Роль языка в развитии общества. Происхождение и развитие языка

В развитии языков можно отметить следующие тенденции:

1. Неправильны и нереальны взгляды романтиков (братья Шлегели, Гримм, Гумбольдт) о том, что прекрасное прошлое языков, достигнув вершин и красот, разрушилось в связи с падением «народного духа».

2. Так как язык и языки развиваются исторически и это не похоже на рост «организма», как думали натуралисты (биологические материалисты, например Шлейхер), в их развитии нет периодов рождения, созревания, расцвета и упадка, как это бывает у растений, животных и самого человека.

3. Никаких «взрывов», прекращения языка и внезапного скачкообразного появления нового языка не происходит. Поэтому развитие языка происходит по совершенно иным законам, чем развитие базисов и надстроек – тоже общественных явлений. Их развитие как раз сопряжено, как правило, со скачками и взрывами.

4. Развитие и изменение языка происходит без прекращения непрерывности языка путем продолжения существовавшего ранее и его видоизменений, причем темпы этих изменений в различные эпохи неодинаковы; бывают эпохи, когда строй языка остается устойчивым на протяжении тысячи лет; бывает и так, что в течение двухсот лет строй языка сильно видоизменяется (перестройка глагольной системы русского языка в XIV–XVI вв. или перестройка фонетической системы в XI–XII вв., также и английское «большое передвижение гласных» совершается в XV– XVI вв., а падение парадигмы склонения в старофранцузском охватывает весь средневековый период).

5. Разные стороны языка развиваются неравномерно. Это зависит от конкретных исторических условий существования данного языка, а не от того, что, допустим, фонетика изменяется быстрее, чем грамматика, или наоборот. Причина здесь в том,

что при всем единстве языка как структуры в целом различные ярусы этой структуры, основанные на различных по качеству типах абстракции человеческого мышления, имеют разнородные единицы, историческая судьба которых связана с различными факторами, возникающими у носителей того или иного языка в процессе их исторического развития.

6. Многие лингвисты и целые лингвистические школы придавали большое, даже решающее значение фактам смешения или скрещивания языков как первенствующего фактора их исторического развития. Отрицать явления смешения 1 или скрещивания языков нельзя.

В вопросе о скрещивании языков следует строго разграничивать разные случаи.

Во-первых, не следует смешивать факты лексических заимствований и явление скрещивания языков. Арабизмы в татарском языке, пришедшие в связи с магометанством, церковной службой на арабском языке и текстом Корана, равно как и византийские грецизмы в древнерусском языке, пришедшие в связи с принятием восточными славянами православной религии по восточному обряду, никакого отношения к скрещиванию языков не имеют. Это только факты взаимодействия языков на определенных (в данном случае аналогичных) участках словарного состава. Зачастую такие взаимодействия бывают еще более ограничены сферой лексики; таковы, например, голландские слова в русском – в основном только морская и кораблестроительная терминология, или санскритские коневодческие термины в хеттском (неситском) языке.

Также нельзя считать, как уже было указано, скрещиванием лексические взаимодействия русского с татарским языком, хотя оба языка пополнили свой лексический состав за счет друг друга, но каждый язык сохранил свою специфику и продолжал развиваться по своим внутренним законам.

Совершенно иной процесс представляет, например, романизация народов римских провинций (Галлия, Иберия, Дакия и Др.), когда римляне навязали свой язык (народную, или «вульгарную», латынь) покоренным туземцам, те его усвоили и переиначили, так как им была чужда и латинская фонетика, и латинская морфология, откуда длинные, морфологически сложные латинские слова превратились, например, во французском языке в короткие, корневые и морфологически в значительной мере неизменяемые. Отпали тем самым латинские флексии, внутри слов из различных сочетаний гласных получились первоначально дифтонги, позднее стянувшиеся в монофтонги; из сочетаний гласных с носовыми согласными появились носовые гласные, и весь облик языка сильно изменился. Но тем не менее победила латынь, преображенная под влиянием усваивавшего ее побежденного галльского языка.

