновенности личности. Никто не может быть ограничен в свободе в рамках уголовного процесса иначе как по основаниям и условиям, предусмотренным в законе.

Конституция указывает, что никто не может быть задержанным более чем за 48 часа, можно продлить ещё на 24 часа, а потом судейское разрешение. Домашний арест – тоже судейское разрешение. Привод – тоже надо.

Формами ограничения неприкосновенности могут быть привод, процессуальное задержание, заключение под стражу, домашний арест.

Здесь необходимый и очень чёткий перечень оснований, являющихся необходимыми для того, чтобы эти ограничения применить.

Принцип тайны переписки и т.д.

Закон предусмотрел несколько следственных действий, связанных с ограничением тайны переговоров и сообщений. Это действия – контроль и запись телефонных переговоров, арест и выемка почтово-телеграфной корреспонденции.

Условия проведения этих действий являются: только совершение определённого круга преступления, судейское разрешение, чёткий срок…

Принцип, предусматривающий свободы обжалования действий и решений в уголовном процессе.

Этот принцип означает, что подавляющее большинство действий и решений лиц, проводящих процесс, может быть обжаловано в суд, либо в установленных законом случаях в прокуратуру или вышестоящим должностным лицам.

Значение: для того, чтобы активно защищать свои интересы, нам необходимо было право жаловаться.

Ну и, конечно же, право на обжалование в форме апелляции, кассации и надзора.

Тема: «Участники уголовного процесса».

Участники уголовного процесса – это лица, обладающие комплексом процессуальных прав и обязанностей (процессуальным статусом), вступающие в процессуальные правоотношения и имеющие гарантии обеспечения их статуса.

Мало статус иметь, надо статус как-то обеспечивать.

Участники закреплены в УПК, равно как и момент их появления в уголовном процессе.

Участники процесса делятся на несколько групп:

Участники на стороне защиты.

Участники на стороне обвинения.

Суд и судьи.

Иные участники, способствующие уголовному судопроизводству (свидетели, понятые, эксперты, специалисты, переводчики и иные лица).

Участники процесса на стороне защиты.

К ним относятся подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, их законные представители (для несовершеннолетних прежде всего), защитники, если по делу заявлен гражданский иск – гражданские ответчики и их представители. Не всегда обвиняемый и гражданский ответчик совпадают, скажем несовершеннолетние – обвиняемые, а гражданские ответчики – их законные представители.

Сторона защиты отстаивает свою позицию в противовес стороне обвинения. У каждого из представителя защиты свой специальный комплекс прав и обязанностей.

Подозреваемый.

Подозреваемый возникает на начальных этапах уголовного дела. Закон определяет три основных момента, когда может появиться подозреваемый:

Возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица. Можно возбуждать дело и не в отношении конкретного лица, а по факту (скажем, тело в признаками насильственной смерти). По ряду составов можно возбуждать только в отношении конкретного лица – скажем, в случае взятки.

Если лицо задержано по подозрению в совершении преступления. Речь идёт о процессуальном задержании, проводимом на условиях, предусмотренных в УПК и сопряжённом с составлением процессуальных документов (в частности – протокола задержания). Процессуально срок ограничен Конституцией.

Если к лицу применена мера пресечения до предъявления обвинения. Мера процессуального ограничения (принуждения) благодаря которой обеспечивается уголовный процесс. Например, подписка о невыезде.

Таким образом, для подозреваемого закон не требует выносить специальный процессуальный документ. Нам не нужно никакое постановление о признании человека подозреваемым, как, скажем, в случае с потерпевшим.

Подозреваемый обладает комплексом прав. Прежде всего, он должен быть уведомлён о сущности подозрения и его правовых последствиях. При этом ему разъясняется право воспользоваться услугами защитника (по соглашению или по назначению). Особенно важно это для задержанного подозреваемого, поскольку его допрос должен состояться не позднее 24 часов с момента задержания.

Подозреваемый вправе отказаться давать показания. Это из статьи 51 Конституции – никто не может быть принуждён давать показания против себя. В то же время он может представлять любые доказательства, заявлять следователю или дознавателю отводы, обращаться с ходатайствами. Он может истребовать документы, просить провести экспертизу, допросить свидетелей…

Следователь рассматривает ходатайство и даёт на него мотивированный ответ, то есть либо удовлетворяет его, либо отказывает – но в любом случае должна быть мотивировка.

Подозреваемый имеет возможность обратиться в суд или к прокурору с жалобой на действия следователя.

Естественно, подозреваемый обязан являться по вызовам следователя или дознавателя, не оказывать воздействия на доказательственную информацию (не угрожать свидетелям, не уничтожать доказательства…), соблюдать установленные ограничения. Если этого не произойдёт, мы применим к нему более жёсткую меру принуждения – скажем, заключение под стражу.

Особое место занимает право подозреваемого, задержанного следователем, сообщать близким о факте задержания. Но в исключительных случаях прокурор может отсрочить такое уведомлением. Это в случае организованной преступной группы, в этом случае они примут меры по уничтожению доказательств и т.д.

Подозреваемый у нас на протяжении определённого количества времени, необходимого для сбор доказательств.

Обвиняемый.

Обвиняемый – это лицо, в отношении которого проведена специальная процедура привлечения в качестве обвиняемого, в отношении которого вынесено постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и которое привлечено в таком качестве.

Мы будем писать постановление о привлечении в качестве обвиняемого.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого следователь закрепляет доказательства, уже полученные по делу, проводит детальную квалификацию содеянного (часть, пункт, группа или не группа лиц…) и решает вопрос о том, что вся дальнейшая работа будет направлена на поддержание обвинительного тезиса.

Пока речь шла о подозрениях, мы набирали доказательства для подтверждения, что есть преступление и что совершил его именно подозреваемый. А дальше уже всё – деятельность направлена против конкретного человека.

В этой связи права обвиняемого связаны с такой деятельности.

В первую очередь обвиняемый получает копию постановления о привлечении в качестве обвиняемого. После этого закон требует немедленного допроса. Он ознакомился – тут же должен быть допрошен. Исключение – если у него нет защитника.

Если у обвиняемого нет защитника ему даётся время на обращение к защитнику.

Обвиняемый, как и подозреваемый, вправе отказаться от дачи показаний, может представлять доказательства, обращаться с ходатайствами и жалобами.

Однако у него есть и дополнительные права.

В своём допросе обвиняемый высказывается по существу предъявленного обвинения, выражает согласие или несогласие с ним. Причём согласие может быть как полное, так и частичное. По окончании расследования обвиняемый получает для ознакомления все материалы уголовного дела.

Когда его только подозревают, он не получает права ознакомиться с материалами дела, так как существует тайна следствия. Но если дело закончено, то обвиняемый должен знать, с чем ему придётся столкнуться.

При ознакомлении с материалами обвиняемый может делать из них выписки или снимать копии. Правда, за свой счёт.

Ознакомление производится совместно с защитником или раздельно (когда дело большое – оно бывает и по двадцать томов ведь).

У обвиняемого при этом появляется право ходатайствовать о дополнении проведённого расследования. То есть, что ещё по делу нужно добыть, с чем ещё нужно работать. Например, ходатайство о вызове новых свидетелей, о повторной экспертизе…

Обвиняемый также вправе ходатайствовать о прекращении уголовного дела.

Прокурор направляет обвиняемому копию обвинительного заключения (проект его прокурору направляет следователь, прокурор его смотрит, если не устраивает – отправляет на доработку).

Подозреваемый.

После того, как судья изучит дело и примет решение о назначении судебного разбирательства появляется фигура подсудимого. То есть фактически подсудимый – это то лицо, в отношении которого принято решение о назначении судебного разбирательства.

Права подсудимого связаны напрямую с судебным разбирательством.

Подсудимый участвует на всех этапах судебного разбирательства. Его удаление из зала возможно только в исключительных случаях, если он систематически нарушает порядок судебного разбирательства (судья делает ему замечания и если замечания не имеют толка, то его удаляют – попытки, скажем, оскорбить судью, покушение на кого-либо, или попытки самоубийства…).

Подсудимый представляет доказательства и участвует в исследовании имеющихся доказательств: задают вопросы свидетелям, экспертам, потерпевшим; заявляет ходатайства о производстве экспертиз, вызове новых свидетелей, оглашении документов, участвует в осмотрах – обозревается вещдок, обозревается документ и он участвует в этом; подсудимый имеет право делать заявления, давать показания. Особое право подсудимого – это право на участие в судебных прениях, на судебное выступление в рамках произнесения речей. В то же время он выступает и с последним словом (и в прениях, и с последним словом).

После постановления и провозглашения приговора подсудимый получает право на апелляцию и кассацию, то есть жаловаться на приговор (осуждённым мы его называть не можем, так как приговор ещё не вступил в законную силу).

Защитник.

Защитник – это лицо, обладающее процессуальным статусом для отстаивания позиции подзащитного.

Простое, но достаточно ёмкое определение: защитник не может отстаивать иную позицию, чем у подзащитного. У него есть специфические права, которых нет у подзащитного.

Защитниками как правило являются профессиональные адвокаты – это лица, сдавшие квалификационный экзамен (причём экзамен очень тяжёлый, квалификационный экзамен у судей легче, чем у адвокатов), представившие в суд удостоверение и ордер на судебную защиту (ордер – это специальный документ, содержащий данные о защитнике – Ф.И.О., место работы – какая адвокатская структура, а также сведения о характера принятого поручения – защитник может взять поручение не на весь процесс, а, скажем, только на следствие или, скажем, следствие и суд первой инстанции).

При рассмотрении дела в районном суде или в областном суде по первой инстанции (дела особой сложности – серийные, с особой жестокостью убийства, взятки должностных лиц – здесь областной суд первой инстанцией) в этих случаях по ходатайству подсудимого наряду с профессиональным адвокатом-защитником может участвовать любое лицо по выбору подсудимого.

При производстве у мирового судьи вместо профессионального адвоката-защитника может выступать другое лицо по выбору подсудимого (дела о клевете, об оскорблениях, о побоях и т.д.).

По действовавшему законодательству одного обвиняемого-подсудимого могут защищать несколько защитников. По сложным, многоэпизодным и т.д. делам такое случается нередко (скажем, у Баева такое практикуется).

Возможна и обратная ситуация – когда один защитник защищает нескольких обвиняемых-подсудимых, но только если у них нет противоречия между собой (один обвиняет другого, один признаёт вину, а другой нет или только в части – тогда нельзя).

УПК предусматривает защиту по соглашению и по назначению.

Защита по соглашению осуществляется путём заключения договора об оказания юридической помощи (стороны – сам защитник и либо сам подсудимый, либо его родственники). Его никому показывать нельзя – это адвокатская тайна (они открыты только для адвокатского сообщества – адвокатской комиссии и т.д.).

Защита по назначению связана либо с отсутствием денежных средств у подзащитного, либо с тем, что подзащитный не может назвать конкретного защитника (ну, скажем, просто их не знает), а закон требует обязательного участия защиты по делу (например, дела, по которым возможна смертная казнь или пожизненное заключение).

Услуги защитника по назначению оплачиваются государством.

Участие защитника по делу допускается во всех стадиях процесса. Но на предварительном следствии участвуют только защитники – профессиональные адвокаты.

УПК предусматривает определённые случаи обязательной защиты по уголовному делу.

К числу таких случаев относится, например, преступления, за которые в качестве наказания может быть назначена смертная казнь (хотя на неё и мораторий, но в УК-то наказание такое есть), либо пожизненное лишение свободы. Даже если человек сам юридически грамотный, хоть доктор юридических наук – это совершенно другое, тут эмоциональное состояние…

Это дела в отношении несовершеннолетние.

Дела, рассматриваемые судом присяжных. Суд присяжных – достаточно специфическое явление, и если человек не является юристом, то отделить вопросы фактов и вопросы вины он не так просто отделит.

Дела в отношении лиц, имеющих физические или психические недостатки, препятствующие реализации прав . Скажем, глухота или слепота – мешают, а вот отсутствие ноги, скажем – не очень.

Есть и иные случаи, в УПК есть.

Обязательная защита означает:

В этих случаях отказ подсудимого от защиты не является обязательным для суда.

Защитник в соответствии с требованиями УПК и закона об адвокатской деятельности и адвокатуре не вправе занимать позицию, отличающуюся от позиции подзащитного. ЗА ОДНИМ ИСКЛЮЧЕНИЕМ!! Исключение составляет ситуация явного самооговора. В этом случае его поведение тогда тоже будет близко к обвинительной позиции.

Защитник обязан соблюдать адвокатскую тайну. То есть не сообщать информацию, сообщённую ему в связи с профессиональной деятельностью. Только в случае, когда предоставленная ему информация может повлечь угрозу жизни и здоровью людей.

Защитник не может отказаться от принятой на себя защиты (в ряде зарубежных стран есть возможность положить мандат и уйти со словами – наши позиции на защите разошлись).

Права защитника.

Защитник имеет комплекс прав, позволяющих реализовывать функцию защиты.

Защитник вправе получать объяснения от граждан с их согласия. То есть он беседует с гражданами и получает информации. Но это не даёт повод злоупотреблять правом – скажем, подговаривать свидетелей изменить показания…

Защитник может обращаться за помощью к специалистам для дачи заключения. Специалист – это тот, кто помогает дать своё заключение о том, что защитник в силу своего юридического образования знать не может (скажем, лингвисты и т.д.).

Адвокат вправе общаться с подзащитным без ограничения продолжительности и с соблюдением гарантий конфиденциальности. Но ограничения есть, если он в каком-нибудь СИЗО – до тех пор, пока он там находится.

Защитник участвует во всех следственных действиях, в которых участвует его подзащитный.

Он вправе заявлять ходатайства, обжаловать действия следователя, а по окончании расследования – знакомиться со всеми материалами дела.

В обязательном порядке защитник участвует на предварительном слушании. В судебном заседании при разбирательстве дела по существу защитник, наряду с обвинителем, исследует доказательства (задаёт вопросы, осматривает и т.д.), а также участвует в прениях – то есть произносит речь в прениях.

После постановления приговора защитник приносит кассационную или апелляционную жалобы.

И, естественно, позже может участвовать в кассационном или апелляционном процессе.

В общем, защитник очень активно участвует.

Гражданский ответчик.

Гражданский ответчик – это лицо, к которому заявлен гражданский иск.

Гражданский иск в уголовном процессе – это процессуально оформленное требование к возмещению материального или морального вреда, либо к компенсации физических страданий.

Гражданский ответчик не всегда совпадает с подсудимым или обвиняемым. Не совпадает в случаях, когда подсудимый или обвиняемый – несовершеннолетний, или недееспособный… Иногда юридическое лицо бывает гражданским ответчик, а конкретный рабочий – подсудимый.

Для признания гражданским ответчиком требуется вынесение специального постановления.

Гражданский иск может быть выделен из уголовного дела в отдельное гражданское производство (при этом пошлиной не облагается).

Все права и обязанности гражданского ответчика связаны с гражданским иском. Ходатайства, жалобы, выступления в прениях, ознакомление с делом осуществляются только в рамках иска (скажем, следователь закладки в деле делает, с чем ему необходимо ознакомиться).

Гражданский ответчик вправе иметь представителя для оказания юридической помощи.

У гражданского истца есть право выступать в прениях по иску.

Участники процесса на стороне обвинения.

Потерпевший.

Потерпевший – это физическое лицо, которому преступлением причинён имущественный (материальный), моральный, либо физический вред.

Такая норма в нас действовала до 2001 года. Но не всё так просто. В ряде случаев страдали организации, а не физические лица.

Потерпевшим может быть и юридическое лицо в двух случаях:

Когда причинён материальный вред.

Когда причинён вред деловой репутации.

Что имеется в виду под «деловой репутацией». Статья 201 – «злоупотребление полномочиями». И мошенничество, и т.д.

О признании лица потерпевшем в обязательном порядке выносится постановление. То есть автоматически стать потерпевшим нельзя.

Специального заявления от пострадавших для этой цели не требуется.

В случае смерти пострадавшего в результате преступления, потерпевшим может быть один или несколько близких родственников (муж/жена, родители, дети, братья и сёстры…).

Потерпевший может воспользоваться услугами адвоката (не защитника, так как не от чего защищать – его никто и не обвиняет) для оказания юридической помощи.

Адвокат участвует во всех следственных действиях, проводимых с потерпевшим, даёт консультации и оказывает иную юридическую помощь, предусмотренную законом об адвокатской деятельности (также, как и защитник – общается с гражданами и т.д.).

Потерпевший заявляет ходатайства, обжалует действия следователя или судьи, знакомятся с материалами дела совместно с адвокатом, участвует в предварительном слушании, в судебном заседании исследует доказательства (то есть вопросы задаёт, осматривает…) и вправе выступать в прениях.

Потерпевший обязан являться по вызовам следователя и суда и давать показания. Исключения составляют случаи, предусмотренные статьей 51 Конституции – против себя или своих близких можно не свидетельствовать. В то же время потерпевший вправе требовать его допроса.

Уникальная правовая конструкция: право-обязанность.

Потерпевший, заявивший гражданский иск, признаётся постановлением гражданским истцом (то есть одновременно двойной статус приобретает) с соответствующими правами. Они схожи с правами гражданского ответчика – всё в рамках иска.

Фигура гражданского истца лишь в половине случаев совпадает с потерпевшим.

Следователь.

Следователь – это лицо, обладающее процессуальным правом и обязанностью проводить специальные следственные действия. Только благодаря этим действиям осуществляется собирание, проверка и оценка доказательств по делу.

Все следственные действия (а их очень много – около 18, и мы все их будем изучать) проводятся в определённой форме, в определённом порядке и только при определённых условиях.

Следователь уполномочен возбуждать уголовные дела, предъявлять обвинения, изменять его, прекращать или приостанавливать уголовное дело).

По результатам расследования он составляет обвинительное заключение, которое направляет прокурору.

Следователями принимается решение об избрании мер пресечения (подписка о невыезде, заключение под стражу, залоги…). Конечно, некоторые из этих мер требуют санкции судьи.

Следователь является самостоятельной фигурой. Он несёт полную ответственность за выбор следственных действий, результаты расследования, а также проводимые следственные действия.

В настоящее время следователи работают в четырёх структурах: следственный комитет, следователи системы МВД, следователи госнаркоконтроля и следователи ФСБ.

Распределение дел осуществляется в соответствии с правилами подследственности, указанными в УПК.

Детали почитаем в учебнике и Кодексе.

Руководитель следственного органа.

Руководитель следственного органа – это лицо, обладающее организационными и процессуальными полномочиями на стадии расследования.

Руководитель распределяет дела между следователями, создаёт следственные группы (можно расследовать нескольким следователям одно дело), контролирует ход расследования, а в установленных законом случаях (перечень содержится в УПК и есть в учебнике) даёт указания следователю.

Руководитель выступает субъектом целого ряда процессуальных правоотношений (например, заключение соглашений о добровольном сотрудничестве». Без согласия руководителя следственного органа такое соглашение заключено не будет.

Дознаватели и органы дознания.

Дознаватели и органы дознания – это лица и органы, управомоченные проводить расследования в форме дознания.

Органы дознания делятся на две группы:

Органы, входящие в правоохранительную систему и прямо уполномоченные заниматься дознанием. Например, органы Внутренних Дел, органы таможни.

Органы, которые выполняют неотложные следственные действия в силу служебных обязанностей и невозможности привлечения правоохранительных органов (командиры морских судов дальнего плавания, командиры воинских частей, начальники зимовок, командиры воздушного судна).

Дознаватели – это лица, непосредственно производящие дознание и имеющие полномочия, сходные со следователем, но за исключениями, предусмотренными законами.

Прокурор как участник процесса.

Прокурор – это должностное лицо, в обязанности которого входит организация уголовного преследования.

ФЗ «О прокуратуре» включает разные направления прокурорского надзора.

В сфере уголовного процесса термин «прокурор» носит широкое значение.

В уголовном процессе прокурорами являются руководители структурного подразделения прокуратуры, их заместители и помощники прокурора.

Все полномочия прокурора можно разделить на две группы: это полномочия на досудебных стадиях и полномочия на судебных стадия.

Прокуроры контролируют законность приёма и регистрации сообщений о преступлениях. Они также вправе рассматривать жалобы на постановления о возбуждении и об отказе в возбуждении уголовных дел.

Особое значение имеют полномочия прокурора применительно к органам дознания. Это необходимо, так как дознаватели находятся в структуре других органов и необходимо, чтобы их ведомственные интересы не влияли на расследование.

Прокурор даёт согласие на возбуждении ими уголовного дела, даёт указания органам дознания, вправе передать уголовное дело от дознавателя к следователю.

Дознание длится всего 30 суток и продлению не подлежит. Если же он не успевает – дело такое, что просто ну никак – и всякие экспертизы, и т.д. Поэтому прокурор забирает у дознавателя дела и передаёт их следователям (а у них уже срок 2 месяца с возможностями продления и приостановления).

Прокурор рассматривает жалобы на действия или бездействия следователей или дознавателей.

По окончании расследования прокурор утверждает обвинительное заключение. Прокурор вправе вернуть обвинительное заключение следователю для пересоставления.

Судебные стадии.

В стадии назначения дела прокурор участвует в предварительном слушании для обсуждения спорных вопросов.

В судебном разбирательстве прокуроры выступают в качестве государственных обвинителей.

Прокурор оглашает обвинительное заключение, участвует в исследовании всех доказательств по делу (вопросы задаёт, документы исследует), а также представляет суду доказательства, поддерживающие обвинение.

Особо важное полномочие прокурора – это выступление с речью в судебных прениях.

Обвинительная речь прокурора – это как бы итог обвинения. Эта речь имеет жёсткую структуру и отражает результаты проведённого судебного разбирательства. При этом прокурор вправе полностью или частично отказаться от обвинения.

В случае, когда прокурор отказывается от обвинения, судья постановляет обвинительный приговор.

Но не всё тут так просто – если прокурор желает отказаться от обвинения, он должен взять перерыв в судебном заседании, потом надо сходить к главному прокурору и если тот согласен – то отказываемся от обвинения, если нет, то генеральный прокурор назначает другого прокурора, либо сам идёт поддерживать государственное обвинение.

Если прокурор не согласен с приговором, он вправе принести представление (или направить представление, но юридически правильнее принести) в апелляционном или кассационном порядке.

В кассационном производстве выступает прокурор, представляющий прокуратуру, соответствующую уровню суда (судебному звену).

Частный обвинитель.

Частный обвинитель – это лицо, обратившееся к мировому судье с заявлением определённой формы о возбуждении уголовного преследования по делам частного обвинения (клевета, оскорбления, побои).

Частный обвинитель обладает всеми полномочиями стороны обвинения. При этом он обязан доказать обоснованность обвинения.

При этом подсудимый (а другая сторона сразу становится подсудимым, так как нет следствия) может также подать заявление и стать частным обвинителем.

Иные участники процесса.

Свидетель.

Свидетель – это лицо, обладающее сведениями (информацией), имеющей отношения к совершённому преступлению. В то же время свидетель может обладать данными и не относящимися к преступлению, но имеющими значение по делу.

К примеру, человек имеет информацию о характеристике подсудимого, о взаимоотношениях подсудимого с потерпевшим, бухгалтер может рассказать о специфике бухгалтерской отчётности данной фирмы и т.д.

Статус свидетеля лицо приобретает после вызова на допрос повесткой или телефонограммой. В случае неявки свидетеля могут доставить приводом.

Свидетель предупреждается об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, причём ключевое слово – заведомо ложных показаний (есть свидетели, в которых может быть неверное восприятие ситуации – престарелые и малолетние). За исключением несовершеннолетних и малолетних свидетелей, мы их предупреждаем только о необходимости говорить правду.

А также об ответственности о разглашении данных, ставших известными в процессе расследования. Потому что мы неизбежно что-то сообщаем свидетелю и эти данные он не должен разглашать.

Свидетель не вправе отказаться от дачи показаний, за исключением случаев, прямо предусмотренных УПК. Речь идёт о свидетельском иммунитете. То есть речь идёт о ситуациях, в которых допрос в качестве свидетеля либо невозможен вообще, либо возможен при согласии свидетеля (безусловный и условный иммунитет). Не могут быть допрошены судьи и присяжные по вопросам, связанным с производством по делу; то есть если они в нём участвовали или участвуют, то допрос их просто невозможен. Не могут быть допрошены адвокаты, в том числе защитники, по вопросам, связанным с обращением за юридической помощью, а также по вопросам оказания юридической помощи. Депутаты Государственной Думы без их согласия по вопросам профессиональной деятельности. Священнослужителей по вопросам исповеди (в 2002 году добавили, по каким вопросам). Если речь идёт о священниках, мы должны узнать, зарегистрирована ли конфессия, какой сан у священника и входит ли в каноны церкви исповедь.

В то же время каждый свидетель вправе отказаться свидетельствовать против себя или против своих близких родственников . Круг этих лиц определяется статьёй 5 УПК РФ: муж, жена (супруги), дети, родители, родные братья и сёстры, внуки, бабушки и дедушки.

Иммунитет называется условным, потому что тут ключевое слово «вправе».

Если человек согласился дать показания, то он становится свидетелем во всех смыслах слова, в том числе и все правила об ответственности за дачу ложных показаний.

У свидетеля есть право явиться на допрос с адвокатом.

Свидетель может воспользоваться услугами переводчика.

Есть ещё права: право не быть допрошенным в ночное время…

Эксперты и специалисты.

И эксперты, и специалисты являются лицами, обладающими специальными познаниями в той или иной сфере.

Эксперт – это лицо, проводящее по делу исследования и отвечающее путём их (то есть путём исследований) на вопросы, поставленные следователем или судом.

Специалист даёт заключение поясняющего характера, позволяющее комментировать те или иные обстоятельства, обнаруживать доказательства, проверять их.

Специалисты бывают разные. Геммологи – специалисты по драгоценным камням.

Специалисты также требуются для осуществления технических мероприятий (скажем, видеосъёмку не должен проводить следователь, снимать на камеру должен специалист).

Специалисты также разъясняют механизм следообразования, то есть специфику этих следов, особенности возникновения доказательств.

Участие по делу в качестве специалиста не исключает последующего участия в качестве эксперта.

Как эксперты, так и специалисты могут работать или не работать в специальном учреждении (например, в бюро судебных экспертиз).

Для того, чтобы подтвердить возможность провести экспертное или специальное исследование достаточно документов, подтверждающих квалификацию, стаж работы и место работы.

Эксперт получает для исследования материалы уголовного дела, а при необходимости – образцы для сравнительного исследования.

Специалист материалов не получает, либо получает отдельные протоколы следственно-судебных действий.

Эксперт может потребовать дополнительные материалы или дополнительные образцы.

Отказ от ответа на вопросы допустим лишь при невозможности произвести исследование.

Эксперт и специалист несёт ответственность за заведомо ложное заключение.

Обязанности являться по вызовам и т.д.

Переводчик.

В данном случае, конечно, переводчик – это лицо, которое обладает познаниями в языковой сфере.

Переводчик вправе ознакомиться, право требовать материалы для изучения.

К переводчикам относятся и сурдопереводчики.

Понятые – это лица, привлекаемые к делу для удостоверения объективности следственных и судебных действий.

Их роль фиксирующего характера.

Понятыми не могут быть близкие участникам процесса лица. То есть гражданские муж или жена, товарищ, двоюродные или троюродные братья-сёстры… А вот соседи могут.

Понятые должны быть совершеннолетние, дееспособные граждане и имеющие постоянное место жительства.

Понятые должны понимать характер совершаемых действий.

Статисты.

В УПК его нет, но на практике он есть.

Это лица, которых мы используем для следственных экспериментов.

Статист – это лицо, привлечённое к технической имитации по делу, который в дальнейшем может быть допрошен в качестве свидетеля.

У статиста нет чёткого процессуального статуса, но всё же в протоколах его указывают.

Суд, судьи и присяжные как участники процесса.

Данные лица (суд, судьи и присяжные) и суд в целом, действуя именем государства, решают основной вопрос по делу. Они уполномочены исполнять функцию разрешения дела по существу, главное при этом – определение вопроса виновности или невиновности.

Всех указанных лиц (судей, присяжных) УПК характеризует применительно к осуществляемым полномочиям. То есть нельзя оторвать статус от полномочий, нет абстрактного статуса, всё идёт через полномочия, через характеристику полномочий.

Термин «суд» также употребляется УПК при характеристике полномочий по осуществлению судопроизводства в разных формах. Например, в статье 125 говорится, что в суд обжалуются действия следователей или дознавателей. Конечно, рассматривать это будет судья, но нам важно, что именно в этот орган – в суд. Этот термин не детализирует детальных полномочий, мы употребляем его как орган, который уполномочен что-то сделать.

У судей существует система контрольных полномочий. Речь идёт о разных формах судебного контроля за соблюдением прав и интересов граждан в уголовном процессе и смежных с ним отраслях (конечно, в первую очередь здесь речь идёт об оперативно-розыскной деятельности).

Формы контроля:

Судьи санкционируют (разрешают) производство следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан (обыск жилища, прослушивание телефонных разговоров, выемка корреспонденции и другие).

Судьи дают разрешения в форме постановлений на применение мер процессуального принуждения:

а) ограничивающих свободу граждан (заключение под стражу, домашний арест);

б) ограничивающих имущественные права граждан (залог).

Судьи проводят специальные судебные заседания по данным вопросам (на юридическом сленге это называется «мини-суд»).

Судьи выносят постановления, разрешающие проведение оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан.

Судьи рассматривают жалобы на действия и решения следователей и дознавателей.

Судьи осуществляют судопроизводство на основе единых принципов, с соблюдением единых гарантий и имея единый статус. Однако российское судопроизводство имеет дифференцированные формы. Судьи проводят процесс в обычном порядке или в особом порядке (так называемые «ускоренные процедуры»).

Специфику имеет производство у мирового судьи.

В то же время, помимо единоличного рассмотрения дел судьёй, существует возможность (при желании подсудимого) по определённым категориям дел производить рассмотрение коллегией из трёх судей или судом присяжных.

Если дело рассматривают три судьи-профессионала, один из них является председательствующим (не председатель, так как председатель – это должностное лицо в суде), организующим уголовное судопроизводство.

В кассационной инстанции дело пересматривают также три судьи (и здесь без альтернативы).

Присяжные обладают полномочиями судьи, но решают только вопрос факта – было или не было, виноват или не виноват, а если виноват, нуждается ли в снисхождении. Вопрос права судья решает самостоятельно. То есть квалификация, вид и мера наказания судья решает самостоятельно. Но он (судья) зависим от вердикта присяжных.

В суде присяжных организует судопроизводство профессиональный судья (то есть не присяжные, не их старшина, а ведёт процесс профессиональный судья).

Тема: «Доказательства и доказывание».

Доказывание по уголовным делам пронизывает весь уголовный процесс на всех его стадиях. В юридической науке выделяют даже специальную подотрасль – «теорию доказательств».

Доказывание по любому делу являются формой познания.

Познание – это освоение действительности. Но познание в процессе отличается от научного.

В уголовном процессе познание носит ретроспективный характер, поскольку связано с событиями, имевшими место в прошлом.

Вторая специфика этого познания – в том, что оно осуществляется в определённых процессуальных формах.

Познание, осуществляемое в форме доказывания, связано с отражением. Отражение, исследуемое в уголовном процессе, носит материальный и идеальный характер. События прошлого отражаются в виде следов или изменений материальных объектов (примятая трава, обломанные ветки, возможные следы крови…). Идеальное отражение происходит в сознании людей (свидетелей, потерпевших, обвиняемых).

Все эти следы обнаруживаются путём производства следственных действий и проверяются только через следственные действия.

Уголовно-процессуальное доказывание исходит из того, что любое преступление познаваемо. То есть, если сказать проще, то – не бывает не раскрываемых преступлений, есть преступления нераскрытые.

В процессе доказывания целью является установление истины по делу.

По уголовным делам устанавливается абсолютная истина фактов, входящих в предмет доказывания.

В то же время истина в уголовном процессе имеет элементы формальности, поскольку связана она с процедурами определёнными (и поэтому и присяжные истину установили – в рамках тех процедур, которые им установил закон).

Процесс доказывания – это совокупность определённых процедур, проводимых в установленных законом формах с целью достижения истины по делу.

Доказывание включает в себя мыслительный и практический компоненты.

Первый мыслительный элемент – это построение версий по делу, то есть первоначальных мысленных моделей случившегося.

Затем наступает практический элемент – собирание доказательств. По хорошему, правильнее было бы сказать «собирание объектов, которые могут стать в дальнейшем доказательствами»… Но это было бы чересчур.

Собирание доказательств, в свою очередь, делится на два процесса:

Обнаружение доказательств.

Закрепление доказательств.

Второй практический элемент – проверка доказательств. Как и собирание, проверка осуществляется путём производства следственных действий. Но при этом следователь активно сотрудничает с оперативными работниками, которые помогают провести проверку.

Проверка осуществляется на предмет соответствия доказательств четырём критериям:

Достоверности.

Допустимости.

Относимости.

Достаточности.

Достоверность – это соответствие информации, содержащемся в доказательстве, объективным обстоятельствам дела.

Допустимость – для допустимости главным является форма получения и фиксации доказательств.

Доказательства должны быть получены только установленными законом способами (это означает, чо нельзя применять угрозы, шантаж, доказательства не могут быть только оперативным путём получены…).

Кроме того, доказательства должны быть получены из надлежащего источника. Источник должен быть точно установлен (недопустимы показания на слухах, домыслах, предположениях).

Доказательства должны находиться в установленной процессуальным законом форме (участие понятых, составление протоколов, правильное наименование следственных действий и прочее).

Процессуальный закон предусматривает специальную процедуру исключения из дела недопустимых доказательств.

Относимость – доказательство должно прямо или косвенно касаться предмета доказывания.

Достаточность – это такое количество доказательств, которое позволяет сделать вывод по тем или иным обстоятельствам. Оно может быть одно доказательство (одна экспертиза и нам хватает), а может совокупность (ещё одну экспертизу…).

Следующий элемент доказывания – оценка доказательства.

Оценка доказательства – это преимущественно мыслительный процесс, который заключается в определении места каждого доказательства и соотношении доказательств между собой.

В результате оценки формулируются выводы следователя или суда.

Все элементы процесса доказывания могут повторяться и меняться местами.

Предмет доказывания.

Предмет доказывания – это те обстоятельства, которые подлежат установлению по уголовному делу. Большинство из них изложено в статье 73 УПК РФ (она так и называется – предмет доказывания). Кроме того, доказыванию подлежат обстоятельства, устанавливаемые по отдельным категориям дел (например, по делам несовершеннолетних, скажем, нас интересует воспитание и отношения в семье).

В предмет доказывания входят обстоятельства, связанные с событием преступления (время, место, способ…), с виновностью лица, с характером и размером ущерба, также исследуются сведения о личности, отягчающие и смягчающие обстоятельства, наличие или отсутствие препятствий привлечения к ответственности, уголовного преследования и наказания.

Отдельно закон устанавливает необходимо выяснения условий совершения преступления (то есть влияющих на совершение преступления). Закон говорит, что по возможности всегда нужно стараться выяснить условия совершения преступления, но ведь это объективно не всегда осуществимо.

Доказательства.

В старом УПК было написано, что это любые фактические доказательства, то есть соответствующие обстоятельствам дела.

УПК сейчас говорит, что это любые сведения об обстоятельствах, имеющих отношение к предмету доказывания и обстоятельствам, сопутствующим ему.

Все доказательства представляют собой единство формы и содержания.

В этой связи для каждого доказательства требуется допустимость формы и достоверность содержания.

В то же время доказательство должно иметь прямое или косвенное отношение к обстоятельствам, подлежащим доказыванию (относимость доказательств).

Применительно к критериям к доказательствам понятие «достаточности» к одному доказательству не применяется. То есть достаточность относится всегда к совокупности, а не к одному доказательству.

Наряду с доказательствами УПК допускает ограниченное применение преюдиции (это что-то, что уже доказано и нам доказывать не надо, уже имеет обязательную силу).

Несколько видов преюдиции:

Это обстоятельства, которые уже установлены приговором суда по другому уголовному делу (трёх соучастников судят, один скрылся, его отдельно судят – но виновность предыдущих двух установлена судом и её не надо доказывать).

Это общеизвестные факты и обстоятельства (столица РФ – это город Москва, даты рождения и смерти…).

Особое место занимают так называемые «подобные» (или можно ещё побочные, но подобные правильнее говорить) факты. Это факты, сходные с доказываемыми, но не находящиеся с ними в причинно-следственной связи (рассмотрение сходных дел, статистика, оценка судами подобных обстоятельств).

В случае, если Верховный Суд своим Определением или Постановлением Пленума установил необходимость учёта определённых обстоятельств, они из подобных становятся преюдиционными.

Виды доказательств.

УПК предусмотрел перечень определённых видов доказательств. То есть тех форм, в которых заключены доказательства. Причём эти формы содержатся как исчерпывающий перечень и расширять их нельзя (только если изменяя УПК, хотя, по факту, уже более пятидесяти лет не изменялись).

Видами доказательств являются:

Показания участников процесса.

Протоколы следственных и судебных действий.

Заключения экспертов.

Вещественные доказательства.

Иные документы.

Показания – это вербальная информация, то есть идёт в устной форме. А протоколы – это те действия, которые не требуют устной информации (протокол выемки и т.д.). Поэтому показания, зафиксированные в протоколах (а их всегда фиксируют) – это показания, а не протоколы.

Показания.

Показания свидетеля.

Показания свидетеля – это самый распространённый вид доказательств, который представляет собой информацию о значимых обстоятельствах по делу, сообщённую незаинтересованным лицом, наделённым статусом свидетеля. Эта информация может касаться самого преступления, личности участников процесса, а также обстоятельств, имеющих опосредованное отношение к делу.

Свидетель предупреждается об условиях действия иммунитета (свидетельский иммунитет, право не давать показания против себя и своих близких), а также об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Все показания свидетеля фиксируются в протоколе.

При даче показаний свидетель может составлять планы и схемы, а с разрешения следователя или суда – пользоваться заметками и записями (записи – бухгалтер составляет в журнале, заметки – свидетель записывает, дабы не забыть).

Показания свидетеля должны быть максимально конкретны. Для этой цели допускаются уточняющие и контролирующие вопросы следователя или суда.

Уточняющие – это детализирующие, а контролирующие – направленные на разоблачение возможной лжи, контроль за правдивостью показаний.

При даче показаний наводящие вопросы у нас исключается (типа «Потерпевший был в красной куртке?»).

Свидетель должен чётко указать источник появления информации (личное восприятие – я видел, я читал, я знаю; указания на лиц, которые сообщили информацию – а не просто на рынке люди говорят; указания на информационный ресурс – документы, справочники, указания, пособия).

Показания свидетеля могут даваться в присутствии адвоката, который может задавать вопросы свидетелю (наряду со следователем и судом, естественно). Ответы свидетеля на вопросы следователя, судьи и адвоката представляют собой составную часть показаний.

Показания потерпевшего.

Показания потерпевшего – это сведения, сообщённые лицом, в отношении которого вынесено постановление о признании потерпевшим.

Дача показаний – одновременно право и обязанность потерпевшего. Дача показаний – это обязанность потерпевшего, но у него есть право быть допрошенным (может потребовать допроса).

В целом показания потерпевшего по своей форме сходны с показаниями свидетелей. То есть также предупреждаем об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний (ложный донос), 51 статья Конституция – не свидетельствовать против себя и своих близких, явиться на допрос с адвокатом…

Однако имеются некоторые особенности:

Эмоциональное состояние потерпевшего (чувство гнева, мести, завышенной оценки своих интересов). Потерпевший не врёт, но эмоционально реагирует.

Это склонность потерпевшего к искажённому восприятию обстоятельства. Скажем, угрожали перочинным ножиком – а в темноте и вообще в испуге кажется этот ножик огромным кинжалом. Не потому, что врёт, а потому что от испуга искажается восприятие обстоятельств.

По окончании расследования потерпевший знакомится со всеми материалами уголовного дела. В судебном заседании потерпевший может скорректировать показания (и, кстати, не всегда объективно это сделать).

В судебном заседании потерпевший (в отличие от свидетеля) не удаляется из зала, а присутствует на протяжении всего разбирательства, поэтому не исключается также корректировка показаний.

Применительно к свидетелям и потерпевшим закон не устанавливает возраста.

Особое внимание уделяется оценке показаний малолетних свидетелей и потерпевших. Показания малолетней девочки, лепившей снеговика и видевшей, как «волк» отобрал сумочку у женщины (полушубок вывернул наизнанку – шерстью наружу, а потом, после совершения преступления, обратно).

В допросе таких лиц обязательно участвуют психологи и педагоги, с помощью которых информация уточняется, детализируется и производится учёт восприятия её такими свидетелями и потерпевшими.

Показания обвиняемых, подозреваемых, подсудимых.

Предметом показаний таких лиц является сущность подозрения или обвинения.

У них нет обязанности давать показания, поэтому в случае отказа дать показания повторно они допрашиваются лишь с их согласия или по их просьбе.

Данные лица не несут уголовной ответственности за ложные показания. Их допрос – всегда конфликтная ситуация (даже если признаётся, то стремится к минимизации наказания). В то же время возможен оговор или самооговор. В этой связи признание вины не является главным доказательством.

При даче таких показаний, как правило, присутствует защитник, имеющий ряд прав при проведении допроса.

В отличие от свидетеля и потерпевшего защитник может попросить перерыв в допросе, что-то ему разъяснить и продолжить дальше допрос.

Обвиняемый знакомится со всеми материалами дела и присутствует в качестве подсудимого в судебном заседании. Отсюда возможны противоречия в показаниях.

Закон позволяет обвиняемым отказаться давать показания не только в целом, но и в части.

Помимо допросов, показания возникают в результате проведения очных ставок (одновременный допрос), а также проверок показаний на месте.

Все показания подлежат обязательной фиксации в протоколах. В протоколе также фиксируется отказ обвиняемого от дачи показаний.

Заключения экспертов.

Следующий вид доказательств – это заключения экспертов.

Заключения экспертов – это закреплённое в определённой письменной форме исследование, проведённое экспертом и ответы эксперта на вопросы, поставленные следователем.

Заключение экспертов состоит из трёх частей: вводная, исследовательская и выводы.

Во вводной части указываются сведения об эксперте и о его квалификации. Здесь же содержатся вопросы, поставленные следователем. Также эксперт указывает перечень материалов и образцов, переданных ему для исследования.

В исследовательской части эксперт указывает: методики, которыми они пользовался; порядок и последовательность действий; средства, которыми он пользовался.

Выводы представляют собой ответы на вопросы следствия или суда как результат исследования.

Эксперт может сделать разные выводы: он может дать исчерпывающий ответ (скажем, группа крови и резус фактор – исчерпывающе указал), может указать, что «не представляется возможным в силу ограниченности материалов дать ответа на вопрос» (скажем, слишком небольшая частичка – то ли кровь, то ли краска…); а ещё возможен вариант, когда эксперт говорит, что его знаний для дачи заключения недостаточно.

ДНК-анализ не даёт 100% гарантии, а только 99,98%.