Не всегда военно-политические победители навязывают свой язык побежденным: иногда они сами становятся в отношении языка «побежденными». Так, в истории Франции известно франкское завоевание, но франки (германцы), завоевав латино-галль-скую провинцию, потеряли свой язык и дали только некоторые слова побежденному народу (в основном собственные имена, начиная с названия страны: Франция), сами же «офранцузились» по языку; так же было и со скандинавами-норманнами, завладевшими северной Францией и принявшими язык и обычаи французов, но и сами французы-норманны, завоевав Британские острова (XI в.) и образовав феодальную верхушку Англии, в результате скрещивания потеряли свой язык; победил язык англосаксонский, правда, принявший множество слов, обозначающих «надстроечные» политические, культурные и бытовые явления из французского языка (например, revolution , social , government , art ; beef , mutton как названия кушаний и т. п.). Аналогично Франции Болгария получила свое название от тюрков-булгар, завоевавших славянские племена на Балканах, но утративших свой язык благодаря скрещиванию.

Приведенные выше примеры скрещиваний иллюстрируют указанные положения. В случаях скрещивания различают два понятия: субстрат 1 и суперстрат 2 . И субстрат и суперстрат – это элементы побежденного языка в языке-победителе, но так как побежденным может быть и тот язык, «на который накладывается другой язык», и тот язык, «который накладывается на другой язык и сам в нем растворяется», то можно различать эти два явления. В случае латино-галльского скрещения галльские элементы будут во французском языке субстратом, в случае же булгаро-славянского скрещения булгарские элементы в болгарском языке будут суперстратом.

Ни в коем случае нельзя факты заимствования лексики причислять к субстрату. Это явление иного порядка, при котором строй языка и даже его основной фонд лексики не меняются.

Если же иноязычные факты проявляются в фонетике и грамматике, то это будут факты подлинного субстрата (суперстрата).

Так, большое передвижение гласных (great vowel shift ) в английском языке скорее всего обязано датскому и, возможно, французскому суперстрату.

Таковы же субституции (подмены) звуков латинского языка «иберийцами» на территории нынешней Испании, например субституция j через [х] (латинские i = [j] в Julius и в испанскому j [х] в Julio и т. п.). Таких примеров можно привести сколько угодно из области развития тех языков, где имело место субстратное влияние.

Итак, то, что можно и должно называть субстратом в лингвистическом смысле, – это изменения, связанные с серьезными перерождениями в структуре языка-победителя, когда носители побежденного языка вносят в принятый ими язык свой «акцент», т. е. подменяют неизвестные звуки и непривычные сочетания звуков своими привычными и переосмысливают слова с их морфологическим составом и их значениями по навыкам своего языка.

«Для правильного понимания явлений субстрата надо принять следующие положения:

1) Субстрат – явление языка как исторической категории, поэтому любые «искажения» и «субституции» в речи отдельных людей или отдельных групп людей, говорящих не на родном, а на вторичном языке (осетины по-русски, русские по-французски и т. п.), никакого отношения к проблеме субстрата не имеют. Это вопрос речи и притом на «чужом» языке, субстрат же касается видоизменения своего родного языка под влиянием другого языка.

2) Влияние субстрата не связано с лексикой, которая заимствуется очень легко и осваивается заимствующим языком в соответствии с внутренними законами его функционирования и развития без нарушения этих законов; если же в лексике обнаруживается субстрат, то это уже связано с грамматикой и фонетикой.

3) Тем самым в лингвистическом плане не имеют значимости факты «чужих» собственных имен: к ономастике здесь не может быть претензий; топонимика интереснее; но если и фонетически и грамматически топонимика «не перечит» законам заимствовавшего языка, то никакого лингвистического субстрата нет. Это остается фактом заимствования и может быть указателем для этнологов.

4) Влияние субстрата – это прежде всего нарушение внутренних законов развития языка (и даже группы родственных языков). И это может сказаться именно в строе языка – в его морфологии и фонетике. Если в целом данный язык получил под влиянием другого языка смещение вокализма или консонантизма (романские языки, английский язык), если будут затронуты парадигмы и смещены парадигматические отношения членов этих рядов (те же романские языки: падение склонения, сокращение спряжения и другие морфологические явления) – то это безусловно действие субстрата.

5) Субстрат в лингвистическом смысле – это реальный факт, он базируется на взаимодействии разноязычных народов, но лингвистически «валентным» влияние субстрата становится только тогда, когда вся масса данного языка в его строе (а не лексическом составе) сдвигается с пути развития по внутренним законам, когда возникает что-то противоречащее этим законам, когда по-настоящему происходит скрещивание языков и один из них «гибнет», подчиняясь другому, но, «погибая», вносит искажение во внутренние законы победившего языка, в его строй: морфологию и фонетику» 1 .