Отсюда закон допускает дачу повторного и дополнительного заключения эксперта.

Повторное заключение даётся в случаях, когда, по мнению следователя или суда, выводы эксперта явно противоречат иным доказательствам по делу. То есть всё у нас говорит об одном, а заключение – о другом, и для установления, что из этого неверно – заключение эксперта или гипотеза неверна. Для этого повторного заключения привлекается другой эксперт. Кроме того, если он неполно ответил на вопрос.

Дополнительное заключение даётся в случаях, когда следствию или суду требуются новые сведения, связанные с уже данным заключением (уточнение, развитие вывода и так далее). А вот эту экспертизу мы вполне можем дать тому же эксперту, что и первую экспертизу провёл.

Допускается комиссионное заключение, то есть такое, которое дают несколько экспертов одной специальности (скажем, что касается психиатрического заключения, то зачастую три эксперта). В то же время возможны и комплексные заключения, которые дают несколько экспертов разной специальности (например, психолого-психиатрическое заключение).

Вещественные доказательства.

Следующий вид доказательства – вещественные доказательства. Так называемые «немые доказательства», как их сейчас иногда называют.

Вещественные доказательства – это объекты материального мира, являющиеся орудиями преступления (специально для преступления существует – отмычка), средствами преступления (то, что существует для другой цели), объектами преступления и иные материальные носители следов преступления.

Слепки, дактилокарты (снятые с чего бы то ни было отпечатки пальцев) при условии их надлежащего получения (под протокольчик, всё как положено) являются также вещественными доказательствами.

Классификация доказательств.

Классификация доказательств – это деление доказательств на группы на основе различных критериев.

Без классификации, без определения, к какой группе относятся доказательства, нам очень сложно будет строить обвинение – поэтому это практически важно. Мы не можем, скажем, приговор сугубо на косвенные доказательства выносить.

Группы доказательств:

I. Прямые и косвенные доказательства.

В основе этого деления лежит отношения доказательств к предмету доказывания.

Прямые доказательства непосредственно раскрывают обстоятельства, указанные в статье 73, а также сопутствующие им обстоятельства (по несовершеннолетним – состав семьи, отношения в семье…). Прямые – информация о месте преступления…

Косвенные доказательства опосредованно относятся к предмету доказывания.

Примеры. Прямое – «я видел, как воровали». Косвенное – «я видел, как убегали с места происшествия» (лица, одежда которых была в крови; они несли тяжёлые вещи…).

II. Вторая классификация. Первоначальные и производные доказательства.

Это деление зависит от источника информации.

Первоначальные доказательства исходят из первоисточника («я сам наблюдал»), а производные лишь указывают на первоисточник («мне сказал Петров, что он видел»).

III. Деление на обвинительные и оправдательные доказательства.

В основе этого лежит отношение к обвинению. Обвинительные доказательства поддерживают обвинения, а оправдательные являются реакцией на обвинение (это не всегда оправдательные, они могут быть и смягчающие).

IV. Личные, вещественные и промежуточные доказательства.

Здесь главное – форма получения и закрепления информации.

Личные – это те, которые получены вербальным (то есть устным) путём (например, показания).

Вещественные – это непосредственно вещдоки, а также документы.

К промежуточным относятся заключения экспертов и специалистов (специалистов в меньше степени). Поскольку результат у них является вещественным, а закрепляется в личной форме. Промежуточные – это заключения экспертов и специалистов, это личная оценка и интерпретация того, что сделал эксперт.

Классификация необходима для группирования доказательств в процессуальных решениях (обвинительное заключение, приговор). Кроме того, благодаря классификации, происходит построение и корректировка версий.

Исключение недопустимых доказательств.

Доказательства исключаются из дела в том случае, если признаются недопустимыми. То есть полученными ненадлежащими средствами, ненадлежащим образом закреплёнными, а также основанными на недостоверных источниках (или непроверяемых).

Доказательства исключаются либо по инициативе сторон, заявивших об этом ходатайство, либо по инициативе следователя или судьи.

На предварительном следствии ходатайство об исключении доказательств может быть заявлено либо во время следственного действия (и тогда фиксируется в протоколе), либо отдельно (то есть просто ходатайство направляется следователю). Максимальный срок для рассмотрения такого ходатайства – трое (3) суток.

Отказ в удовлетворении такого ходатайства не обжалуется. Но можно повторно заявить такое же ходатайство на стадии назначении судебного разбирательства и в судебном разбирательстве.

На стадии назначения судебного разбирательства доказательства исключаются в результате рассмотрения этого вопроса в особой процедуре – предварительном слушании. На слушаниях вызываются стороны и высказывают своё отношение к данному вопросу (защитник своё ходатайство заявил – суда интересует и мнение обвинителя). В результате судья выносит постановление.

В судебном разбирательстве такие ходатайства заявляются вплоть до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора и рассматриваются судьёй также в совещательной комнате. Вообще у него на это тоже трое суток.

Если суд присяжных, то исключение доказательств при заявлении в суде присяжных рассматривается в отсутствии присяжных. Так как это чисто юридический вопрос, поэтому существует процедура удаления присяжных, а потом их возвращения.

Исключение одного доказательства влечёт исключение всех добытых на его основе.

Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной

деятельности (ОРД).

Оперативно-розыскная деятельность – это особый вид правовой деятельности, состоящей в проведении оперативными сотрудниками, а также их доверенными лицами (агенты, осведомители…) гласных и негласных мероприятий (преимущественно негласных, конечно), направленных на решение четырёх задач:

превентивная деятельность (предупреждение совершения преступления);

пресечение совершаемых преступлений (дача взятки, покупка подставными лицами наркотических средств для пресечения деятельности наркоторговцев);

раскрытие совершённых преступлений;

розыск скрывающихся лиц и без вести пропавших.

До 1992 года эта деятельность вообще не могла называться правовой – до этого она только ведомственными закрытыми инструкциями регулировалась.

Оперативно-розыскная деятельность регулируется специальным законом – ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (от 1995 года в редакции 2009 года). В нём всего 23 статьи, но они все хитрые – носят бланкетный характер.

Также соотношение ОРД и уголовного процесса регулируется Инструкцией «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, прокурору, следователю и в суд» (от 2007 года). Уникальность этого документа в том, что его подписали все ведомства, которые имеют право на проведение оперативно-розыскной деятельности. Инструкция очень объёмная.

Оперативно-розыскные органы имеют право проводить 14 (четырнадцать) оперативно-розыскных мероприятий. Более подробно всё это будет на пятом курсе. Это исчерпывающий перечень.

Те из этих мероприятий, которые ограничивают конституционные права граждан, проводятся только с разрешения судьи:

контроль телефонных переговоров (прослушивание телефонных переговоров);

контроль почтово-телеграфных отправлений; снятие информации с технических каналов связи (интернет, рация…);

обследование зданий, помещений и сооружений (оперативники без нас могут зайти в нашу квартиру, всё там посмотреть, закрыть и уйти);

наблюдение, связанное с записью переговоров.

Сюда же относятся: тарификация (это входящие и исходящие соединения), Конституционный Суд приравнял это к прослушиванию; а также биллинг – определение местонахождения человека по его сотовому телефону.

Особо закон об ОРД оговаривает условия и основания проведения мероприятий. В этой связи закон прямо запрещает провокацию преступления.

Отсюда мы приходим к выводу:

Результаты оперативных мероприятий используются в уголовном процессе в нескольких формах:

В качестве повода к возбуждению уголовного дела (то есть мы получили некоторый результат и принимаем решение о возбуждении дела).

Для проверки оснований возбуждения дела (повод к возбуждению уголовного дела не очень ясен, и вообще непонятно – есть ли он).

Для обнаружения местонахождения доказательственной информации (для обнаружения доказательств; следователь даёт задание оперативникам – скажем, обнаружили труп в парке, и оперативники определяют круг лиц, которые могли бы видеть – которые могут быть свидетелями).

Для проверки достоверности доказательств (дать задание оперативникам – а нет ли связей у свидетеля в потерпевшим или обвиняемым и если есть, то какие).

Тема: Меры процессуального принуждения.

Меры принуждения – это особые способы воздействия на участников процесса, которые применяются с целью обеспечить нормальное развитие процессуальных отношений.

В отличие от мер наказания, меры принуждения не носят характер кары за содеянное, они применяются только тогда, когда участник процесса своим поведением создаёт препятствие в процессуальной деятельности.

Применение мер процессуального принуждения – это право следователей и судей, но не их обязанностей.

Все меры процессуального принуждения делятся на две группы:

Меры пресечения.

Иные меры процессуального принуждения.

Меры пресечения применяются только к подозреваемым, обвиняемым, подсудимым. Это самые жёсткие меры принуждения и применять к другим лицам нельзя.

Иные меры принуждения применяются и к другим участникам процесса. К примеру, привод – когда нежелающего идти на допрос приводят.

Меры пресечения.

Как и все меры принуждения, они применяются от имени государства только к подозреваемым, обвиняемым и подсудимым.

Оформляются в форме постановления следователя или суда.

Закон допускает применение только одной меры пресечения.

Для всех мер пресечения закон устанавливает основания для применения.

Угроза того, что обвиняемый скроется от следствия или суда.

Продолжит преступную деятельность.

Уничтожит доказательства.

Окажет воздействие на участников процесса или иным способом воспрепятствует расследованию и судебному разбирательству.

Основания надо раскрывать. Может скрыться – пытался уже, скажем, билет на поезд купил, на допросы не является…

Помимо общих оснований для некоторых мер пресечения закон предусматривает специальные основания (например, в отношении несовершеннолетних, военнослужащих, при избрании залога и других).

В случае нарушения избранной меры пресечения она может быть заменена на иную – более тяжкую меру (то есть более жёсткого характера). Например, подписка о невыезде заменяется на заключение под стражу.

Однако возможен и обратный процесс, когда более тяжкая мера заменяется менее тяжкой.

Избрание меры пресечения – право, а не обязанность следователя или суда.

В систему мер пресечения входят:

Подписка о невыезде и надлежащем поведении.

Личное поручительство.

Передача несовершеннолетнего под присмотр родителей, опекунов, попечителей (опекун – это лицо, которому официально присвоен данный статус (бабушки, дедушки, дяди и тёти), а попечитель – это наличие определённого фактического положения у человека (в интернате)).

Передача военнослужащего под наблюдение командования воинской части.

1. Домашний арест.

   Заключение под стражу. Самая строгая мера.

Подписка о невыезде и надлежащем поведении – это мера пресечения, которая состоит в ограничении свободы перемещения лица, только по разрешению следователя или суда.

Выносится постановление об избрании данной меры (следователем, дознавателем или судьёй), в котором устанавливается запрет для обвиняемого покидать населённый пункт, где он проживает, изменять место жительства (то есть продавать квартиру, менять квартиру), выезжать из населённого пункта по личным вопросам без разрешения следователя или судьи.

Лицо принимает обязательства не совершать противоправных действий в любой форме и являться по вызову следователя или суда.

Все указанные обязательства фиксируются подписью лица (не случай называется «подписка»), при этом ему разъясняется, что нарушение обязательств может повлечь более строгую меру пресечения.

Личное поручительство.

Состоит эта мера в том, что лицо, заслуживающее доверия, берёт на себя обязательство обеспечить надлежащее поведение обвиняемого и его явку к следователю или в суд.

Для избрания данной меры важно учесть данные о личности поручителя, характер его взаимоотношения в обвиняемым, подозреваемым или подсудимым и личность самого обвиняемого.

Совокупность этих трёх факторов позволяет данную меру в полном объёме применить.

Поручителю разъясняется возможность применения денежного взыскания при неисполнении обвиняемым обязательств. Взыскание это исчисляется в МРОТах.

Передача несовершеннолетнего под присмотр родителей, опекунов или попечителей.

Выносится постановление следователя, дознавателя или судьи.

Применение данной меры требует чёткого определения возраста обвиняемого (например, ему остался 1 месяц до 18 лет – понятно, что вряд ли эффективна данная мера), взаимоотношения в семье, а также между опекаемым и опекунами/попечителями и характер совершённого преступления.

Точно также, как и про поручительстве, родители предупреждаются о возможном денежном взыскании.

Передача военнослужащего под наблюдение командования воинской части.

Эта мера применяется только к военнослужащим сержантского и рядового состава, проходящим срочную и сверхсрочную (то есть по контракту) службу.

Эта мера применяется с согласия военнослужащего.

Надзор возлагается на командира воинской части, который поручает непосредственное его осуществление офицерам своей части.

На воинскую часть возлагается обязанность доставки данного лица следователю или в суд, а также контроль за соблюдением этим лицом правовых норм (то есть за должным поведением).

Лица, к которым применена эта мера, не заступают в караулы и не получают оружие, не участвуют в учениях.

Это их обязанность, если вынесено постановление следователя и т.д. То есть отказаться не могут.

Залог – это имущественные гарантии должного поведения обвиняемых, состоящий в том, что сам обвиняемый или иное лицо, выступающее залогодателем, выносит материальные ценности на депозит или в депозитарий (депозит – это специальный счёт, а депозитарий – это специальное хранилище) правоохранительного органа в целях гарантии должного поведения обвиняемых.

При принятии залога учитывается:

Взаимоотношения залогодателя и обвиняемого (подозреваемого).

Материальное положение залогодателя (для Березовского была сумма 1 000 000 долларов, оказалось неэффективной мера).

Отношения обвиняемого к исполнению своих обязанностей.

Объектом залога могут быть денежные в российского или иностранной валюте, материальные, духовные и культурные ценности, художественные, научные ценности, ценные бумаги (акции, облигации, коносаменты…) и так далее.

По окончанию действия данной меры залог возвращается по решению суда.

Домашний арест.

Домашний арест – это:

Ограничение свободы перемещения конкретным местом проживания (дом с приусадебным участком, квартира и так далее).

Запрет на общение с определённым кругом лиц.

Запрет пользоваться средствами связи и коммуникации (то есть отправлять и получать сообщения) и запрет получать корреспонденцию.

То есть это изоляция лица в рамках его места проживания.

Всего 6% мер пресечения – это домашний арест в РФ. Контролировать тяжело. Поэтому применяется редко.

Заключение под стражу.

Статья 108 УПК. Она на полторы страницы. Нужно внимательно прочитать.

Заключение под стражу – это мера, заключающаяся в ограничении свободы обвиняемого путём помещения его в специальные помещения закрытого типа (изоляторы, в Воронеже три – на Донбасской, Пешестрелецкой и где ФСБ).

Данная мера применяется только по постановлению судьи. Если следователь хочет – он направляет ходатайство в районный суд, если обвиняемый не согласен – направляет жалобы в областной суд.

Закон установил временные рамки этой меры. Максимальный срок – 18 месяцев. Первоначальный срок – не более 2 месяцев (это потому, что следствие длится не более 2 месяцев).

Нельзя назначать эту меру пресечения, если срок наказания за преступление, в совершении которого обвиняется, до двух лет.

Заключение под стражу допускается только при невозможности избрать другую, более мягкую меру.

Применяется только по тяжким преступлениям, особо тяжким преступлениям и – в исключительных случаях – по преступлениям средней тяжести.

Теперь один мотив тяжести недостаточен (по инициативе Медведева в мае 2010 года), теперь всё нужно учитывать. В том числе и особенности личности.

В то же время заключение под стражу можно применять, если не установлено место жительство его или его личность, а также в случаях, если нарушена ранее избранная мера пресечения. Здесь даже в преступлениях, где наказание менее двух лет.

Для несовершеннолетних предусмотрены дополнительные гарантии при заключении под стражу. Про них почитать самостоятельно.

Иные меры процессуального принуждения.

Это меры, которые наряду с обвиняемым и подозреваемым применяются и к другим участникам процесса. Данные меры мягче мер пресечения, но также призваны обеспечивать движение уголовного процесса.

Закон предусматривает следующие меры:

Обязательство о явке. Данная мера предполагает возложение на участника процесса обязанности сообщать о своих перемещениях и временном местонахождении. Эта мера альтернатива подписки о невыезде, но может применяться и в отношении потерпевших.

Привод. Это принудительное доставление лица к следователю или в суд в случае неявки без уважительных причин.

Для применения привода необходимы три условия:

Надлежащее уведомление вызываемого лица. То есть повестку отправляют с уведомлением.

Время получения уведомления о вызове. Возможно, что почта не сработала, или какие-то помощники… Скажем, получил повестку в час, а в одиннадцать надо было быть на допросе.

Причина неявки. Она должна быть уважительной (болен, серьёзные семейные проблемы…).

Привод осуществляется только по постановлению следователя или судьи и организуется органами внутренних дел.

Временное отстранение от должности. То есть запрет исполнять должностные обязанности на определённый период. Как правило, период этот длится до вступления приговора в законную силу. Допускается только по делам, по которым преступное деяние связано с должностными обязанностями. Скажем, хищение, взятка, служебный подлог, халатность, злоупотребление служебными полномочиями… При применении данной меры чётко указывается должность и круг обязанностей, то есть тем самым мы как бы водораздел проводим между тем, что может делать, а что нельзя (для этого нужно посмотреть должностную инструкцию).

Наложение денежного взыскания или удаление из зала заседаний лиц, нарушающих порядок. Применяется только по постановлению судьи.

Наложение ареста на имущество. Применяется только судебным решением и только при обосновании причин такого ареста. Здесь речь не идёт о вещественных доказательствах, здесь говорится про имущество, которое может быть конфисковано, а также то имущество, которое могут использовать для подкупа свидетелей и т.д.

Задержание.

Задержание – это временное ограничение свободы при наличии подозрения в совершении преступления. В отличие от заключения под стражу задержание носит краткосрочный характер (до 48 часов по Конституции).

Задержание в уголовном процессе требует процессуального оформления – составления протокола.

Основания для задержания исчерпывающе перечислены в УПК, то есть расширять мы этот перечень не можем.

Основания для задержания:

Лицо застигнуто на месте совершения преступления.

Лицо пыталось скрыться с места преступления.

На нём самом или его одежде обнаружены следы преступления.

Очевидцы указали на него как на лицо, совершившее преступление.

Это – основные моменты, которые мы всегда учитываем.

Кроме того, возможно задержание подозреваемого при отсутствии постоянного места жительства или невозможности установить личность.

Срок задержания исчисляется с момента фактического задержания. То есть если даже задержали вначале в административном порядке, и только потом поняли, что нужно по уголовному – всё равно исчисляем с момента фактического задержания.

Срок задержания составляет 48 часов, судья должны быть уведомлен не позднее 24 часов после истечения этого срока; судья признаёт законность задержания и решает вопрос о заключении под стражу либо задержанный освобождается.

Задержанный находится в специальных учреждениях – изоляторах временного содержания (ИВС, но это не СИЗО).

Задержанный, приобретая статус подозреваемого, должен быть допрошен не позже 24 часов после задержания (конечно, в присутствии защитника, хотя, если участие защитника не обязательно, то он может заявить о самозащите).

Родственники должны быть уведомлены о факте задержания, однако прокурор может принять решение о временном сохранении тайны факты задержания (организованная преступность, терроризм и так далее – для того, чтобы не смогли уничтожить улики и так далее).

Следующие две темы – «ходатайства и жалобы» и «сроки и издержки» изучаем самостоятельно.

Ходатайства и жалобы.

Ходатайства – это обращения к следователю или к судье участников процесса с просьбой произвести определённые действия или принять определённые решения.

Направляются в письменной форме, а если в устной форме, то фиксируются в протоколе следственного или судебного действия.

Рассматриваются либо незамедлительно, либо не позднее чем через трое суток после заявления.

Виды, формы – почитаем в книжке.

Причём если судье заявлено ходатайство, то он может удалиться в совещательную комнату для того, чтобы подумать (об исключении недопустимых доказательств, о назначении экспертизы…).

Если оно в письменной форме, то должны выносить специальные постановления в отказе.

Жалобы представляют собой несогласие с решениями или действиями (бездействиями) и требование по восстановлению нарушенных прав (посмотреть статьи 124, 125 УПК РФ – жалоба к прокурору и жалоба в суд).

Сроки и издержки.

Учить самим.

Стадия возбуждения уголовного дела.

Задачи данной стадии как первой стадии уголовного процесса состоят:

В процессуальном фиксировании поводов к возбуждению дела.

В проверке фактических и юридических оснований возбуждения дела.

Сохранение следов преступления.

Неотложное действие по собиранию доказательств.

Предотвращение дальнейшего продолжения преступной деятельности.

Итогом данной стадии является Постановление о возбуждении уголовного дела или Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (эти постановления можно обжаловать заинтересованным лицам).

Сроки стадии:

Общий срок – трое суток (3).

Максимальный срок – десять суток (10).

По делам о терроризме, организованной преступности – тридцать суток (30).

Если расследование осуществляется в форме предварительного следствия, то решение о возбуждении дела или об отказе в возбуждении принимает следователь самостоятельно.

Если расследование ведётся в форме дознания, то решения о возбуждении принимает дознаватель с согласия прокурора (так как дознаватели ведут небольшой и сложной тяжести, и чтобы преступлениями не были названы административные проступки и наоборот, контролируют).

В стадии возбуждения дела следователь вправе только одно следственное действие – осмотр места происшествия. Но он может осуществлять иные процессуальные действия (любое следственное действие процессуальное, но не любое процессуальное действие - следственное). Например, такие иные процессуальные действия, как: дает поручения оперативным работникам, направляет запросы, истребует акты ревизии и прочее.

На стадии возбуждения дела закон предусматривает перечень поводов:

Заявление о совершённом или совершаемом преступлении.

Явка с повинной.

Сообщение, полученное из иных источников.

В особую статью выделен Рапорт работников правоохранительных органов как разновидность сообщений, но полученная из правового источника.