На первых стадиях своего возникновения язык представлял собой нечленораздельные звуки издаваемые первобытными людьми и сопровождался активной жестикуляцией. Позже, с появлением человека разумного, язык обретает членораздельную форму, благодаря его умению абстрактно мыслить.

Благодаря языку первобытные люди начали обмениваться опытом, планировать свои совместные действия. Членораздельный язык вывел древних людей на новую стадию их эволюционного развития, и стал еще одним фактором, который смог вывести человека на более высший уровень от остальных биологических видов.

Также в этот период языку предается мистическая окраска, древние люди верили, что определенные слова имеют магические свойства, которые помогают остановить надвигающееся природное бедствие: так появляются первые магические заклинания.

Развития языка неразрывно связано с развитием общества. Язык это живой организм, который поддается влиянию исторических, политических и социальных изменений в жизни общественности.

Под влиянием времени, некоторые слова отмирают и навсегда уходят из обихода, взамен им в язык приходят новые слова, которые максимально соответствуют требованиям времени.

Языкознание - наука о естественном человеческом языке и вообще обо всех языках мира как индивидуальных его представителях. Различают наиболее общие и частные разделы языкознания. Один из крупных разделов Я - общее Я - занимается свойствами, присущими любому языку, и отличается от используемых им частных языковедческих дисциплин, которые выделяются в Я по своему предмету - либо по отдельному языку (русистика), либо по группе родственных языков (романистика).

Первоначальные элементы лингвистического знания формировались в процессе деятельности, связанной с созданием и совершенствованием письма, обучением ему, составлением словарей, толкованием священных текстов и текстов старых памятников, освоением структуры звучащей речи (особенно поэтической), поисками путей наиболее эффективного воздействия магического слова в жреческих обрядах и т.п. Но постепенно круг задач расширялся, анализу подвергались всё новые и новые аспекты языка, строились новые лингвистические дисциплины, формировались новые приёмы исследовательской работы. Поэтому сегодня языкознание выступает как система, объединяющая в себе множество лингвистических наук, которые лишь в совокупности дают нам достаточно полное знание обо всех сторонах человеческого языка вообще и обо всех отдельных языках. Современное языкознание, является продуктом познавательной деятельности, которая осуществлялась усилиями представителей многих этнических культур, творческой деятельности многих ученых, в самых разных регионах и странах мира. Уже ряд веков тому назад результаты лингвистических исследований в какой-либо национальной научной школе благодаря книгам и журналам становились известны коллегам из других стран. Обмену идеями также способствовали широко практиковавшие ещё в XIX в. поездки на стажировку или на учёбу в ведущие лингвистические центры других стран. В XX в. довольно частыми стали международные конференции языковедов.

Фонетика ориентирована на звуковой уровень - непосредственно доступную для человеческого восприятия звуковую сторону. Ее предметом являются звуки речи во всем их многообразии. Звуки языка изучает также фонология, но с функциональной и системной точек зрения. В качестве исходной единицы и объекта исследований фонологии выделяется фонема. Вводится особый морфологический уровень и исследующая его морфологическая дисциплина - морфонология - изучение фонологического состава морфологической единицы языка.

Грамматика - раздел Я, исследующий слова, морфемы, морфы. В грамматике выделяются морфология и синтаксис. В морфологии в качестве особых разделов Я выделяются словообразование, имеющее дело с деривационными значениями, и словоизменение.

Синтаксис - изучает совокупность грамматических правил языка, сочетаемость и порядок следования слов внутри предложения (предложения и словосочетания). Словарем языка занимаются несколько разделов Я: семантика и примыкающие к ней разделы Я (фразеология, семантический синтаксис). Лексическая семантика - занимается исследованием таких значений слов, которые не являются грамматическими. Семантика - наука, изучающая значение слов.

Фразеология - исследует несвободные лексические сочетания.

Лексикология - исследует словарь (лексику) языка.

Лексикография - написание слова и описание слова. Наука о составлении словарей.

Ономатология - исследование терминов в различных областях практической и научной жизни.