Заявление о совершённом или готовящемся преступлении.

Оно направляется лицами, пострадавшими от преступной деятельности либо иными лицами (по делам публичного обвинения), либо должностными лицами, руководителями предприятий, организаций, если нарушены интересы этой организации.

Заявления подаются в письменной форме, но принимаются и в устной форме.

Письменная форма предполагает указание на орган, в который обращаются, полные данные о заявителе, информацию о деянии, указание на очевидцев, дату и подпись.

При поступлении заявления составляется протокол о приёме заявления.

Кроме того, информация о заявлении заносится в специальную книгу учёта совершённых преступлений (КУСТ).

Если заявление сделано устно, то оно принимается представителем правоохранительных органов и отражается в протоколе принятия устного заявления о преступлении. Информация фиксируется от первого лица («я сделал, я пошёл, я увидел…»).

При поступлении анонимных заявлений повод к возбуждению не возникает, но заявление может быть направлено оперативно-розыскным органом для проведения проверки. А если эти органы что-то установят, то у нас появляется другой повод – «сообщение из иных источников», а не как заявление.

Явка с повинной.

Это добровольное сообщение лица о совершённом им или совершаемом преступлении.

Для явки необходимы три признака:

Лицо не должно знать о возбуждённом деле либо дело вообще не возбуждено.

Добровольность сообщения. Лицо должно осознавать, что если он этого не сделает, то это может быть невыяснено и дальше.

Гарантией добровольности является присутствие защитника. Статья 75 УПК РФ – доказательства и показания, которые подозреваемый и т.д. дал без адвоката, считаются действительными только если он отказался от адвоката.

Явка пишется собственноручно, без использования технических средств.

При явке с повинной объясняется уголовная ответственность за ложный донос, а также возможность использовать информацию против самого заявителя (стандартная американская формула: «всё сказанное может быть использовано против вас»).

Явка принимается протоколом, то есть составляется протокол принятия явки с повинной.

Сообщения из иных источников.

Сообщения из иных источников является результатом сообщения СМИ, результатом ревизий и проверок.

Особое место при этом занимают результаты оперативно-розыскной деятельности.

Оперативно-розыскная деятельность проводится в форме оперативных мероприятий, их результаты фиксируются правовыми средствами (то есть в документах они фиксируются). Следователь должен получить Постановление руководителя оперативного органа о передаче материала, Постановление о рассекречивании материалов, а также сами материалы (справки, рапорты, протоколы, слепки, диски и так далее).

Основания к возбуждению дела являются результатом проверки повода к возбуждению дела. Закон говорит о фактических и юридических основаниях.

Фактические основания представляют собой обстоятельства, свидетельствующие о наличии деяния (обнаружение взлома квартиры, задержание с поличным и прочее).

Юридические основания – это первоначальная квалификация.

Возбуждение уголовного дела определяет направление будущего расследования. В этой связи в постановлении следователя должен быть детально отражён сам повод, а также раскрыты основания, его проверяющие (основания проверки этого повода).

Следователь на стадии возбуждения имеет право проводить только одно процессуальное действие – осмотр места происшествия. В то же время он может давать поручения оперативным работникам, обращаться с запросами, наводить справки. Естественно, он может получать объяснения, но это – не показания и доказательная их сила равна нулю.

Постановление о возбуждении дела или об отказе в возбуждении уголовного дела обжалуется в порядке статьей 124, 125 УПК РФ (прокурору или в суд).

Стадия расследования.

1. Общие условия расследования.

2. Следственные действия.

§ 1. Дореволюционный этап развития уголовного процесса

1. Дореформенный уголовный процесс и кн. 2 т. XV Свода законов Российской империи. Российский уголовный процесс, существовавший до Судебной реформы 1864 г., принято называть дореформенным. В то же время речь идет о достаточно длительном и охватившем несколько столетий периоде развития отечественного уголовного процесса, в ходе которого он многократно видоизменялся и реформировался, хотя и не подвергался каким-либо уголовно-процессуальным кодификациям в современном значении этого понятия.

В начале XIX столетия возникла острая необходимость в общей систематизации российского права, в том числе в сфере уголовного процесса. В результате сначала появилось составленное в 1830 г. Полное собрание законов Российской империи, куда вошли все законы, как действующие, так и утратившие силу, начиная с Соборного уложения 1649 г. На его основе был подготовлен Свод законов 1832 г. в 15 томах, включивший лишь действующие законодательные акты. Книга 2 последнего тома — т. XV «Законы уголовные» — представляла собой первую в российской истории систематизацию уголовно-процессуальных норм.

Книга 2 т. XV Свода законов не являлась кодификацией уголовно-процессуального права, т.е. ее нельзя рассматривать в качестве некоего аналога современных УПК. Законодатель лишь обобщил нормы, действовавшие со времен Петра I или Екатерины II, отделив от них те, что утратили силу, и добавив некоторые новые положения в так называемых продолжениях к Своду издания 1842 и 1857 гг. В то же время значение кн. 2 т. XV Свода законов для истории российского уголовного процесса нельзя и преуменьшать. Этот акт зафиксировал в России зрелый дореформенный уголовный процесс — своего рода высшую точку его развития. Именно по Своду законов мы сегодня судим о российском уголовном процессе образца XVIII — первой половины XIX в., т.е. о том уголовном процессе, который и называем дореформенным .

Отраженная в Своде законов уголовно-процессуальная модель была построена «по типу германского дореформенного процесса». Речь шла о классическом следственном (инквизиционном) уголовном процессе, в целом соответствовавшем западноевропейским образцам. Производство делилось на три части: следствие, суд и исполнение. Следствие и исполнение являлись прерогативой полиции, которая по малозначительным преступлениям выполняла еще и функции суда.

Следствие, составлявшее центральную часть дореформенного уголовного судопроизводства, делилось на предварительное и формальное. Предварительное следствие начиналось по факту (in rem) при наличии определенных поводов к его начатию (жалоба, явка с повинной и т.д.), включая, говоря современным языком, непосредственное обнаружение полицией признаков преступления, т.е. ex officio. Предварительное следствие должно было приводить к появлению обвиняемого. Поэтому открывавшееся за ним формальное следствие велось уже не только in rem, но и in personam (против конкретного лица). Формальное следствие производилось в течение месяца для окончательного установления обстоятельств дела во всей их полноте, т.е. чтобы привести «в совершенную известность, над каким лицом или имуществом преступление учинено (характер и размер вреда. — Л.Г. ), в каком действии состояло, каким способом или орудием, когда, где (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления. — Л.Г. ), с намерением или без намерения произведено (форма вины. — Л.Г. ) и вообще должно быть открыто все то, что может служить к пояснению обстоятельств преступления или вины обвиняемого» (ст. 1015 т. XV Свода законов). Оконченное формальное следствие отправлялось в суд.

Суд рассматривал дело по письменным материалам, без проведения судебного разбирательства в современном понимании — письменно, негласно и несостязательно. Он мог собрать кое-какие дополнительные материалы, но также в письменной форме (справки и т.д.), а мог прибегнуть к дополнительному следствию (через полицию). Отдельной процедурой был допрос обвиняемого в суде, который оформлялся специальным протоколом. Данная стадия уголовного судопроизводства занимала несопоставимое с обоими следствиями место. Достаточно сказать, что в законе она именовалась «порядок рассмотрения и дополнения следствия». Иными словами, прилагательное «следственный» очень точно отражает природу русского дореформенного уголовного судопроизводства.

Суд должен был оценивать доказательства на основании так называемой теории формальных доказательств, когда законодатель исключал свободную оценку доказательств и придавал разным видам доказательств неодинаковую юридическую силу, деля их на совершенные, несовершенные, половинные. Судья обязан был определить силу каждого доказательства и оказывался связан ею при постановлении приговора. Критерием оценки доказательств служило не современное внутреннее убеждение, а наличие или отсутствие возможности к показанию невинности подсудимого. Если одно совершенное доказательство могло (хотя и не обязательно) быть положено в основу обвинительного приговора, то одно несовершенное — нет. В то же время совокупность несовершенных доказательств также могла составить совершенное доказательство, «когда они (несовершенные доказательства в их совокупности. — Л.Г. ) исключают возможность недоумевать о вине подсудимого» (ст. 1173 т. XV Свода законов). В результате, помимо обвинительного и оправдательного приговоров, суд мог также вынести итоговое решение об оставлении подсудимого в подозрении , когда, допустим, собранные обвинительные доказательства выглядят достаточно весомо, но по формальным основаниям не могут быть признаны совершенными. Более того, в тот период именно такого рода половинчатое решение (не осудить, но и не оправдать) принималось чаще всего — в 87,5% случаев от общего количества рассмотренных судами уголовных дел. Весьма запутанной и многоступенчатой была и инстанционная процедура пересмотра уголовных дел.

Дореформенный российский уголовный процесс обладал многими недостатками, присущими чисто инквизиционной форме уголовного судопроизводства, что и предопределило необходимость проведения Судебной реформы. К числу его главнейших недостатков составители Судебных уставов 1864 г. относили пять:

«во 1-х, власти судебная, исполнительная и административная смешаны, и на них возложены несвойственные им обязанности;

во 2-х, следствия нередко начинаются без надлежащего основания и часто не могут быть направлены к одной, ясно определенной цели; поэтому частные лица напрасно привлекаются к суду, а судебные места обременяют себя излишними занятиями;

в 3-х, суд производится заочно, без бытности подсудимого, по письменным актам, составленным во время следствия;

в 4-х, решения постановляются на основании установленной законом теории формальных доказательств, без принятия в основание личного убеждения судьи, и

в 5-х, дела подвергаются рассмотрению трех, четырех и более инстанций».

В то же время дореформенный уголовный процесс обладал не одними лишь недостатками. Ему мы обязаны также многими институтами и подходами, которые зародились именно в тот период и до сих пор применяются в современном российском уголовно-процессуальном праве, т.е. при проведении Судебной реформы 1864 г. имел место не только отказ от предшествующего опыта, но и очевидная процессуальная преемственность. Достаточно вспомнить появившееся в дореформенный период разграничение трех видов уголовного преследования: в частном, частно-публичном и публичном порядках; сформировавшееся тогда требование о необходимости закрепления в законе исчерпывающего перечня видов (источников) доказательств; институты сроков предварительного расследования и приостановления предварительного расследования, а также многие другие положения. В этом смысле дореформенный уголовный процесс в целом и кн. 2 т. XV Свода законов 1832 г. в частности в значительной мере оказались недооценены. На самом деле они представляют собой начало своеобразной «оси», прошедшей через Устав уголовного судопроизводства, советские УПК к современному уголовно-процессуальному законодательству.

2. Устав уголовного судопроизводства 1864 г. и его значение. Судебная реформа Александра II является важнейшим событием в истории российского уголовного процесса, поскольку одним из четырех утвержденных 20 ноября 1864 г. Судебных уставов стал Устав уголовного судопроизводства — первая российская кодификация уголовно-процессуального права. Этот Кодекс до сих пор не превзойден в России ни по сроку действия (53 года — с 1864 по 1917 г.), ни по тщательности предшествовавших ему подготовительных работ, ни по качеству содержания, ни по степени влияния на последующее развитие уголовно-процессуального законодательства и уголовно-процессуальной науки. Более того, Устав уголовного судопроизводства, по сути, сформировал институциональные основы современного российского уголовного процесса, в рамках которых, невзирая на все исторические отклонения, он развивается последние полтора века.

Принятию Устава предшествовало утверждение в 1862 г. Основных положений уголовного судопроизводства — официального доктринального каркаса, на основе которого строился Кодекс. В Основных положениях провозглашались, в частности, ключевые принципы пореформенного уголовного судопроизводства: 1) отделение судебной власти от административной; 2) отделение обвинительной власти, возложенной на прокуроров, от судебной власти; 3) запрет отказа в правосудии; 4) разрешение уголовного дела по существу не более чем в двух инстанциях; 5) обязанность судебного следователя и суда принимать все меры, необходимые для установления истины (принцип материальной истины); 6) сочетание розыскного предварительного следствия и состязательного судебного разбирательства (смешанная модель); 7) гласность, устность и непосредственность судебного разбирательства; 8) отказ от теории формальных доказательств и переход к свободной оценке доказательств по внутреннему убеждению.

Проведение четкой границы между предварительным расследованием, построенным на одних принципах (тайна следствия, письменный характер, отсутствие сторон и др.), и судебным разбирательством, построенным на других принципах (наличие сторон, устность, гласность, состязательность и др.), явилось несомненным достижением Устава уголовного судопроизводства, позволившим России перейти от чисто инквизиционного процесса к смешанному, характерному для стран континентальной Европы (Франция, Германия и др.).

Если говорить о предварительном расследовании, то важнейшее достижение Устава заключается в передаче компетенции по производству предварительного следствия от полиции суду в лице специального судебного следователя, входившего в состав судебного ведомства. Полиция сохранила за собой только функции дознания, что стало попыткой отделить друг от друга в классических континентальных традициях полицейское дознание и судебное предварительное следствие. При этом именно предварительное следствие являлось основной формой расследования. Дознание было исключительно факультативной стадией, имевшей место при неуверенности полиции в преступном характере деяния или отсутствии поблизости судебного следователя (ситуация для России нередкая, учитывая расстояния). Именно расстояния оказались основной причиной, вынудившей составителей Устава отказаться от характерной для Европы прокурорской монополии на принятие решения о начале предварительного следствия. Судебные следователи получили право открывать следствие самостоятельно (ex officio) . Иначе говоря, инициатива в проведении предварительного следствия, или, говоря современным языком, возбуждении уголовного дела, могла исходить от полиции как органа дознания, прокурора и самого судебного следователя. По содержанию предварительное следствие представляло собой хорошо знакомую деятельность по собиранию доказательств путем производства следственных действий, применению мер пресечения, привлечению в качестве обвиняемого и т.п. При этом ни прокурор, сохранявший определенные надзорные полномочия, невзирая на судейский статус следователя, ни сам судебный следователь не могли прекратить уголовное дело — они были лишь вправе ходатайствовать об этом перед окружным судом, причем судебный следователь — через прокурора. По окончании предварительного следствия судебный следователь знакомил обвиняемого с материалами дела, после чего отсылал производство прокурору.

Далее начиналась стадия предания суду , в ходе которой прокурор решал, следует ли дело прекратить или направить его в суд с обвинительным актом. В первом случае он ходатайствовал перед окружным судом о прекращении дела. Во втором — его действия зависели от того, подсудно дело суду присяжных или нет. Если дело не подлежало рассмотрению с участием присяжных, то прокурор после составления обвинительного акта направлял его в окружной суд, который обязан был начать судебное разбирательство. Если речь шла о суде присяжных, то дело направлялось в вышестоящую судебную инстанцию — судебную палату, которая либо предавала обвиняемого суду присяжных, либо прекращала дело, либо обращала его к доследованию.

Судебное разбирательство проходило по современным правилам: гласно, устно и с участием сторон. При этом суд сохранял активную роль, будучи обязан установить истину по делу независимо от позиции сторон. Одним из наиболее ярких преобразований Судебной реформы 1864 г. стало введение суда присяжных, т.е. рассмотрение уголовных дел о наиболее опасных преступлениях с участием присяжных заседателей, решавших вопрос о виновности или невиновности подсудимого.

Пересмотр приговоров строился по европейским канонам с классическими апелляцией и кассацией французского образца. После рассмотрения дела по первой инстанции в окружном суде (с участием или без участия присяжных) стороны имели право по любым основаниям обжаловать приговор в апелляционном порядке в судебную палату, действовавшую в качестве апелляционного суда. После этого приговор становился окончательным с точки зрения установления фактических обстоятельств дела (принцип двух инстанций), но в законную силу еще не вступал: стороны имели право обжаловать его по правовым основаниям в кассационном порядке в Правительствующий Сенат — единственную кассационную инстанцию страны. Последний имел право либо отклонить жалобу, либо «кассировать» приговор, отменяя его на основании неправильного применения (толкования) правовых норм и направляя дело на новое рассмотрение. Необжалованный или подтвержденный Правительствующим Сенатом приговор вступал в законную силу. После вступления приговора в законную силу единственным способом его пересмотра оставалось лишь «возобновление дел» по ограниченному кругу оснований, причем исключительно в случаях, когда появлялись какие-либо серьезные основания предполагать невиновность осужденного лица. Оправдательный приговор после вступления в законную силу пересмотру не подлежал.

Следует добавить, что рассмотренная система стадий не затрагивает дел, подсудных мировым судьям (о наименее опасных преступлениях). По ним не производилось предварительное следствие. Мировой судья приступал к производству либо по материалам полиции (после дознания), либо по жалобе потерпевшего, либо по собственной инициативе. После судебного разбирательства у мирового судьи приговор подлежал апелляционному обжалованию в съезд мировых судей — орган мировой юстиции второй инстанции, а затем — кассационному обжалованию в Правительствующий Сенат. Если же приговор в апелляционном порядке не обжаловался, становясь окончательным, то в качестве кассационной инстанции выступал съезд мировых судей. В целом мировая юстиция наряду с судебными следователями и судом присяжных стала одним из символов нового уголовного судопроизводства, созданного Судебной реформой 1864 г.

Судьба Устава уголовного судопроизводства оказалась непростой. После принятия он неоднократно подвергался изменениям и дополнениям, некоторые из которых принято считать «судебной контрреформой», как, например, Законы от 7 июля 1889 г. (сокращение компетенции суда присяжных) и от 12 июля 1889 г. (упразднение мировой юстиции и замена ее судебно-административным органом — институтом земских начальников). В 1894 г. началась работа комиссии Министерства юстиции по пересмотру Судебных уставов, завершившаяся в 1899 г. подготовкой проекта новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Однако он так и не был принят. Как бы то ни было, но Устав уголовного судопроизводства 1864 г. остается самой выдающейся кодификацией в истории отечественного уголовного процесса.

3. Дореволюционная наука уголовного процесса и ее достижения. Уголовно-процессуальная наука в современном ее понимании появилась в России в середине XIX в., незадолго до Судебной реформы 1864 г. Нельзя сказать, что до того русские авторы вовсе не писали на уголовно-процессуальные темы, однако все их работы имели не научный, а сугубо прикладной характер. К тому же уголовный процесс не рассматривался в них как автономная дисциплина, являясь лишь элементом либо общеправового, либо общесудебного анализа. Таковы, например, работы Ф.Д. Правикова «Грамматика юридическая, или начальные правила российского правоведения» (СПб., 1803) или З.А. Горюшкина «Описание судебных действий или легчайший способ к получению в краткое время надлежащих познаний к отправлению должностей в судебных местах» (М., 1807). С появлением в 1832 г. кн. 2 т. XV Свода законов, систематизировавшей действовавшие нормы в сфере уголовного судопроизводства, появилось больше трудов собственно уголовно-процессуального характера, однако большинство из них сохраняли описательно-прикладной характер на протяжении еще нескольких десятилетий, вплоть до Судебной реформы 1864 г. В качестве примера приведем сочинения Е. Колоколова «Правила и формы о производстве следствий, составленные по Своду законов» (3-е изд. М., 1851) и В. Лукина «Опыт практического руководства к производству уголовных следствий и уголовного суда по русским законам» (2-е изд. СПб., 1852).

Первым подлинно научным российским трудом в области уголовно-процессуальной науки стала работа профессора Санкт-Петербургского университета Якова Ивановича Баршева «Основания уголовного судопроизводства, с применением к российскому уголовному судопроизводству » (СПб., 1841), не утратившая своего научного значения и сегодня. Примерно в то же время в России начинают появляться специализированные научные юридические журналы, где публикуются теоретические статьи по уголовно-процессуальной проблематике. В качестве примера можно привести статью профессора Московского университета Сергея Ивановича Баршева (брата Я.И. Баршева) «О преимуществе следственного процесса перед обвинительным» (Юридические записки, издаваемые Петром Редкиным. М., 1842. Т. 2).

Таким образом, братья Я.И. и С.И. Баршевы становятся не только едва ли не единственными представителями российской уголовно-процессуальной науки в дореформенный период, но и ее подлинными основоположниками . С точки зрения их роли в становлении отечественной доктрины уголовного процесса ничего не меняет даже тот факт, что впоследствии их воззрения подвергались достаточно жесткой критике за чрезмерную приверженность следственному (инквизиционному) процессу, современниками которого они были.

Судебная реформа 1864 г. и принятие Устава уголовного судопроизводства оказали очень большое влияние на развитие науки уголовного процесса, которая в этот период сделала без преувеличения колоссальный скачок вперед, всего за несколько десятилетий проделав путь от зарождения к зрелому состоянию, во многих других странах потребовавший столетия. Именно в 1864 — 1917 гг. формируются отечественные уголовно-процессуальные школы, когда доктрина уголовного процесса перестает быть представлена двумя-тремя профессорами-одиночками, а превращается в монолитный, пусть и дискутирующий между собой, корпус ученых, имеющих возможность на регулярной основе передавать накопленные знания и готовящих себе смену в лице наиболее способных студентов, оставленных при кафедрах для подготовки диссертаций. Центрами развития уголовно-процессуальной науки становятся юридические факультеты университетов, которых в тот период насчитывалось в России не очень много, что обеспечивало высокий уровень преподавания и научных исследований. Многие из этих университетов сегодня находятся не только в России (Московский, Санкт-Петербургский, Казанский, Томский, Ярославский), но и за ее пределами (Киевский, Харьковский, Новороссийский (Одесский), Юрьевский (Тартуский), Варшавский). Помимо того, непременными условиями написания диссертаций, дававших доступ к преподавательской деятельности, являлись обязательная длительная научная стажировка в зарубежных университетах и владение иностранными языками (по крайней мере немецким и французским), что также положительно сказывалось на развитии российской уголовно-процессуальной науки и степени ее интегрированности в мировую науку.

Пореформенный и основанный на достижениях Судебных уставов <1> период развития отечественной уголовно-процессуальной науки открывается курсами профессора Санкт-Петербургского университета Александра Павловича Чебышева-Дмитриева , положившими начало традиции издания в России фундаментальных университетских научных курсов. Речь идет о его курсе лекций для студентов (СПб., 1866 — 1867) и работе «Русское уголовное судопроизводство по судебным уставам 20 ноября 1864 г. Часть 1» (СПб., 1875). Хотя «преклонение перед Уставами не дало» профессору А.П. Чебышеву-Дмитриеву «возможности использовать сравнительный материал западноевропейского законодательства», однако именно его имя по праву открывает очень яркую страницу полувекового пореформенного периода истории российской уголовно-процессуальной науки.

В этом смысле закономерно, что одному из учеников А.П. Чебышева-Дмитриева профессору Санкт-Петербургского университета Ивану Яковлевичу Фойницкому (1847 — 1913) суждено было подготовить, пожалуй, самую фундаментальную и значительную работу в истории российской уголовно-процессуальной науки — «Курс уголовного судопроизводства» (в 2 т.), вышедший первым изданием в 1884 г. (т. 1) и 1897 г. (т. 2). Не будет преувеличением сказать, что данный курс до сих пор не имеет себе в российской литературе равных ни по глубине, ни по качеству освещения материала, ни по влиянию на дальнейшее развитие науки, в том числе уже постсоветской. Его отличительной особенностью является анализ не одного лишь российского законодательства, но и основных западных уголовно-процессуальных систем, причем не только на общем уровне, но и при рассмотрении каждого уголовно-процессуального института. Такой, как сказали бы сегодня, сравнительно-правовой подход стал своего рода визитной карточкой российской дореволюционной уголовно-процессуальной литературы.

Почти одновременно выходит другой 2-томный курс уголовного процесса, который принято ставить в один ряд с трудом И.Я. Фойницкого и который принадлежит перу профессора Императорского училища правоведения (Санкт-Петербург) Владимира Константиновича Случевского (1844 — 1926): «Учебник русского уголовного процесса. Часть 1. Судоустройство. Часть II. Судопроизводство». Впервые увидев свет в 1891 — 1892 гг., он также затем выдержал несколько изданий (последнее в 1913 г.).

Помимо фундаментальных трудов И.Я. Фойницкого и В.К. Случевского, на рубеже XIX и XX столетий появляются и другие работы, каждая из которых, отличаясь неповторимым своеобразием, внесла вклад в развитие уголовно-процессуальной науки. Среди них следует назвать курсы профессора Киевского университета Дмитрия Германовича Тальберга «Русское уголовное судопроизводство» (1889 — 1890); профессора Московского университета Михаила Васильевича Духовского «Русский уголовный процесс» (1902; 2-е изд. 1908); профессора Юрьевского университета (сегодня Тарту, Эстония) Петра Павловича Пусторослева «Русское уголовно-судебное право» (1909; 2-е изд. 1914); приват-доцента Московского университета Сергея Ивановича Викторского «Русский уголовный процесс» (1911; 2-е изд. 1912) и профессора Московского университета Сергея Викторовича Познышева «Элементарный учебник русского уголовного процесса» (1913). Несколько особняком в российской дореволюционной науке стоит труд профессора Томского университета, впоследствии сменившего И.Я. Фойницкого на кафедре уголовного процесса Санкт-Петербургского университета, Николая Николаевича Розина «Уголовное судопроизводство» (Томск, 1913; 2-е изд. СПб. 1914; 3-е изд. СПб., 1916), где развивается теория уголовного процесса как юридического отношения, определившая построение данного курса. Данную теорию разделял и еще один известный представитель уголовно-процессуальной науки, занявший после Ярославля кафедру уголовного процесса Московского университета, профессор Григорий Самуилович Фельдштейн в своем труде «Лекции по уголовному судопроизводству» (1915).

Именно авторские курсы, позволившие создать единую теорию российского уголовного процесса и его стройный институциональный каркас, повлиявший в том числе и на развитие советского законодательства (невзирая на смену политической идеологии), являются, пожалуй, самым крупным достижением дореволюционной науки. По разнообразию и глубине ни один другой период не дал нам столько учебников и курсов такого высокого качества. Каждый из них не утратил своего значения и в наши дни.

В тот же период активно развиваются юридические научные журналы («Журнал министерства юстиции», «Юридический вестник», «Журнал гражданского и уголовного права», «Вопросы права (журнал научной юриспруденции)» и др.), на страницах которых публикуются научные исследования в виде статей и развернутых рецензий.

Что касается монографий, то они в интересующий нас период также, разумеется, издаются, хотя по степени влияния заметно уступают учебникам и курсам. При этом охваченными оказываются далеко не все институты уголовного процесса — многие остаются необработанными монографически. Видимо, логика развития науки требовала первоначального накопления знаний в виде фундаментальных курсов, чтобы затем уже углублять их на уровне монографических исследований. Однако если первая задача была блестяще решена, то решать вторую пришлось уже в советский период, причем после большого перерыва.

Среди монографий, изданных до 1917 г., следует назвать, например, работы А.Ф. Кистяковского о мерах пресечения (1868), К.К. Арсеньева о предании суду (1870) и судебном следствии (1871). В 1888 г. вышли два монографических труда о гражданском иске в уголовном процессе: Д.Г. Тальберга и Л.М. Берлина. Среди в целом не очень многочисленной дореволюционной монографической литературы особняком стоит работа профессора Харьковского университета Леонида Евстафьевича Владимирова «Учение об уголовных доказательствах», выдержавшая три издания (последнее в 1910 г.). Ее влияние на последующее развитие отечественной теории доказательств в уголовном процессе сложно переоценить. Именно Л.Е. Владимиров был едва ли не первым российским исследователем, кто попытался привнести в отечественную доктрину сугубо англосаксонские доказательственные конструкции, причем подчас небезуспешно, имея, например, в виду учение об относимости доказательств и предмете доказывания. Но это было скорее исключением — в целом российская дореволюционная наука оставалась привержена континентальным ценностям.

§ 2. Советский этап развития уголовного процесса

1. Зарождение советского уголовного процесса: разрыв и преемственность. Октябрьская революция 1917 г. ознаменовала собой перелом в истории отечественного уголовного процесса и его переход из так называемой дореволюционной в советскую фазу развития. Данный переход в формальном плане осуществлялся не эволюционным, но революционным путем: новая советская власть сразу же приложила все усилия по полному демонтажу дореволюционной судоустройственной и процессуальной системы. Для этого были приняты несколько кратких законодательных актов, определяющих судебную и процессуальную политику советской власти, важнейшими из которых стали три Декрета о суде.

Уже Декрет о суде от 24 ноября 1917 г. официально упразднил все судебные учреждения «старого режима» (судебных следователей, окружные суды, судебные палаты, Правительствующий Сенат), институты прокурорского надзора и адвокатуры, а также приостановил деятельность мировых судей, предполагая их преобразование в местные суды. Более подробный Декрет о суде N 2 от 7 марта 1918 г., содержавший уже некоторые очертания нового уголовного процесса, уточнил, что Судебные уставы 1864 г. продолжают применяться при рассмотрении уголовных дел, но лишь в той мере, в какой они не отменены декретами советской власти и не противоречат правосознанию трудящихся классов (п. 8) . Декрет о суде N 3 от 20 июля 1918 г. не внес в эти положения существенных изменений, определив лишь некоторые новые правила подсудности и учредив в г. Москве временный Кассационный суд с уголовным отделением, призванный рассматривать кассационные жалобы на решения окружных народных судов. Как видно, Устав уголовного судопроизводства 1864 г. продолжал еще действовать и после Октябрьской революции, но очень недолго и исключительно в рамках вынужденного регулирования некоего перехода к новым советским уголовно-процессуальным законам.

Окончательная формальная отмена Устава уголовного судопроизводства произошла одновременно с принятием Положения о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г., в ст. 22 которого была включена норма о том, что «ссылки в приговорах и решениях на законы свергнутых правительств воспрещаются». Так завершилась в России эпоха Судебных уставов.

Следует также иметь в виду, что в первые годы советской власти были созданы две параллельные системы судов: общие суды, о нормативной базе деятельности которых речь шла выше, и особые суды в виде революционных трибуналов, рассматривавших дела о наиболее опасных, с точки зрения советской власти, преступлениях, характеризовавшихся в качестве контрреволюционных (восстание против власти или неподчинение ей, саботаж, намеренное создание товарного дефицита и т.п.). Производство по уголовным делам, рассматриваемым революционными трибуналами, регулировалось серией сменявших друг друга автономных законодательных актов: Инструкцией Народного комиссариата юстиции (НКЮ) о революционном трибунале от 19 декабря 1917 г., Декретом Совета народных комиссаров (СНК) о революционных трибуналах от 4 мая 1918 г., Положением о революционных трибуналах (утв. Декретом СНК) от 12 апреля 1919 г.

В целом советское уголовно-процессуальное законодательство начального периода имело краткий, фрагментарный, в значительной мере чрезвычайный и некодифицированный характер. Его сложно назвать полноценной уголовно-процессуальной системой. Однако некоторые заложенные в нем идеи оказали очень большое влияние на последующее развитие советского и впоследствии даже постсоветского российского уголовного процесса. Достаточно назвать полное упразднение института апелляции и изменение подходов к кассации, превратившейся во вторую инстанцию с отказом от принципа единства кассационной инстанции; замену суда присяжных судом с участием народных заседателей; допуск в качестве защитников не только адвокатов, но и непрофессиональных представителей (иных лиц) и др.

В то же время стремление советской власти резко разорвать с дореволюционным уголовным процессом имело ограниченные пределы, полностью достижимые разве что в формальной плоскости. Каковы бы ни были политические устремления руководителей советского государства, наиболее квалифицированные юристы, принимавшие техническое участие в создании нового уголовного процесса и редактировании революционного уголовно-процессуального законодательства, учились в университетах Российской империи и были воспитаны на Уставе уголовного судопроизводства, что не могло не сказаться даже в этот период, хотя еще в большей мере проявилось при подготовке советских уголовно-процессуальных кодификаций и развитии науки. Устав уголовного судопроизводства, будучи отменен юридически, не мог быть полностью «упразднен» в доктринальной плоскости, продолжая оказывать влияние на советское законодательство, особенно в первые годы. В самом общем виде можно сказать, что переход от дореволюционного к советскому уголовному процессу характеризовался формальным разрывом и умеренной доктринальной преемственностью.

2. УПК РСФСР 1922 , 1923 и 1960 гг. Первый российский УПК советского периода был принят в ходе обширной кодификации права, развернувшейся с началом новой экономической политики (НЭП), 22 мая 1922 г. и вступил в силу с 1 июля 1922 г. Обратим внимание на модернизацию наименования уголовно-процессуальной кодификации, когда соответствующий законодательный акт впервые был назван в европейском духе Уголовно-процессуальным кодексом. С этого момента данное наименование не подвергается сомнению, как и производная от него аббревиатура — УПК.

Однако УПК РСФСР 1922 г. была уготована недолгая жизнь. Уже через несколько месяцев на 4-й сессии ВЦИК принимается Постановление от 11 ноября 1922 г. о введении в действие нового Положения о судоустройстве РСФСР. В п. 2 данного Постановления содержится поручение Президиуму ВЦИК и Народному комиссариату юстиции переработать УПК с целью приведения его в соответствие с новым Положением о судоустройстве, которое вводится в действие с 1 января 1923 г.

В результате очень скоро ВЦИК принимает Постановление от 15 февраля 1923 г. об утверждении, как сказано в документе, переработанного Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, который принято называть УПК 1923 г. Надо признать, что в формальном смысле речь шла скорее о новой редакции УПК 1922 г. Именно так характеризовали данный законодательный акт видные представители советской уголовно-процессуальной науки, разграничивавшие не два кодекса, а две редакции одного кодекса. Однако в российской уголовно-процессуальной доктрине сложилась достаточно устойчивая традиция рассматривать варианты 1922 и 1923 гг. в качестве автономных кодификаций и отделять друг от друга УПК 1922 г. и УПК 1923 г. Этой традиции мы здесь в определенной мере следуем.

С учетом причин и обстоятельств принятия УПК 1923 г. неудивительно, что по содержанию он почти не отличался от УПК 1922 г. Основные изменения были связаны с судоустройственными реформами: упразднением революционных трибуналов, включая Верховный трибунал, созданием Верховного Суда РСФСР и др., а также с отказом от расширенной коллегии народных заседателей из шести человек — теперь почти все дела рассматривались в составе судьи и двух народных заседателей, кроме очень ограниченного круга дел, рассматриваемых единолично. Но нельзя не обратить внимание еще на одно изменение. Если УПК 1922 г. почти полностью воспроизвел дореволюционную концепцию судебного предварительного следствия, не только «приписав» следователей к судебному ведомству (судебные следователи), но и предполагая судебно-инстанционный порядок обжалования их действий и решений, то УПК 1923 г. обозначил тенденцию отказа от нее. Следователи пока еще остались при судах, но их действия и решения подлежали уже обжалованию только прокурору. Окончательно следствие было переведено в прокуратуру только в конце 1920-х годов, но расхождения в этом плане между УПК 1922 г. и 1923 г. случайностью не выглядят. Ясно, что именно в этот период начала формироваться советская конструкция несудебного «прокурорского» предварительного следствия, стирающая грань между следствием и дознанием, где следователь утрачивал независимость, а центральную роль играл уже прокурор.

В целом УПК РСФСР 1923 г., действовавший несколько десятилетий, представляет собой некое связующее звено между Уставом уголовного судопроизводства и поздним советским уголовным процессом образца УПК РСФСР 1960 г. Первой стадией уголовного процесса было возбуждение производства по уголовному делу, по итогам которого орган дознания, следователь, прокурор либо отказывали при отсутствии признаков преступления в производстве дознания или предварительного следствия, что могло быть обжаловано в суд, либо приступали к дознанию или предварительному следствию, не вынося каких-либо специальных постановлений. Дознание поначалу имело факультативный характер и не приводило к появлению полноценных доказательств, будучи предназначено для расследования мелких уголовных дел или собирания материалов для следователя, однако в ходе реформ 1920-х годов все более и более превращалось в полноценную форму расследования, дублируя предварительное следствие. Следователь в случаях, когда не начинал следствие самостоятельно, а получал материалы от органов дознания, вправе был либо произвести предварительное следствие в полном объеме, либо счесть дознание полным и произвести лишь отдельные следственные действия. Однако он при любых обстоятельствах был обязан предъявить обвинение, допросить обвиняемого и составить обвинительное заключение. Расследование завершалось либо прекращением дела, либо направлением его прокурору для передачи в суд. К этому Закон от 29 октября 1929 г. добавил еще возможность официального приостановления предварительного расследования. Первой судебной стадией являлось предание суду, осуществляемое тем же судьей, которому предстояло рассматривать его по существу. Он либо утверждал обвинительное заключение и назначал судебное разбирательство (предавал обвиняемого суду), либо прекращал дело, либо возвращал его для дополнительного расследования с указанием обстоятельств, подлежащих доследованию. Судебное разбирательство, помимо ординарной формы, предусматривало возможность сокращенного судебного следствия в случае признания обвиняемым своей вины (ст. 282 УПК 1923 г.). Существовало и особое производство в виде судебного приказа, когда судебное разбирательство производилось без вызова сторон, а вместо приговора постанавливался приказ об исполнении уголовного наказания, но лишь по делам о нескольких наименее опасных преступлениях, не предусматривающих строгих санкций. Приговор до вступления в законную силу подлежал обжалованию только в порядке кассации, тем самым выполнявшей функции апелляции, отмененной еще в 1918 г. После вступления в законную силу он подлежал проверке вышестоящими судами в порядке надзора, являвшегося советским нововведением, но лишь по инициативе народного комиссара юстиции, прокурора республики и председателя Верховного Суда. При наличии определенных оснований он мог быть также возобновлен по вновь открывшимся обстоятельствам.

Впрочем, основная проблема развития советского уголовного процесса заключалась отнюдь не в УПК 1923 г., а в массовом пренебрежении им в ходе сталинских репрессий и появлении различных форм чрезвычайного уголовно-процессуального законодательства, предполагавшего даже в некоторых случаях рассмотрение дел несудебными органами. Характерными примерами являются Постановление ЦИК от 1 декабря 1934 г., принятое через несколько часов после убийства в Ленинграде видного советского руководителя С.М. Кирова, в соответствии с которым по делам о террористических организациях и актах срок предварительного следствия сокращался до 10 дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемому за одни сутки до рассмотрения дела в суде, участие обвинителя и защитника в судебном разбирательстве, а также кассационное обжалование приговора не допускались, или Закон от 14 сентября 1937 г., запретивший кассационное обжалование приговоров и сокративший до одних суток срок вручения копии обвинительного заключения также по делам о контрреволюционных вредительствах и диверсиях.

В этот период советское уголовно-процессуальное право существовало в двух параллельных реальностях: одна из них регулировалась УПК 1923 г., применявшимся по общеуголовным преступлениям, а другая — разнообразными уголовно-процессуальными актами чрезвычайного характера, действовавшими по тем уголовным делам, где, с точки зрения власти, имела место политическая составляющая. В подобной ситуации УПК 1923 г. не выполнял и не мог выполнять роль подлинной уголовно-процессуальной кодификации. Уголовно-процессуальное право в значительной мере оказалось некодифицированным и подчинялось многочисленным особым режимам по отдельным категориям уголовных дел.

В таком контексте становится понятной основная задача второй советской кодификации уголовно-процессуального права, проводившейся после смерти И.В. Сталина и разоблачения культа его личности XX съездом Коммунистической партии (1956 г.) на волне общей десталинизации советской общественно-политической жизни. Необходимо было добиться реальной кодификации уголовно-процессуального права и устранения самой возможности действия каких-либо уголовно-процессуальных законов вне УПК с тем, чтобы по всем уголовным делам применялась единая процессуальная форма с соответствующими гарантиями прав личности. В целом эту задачу удалось успешно реализовать.

Вслед за принятием Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. начинается разработка нового УПК РСФСР, принятого 27 октября 1960 г. и вступившего в силу с 1 января 1961 г.

УПК РСФСР 1960 г. предусматривает единую процессуальную форму и единый состав суда (судья и два народных заседателя) при рассмотрении всех уголовных дел, независимо от степени их тяжести, закрепляет в ст. 20 обязанность всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела (принцип объективной истины) и настаивает на том, что признание обвиняемым своей вины является рядовым доказательством, не приводящим ни к упрощению, ни к ускорению уголовного процесса в целом и судебного разбирательства в частности. Появляются новые полноправные участники уголовного процесса — подозреваемый (наряду с традиционным обвиняемым) и потерпевший, чьи статус и права очень четко урегулированы законом.

Кодекс окончательно институционализирует стадию возбуждения уголовного дела, требуя не просто приступать к расследованию при наличии признаков преступления, но выносить специальное постановление о возбуждении уголовного дела по итогам доследственной проверки, чтобы избежать необоснованных уголовных преследований в духе 1930-х годов. Предварительное расследование проводится в форме дознания или предварительного следствия, что, по сути, является единственным проявлением дифференциации процессуальной формы и приводит к почти полному исчезновению различий между ними. Обвиняемый получает право на участие защитника с момента окончания предварительного расследования, т.е. предоставления ему материалов дела для ознакомления. После поступления дела в суд производство открывается полноценной стадией предания суду путем проведения в некоторых случаях коллегиального (опять-таки в составе судьи и двух народных заседателей) распорядительного заседания с возможностью вернуть дело на дополнительное расследование. Судебное разбирательство проводится по единой форме с активной ролью суда, но без обязательного участия обвинителя, т.е. доказывание осуществляют не столько стороны, сколько суд. Кассация остается единственной формой обжалования приговора, не вступившего в законную силу, а после его вступления в законную силу пересмотр возможен в порядке надзора (по протестам высших должностных лиц прокурорской и судебной системы) и по вновь открывшимся обстоятельствам.

На протяжении 30 лет, вплоть до распада СССР в 1991 г., УПК РСФСР 1960 г. отличался удивительной стабильностью, пожалуй, не имеющей других аналогов в истории отечественного уголовно-процессуального права. Значимые реформы уголовного процесса в этот период можно пересчитать по пальцам. Вспомним, прежде всего, создание следственного аппарата МВД (1965 г.), что сократило подследственность прокуратуры и привело к еще большей «полицеизации» предварительного следствия, сделавшей грань между дознанием и следствием почти невидимой, а также введение тем же Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 декабря 1965 г. в УПК особого участника уголовного процесса — начальника следственного отдела, что вписывалось в логику реформы (перевод следственных функций из сферы юстиции в сферу полиции). Кроме того, нельзя не упомянуть появление у лица, подвергнутого незаконному уголовному преследованию, права на возмещение ущерба со стороны государства (право на реабилитацию) на основании Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 августа 1981 г. (новая ст. 58.1 УПК), реализовавшего соответствующие положения Конституции СССР 1977 г. и союзного Указа от 18 мая 1981 г., а также введение ускоренной формы предварительного расследования по делам о наименее опасных и достаточно легко раскрываемых преступлениях — так называемой протокольной формы досудебной подготовки материалов (Указ Президиума Верховного совета РСФСР от 24 января 1985 г. о внесении дополнений в УПК ).

УПК РСФСР 1960 г. утратил стабильность и начал подвергаться постоянному обновлению только в 1990-е годы, но это уже касается не советского, а постсоветского периода развития отечественного уголовного процесса.