Семасиология раздел языкознания, занимающийся лексической семантикой т. е. значениями тех языковых единиц, которые используются для называния отдельных предметов и явлений действительности. Изучает значение слова от слова. Ономасиология - изучает развитие слова от предмета.

Ономастика - наука об именах собственных. Антропонимика раздел ономастики, изучающий собственные имена людей, происхождение, изменение этих имён, географическое распространение и социальное функционирование, структуру и развитие антропонимических систем. Топонимика составная часть ономастики, изучающая географические названия (топонимы), их значение, структуру, происхождение и ареал распространения.

Социолингвистика - состояние языка и общества. Прагмалингвистика - функционирования языка в различных ситуациях общения. Психолингвистика - психологические механизмы порождения речи. Паралингвистика - околоязыковые средства - жесты и мимика. Этнолингвистика - язык в связи с историей, культурой народа.

Языкознание - это наука о языке, изучающая его и в комплексе (как систему), и его отдельные свойства и характеристики: происхождение и историческое прошлое, качества и функциональные особенности, а также общие законы построения и динамического развития всех языков на Земле.

Языкознание как наука о языке

Основной объект исследования этой науки - естественный язык человечества, его природа и сущность, а предмет - закономерности строения, функционирования, изменения языков и методики их изучения.

Несмотря на то что сейчас лингвистика опирается на значительную теоретическую и эмпирическую базу, следует помнить, что языкознание - это сравнительно молодая наука (в России - с XVIII - нач.XIX века). Тем не менее она имеет предшественников с интересными взглядами - изучением языка увлекались многие философы и грамматисты, поэтому в их работах присутствуют интересные наблюдения и рассуждения (например, философы Древней Греции, Вольтер и Дидро).

Терминологический экскурс

Слово «языкознание» не всегда было бесспорным именованием для отечественной лингвистической науки. Синонимичный ряд терминов «лингвистика - языкознание - языковедение» имеет свои семантические и исторические особенности.

Первоначально, до революции 1917 г., в научном обороте бытовал термин языковедение. В советское время доминировать стало языкознание (например, вузовский курс и учебники к нему стали называться «Введение в языкознание»), а его «неканонические» варианты обрели новую семантику. Так, языковедение отсылало к дореволюционной научной традиции, а лингвистика указывала на западные идеи и методики, например структурализм. Как отмечает Т.В. Шмелева в статье «Память термина: языковедение, языкознание, лингвистика», это семантическое противоречие русское языкознание не решило до сих пор, так как существует строгая градация, законы сочетаемости и словообразования (языкознание → языковедческий → лингвистически) и тенденция к расширению значения термина лингвистика (изучение иностранного языка). Так, исследователь сравнивает наименования лингвистических дисциплин в действующем вузовском стандарте, наименования структурных подразделений, печатных изданий: «выделяющиеся» разделы языкознания в учебном плане «Введение в языкознание» и «Общее языкознание»; подразделение РАН «Институт языкознания», журнал «Вопросы языкознания», книга «Очерки по языкознанию»; Факультет лингвистики и межкультурной коммуникации, «Компьютерная лингвистика», журнал «Новое в лингвистике»…

Основные разделы языкознания: общая характеристика

Наука о языке «распадается» на множество дисциплин, важнейшими среди которых являются такие основные разделы языкознания, как общее и частное, теоретическое и прикладное, описательное и историческое.

Кроме того, лингвистические дисциплины группируют на основании поставленных перед ними задач и исходя из объекта исследования. Так, традиционно выделяются следующие основные разделы языкознания:

• разделы, посвященные изучению внутреннего устройства языковой системы, организации его уровней (например, морфология и синтаксис);
• разделы, описывающие динамику исторического развития языка в целом и формирования его отдельных уровней (историческая фонетика, историческая грамматика);
• разделы, рассматривающие функциональные качества языка и его роль в жизни общества (социолингвистика, диалектология);
• разделы, изучающие комплексные проблемы, возникающие на пограничье разных наук и дисциплин (психолингвистика, математическая лингвистика);
• прикладные дисциплины решают практические задачи, которые ставит перед лингвистикой научное сообщество (лексикография, палеография).

Общее и частное языкознание

Разделение науки о языке на общую и частную области свидетельствует о том, насколько глобальны цели научных интересов исследователей.

Важнейшими научными вопросами, которые рассматривает общее языкознание, являются:

• сущность языка, загадка его происхождения и закономерности исторического развития;
• основные законы устройства и функции языка в мире как сообществе людей;
• соотношение категорий «язык» и «мышление», «язык», «объективная действительность»;
• зарождение и совершенствование письма;
• типология языков, структура их языковых уровней, функционирование и историческое развитие грамматических классов и категорий;
• классификация всех языков, существующих в мире, и многие другие.

Одна из важных международных проблем, которую пытается решить общее языкознание, - это создание и применение новых средств общения между людьми (искусственных международных языков). Разработка данного направления - приоритет для интерлингвистики.

В ведении частного языкознания находится исследование строения, функционирования и исторического развития конкретного языка (русского, чешского, китайского), нескольких отдельных языков или целых семей родственных языков одновременно (например, только романских - французского, итальянского, испанского, португальского и мн.др.). Частное языкознание применяет методики синхронного (иначе - описательного) или диахронного (исторического) исследования.

Общее языкознание по отношению к частному является теоретической и методологической базой для исследования любых научных проблем, связанных с изучением состояния, фактов и процессов в том или ином языке. В свою очередь, частное языкознание - это дисциплина, предоставляющая общему языкознанию эмпирические данные, на основании анализа которых можно сделать теоретические выводы.

Внешняя и внутренняя лингвистика

Устройство современной науки о языке представляют двухчастной структурой - это основные разделы языкознания, микролингвистика (или внутренняя лингвистика) и экстралингвистика (внешняя лингвистика).

Микролингвистика сосредоточена на внутренней стороне системы языка - звуковом, морфологическом, словарном и синтаксическом ярусах.

Экстралингвистика обращает внимание на огромное разнообразие видов взаимодействия языка: с обществом, человеческим мышлением, коммуникативной, эмоциональной, эстетической и другими сторонами жизни. На ее базе рождаются методики контрастивного анализа и междисциплинарные исследования (психо-, этнолингвистика, паралингвистика, лингвокультурология и т.д.).

Синхроническое (описательное) и диахроническое (историческое) языкознание

К сфере исследований описательного языкознания относится состояние языка либо отдельных его уровней, фактов, явлений по их состоянию на заданном временном отрезке, определенном этапе развития. Чаше всего обращают внимание на современное состояние, несколько реже - на состояние развития в предыдущее время (например, язык русских летописей XIII века).

Историческое языкознание занимается изучением различных языковых фактов и явлений с позиции их динамики и эволюционирования. При этом исследователи имеют цель зафиксировать изменения, которые происходят в изучаемых языках (например, сравнение динамики литературной нормы русского языка в XVII, XIX и XX веках).

Лингвистическое описание уровней языка

Языкознание изучает явления, относящиеся к различным ярусам общей Принято выделять следующие языковые уровни: фонемный, лексико-семантический, морфологический, синтаксический. В соответствии этими уровнями выделяются следующие основные разделы языкознания.

С фонемным уровнем языка связаны следующие науки:

• фонетика (описывает многообразие звуков речи в языке, их артикуляционные и акустические признаки);
• фонология (изучает фонему как минимальную единицу речи, ее фонологические характеристики и функционирование);
• морфонология (рассматривает фонемную структуру морфем, качественные и количественные изменения фонем в тождественных морфемах, их вариативность, устанавливает правила сочетаемости на границах морфем).

Лексический уровень языка исследуют следующие разделы:

• лексикология (изучает слово как основную единицу языка и в целом слова как языковое богатство, исследует структурные особенности лексики, ее расширение и развитие, источники пополнения словарного запаса языка);
• семасиология (исследует лексическое значение слова, семантическое соответствие слова и выражаемого им понятия или названного им предмета, явления объективной действительности);
• ономасиология (рассматривает вопросы, связанные с проблемой номинации в языке, со структурированием объектов мира в ходе процесса познания).

Морфологический уровень языка изучают следующие дисциплины:

• морфология (описывает структурные единицы слова, общий слова и формы словоизменения, части речи, их характеристики, сущность и принципы выделения);
• словообразование (изучает построение слова, способы его воспроизводства, закономерности структуры и образования слова и особенности его функционирование в языке и речи).