3. Советская наука уголовного процесса и ее достижения. Если применительно к уголовно-процессуальному законодательству о преемственности между дореволюционным и советским периодами можно говорить лишь с определенной долей условности, то в части развития уголовно-процессуальной науки такая характеристика справедлива без каких-либо оговорок. Строго говоря, научная работа не прекращалась даже в неспокойные и крайне нестабильные первые годы советской власти, причем по понятным причинам на первом этапе она велась исключительно усилиями специалистов, начавших свою научную деятельность еще до 1917 г. и в равной мере принадлежащих как дореволюционной, так и советской науке уголовного процесса. Так, уже в 1919 г. бывший приват-доцент Московского университета, занимавший в тот момент должность профессора Ярославского университета и вскоре вновь занявший профессорскую кафедру уже в советском МГУ, Николай Николаевич Полянский публикует в г. Ярославле небольшую работу «Цель уголовного процесса «, впоследствии вошедшую в качестве главы в более крупную монографию «Очерки общей теории уголовного процесса» (М., 1927). Имя и труды проф. Н.Н. Полянского, безусловно, являются самым ярким символом связи дореволюционной и советской науки уголовного процесса, что проявляется не только в самом имени автора, но и в сохраненной им методологии исследований, глубоком знании иностранного уголовного процесса и т.п.

В 1920-е годы в уголовно-процессуальной науке появляется несколько новых ярких имен, прежде всего молодой харьковский ученый, ставший впоследствии профессором ВЮЗИ (МГЮА) Михаил Александрович Чельцов-Бебутов (Чельцов), опубликовавший курс «Советский уголовный процесс. Вып. 1» (Харьков, 1928), и профессор МГУ Андрей Януарьевич Вышинский, издавший свой «Курс уголовного процесса» (М., 1927). Впоследствии А.Я. Вышинский стал Прокурором СССР и министром иностранных дел СССР — едва ли не крупнейшим советским юристом сталинской эпохи, по чьей репутации был нанесен сокрушительный удар на волне десталинизации из-за его активного участия в процессах конца 1920 — 1930-х годов в качестве главного советского обвинителя. При всей неоднозначности личности А.Я. Вышинского и его роли в истории бытующее сегодня сугубо негативное отношение к теоретическому уголовно-процессуальному наследию этого автора выглядит не всегда справедливым. Так, самая известная монография А.Я. Вышинского «Теория доказательств в советском праве» (М., 1941; затем были еще два издания), которой приписывают едва ли не инквизиционные доказательственные идеи, на самом деле ничего подобного не содержит, за исключением, быть может, одной действительно весьма сомнительной мысли (особенно с учетом бытовавших в то время методов ведения следствия) об особой важности объяснений обвиняемых по делам о заговорах против советской власти, контрреволюционных организациях и т.п. В остальном испытавшая несомненное влияние упоминавшейся выше дореволюционной работы Л.Е. Владимирова данная монография представляет собой достаточно глубокий сравнительно-правовой анализ доказательственного права, опирающийся на прекрасные знания западной литературы, причем с явной симпатией к англосаксонским конструкциям. Строго говоря, это первый серьезный советский труд по доказательственному праву, проложивший путь между западной и дореволюционной наукой, с одной стороны, и советской доказательственной доктриной, с другой стороны, что весьма благотворно сказалось на послесталинском развитии последней.

В 1920-е годы в уголовно-процессуальную науку приходит и будущий член-корреспондент Академии наук СССР Михаил Соломонович Строгович (1894 — 1984), публикующий в 1925 г. первый комментарий к УПК РСФСР 1923 г. (совместно с Д.А. Карницким), а в 1931 г. — первое краткое издание своего учебника «Уголовный процесс «. В течение последующих десятилетий он готовит ряд фундаментальных монографий: «Природа советского уголовного процесса и принцип состязательности» (М., 1939), «Учение о материальной истине в уголовном процессе» (М., 1947), «Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе» (М., 1955). Пожалуй, именно М.С. Строгович является наиболее крупной фигурой в советской науке уголовного процесса (ее своего рода символом) и занимает в ней такое же место, которое И.Я. Фойницкий занимал в науке дореволюционной.

В целом первый этап развития советской уголовно-процессуальной науки (с 1917 до примерно середины 1950-х годов) связан прежде всего с именами и трудами М.С. Строговича, Н.Н. Полянского, А.Я. Вышинского и М.А. Чельцова-Бебутова. Уголовно-процессуальная наука по-прежнему немногочисленна в количественном отношении, но в качественном плане отличается очень высоким уровнем, сохраняя подходы, выработанные дореволюционными процессуалистами. Она по-прежнему в основном строится вокруг авторских учебников и курсов, хотя и все активнее, как мы видим, прибегает к монографическим исследованиям.

В какой-то мере можно сказать, что, помимо отмеченных монографий, данный период завершается изданием двух последних советских авторских учебников, где допускается рассмотрение отечественного уголовного процесса в едином теоретическом контексте с зарубежным уголовным процессом: М.С. Строговича «Уголовный процесс» (М., 1948) и М.А. Чельцова «Уголовный процесс» (М., 1948). После этого на рубеже 1940 — 1950-х годов в стране начинается политическая борьба с космополитизмом, вынуждающая отказаться от более или менее нейтрального сравнительно-правового анализа и сосредоточиться только на догматическом (комментаторском) описании советского уголовно-процессуального законодательства, причем без малейшей возможности критически осмыслить тенденции его развития по причине идеологических ограничений. В результате учебники начинают мало отличаться друг от друга и выполняют сугубо утилитарную задачу пособий для подготовки студентов к экзаменам. Их научно-теоретическая ценность нередко сводится к нулю. Особенностью данного периода становится также переход от индивидуального написания учебников к их подготовке коллективом авторов.

В то же время на этом фоне меняется понятие курса — по окончательно сложившейся в данный период традиции, хорошо известной и за рубежом, происходит более четкая дифференциация понятий «курс» и «учебник». Курсом именуется уже не университетский курс лекций, а особый научный курс , содержащий изложение всех проблем и институтов уголовного процесса на максимально возможно высоком теоретическом уровне. За весь советский послевоенный период удается подготовить всего три таких курса, два из которых остались незавершенными. Так, «Курс уголовно-процессуального права» М.А. Чельцова-Бебутова ограничился лишь т. 1 «Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах» (М., 1957), так и не дойдя до анализа советского уголовного процесса. Только из одного первого тома состоит и изданный на излете советской эпохи «Курс советского уголовного процесса. Общая часть» (коллектив авторов под редакцией А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца. М., 1989). Единственным полным и завершенным становится «Курс советского уголовного процесса» М.С. Строговича, вышедший в одном томе в 1958 г. и переизданный в дополненном виде в двух томах десятилетие спустя. При этом вместе со снижением научного уровня учебников и крайне редким изданием курсов стремительно развиваются другие виды научного творчества: диссертации, монографии и статьи.

В целом второй этап развития советской уголовно-процессуальной науки (примерно с середины 1950-х годов до 1991 г.) характеризуется переносом центра тяжести научного творчества с университетских курсов (учебников) на диссертационные и монографические исследования по отдельным проблемам и институтам уголовного процесса, а также возникновением очевидной иерархии между однотипными учебниками и редко издаваемыми научно-теоретическими курсами. При этом одновременно устанавливается стройная система подготовки ученых степеней кандидатов и докторов юридических наук, институционализирующая изменение вектора развития уголовно-процессуальной науки и позволяющая резко увеличить в количественном отношении корпус ученых-процессуалистов, занимающихся научной и преподавательской деятельностью. Не стоит также забывать об отмеченной стабильности уголовно-процессуального законодательства, наступившей после принятия УПК РСФСР 1960 г., что также способствовало проведению фундаментальных монографических научных исследований, не сопровождавшихся тем ажиотажем, который обычно характерен для периода бурных реформ.

Организационно советская уголовно-процессуальная наука приобрела на данном этапе более коллективный характер, нежели раньше, и строилась вокруг научных центров четырех типов: 1) кафедр уголовного процесса классических университетов, как с дореволюционной историей (Московский, Ленинградский, Киевский, Томский, Казанский, Ярославский и др.), так и созданных уже в советское время (Воронежский, Белорусский в Минске, Калининградский, Дальневосточный, Ростовский и др.); 2) четырех специализированных юридических институтов (ВЮЗИ, ныне МГЮУ им. О.Е. Кутафина, с центром в Москве и многочисленными иногородними филиалами, Саратовский, Свердловский и Харьковский); 3) ведомственных высших учебных заведений (Академия МВД СССР, Высшая школа КГБ СССР, Высшая следственная школа МВД СССР в г. Волгограде и др.); 4) академических и ведомственных научно-исследовательских институтов (Институт государства и права АН СССР, Всесоюзный институт юридических наук (преобразованный в начале 1960-х годов в НИИ советского законодательства при Минюсте СССР), НИИ МВД СССР, Институт проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре СССР и др.). Особенно следует выделить сектор проблем правосудия Института государства и права АН СССР, который стал, пожалуй, крупнейшей советской научной уголовно-процессуальной школой, где под руководством М.С. Строговича работала выдающаяся плеяда советских процессуалистов (В.М. Савицкий, А.М. Ларин, И.Л. Петрухин и др.), чьи труды в значительной мере сформировали современную российскую доктрину уголовного процесса и оказали влияние на многие уголовно-процессуальные реформы, в том числе в постсоветский период.

Так, общие положения исследуются в монографиях, посвященных сущности уголовного процесса (П.С. Элькинд), его принципам как в целом (Т.Н. Добровольская), так и отдельным из них, например презумпции невиновности (М.С. Строгович и А.М. Ларин), структуре уголовно-процессуального права (А.М. Ларин), взаимосвязи уголовного процесса с уголовным правом (В.Г. Даев), уголовно-процессуальной форме (М.Л. Якуб), уголовно-процессуальным решениям (П.А. Лупинская и Ю.М. Грошевой), гарантиям прав личности (Э.Ф. Куцова), уголовно-процессуальным функциям (Я.О. Мотовиловкер), участникам уголовного судопроизводства (Р.Д. Рахунов и Л.Д. Кокорев), мерам уголовно-процессуального принуждения (И.Л. Петрухин и В.М. Корнуков), уголовно-процессуальным правоотношениям (В.П. Божьев), прокурорскому надзору в уголовном судопроизводстве (В.М. Савицкий). Особое внимание советская уголовно-процессуальная наука уделяла разработке проблем доказательственного права, где наряду с индивидуальными монографиями (С.А. Шейфер, Л.Т. Ульянова, А.И. Трусов, Я.О. Мотовиловкер и др.) выделяется фундаментальная коллективная монография «Теория доказательств в советском уголовном процессе» (1-е издание в двух томах в 1966 — 1967 гг.; 2-е дополненное издание в одном очень объемном томе в 1973 г.), ответственным редактором которой выступил Н.В. Жогин.

Не осталась без монографического научного анализа и ни одна из стадий советского уголовного процесса, а также существовавшие в то время особые производства. Здесь следует выделить монографии, посвященные стадиям возбуждения уголовного дела (Р.Д. Рахунов и А.Р. Михайленко, Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин), предварительного расследования (Л.М. Карнеева, А.М. Ларин, Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин, В.А. Стремовский, Н.А. Якубович и др.), предания суду (И.Д. Перлов, И.М. Гальперин, В.З. Лукашевич), судебному разбирательству (цикл монографий И.Д. Перлова), кассационному, надзорному производствам и пересмотру уголовных дел по вновь открывшимся обстоятельствам (М.М. Гродзинский, Э.Ф. Куцова, А.Л. Ривлин, О.П. Темушкин, И.Д. Перлов), исполнению приговора (М.К. Свиридов), производству по делам несовершеннолетних (Г.М. Миньковский, В.В. Шимановский), производству по применению принудительных мер медицинского характера (Б.А. Протченко).

Еще одной особенностью советской уголовно-процессуальной науки на втором этапе развития стал ее относительно замкнутый характер, выражавшийся в невозможности рассматривать соответствующие проблемы в едином сравнительно-правовом контексте, что объяснялось сугубо идеологическими причинами (дескать, нельзя сравнивать советское право с капиталистическим) и приводило к некоторому теоретическому застою. В то же время это не означало отсутствие серьезных научных исследований уголовного процесса основных зарубежных стран. Такие исследования проводились постоянно, хотя в исключительно автономном режиме и с вынужденной непременной «дежурной» критикой «буржуазной» сущности западного уголовного процесса. Сложилась даже отдельная советская научная школа специалистов по зарубежному уголовному процессу, чьи достижения очевидны и не утратили своего значения даже сегодня. Отметим серьезные монографические исследования 1960 — 1980-х годов, посвященные уголовному процессу США и Англии (К.Ф. Гуценко, И.Б. Михайловская, В.М. Николайчик), Франции (С.В. Боботов и А.И. Лубенский), ФРГ (Б.А. Филимонов), Австрии (В.Н. Бутов).

В целом советской уголовно-процессуальной науке удалось решить стоявшие перед ней задачи: на первом этапе создать общий прочный доктринальный каркас новой модели уголовного процесса, что позволило, в частности, успешно провести кодификацию 1960 г., а на втором этапе — провести углубленные монографические исследования фактически всех ключевых институтов уголовного процесса, обеспечив их солидной теоретической базой.

§ 3. Современный этап развития уголовного процесса

1. Реформы 1990-х годов и полемика вокруг нового УПК РФ. В отличие от 1917 г. переход в 1991 г. от советского к постсоветскому уголовному процессу происходил без формального разрыва. УПК РСФСР 1960 г. не был отменен и продолжал действовать, многие реформы обсуждались еще во второй половине 1980-х годов и намечались к проведению в СССР, т.е. состоялись бы независимо от его распада. Более того, сохраняли силу не только принятые в советское время законодательные акты, но и, допустим, разъяснения Верховного Суда СССР в части, не противоречащей новым разъяснениям. Таким образом, замена советского уголовного процесса новой, более современной моделью была связана не столько с собственно распадом СССР, сколько с планомерными и давно намеченными работами по совершенствованию несколько устаревшего законодательства. Другое дело, что распад СССР заметно ускорил процесс реформ. Кроме того, в ходе известной политической борьбы между союзными (на уровне СССР) и российскими (на уровне РСФСР) властными структурами уголовно-процессуальная и в более широком смысле судебная реформы рассматривались в качестве одного из важнейших политических инструментов. Так, в Постановлении Верховного Совета РСФСР об утверждении Концепции судебной реформы в РСФСР, принятом 24 октября 1991 г., т.е. еще за несколько месяцев до упразднения СССР, в качестве одной из главных задач судебной реформы называлось «обеспечение суверенного права РСФСР осуществлять правосудие и уголовное преследование на своей территории в соответствии с собственным материальным и процессуальным правом», иначе говоря, без оглядки на СССР. Несколько месяцев спустя (1992 г.) данный документ был опубликован уже в качестве Концепции судебной реформы в Российской Федерации.

После распада СССР начался период бурных реформ российского уголовного процесса, которые развивались по трем направлениям.

Во-первых, еще до принятия Конституции РФ 1993 г. был принят ряд важнейших законов по внесению изменений в УПК 1960 г. Так, Закон от 23 мая 1992 г. допустил защитника к подозреваемому с момента задержания и к обвиняемому с момента предъявления обвинения, а также предусмотрел право лица, заключенного под стражу в качестве меры пресечения (по-прежнему с санкции прокурора), обжаловать в суд законность и обоснованность данного решения, создав основы судебного контроля в стадии предварительного расследования. Закон от 29 мая 1992 г. заметно упростил стадию предания суду, отказавшись от коллегиальных распорядительных заседаний и от самого термина «предание суду». Закон от 16 июля 1993 г. возродил в России суд присяжных, пусть пока только в нескольких субъектах Российской Федерации (в качестве эксперимента). После принятия Конституции 1993 г. и обновления законодательства (Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации», новый УК РФ и др.) реформирование УПК 1960 г. продолжилось. Например, в связи с появлением в УК РФ новых оснований освобождения от уголовной ответственности в УПК появились новые основания прекращения уголовного дела: в связи с деятельным раскаянием и примирением обвиняемого с потерпевшим. В целом за 1990-е годы в УПК 1960 г. было внесено в общей сложности едва ли не больше изменений, чем за предшествующие 30 лет. В каком-то смысле можно говорить, что к концу десятилетия в России действовал не советский, а постсоветский вариант данного Кодекса .

Во-вторых, многие изменения действующего уголовно-процессуального права происходили не путем законодательных преобразований, а на основании решений Конституционного Суда РФ, на протяжении 1990-х годов подвергшего УПК 1960 г. детальной ревизии на предмет соответствия Конституции РФ, принятой в 1993 г. Только за пять лет, с 1995 по 2000 г., Конституционный Суд РФ вынес в отношении УПК около 20 постановлений и примерно столько же определений, в большинстве случаев признавая его нормы неконституционными. Так, например, в соответствии с Постановлениями КС РФ от 13 ноября 1995 г. , от 29 апреля 1998 г. и от 23 марта 1999 г. заинтересованные участники процесса получили право обжаловать в суд не только решение о заключении под стражу, но и вынесенные в ходе досудебного производства постановления о прекращении и отказе в возбуждении уголовного дела, о приостановлении предварительного расследования, продлении срока предварительного расследования, наложении ареста на имущество и обыске. Постановлением от 20 апреля 1999 г. Конституционный Суд РФ запретил судам возвращать по собственной инициативе уголовные дела на дополнительное расследование на основании неполноты дознания и предварительного следствия или в связи с необходимостью предъявления более тяжкого обвинения (либо существенно отличающегося от первоначального). Перечень важнейших решений Конституционного Суда РФ, принятых в этот период, можно продолжить. С учетом того что они обязательны не только для правоприменителя, но и для законодателя, именно орган конституционной юстиции сыграл ключевую роль в изменении многих традиционных для российского уголовного процесса подходов, в значительной мере подготовив своими постановлениями новый УПК РФ 2001 г. В научной литературе произведенные решениями Конституционного Суда РФ преобразования отечественного уголовного процесса были даже названы «тихой революцией».

В-третьих, начались активные работы по подготовке новой российской уголовно-процессуальной кодификации. Велись они на фоне ожесточенной полемики между сторонниками двух вариантов развития отечественного уголовного процесса: 1) почти полного слома традиционной российской модели, исторически основанной на континентальных подходах и со времен Устава уголовного судопроизводства развивавшейся в русле смешанного уголовного процесса, с заменой ее на полностью состязательное уголовное судопроизводство в духе англо-американских образцов; 2) модернизации советского уголовного процесса путем приведения его в соответствие с современными требованиями, но с сохранением всей континентальной «смешанной» инфраструктуры, унаследованной от дореволюционного периода развития.

С учетом отмеченного расхождения в подходах неудивительно, что в начале 1992 г. были созданы не одна, а две «параллельные» рабочие группы по разработке нового УПК: первая действовала при Государственно-правовом управлении Администрации Президента РФ, вторая — при Министерстве юстиции РФ. Результатом их деятельности стали два альтернативных проекта УПК, опубликованные осенью 1994 г. Проект УПК (только общей части) ГПУ Президента РФ выражал более радикальные идеи перехода к почти «чистой» состязательности, проект УПК Минюста России (полный) являлся много более умеренным и в значительной степени отражал воззрения сторонников сохранения континентального статус-кво. В целом на данном этапе в борьбе проектов верх одержал проект УПК Минюста, который и был в 1995 г. принят к рассмотрению Государственной Думой, после чего работу над ним продолжила уже единая рабочая группа при Комитете по законодательству Государственной Думы РФ. Рабочая группа при ГПУ Администрации Президента РФ к тому моменту прекратила существование.

Подготовленный проект УПК, выдержанный в духе преемственности и умеренной модернизации УПК 1960 г., был принят Государственной Думой в первом чтении 6 июня 1997 г. К 1 июля 1999 г. «его подготовка к рассмотрению во втором чтении была завершена, и только принципиальные разногласия между ведомствами по вопросу подследственности уголовных дел помешали его принятию». Достаточно спокойно проходил в этот период и диалог с Советом Европы, не высказавшим к проекту серьезных претензий при вступлении России в 1996 г. в эту международную организацию и ратификации нашей страной в 1998 г. Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Но все пошло по иному пути после выборов в конце 1999 г. в третью Государственную Думу и изменения политической расстановки сил. Сразу после выборов Комитет по законодательству Государственной Думы поручил подготовку УПК ко второму чтению депутату Е.Б. Мизулиной, которая стала главой прежней рабочей группы, чьи полномочия поначалу были подтверждены. Однако в связи с тем, что в рабочей группе имелись принципиальные идеологические расхождения по вопросу развития российского уголовного процесса, 20 ноября 2000 г. по инициативе Е.Б. Мизулиной была создана «малая рабочая группа», куда вошли только сторонники перехода к полностью состязательному уголовному процессу. При этом деятельность большой рабочей группы фактически прекратилась. Одновременно Указом Президента РФ от 28 ноября 2000 г. в рамках президентской администрации была создана рабочая группа по вопросам совершенствования законодательства о судебной системе во главе с Д.Н. Козаком. Обе рабочие группы (парламентская и президентская) работали в тесной координации, пользуясь поддержкой на высшем политическом уровне и не имея между собой никаких принципиальных разногласий.