Синтаксический уровень описывает синтаксис (изучает когнитивные структуры и процессы речепорождения: механизмы соединения слов в сложные структуры словосочетания и предложения, типы структурных связей слов и предложений, языковые процессы, благодаря которым происходит формирование речи).

Сопоставительное и типологическое языкознание

Сопоставительная лингвистика имеет дело с системным подходом в сопоставлении устройства как минимум двух или нескольких языков вне зависимости от их генетической взаимосвязи. Здесь могут сравниваться и определенные вехи в развитии одного и того же языка - например, система падежных окончаний современного нам русского языка и языка времен Древней Руси.

Типологическая лингвистика рассматривает структуру и функции разноструктурных языков во «вневременном» измерении (панхронический аспект). Это позволяет выявлять общие (универсальные) особенности, присущие человеческому языку вообще.

Языковые универсалии

Общее языкознание в своих исследованиях фиксирует языковые универсалии - языковые закономерности, свойственные всем языкам в мире (абсолютные универсалии) либо значительной части языков (статистические универсалии).

В качестве абсолютных универсалий выделены следующие особенности:

• Для всех языков мира характерно наличие гласных звуков и смычных согласных звуков.
• Речевой поток делится на слоги, которые обязательно членятся на комплексы звуков «гласный + согласный».
• Имена собственные и местоимения есть в наличии у любого языка.
• Для грамматической системы всех языков характерны имена и глаголы.
• Каждый язык имеет набор слов, передающих человеческие чувства, эмоции или команды.
• Если язык обладает категорией падежа или рода, то в нем обязательно присутствует и категория числа.
• Если существительные в языке противопоставляются по роду, то же самое можно наблюдать и в разряде местоимений.
• Все люди в мире оформляют свои мысли с целью общения в предложения.
• Сочинительная связь и союзы присутствуют во всех языках мира.
• Любой язык мира обладает сравнительными конструкциями, фразеологическими выражениями, метафорами.
• Универсальны табуирование и символы солнца и луны.

К статистическим универсалиям относятся следующие наблюдения:

• В абсолютном большинстве языков мира присутствуют не менее двух различающихся гласных звуков (исключение - австралийский язык аранта).
• В большинстве языков мира местоимения изменяются по числам, которых не менее двух (исключение - язык жителей острова Ява).
• Почти во все языках есть носовые согласные (исключение - некоторые языки Западной Африки).

Прикладное языкознание

Этот раздел науки о языке занимается непосредственной разработкой решения задач, связанных с языковой практикой:

• совершенствование методического инструментария в преподавании языка как родного и как иностранного;
• создание самоучителей, справочников, учебных и тематических словарей, применяемых на разных уровнях и этапах преподавания;
• обучение приемам говорить и писать красиво, точно, ясно, убедительно (риторика);
• умение ориентироваться в овладение правописанием (культура речи, орфоэпия, орфография и пунктуация);
• усовершенствование орфографии, алфавита, разработка письменности для бесписьменных языков (например, для языков отдельных народов СССР в 1930-1940-е гг.), создание письма и книг для слепых;
• обучение приемам стенографии и транслитерации;
• создание терминологических стандартов (ГОСТы);
• развитие переводческих умений, создание дву- и многоязычных словарей различного типа;
• разработка практики автоматизированного машинного перевода;
• создание компьютеризированных систем распознавания голоса, преобразования произнесенного слова в печатный текст (инженерная или компьютерная лингвистика);
• формирование корпусов текстов, гипертекстов, электронных баз данных и словарей и разработка методик их анализа и обработки (British National Corpus, BNC, Национальный корпус русского языка);
• разработка методики, копирайтинга, рекламы и пиара и т.д.

Язык и наука о языке.

Языкознание – наука, изучающая языки. Как и многие науки, языкознание возникло в связи с практическими потребностями. Постепенно языкознание превратилось в сложную и разветвленную систему дисциплин как теоретического, так и прикладного характера. Теоретическое языкознание разделяется на частное и общее.

Частное языкознание изучает особенности строения, функционирования, свойства одного конкретного языка или группы родственных языков. Частное языкознание может быть синхроническим, описывающим факты языка в какой-то момент его истории, или диахроническим, прослеживающим развитие языка на протяжении определенного отрезка времени.

Общее языкознание – это наука о языке, его происхождении, свойствах, функциях, а также об общих законах строения и развития всех знаков мира. В рамках общего языкознания выделяется типологическое языкознание, осуществляющее сопоставление между собой как родственных, так и неродственных языков, направленное на выявление общих закономерностей языка. Общее и, в частности, типологическое языкознание выявляет и формулирует языковые универсалии, т. е. положения, действительные для всех языков мира (абсолютные универсалии) или для значительного большинства языков (статистические универсалии).

Абсолютными универсалиями являются, например, следующие утверждения: 1) во всех языках существуют гласные и согласные звуки; 2) на всех языках люди говорят предложениями; 3) во всех языках есть имена собственные; 4) если в данном языке существует различие по грамматическому роду, то в нем обязательно существует различие и по числу.

Прикладное языкознание решает как частные задачи, касающиеся одного языка, так и задачи, прилагаемые к материалу любого языка: создание и усовершенствование письма; обучение письму, чтению, культуре речи, иностранному языку; создание систем автоматического перевода, автоматического поиска, аннотирования и реферирования информации.

Язы́к - знаковая система, соотносящая понятийное содержание и типовое звучание (написание).

Различают

§ человеческие языки (предмет изучения лингвистики):

§ естественные человеческие языки,

§ искусственные языки для общения людей (например, эсперанто),

§ жестовые языки глухих,

§ формальные языки

§ компьютерные языки (например, Алгол, SQL),

§ языки животных eng

Языки изучает лингвистика (языкознание). Знаковые системы вообще - предмет изучения семиотики. Влияние структуры языка на человеческое мышление и поведение изучаетсяпсихолингвистикой.

Функции языка

Язык - многофункциональное явление. Все функции языка проявляются в коммуникации. Выделяют следующие функции языка

§ коммуникативная (или функция общения ) - основная функция языка, использование языка для передачи информации;

§ конструктивная (или мыслительная ) - формирование мышления индивида и общества;

§ познавательная (или аккумулятивная функция ) - передача информации и её хранение;

§ эмоционально-экспрессивная - выражение чувств, эмоций;

§ волюнтативная (или призывно-побудительная функция ) - функция воздействия;

§ метаязыковая (металингвистическая) - разъяснения средствами языка самого языка; По отношению ко всем знаковым системам язык является орудием объяснения и организации. Речь идет о том, что метаязык любого кода формируется в словах.

§ фатическая (или контактноустанавливающая );

§ идеологическая функция - использование того или иного языка или типа письменности для выражения идеологических предпочтений. Например, ирландский язык используется главным образом не для общения, а в качестве символа ирландской государственности. Использование традиционных систем письма часто воспринимается как культурная преемственность, а переход на латиницу - как модернизаторство.

§ омадативная [ (или формирующая реальности ) - создание реальностей и их контроль;

§ номинативная - вера человека в название

§ денотативная, репрезентативная - передача информации, представление

§ конативная - ориентация на адресата;

§ эстетическая - сфера творчества;

§ аксиологическая - оценочное суждение (хорошо/плохо).

§ референтная (или отражательная ) - функция языка, в которой язык является средством накопления человеческого опыта.

Происхождение и развитие языка

Существует ряд гипотез о происхождении языка, но ни одна из них не может быть подтверждена фактами из-за огромной отдаленности происхождении языка от нашего времени. Они остаются гипотезами, так как их нельзя ни наблюдать, ни воспроизвести в эксперименте. Предполагается, что с появлением языка связано изменение гена FOXP2.

Людей издавна интересовал вопрос о том, как на Земле возникло множество языков. Одни ученые полагают, что все они имеют общие корни, появившись в результате цепи дивергенций прамирового языка (концепция моногенеза). Другие полагают, что изначально было несколько независимых очагов возникновения языков (концепция полигенеза).

Лингвисты установили родство языков в тех случаях, когда языковое единство распалось не более 5 - 10 тыс. лет назад и объединили их в языковые семьи. Некоторые исследователи пытались установить и более отдаленное генетическое родство языков.

Классификация языков

Существует несколько способов классификации языков:

§ ареальная, по культурно-историческим ареалам (месту распространения);

§ типологическая; например, по способу выражения грамматического значения языки делят на аналитические, изолирующие, синтетические и полисинтетические;

§ генетическая, по происхождению и степени родства. Языки группируются в группы; те, в свою очередь, - в семьи. Для некоторых семей предложено объединение в таксоны более высокого уровня - макросемьи. Классификацией языков на основе генетических признаков занимается языковая систематика.