Нельзя также не обратить внимание, что резкое изменение вектора подготовки УПК совпало с не менее резким ростом интереса к проекту со стороны американских дипломатических и экспертных кругов, работавших в непосредственном контакте с малой группой Е.Б. Мизулиной и оказывавших ей поддержку по двум направлениям: 1) логистическая помощь в сопровождении прохождения законопроекта по линии отдела по укреплению права посольства США (US Embassy Law Enforcement Section); 2) экспертная помощь в подготовке законопроекта по линии финансировавшегося Правительством США проекта «Центрально- и Восточноевропейская правовая инициатива Американской ассоциации юристов» (American Bar Association’s Central Eastern European Legal Initiative — ABA/CEELI) . Что касается логистического сопровождения, то, к примеру, именно по итогам проведенного при поддержке Американской ассоциации юристов круглого стола в сентябре 2000 г. был «выработан ряд рекомендаций, адресованных Комитету по законодательству, значительно облегчивших впоследствии организацию работы над новым УПК «, в частности рекомендация по созданию малой рабочей группы единомышленников, что привело к фактическому прекращению деятельности большой рабочей группы, отражавшей разные точки зрения. Если говорить об экспертной помощи, то два финансируемых бюджетом США американских специалиста по сравнительному уголовному процессу «стали ex officio членами рабочей группы» Е.Б. Мизулиной, непосредственно приняв участие в написании нескольких новых разделов проекта УПК. Например, как отмечается в литературе, гл. 40 УПК РФ не вошла бы в Кодекс без их активной деятельности. При этом, конечно, были учтены далеко не все из выдвигавшихся американскими экспертами предложений, в силу чего «советники из США не увидели в окончательной версии закона (УПК РФ. — Л.Г. ) все те реформы, которые они хотели бы видеть».

Таким образом, новый и, как выяснилось, окончательный вариант проекта УПК являлся проводником уже совершенно иной уголовно-процессуальной идеологии, ориентированной не столько на континентальные, сколько на англосаксонские ценности. Он отражал очевидные попытки впервые в истории создать в России полностью состязательный уголовный процесс, что, в частности, выразилось в отказе от принципа материальной истины, провозглашении состязательным не только судебного разбирательства, но и предварительного расследования, причислении дознавателя, следователя, прокурора к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения и многих других положениях.

С учетом всех отмеченных факторов после создания рабочих групп Е.Б. Мизулиной и Д.Н. Козака дальнейшее продвижение кардинально измененного проекта УПК проходило в кратчайшие сроки. Уже 22 ноября 2001 г. он был принят Государственной Думой в третьем чтении, 5 декабря 2001 г. одобрен Советом Федерации, а 18 декабря 2001 г. подписан Президентом РФ. 1 июля 2002 г. УПК РФ вступил в силу.

2. Трудности с определением модели современного российского уголовного процесса. Разновекторность влияний, отсутствие общей концепции новой уголовно-процессуальной кодификации, смена рабочих групп, множественность проектов УПК, попытки буквально в последний момент кардинально изменить идеологию нового кодекса путем нескольких «точечных» изменений в проекте, активное участие иностранных экспертов и прочие тому подобные обстоятельства привели к тому, что УПК РФ в чистом виде не вписывается ни в одну из выделяемых в уголовно-процессуальной науке моделей уголовного процесса.

Во-первых, в его основу по-прежнему положена континентальная уголовно-процессуальная инфраструктура, определяющая систему стадий уголовного процесса и его институциональные основы. Эта инфраструктура, как уже отмечалось, была заложена еще в дореволюционный период и в значительной мере оказалось сохранена в советское время. Многие институты и нормы УПК РФ могут быть поняты только через призму многовекового развития континентального уголовного процесса. В качестве примера приведем институты следственных и процессуальных действий, привлечения в качестве обвиняемого, прекращения предварительного расследования, прокурорского надзора за следователем и дознавателем, рассмотрения уголовных дел по первой инстанции профессиональным судом (судьей), судебного следствия как этапа судебного разбирательства, свободы обжалования приговора и второй инстанции рассмотрения уголовных дел, а также многие другие. Строго говоря, сама полноценная стадия предварительного расследования как таковая и присущее ей разграничение дознания и предварительного следствия мыслимы только в континентальном уголовном процессе. Их сохранение в действующем УПК РФ говорит о том, что полный переход от континентального к англосаксонскому уголовному процессу в России не состоялся и объективно не мог состояться, каковы бы ни были замыслы реформаторов и их советников. О том же говорит рассмотрение большинства уголовных дел по первой инстанции профессиональным судом, которое в англо-американском уголовном процессе просто-напросто невозможно, поскольку там уголовные дела либо решаются судом присяжных (малая часть), либо вовсе не решаются по существу, завершаясь заключением разнообразных «сделок» (большая часть).

Во-вторых, УПК РФ сохранил в неприкосновенности многие советские институты, мало совместимые не только с англосаксонским, но и с западным континентальным уголовным процессом. В этом смысле степень его новаторства является достаточно относительной и вместо искомого, по крайней мере на завершающем этапе разработки, разрыва с советским наследием для Кодекса в большей степени характерна преемственность с УПК 1960 г. Скажем, главы о доказательствах УПК РФ почти полностью основаны на советской теории доказательств со всеми ее достижениями и просчетами. То же самое можно сказать о стадии возбуждения уголовного дела, организации предварительного следствия (принадлежность следователей несудебным ведомствам), соотношении дознания и предварительного следствия, мало чем отличающихся друг от друга, отсутствии в первое десятилетие действия УПК РФ института апелляции и сохранении советских кассации и надзора, а также многих других положениях.

В-третьих, УПК РФ несет на себе очевидный отпечаток англосаксонского влияния, легко объяснимый с учетом событий, связанных с разработкой Кодекса , особенно на завершающем этапе. Так, законодатель, как говорилось выше, отказался закреплять обязанность дознавателя, следователя, прокурора и суда вести производство по делу всесторонне, полно и объективно (принцип материальной истины), постарался сконструировать полностью состязательное предварительное расследование, объявив следователя, дознавателя и прокурора участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения, заметно снизил активность суда, который ныне не обязан собирать доказательства в полном объеме в ходе судебного следствия, допустил рассмотрение уголовных дел в особом порядке без проведения судебного следствия в случае согласия обвиняемого с обвинением. Этот перечень обнаруживаемых в УПК РФ англосаксонских конструкций можно без труда продолжить.

Как видно, новый УПК РФ оказался очень эклектичен, будучи результатом трехстороннего влияния: советского, континентального и даже англосаксонского. Само по себе недостатком это не является. Вопрос в другом: если УПК РФ формально нельзя однозначно причислить ни к одной из существующих моделей уголовного процесса, то можно ли сказать, что в России появилась новая автономная уголовно-процессуальная модель, которую теперь можно именовать российской или постсоветской и которая призвана обеспечить развитие отечественного уголовного процесса в ближайшие десятилетия? Если это так, то критика УПК РФ за «эклектизм» оправданной не выглядит. Однако на поставленный вопрос следует дать скорее отрицательный ответ. Автономная российская уголовно-процессуальная модель могла бы состояться только в том случае, если бы по-новому собранные из разных моделей элементы не выглядели взаимоисключающими и несовместимыми между собой. Но, к сожалению, несовместимость здесь очевидна. Скажем, положения об обязанности суда собирать доказательства в целях установления всех обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. ст. 73 , 85 и 86 УПК РФ), предусмотренные доказательственными нормами и основанные на принципе материальной истины, противоречат изложенному в ст. 15 УПК РФ принципу чистой состязательности и структуре судебного следствия, закрепленной в гл. 37 Кодекса. Отнесение следователя к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения (п. 47 ст. 5 УПК РФ) противоречит обязанности того же следователя устанавливать как обвиняющие, так и оправдывающие обвиняемого обстоятельства (ст. 73 УПК РФ) или, допустим, юридической природе выносимого следователем решения о прекращении уголовного дела, имеющего квазисудебный реабилитирующий характер (гл. 29 УПК РФ). Список такого рода примеров институционально взаимоисключающих процессуальных подходов можно продолжить, и со многими подобными противоречиями нам еще предстоит столкнуться далее.

Таким образом, действующий УПК РФ не создал нового стройного образца уголовного процесса, который мог бы занять автономное достойное место на сравнительно-правовой карте мира. Поэтому он в большей мере является символом переходного характера современного российского уголовного процесса, находящегося в поиске оптимальной для себя модели. По-видимому, данный поиск будет продолжаться еще в течение определенного времени. Свидетельством тому являются заметная нестабильность нового УПК РФ и многочисленные реформы, подчас системные, которым он подвергся почти сразу после принятия. Наиболее крупными из них стали реформа следствия (Закон от 5 июня 2007 г.), сопряженная с созданием Следственного комитета при прокуратуре РФ (СКП), ныне преобразованного в автономный Следственный комитет (СК) РФ, а также реформа судебных инстанций, направленная на появление апелляционной формы пересмотра приговоров по всем уголовным делам и трансформацию традиционных с советских времен кассации и надзора (Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. N 433-ФЗ, вступивший в силу с 1 января 2013 г.). Не удовлетворила полностью новая уголовно-процессуальная кодификация и Конституционный Суд РФ, вынесший после вступления УПК РФ в силу немало решений о признании неконституционными тех или иных положений Кодекса .

В завершение нельзя не отметить, что в мире нет удачных примеров искусственной смены модели уголовного процесса, допустим, с континентальной (смешанной) на англосаксонскую (обвинительно-состязательную) или наоборот, что показал опыт Италии, Грузии, Украины, других стран и, видимо, России. Как правило, исторически присущая форма уголовного судопроизводства оказывается институционально сильнее и долговечнее, чем кажется многим реформаторам. При любых попытках навязать той или иной стране противоположную модель происходит скорее неудачная деформация старой модели, нежели ее замена на новую. Поэтому российский уголовный процесс, особенно если не ограничивать его только текстом УПК РФ, а принимать во внимание все составляющие уголовно-процессуальной системы (судебную и правоприменительную практику, доктрину, позиции КС РФ и т.д.), в целом продолжает развиваться в русле смешанной формы уголовного судопроизводства континентального типа, хотя деформации данной формы (модели), накопившиеся в силу разных причин в советский и постсоветский периоды отечественной уголовно-процессуальной истории, становятся все более ощутимыми .

3. Основные дискуссии в современной российской науке уголовного процесса. В отличие от советского периода современная российская уголовно-процессуальная наука последние 20 лет развивается в условиях законодательной нестабильности и постоянных реформ. Это определяет ее специфику. Если в советское время многолетние теоретические дискуссии, как правило, предшествовали крупным реформам уголовного процесса, обеспечивая их научной базой (скажем, введению в 1985 г. протокольной формы досудебной подготовки материалов предшествовала длительная дискуссия о возможности и необходимости дифференциации уголовно-процессуальной формы), то сегодня, напротив, научное обсуждение реформ чаще всего проводится либо уже в ходе законопроектных работ, либо даже после их проведения. К тому же не всегда понятны перспективы реформ, т.е. идет ли речь о промежуточном шаге, определяющем лишь переходное состояние, или об окончательной реформе на долгий период. Это затрудняет проведение фундаментальных научных исследований, в силу чего многие институты нового российского уголовного процесса оказываются не обеспечены серьезными монографическими исследованиями, требующими определенной стабилизации законодательства и практики его применения. Скажем, до сих пор нет крупных монографий, посвященных современному состоянию предварительного следствия, прокурорского надзора в ходе досудебного производства, системы пересмотра приговоров и т.д. В таких условиях отчасти меняются и формы научного творчества: цейтнот времени и динамизм реформ приводят к большей востребованности иногда не столько даже монографических исследований или объемных курсов, сколько материалов круглых столов и конференций, научных статей, аналитических записок, разнообразных сборников и др., не говоря уже о специализированных научных сайтах, блогах и т.п. Возможно, налицо объективная тенденция, обусловленная необходимостью адаптации уголовно-процессуальной науки к информационному обществу, однако даже если это так, реальная потребность в фундаментальных исследованиях в любом случае меньше не становится и требует поиска баланса между классическими и новейшими формами научной работы.

Обращает на себя внимание также определенная инфляция научного творчества. Дефицит качественных исследований сопровождается количественным ростом диссертаций, монографий, учебников, научных журналов и др. Возникает парадоксальная ситуация, когда по той или иной проблеме невозможно, как говорилось выше, обнаружить крупное монографическое исследование надлежащего уровня, однако общее количество изданных монографий и защищенных диссертаций исчисляется сотнями или даже тысячами, что делает невозможным не только их содержательный обзор, но и элементарный перечень. Это вынуждает с определенной осторожностью относиться ко многим опубликованным трудам, формально именуемым научными, и требует от уголовно-процессуальной науки своего рода «естественного отбора» и неформальной саморегуляции для отделения подлинных исследований от научного «спама», которого предостаточно.

С содержательной стороны основная линия ведущихся сегодня в уголовно-процессуальной науке дискуссий является продолжением споров вокруг оптимальной модели российского уголовного процесса и магистрального пути его дальнейшего развития, характеризовавших период разработки действующего УПК РФ, о чем уже говорилось, и не утихающих по сей день. В самом общем виде можно сказать, что в современной отечественной науке уголовного процесса сложилось два направления.

Представители первого из них являются сторонниками развития российского уголовного процесса в русле континентальных традиций, сложившихся в России еще в дореволюционный период и характерных для классического уголовного судопроизводства романогерманской семьи (Франция, Германия, Швейцария и т.п.). Данное направление отличается более умеренным отношением к советскому уголовно-процессуальному наследию, в частности УПК 1960 г., не столько из-за политических пристрастий, сколько в силу того, что советский уголовный процесс, невзирая на существенные деформации, сохранил континентальную инфраструктуру судопроизводства и основные присущие ей институты. Сторонники континентальных ценностей выступают за построение уголовного процесса на основе принципа материальной истины, в соответствии с которым дознаватель, следователь и прокурор в досудебных стадиях не являются сторонами, будучи обязаны вести производство по уголовному делу всесторонне полно и объективно, а суд в ходе судебного разбирательства остается активен, имея право самостоятельно собирать доказательства. Именно принцип материальной истины является своего рода символическим кодом данного научного направления или его квинтэссенцией, определяющей подходы к решению многих более локальных процессуальных проблем.

Представители второго направления вольно или невольно являются сторонниками смены парадигмы развития российского уголовного процесса с отказом от континентальных ценностей и заимствованием чисто состязательной уголовно-процессуальной идеологии, характерной для англосаксонской процессуальной семьи (Англии, США и др.). В таком контексте наиболее жесткой критике подвергается советский уголовный процесс (УПК 1960 г.), причем опять-таки не столько из политических соображений, сколько в силу его приверженности процессуальным конструкциям смешанной формы судопроизводства. Не меньшей критике подвергается и принцип материальной истины, характерный для дореволюционного, советского и западного континентального уголовного процесса. На его место ставится принцип состязательности, который должен пронизывать не только судебные, но и досудебные стадии уголовного процесса, превращая следователя (дознавателя) и прокурора в сторону обвинения, с которой состязается сторона защиты (обвиняемый и его адвокаты). Для сторонников данного направления суд должен быть пассивен, бесстрастно наблюдая за противоборством сторон и не имея права самостоятельно собирать доказательства. Здесь уже символическим кодом или квинтэссенцией становится принцип состязательности в его абсолютном понимании, в свою очередь, определяющий подходы к решению конкретных процессуальных проблем.

В еще более общем плане можно сказать, что подчас речь идет даже не столько о техническом противостоянии сторонников «истины» и сторонников «состязательности», сколько об отражении в уголовно-процессуальной науке глобальной политико-экономической дискуссии между представителями социально ориентированного (консервативного) крыла, настаивающего на определяющей роли государства в регулировании общественных отношений, и представителями индивидуалистического (либерального) крыла, убежденного в необходимости минимизации роли государства как социально-экономического регулятора.

С учетом сложившейся в советское время и сохранившейся в постсоветский период организации науки вокруг крупнейших учебных и научных учреждений нельзя не заметить, что основными центрами «состязательного направления» стали в 1990-е годы Институт государства и права (ИГиП) РАН и МГЮУ им. О.Е. Кутафина. Не случайно, что в состав «малой рабочей группы», завершавшей разработку проекта УПК РФ, включая привлекавшихся к ее работе экспертов, входили главным образом представители этих научных школ (И.Л. Петрухин, П.А. Лупинская, Л.Н. Масленникова). В свою очередь, «континентальное направление» оказалось в основном представлено несколькими кафедрами уголовного процесса классических университетов, включая МГУ им. М.В. Ломоносова и СПбГУ (Э.Ф. Куцова, К.Ф. Гуценко, В.З. Лукашевич), а также научными школами Института проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ (А.Д. Бойков, А.Г. Халиуллин, А.Б. Соловьев), Академии ФСБ России (В.И. Зажицкий), Академии МВД России (В.П. Божьев, В.А. Михайлов) и др. В то же время подобное разделение научных школ можно проводить только с изрядной долей условности, учитывая индивидуальную творческую независимость любого конкретного ученого, в каком бы учебном или научном учреждении он ни работал или преподавал.

В последнее время к дискуссии об «истине» или «состязательности» подключилась группа исследователей (А.В. Смирнов, А.С. Александров), которые пытаются обновить ее через призму теории коммуникации, дискурсивного подхода и прочих атрибутов философского постмодернизма, опираясь прежде всего на переводы работ М. Фуко, Р. Барта, Ш. Перельмана и др. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что в уголовно-процессуальном смысле постмодернистское направление лишено автономного содержания или, говоря современным языком, контента. Если отвлечься от философской постмодернистской фразеологии, то выясняется, что в уголовно-процессуальной плоскости данные авторы приходят к все тем же выводам о необходимости замены континентального процесса на англосаксонский и дальнейшей имплементации чисто состязательных ценностей в духе современной неолиберальной идеологии. Ничего нового с точки зрения сложившейся в науке еще в 1990-е годы дискуссии данное направление не дает.

На новом этапе развития начались также вызванные потребностями времени дискуссии о структуре российского уголовного процесса, системе и содержании его стадий, что не в последнюю очередь связано с новейшими реформами предварительного следствия, наполнением новым содержанием стадии возбуждения уголовного дела и появлением сокращенного дознания (Закон от 4 марта 2013 г.), распространением апелляции на все уголовные дела, изменением подходов к кассации и надзору. Ставятся и обсуждаются, в частности, вопросы о необходимости сохранения стадии возбуждения уголовного дела, унификации форм предварительного расследования, деформализации досудебного производства, имплементации в уголовный процесс оперативно-розыскной деятельности и др.

Автономное направление научных исследований, возникшее в постсоветский период, связано с появлением разнообразных альтернатив уголовному преследованию в духе «третьего пути», когда государство реагирует на не слишком опасные для общества нарушения уголовного закона не в форме традиционного уголовного преследования, а путем применения иных (альтернативных) механизмов. Особое внимание в этом плане уделяется возможности имплементации в уголовный процесс института медиации, а также в более общем плане проблемам так называемой восстановительной юстиции.

В завершение следует также отметить, что сегодня российская уголовно-процессуальная наука имеет значительно менее замкнутый характер, чем в советское время. Помимо общего изменения политического контекста, это, в частности, вызвано вступлением России в Совет Европы, необходимостью изучения разнообразных европейских и международных рекомендаций, а также судебной практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в сфере уголовного судопроизводства. В таких условиях значительно увеличилась роль сравнительно-правовых исследований. Впрочем, иного и не может быть с учетом отмеченных дискуссий об оптимальной модели развития российского уголовного процесса, предполагающих прежде всего адекватный не только исторический, но и сравнительно-правовой выбор.

Уголовный процесс до реформы 1864 года

В первой половине 19 века в России уголовный процесс основывался на принципах, которые заложил еще Петр 1 в первой половине 18 века. С течением времени эти принципы изменялись, но его основы оставались не низменными: это формальная теория доказательств, отсутствие гласности, инквизиционный характер, письменность.

Основным документом в области уголовного судопроизводства в то время было «Краткое изображение процессов или судебных тяжб», который вышел в 1715 году. Изначально его использовали только в военных судах, однако очень скоро этот документ стал источником всего уголовно - процессуального права России того времени. Многие исследователи считают, что до Петра 1 преимущественно применялась состязательная форма процесса, а инквизиционная только в качестве редкого исключения» Владимирский-Буданов М.В. Обзор истории русского права. Киев; СПб., 1909, с. 640., так же стоит отметить, что менее важные дела в «до Петровское время» рассматривались в порядке обвинения.

Суду отводилась роль быстрого инструмента в руках государства, с помощью которого должны были пресекаться все попытки нарушить установленный порядок жизни.

«Краткое изображение процессов» имеет ярко выраженную форму, что отличает этот документ от Соборного уложения. Две главы носят вводный характер, в которых излагается схема всего судопроизводства, и расписываются основные положения процесса. Далее четко излагается ход процесса, который разделен на три части.

Изложенные формулировки закона значительно более четки, чем в Соборном Уложении. В данном документе, на мой взгляд, впервые в русском законодательстве дается четкое определение основных процессуальных институтов и понятий, хотя считать их абсолютно совершенными не стоит. Довольно часть законодатель использует классификацию отдельных явлений, перечисления. Некоторые статьи закона содержат в себе не только норму права, но и ее теоретическое обоснование, иногда с освещением вопроса с различных сторон. На мой взгляд, по своей юридической технике «Краткое изображение процессов» достаточно не плохо написанный документ, но его основным недостатком является частое использование иностранной терминологии, не всегда нужной, а порой и не грамотной.

Главной тенденцией «Краткого изображения процессов» было сужение инициативы сторон с помощью расширение прав суда, но деятельность суда, оценка обстоятельств дела значительно сильнее регламентировалась законом, и собственную инициативу судья практически не мог применять. Желание сторон и воля суда заменяется законодательным изложением всех правил процесса. «Краткое изображение процессов» вводит формальную теорию доказательств, и закрепляет их силу. Все доказательства делились на два вида: совершенные и не совершенные. Стоит отметить, что оценивались они в зависимости от приводящего их субъекта. Так свидетельство женщины ценилось меньше, чем свидетельство мужчины, не образованного человека меньше, чем не образованного, не знатного чем знатного, светского, чем духовного. Признание считалось «царицей» доказательств, в том числе признание, которое было получено под пыткой.

По словам Владимирский - Буданов М.В. в «Кратком изображении процессов» нашло себе место полное применение понятия инквизиционного процесса. Владимирский-Буданов М.В. Обзор истории русского права. Киев; СПб., 1909, с. 640. Однако отдельные элементы состязательности все - таки сохраняются: возможность для сторон проявлять некоторую инициативу в движении дела, определение основных спорных вопросов и доказательств, обмен челобитной и ответом. Однако, по моему мнению «абсолютно» инквизиционного процесса не существует.

Законодатель закрепляет четкую систему судебных органов, которой не было до Петра, четко изложены вопросы подсудности. При Петре 1 впервые создаются специальные органы для осуществления правосудия, но они пока не отделены от администрации. Еще нет разделения на суд и органы предварительного следствия.

5 ноября 1723 года издается указ «О форме суда». В нем отменяется розыск, и суд становится единственной формой процесса. Если данный указ толковать буквально, то получается, что он отменяет все предшествующее процессуальное законодательство, в том числе и Краткое изображение процессов. Однако М.Ф. Владимирский - Буданов утверждал. Что указ "О форме суда" первоначально применялся лишь в невоенных судах, военная же юстиция продолжала пользоваться Кратким изображением. Затем соотношение этих законов изменилось: указ стал применяться в делах гражданских, а Краткое изображение - в уголовных, причем как в военных, так и в невоенных судах.

Но в дальнейшем эта двойственность форм процесса не удержалась: "Как узаконения, так и практика решительно наклонялись в сторону инквизиционного процесса" Владимирский-Буданов М.В. Обзор истории русского права. Киев; СПб., 1909, с. 642..

Далее существенный шаг в развитии уголовно - процессуального законодательства был осуществлен Екатериной 2. Она создала четко определенную систему судов, а приняв «Учреждение для управления губерний» Екатерина очень основательно регламентировала формы их деятельности. Особое внимание в этом законе было уделено многоинстанционной системе обжалования решений и приговоров. Сенат так и остался верховным кассационным судом. За счет создания специальных гражданских и уголовных судебных органов, очевидно, наметилось отделение уголовного судопроизводства от гражданского.

Заключительным основополагающим изменением в уголовном процессе до реформы 1864 года стало создание Свода законов, котором этим вопросам была посвящена книга «О судопроизводстве».

По ней производство по уголовным делам было поделено на следствие, суд и исполнение. В руках полиции находилось следствие и исполнение приговора. По данному закону следствие осуществлялось полицейскими чиновниками и делилось на предварительное и формальное.

Судебное разбирательство было письменным, базировалось на доказательствах, которые были собраны во время следствия, и являлось негласным. Ни кого кроме обвиняемого суд допросить повторно не мог, а в некоторых случаях мог не допрашивать и самого обвиняемого. Члены суда знакомились с делом при помощи выписок.

Формальная теория доказательств по-прежнему является основной. Так же остается деление доказательств: на совершенные и не совершенные. Доказательства, которые абсолютно точно указывали на виновность обвиняемого, считались совершенными. Основным из них было признание обвиняемого. Однако теперь пытка была исключена из процессуальных действий, получить признание стало значительно сложнее. К не совершенным относили те, в результате которых оставались сомнения в совершении преступления.

Исходя из изученных документов, можно сделать вывод, что уголовно - процессуальное законодательство до реформы 1864 года представляло собой свод законов, с помощью которого государство осуществляло преследование лиц нарушавших общепринятый порядок жизни, а так же избавлялась от лиц, которые были опасны для государственности в целом.

Главным принципом системы наказаний законодательства было устрашение потенциальных нарушителей наглядным примером, из - за чего были ужесточены многие виды наказаний. В качестве наказаний могло быть применено членовредительство или смертная казнь.

Наказания делились на 5 групп:

1. Обычные телесные наказания.

2. Жесткие телесные наказания.

3. Смертные наказания.

4. Легкие наказания чести.

5. Тяжелые наказания чести.

Уголовный процесс после реформы 1864 года

Важность судебной реформы и особенно уголовного процесса не вызывала сомнений в правящих кругах страны. О значимости и нужности такой реформы говорила еще Екатерина 2, которая отмечала необходимость вывода судебных органов из - под контроля административных органов, но практически не осуществившая ее. Разработкой нового уголовно - процессуального законодательства была начата еще при Александре 1, под руководством Сперанского М. М., и была продолжена Блудовым Д. Н., но разработанный «проект о следствии» принят не был.

Еще одним толчком в необходимости проведения судебной реформы стало отмена крепостного права в 1861 году.

Первым шагом на пути к судебной реформе было принятие Закона «о судебных следователях» от 1860 годя, по которому отныне в России утверждался институт судебных следователей, которые не были зависимы от административной власти. Одной из главных причин реформы была плохая работа полиции. «Недостатки проводимого полицией предварительного расследования были настолько очевидны, что передача следствия органам юстиции могла быть осуществлена еще в условия дореформенной судебной системы» Комментарий к ст. 249 Устава уголовного судопроизводства // Российское законодательство X-XX вв. Т.8, 1991, с. 283. . Правда исследователи отмечают и иную причину. Существовавшее в правительстве «сильное опасение, что введение нового положения будет сопровождаться народным волнением и нарушением общественного порядка» Мамонтов А.Г. Россия 1860 г.: учреждение судебных следователей // Государство и право, 1996, № 3, с. 149. заставило царскую власть вмести с выработкой главных принципов освобождения крестьян от крепостной зависимости приступить к созданию административного механизма, с помощью которого можно было административными мерами в случаи надобности восстановить нарушенный общественный порядок и удержать реформу в соответствующих рамках.

К марту 1860 г. Стояновский подготовил проект "Учреждение следственных судей", который 3 апреля 1860 г. был направлен в Государственный совет. Проект был принят без существенных изменений, поменялось только название следственных чиновников, вместо «следственных судей» они были названы «судебными следователями», исходя из того, что они должны не судить, а только собирать данные. 8 июня 1860 г. император утвердил «Учреждение судебных следователей», а также «Наказ судебным следователям» и «Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям», могущим заключать в себе преступления и проступки Мамонтов А.Г. Россия 1860 г.: учреждение судебных следователей // Государство и право, 1996, №3, с.149..

Основным фактом этой реформы стало действительное отделение следствия от административной власти. По идее законодателя независимые следователи должны были честно и беспристрастно осуществлять следствие по уголовным делам.

В конце 1862 года во все судебные инстанции был разослан проект «Основные положения судопроизводства», в котором были изложены новые принципы, а именно: бессословность суда, отмена системы формальных доказательств и определение «оставление в подозрении». Но о независимости судей ничего не говорилось.

К новым принципам уголовного судопроизводства так же относили: отделение суда от административной власти, введение присяжных заседателей, состязательность. Считалось, что присяжные не будут рассматривать дела о государственных и должностных преступлениях. Так же выделялся новый институт «мировых судей».

В ноябре 1864 г. были утверждены и вступили в силу основные акты судебной реформы: Учреждения судебных установлений, Устав уголовного судопроизводства, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

На основе этих актов в России создавались две системы судов: местные и общие суды. К местным относились волостные суды, мировые судьи и съезды мировых судей, к общим - окружные суды, учреждаемые для нескольких уездов; судебные (по гражданским и уголовным делам) палаты, распространявшие свою деятельность на несколько губерний или областей; кассационные (по гражданским и уголовным делам) департаменты Сената. Власть этих судов распространялась на все сферы, кроме тех, где действовала юрисдикция духовных, военных, коммерческих, крестьянских и инородческих судов. Головачев А.А. Десять лет реформе 1861-1867. СПб., 1872, с. 180. 18

Уголовный процесс регламентируется Уставом уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 год. Он представляет собой три книги и шестьдесят глав. Книги поделены на разделы. С помощью такой структуры устава можно быстрой найти нужную статью. Сформулирован этот устав вполне четко и лаконично. Целью уголовного судопроизводства по данному уставу является обнаружение материальной истины, а наказание виновного в совершении преступления или проступка».

Процесс по уставу уголовного судопроизводства делиться на стадии. Дознание и предварительное следствие являлось стадией предварительного расследования. Дознание осуществлялась жандармами, полицией или администрацией. Целью дознания было установить факт или отсутствие преступления.

Предварительное следствие осуществляли судебные следователи. Материалы дела направлялись прокурору, а он или прекращал дело, или возбуждал его. В случаи возбуждения прокурор составлял обвинительный акт, который направлял в суд.

В новой реформе системы суда были закреплены новые принципы уголовного судопроизводства. Первый новый принцип закреплен в ст. 1 Устава уголовного судопроизводства говориться следующее: «Никто не может подлежать судебному преследованию за преступление или проступок, не был привлечен к ответственности в порядке, определенном правилами сего Устава.» Устав уголовного судопроизводства 20 ноября 1864 г. Ст.1. Так же был введен важный принцип в ст. 5: «Из правила, в предшедшей статье постановленного, изъемлются те уголовные дела, которые на основании законов не иначе могут быть возбуждаемы как вследствие жалобы потерпевшего от преступления или проступка лица. По тем из числа сих дел, которые дозволяется прекращать примирением (Улож. о наказ, ст. 171), обличение обвиняемых пред судом предоставляется исключительно частным обвинителям; по всем же прочим делам этого рода право возбуждения уголовного иска принадлежит потерпевшему лицу, а дальнейшее судебное преследование - прокурору или его товарищу.» Устав уголовного судопроизводства 20 ноября 1864 г. Ст.5, что можно трактовать как отделение суда от администрации. Это было получено за счет обособления судебных следователей, а так же независимостью и не сменяемостью судей. Статья 3 устава говорит нам: «По уголовным делам, подведомственным мировым судебным установлениям, обличение обвиняемых пред судом предоставляется потерпевшим от преступных действий частным лицам, а также полицейским и другим административным властям в пределах, установленных законом (ст. 41 п. 2 и 48).» Устав уголовного судопроизводства 20 ноября 1864 г. Ст.3, что можно трактовать как принцип отделение обвинительной власти от судебной. Огромное значение имело провозглашения принципа презумпция не виновности. Отменяется формальная теория доказательств. В место нее приходит система свободной оценки доказательств, по личному убеждению судьи.

Все разбирательство осуществлялось в устной форме, что означало обязательное выслушивание всех лиц, которые были причастны к делу. Так же разбирательство было глистным и публичным, однако не все, в некоторых случаях заседание могло быть объявлено закрытым (например, угроза государственной безопасности). Процесс теперь состязательный. Обвинение и подсудимый равны. В прениях участвовали обычно адвокат и представитель прокуратуры. Для осуществления принципа состязательности был создан новый институт - адвокатура (присяжные поверенные). Но стоит отметить, что состязательность была только на судебной стадии, а на стадии следствия процесс был инквизиционным.

В ходе подготовки и проведения реформы был создан новый институт присяжных заседателей. Изменились функции прокуратуры, а именно: поддержание обвинения в суде, надзор за деятельностью судов, следствием и местами лишения свободы. Прокурорская система возглавлялась генерал - прокурором. При сенате утверждалась должность обер - прокуроров, а в судебных палатах и окружных судах - должности прокуроров и товарищей прокуроров. Все прокуроры назначались императором оп представлению министра юстиции. Головачев А.А. Десять лет реформе 1861-1867. СПб., 1872, с. 180. 44

На основе изученных документов можно сделать вывод, что после реформы уголовно - процессуальное законодательство стало значительно более «демократичным», был введен принцип состязательности, презумпция не виновности. Уголовный процесс представлял собой совокупность законодательных актов, в которых были отражены порядок, принципы, задачи уголовного процесса, органы которые компетентны, заниматься предварительным расследованием, осуществлять защиту и обвинение, осуждать и исполнять наказание, а так же был разработан порядок надзора за надлежащим исполнением всех установленных норм. Целью уголовного процесса после реформы 1864 года, теперь является, объективное установление истины по делу и привлечение к ответу лиц виновных в совершении преступлений.

Уголовный процесс по Кодексу 1923 году

В связи с революцией 1917 года в России сменился и государственный строй, что естественно повлекло за собой изменение всего законодательства. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 25 мая 1923 года принимает Уголовно - процессуальный кодекс. Новый кодекс провозгласил принципами уголовного процесса: гласность и публичность заседаний, устность, ведение процесса на русском языке или на языке большинства населения данной местности. Суд был обязан исследовать все доказательства следствия - не только в поддержку обвинительной стороны, но и обстоятельства, смягчающие вину подследственного. Суд выносил приговор простым большинством голосов. Судья или судебный заседатель мог иметь особое мнение, которое оформлялось письменно, приобщалось к приговору, но оглашению не подлежало. Герцензон А.А., Грингауз Ш.С., Дурманов Н.Д. История советского уголовного процесса. М.: Юридическое издательство Министерства юстиции СССР, 1948 В Кодексе указывалось, что считалось преступлением, определялась подсудность судов, и устанавливался круг объектов и субъектов преступления. Статья 29 уголовно - процессуального кодекса говорит: «Каждое дело подлежит рассмотрению в том суде, в районе которого было совершено преступление; если определить место совершения преступления невозможно, дело подсудно тому суду, в районе которого возбуждено уголовное преследование.» Уголовно - процессуальный кодекс 1923 года ст 29..

В 30-е годы уголовный процесс носил формальный характер и минимуму действий, а именно: особого совещания НКВД, разных троек на местах.

С конца 20-ого и до начала 40-ых годов к ответственности по уголовным делам за различного вида преступления было привлечено по различным подсчетам около 30 миллионов человек и это только в РСФСР. Практически подавляющее большинство использовали в качестве крайне дешевой рабочей силы, которые были передовиками в строительстве социализма. Эти осужденные трудились практически на всех больших строительствах в стране. В данный период времени уголовный процесс был использован как инструмент для осуществления репрессий и фактически носит обвинительный характер. Если обратиться к статистике, то можно увидеть, что огромная часть населения была осуждена в этот период времени, а государство осуществляло репрессии для того, чтобы привлекать заключенных к работам, которые очень низко оплачивались.

Изучая статистику обвинительных приговоров, количество людей, которое было приговорено к лишению свободы и подобным видам наказания, а так же изучив нормы уголовно - процессуального кодекса 1923 года можно сделать вывод, что в данный период времени уголовный процесс используется государством как инструмент для осуществления репрессий, носит формальный характер, является обвинительным и представляет собой совокупность формальных нормативно - правовых актов для осуществления репрессий в государстве.

Уголовный процесс по кодексу 1960 года

В связи с принятием конституции 1936 года, в которой было утверждено, что все союзные республики перестали иметь право на собственное законодательство, и поэтому в конце 30 - ого десятилетия 20 века началась разработка нового Уголовно - процессуального законодательства. Однако события второй мировой войны надолго отложили его реформирование.

В этом Уголовно - процессуальном кодексе были устранены полностью всякие изъятия для каких - либо категорий дел и закреплен единый порядок судопроизводства для всех уголовных дел. Значительно расширились права лиц, которые привлечены к уголовной ответственности. Теперь допускался защитник при осуществлении предварительного следствия. Стало значительно более упорядочено и демократизировано надзорное производство. Общественность получила широкий доступ к участию в уголовном процессе.

Этот Уголовно - процессуальный кодекс за время, которое был в действии многократно изменялся. Самой изменяемой статьей стала 126 статья (о подследственности уголовных дел).

В целом Уголовно - процессуальный кодекс 1960 года значительно более мягкий нежели его предшественник, в нем закрепляется принцип состязательности процесса, презумпция не виновности, закрепляется обязательное участие защитника уголовном судопроизводстве, устанавливается круг субъектов и объектов уголовных правоотношений.

Устанавливаются основополагающие принципы процесса это: неприкосновенность личности, неприкосновенность жилища, охрана личной жизни и тайны переписки, осуществление правосудия только судом, осуществление правосудия на началах равенства граждан перед законом и судом, состав суда при рассмотрении уголовных дел и коллегиальность в осуществлении правосудия, независимость судей и подчинение их только закону, язык, на котором ведется судопроизводство, гласность судебного разбирательства, обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту, всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела, выявление причин и условий, способствовавших совершению преступления. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. Ст 11 - 20

Статья 2 Уголовно - процессуального кодекса говорит нам о задачах: «Задачами советского уголовного судопроизводства являются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден.

Уголовное судопроизводство должно способствовать укреплению социалистической законности и правопорядка, предупреждению и искоренению преступлений, охране интересов общества, прав и свобод граждан, воспитанию граждан в духе неуклонного соблюдения Конституции СССР, Конституции РСФСР и советских законов, уважения правил социалистического общежития.» Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. Ст 2..

Если же рассматривать уголовный процесс по кодексу 1960 года в общем, то тут видны значительные сдвиги в сторону демократизации законодательства. Уже полностью отсутствует формальная теория доказательств, допустимость и относимость доказательств определяет судья на месте, уголовное судопроизводство является гласным, устным, состязательным. Стороны ровны между собой. Сторону обвинения поддерживает государственный обвинитель (прокурор), сторону защиты адвокат.

Изучив действующее законодательство того времени можно сделать вывод, что уголовный процесс, в то время представляет собой совокупность нормативно правовых актов, который устанавливает деятельность компетентных органов для осуществления предварительного расследования, суда и исполнения наказания, а так же надзор за исполнением наказаний, а так же право и порядок обжалования решений компетентных органов.

Уголовный процесс по кодексу 2001 года.

При разработке этого Уголовно - процессуального кодекса законодатель отвел ему исключительно новое и особое место и роль в системе других законов и нормативно - правовых актов Российской Федерации. Уголовно - процессуальный кодекс имеет исключительную юридическую силу по отношению к другим федеральным законам.

В статье 4 Федерального закона о введении в действие уголовно - процессуального кодекса говориться: «Действующие на территории Российской Федерации федеральные законы и иные нормативно правовые акт связанный с Уголовно - процессуальным кодексом Российской Федерации подлежат приведению в соответствие с Уголовно - процессуальным кодексом Российской Федерации.

Впредь, до приведения в соответствие с Уголовно - процессуальным кодексом Российской Федерации указанные федеральные законы и иные нормативные правовые акты применяются в части не противоречащей Уголовно - процессуальному кодексу Российской Федерации» Федеральный закон «о введении в действие уголовно - процессуального кодекса РФ» №177-ФЗ.

В частях 1 и 2 статьи 7 уголовно - процессуального кодекса России закрепляется один из основных принципов уголовного судопроизводства это принцип законности и говориться: «Суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий настоящему Кодексу.

Суд, установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта настоящему Кодексу, принимает решение в соответствии с настоящим Кодексом.» Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ) от 18.12.2001 N 174-ФЗ ст 7 ч 1,2., что четко дает понять правоохранительным органам участвующим в деле: они не могут применять даже федеральные законы в случаях если они противоречат или не соответствуют Уголовно - процессуальному кодексу Российской Федерации.

Структура Уголовно - процессуального кодекса разработана в прямой зависимости от содержания и очередности действий, которую обязаны соблюдать во время производства по уголовным делам.

Весь материал изложен в 6 частях, 19 разделах, 57 главах и 475 статьях. Основная часть материала изложена в первых 4 частях, которые разъясняют общие положения деятельность на конкретных стадиях.

В главе 2 раскрыты принципы уголовного судопроизводства, которые законодатель обозначил так:

разумный срок уголовного судопроизводства, законность при производстве по уголовному делу, осуществление правосудия только судом, уважение чести и достоинства личности, неприкосновенность личности, охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, неприкосновенность жилища, тайна переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, презумпция невиновности, состязательность сторон, обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту, свобода оценки доказательств, язык уголовного судопроизводства, право на обжалование процессуальных действий и решений. Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ) от 18.12.2001 N 174-ФЗ ст. 6.1 - 19

Исходя из этого перечня, можно сделать вывод, что лицу, в отношении которого ведется производство по уголовному делу, дается полный перечень инструментов для защиты своих прав и законных интересов.

Процесс является гласным, состязательным, никакие доказательства не имеют заранее установленную силу.

Цели уголовного судопроизводства разъяснены нам в статье 6 Уголовно процессуального кодекса России которая гласит: «Уголовное судопроизводство имеет своим назначением:

1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;

2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

2. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.» Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ) от 18.12.2001 N 174-ФЗ ст 6.

Значительное место отводиться процессуальному оформлению документов, то есть все процессуальные действия должны соответствовать законодательству не только по содержанию, но и внешне, совей формой и оформлением. Это введение исключает возможность отступления должностных лиц, которые ведут производство по уголовному делу от установленных законодательством реквизитов бланков. Сделать данное нарушение все ровно, что нарушить закон, а значит, эти доказательства нельзя признавать допустимыми на основании ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации (При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.) Конституция РФ принята 12.12.1993 ч. 2 ст 50.. В случаях, когда в доказательствах не соблюден процессуальный порядок оформления, доказательства не имеют под собой юридической силы, и соответственно не могут являться основанием для обвинения и быть использованы для установления обстоятельств, которые подлежат доказыванию в уголовном судопроизводстве, то есть для установления предмета доказывания.

На основе изучения уголовно - процессуального кодекса Российской федерации и других нормативно - правовых актов можно сделать вывод, что уголовный процесс это предусмотренное Уголовно - процессуальным кодексом и другим действующим законодательством деятельность компетентных органов по возбуждению, рассмотрению и разрешению уголовных дел в пределах их компетенции, осуществляющая при участии иных лиц, а так же правоотношения, которые возникают в процессе этой деятельности.