Язык как особая система знаков.

В современной лингвистике язык признается сложной системой знаков. Условимсясчитать знаком любой материальный носитель социальной информации. Информациейбудем называть след, оставленный в объекте (системе) А воздействиемобъекта (системы) Б . В обществе применяется знаки нескольких типов,наиболее известны знаки-признаки, знаки-сигналы, знаки-символы и языковыезнаки.Понимание языка как системы знаков получило обоснование в работе Ф. ДеСоссюра «Курс общей лингвистики». По убеждению этого лингвиста, знак-явлениепсихическое и в своем целом, и в составляющих его сторонах: обозначаемое -это понятие, обозначающее - это акустический образ. В более поздних работахдругих филологов обозначаемым нередко называют предмет или понятие,обозначающим - звучание слова. Знаку приписываются, вслед за Ф. Де Соссюром,два свойства «первостепенного значения» – произвольность знака и линейныйхарактер обозначаемого. Под произвольностью знака Ф. Де Соссюр понималнемотивированность означающего по отношению к означаемому. Линейностьобозначающего заключается в его протяженности во времени. По мнению Ф. ДеСоссюра, произвольность знака и протяжность обозначающего представляют собоюдва важнейших принципа исследования языка и подчиняют себе всю лингвистику.Тезис о немотивированности (произвольности) знака заслуживает обсуждения, ноне может быть принят безоговорочно. Знаковая теория Соссюра оторвала знакиязыка (прежде всего слова) от обозначаемого ими мира людей. Мы помним междутем слова Карла Маркса о том, что ни мысль, ни язык не образуют сами по себеособого царства: они суть проявления действительной жизни.Второй принцип знаковой теории языка, выдвинутый Соссюром, Устанавливающий«линейный характер обозначающего», отображает одну из существенныхреальностей языка. Любые знаки языка, примененные в составе других, болеесложных, знаков, образуют линейную последовательность; при этом они психичны.Однако в реальности языка его знаки не психичны, они не произвольны, ониобладают устойчивостью и изменчивостью – в зависимости от потребностейобщества и сознания, обе стороны знака, смысловая и материальная, не живутобособленной друг от друга жизнью.Знаки языка обладаю реальными свойствами. По отношению к вещам знаки немотивированны свойствами этих вещей, но мотивированны создавшей их системой;звуковая сторона языка по отношению к смысловой не мотивирована ее, смысловойстороны, свойствами, но мотивирована системой; знак языка вступает в линейныеотношения с другими в составе более сложного языка обладает устойчивостью всилу традиции, необходимой обществу, и изменяется - в силу изменения условийего применения; каждый знак языка обязательно связан или соотнесен с другимизнаками; знаки языка как элементы его системы сращены системой сознания, ачерез нее - с системой социальной жизни людей; знаки языка функционируют иразвиваются в пределах своей системы и под давлением систем сознания иобщества. Знаки языка допускают структурную и функциональную типологию.Проблема знаковой природы остается одной из центральных в современнойлингвистике, а также в семиотике и философии. II 1. Определение “знака”. Типы знака. Современная лингвистика признает язык сложной знакофой системой. Этой точкизрения, несмотря на больние теоретические трудности, с нею связание,придерживается подавляющее большинство ученых. Сложность обусловлена во многоммноголикостью термина “знак”. Условимся, не претендуя на окончательностьрешения, считать знаком любой материальный носитель социальный информации. Аинформацией будем называть след, остовляемый в объекте (системе) А воздействием объекта (системы) Б. В обществе применяются знаки нескольких типов. Наиболее известны знаки-признаки, знаки-сигналы, знаки-символы и языковые знаки. Знаки – признакинесут некоторую информацию о предмете (явлении) вследствие естественной связис ними:дым в лесу может информировать о разведенном костре, всплеск на реке –об играющей в ней рыбе, морозный узор на стекле окна – о температуре наулице. Знаки – сигналы несут информацию по условию, по договоренности и неимеют никакой естественной связи с предметами (ялениями), о которых ониинформируют: зеленая ракета может означать начало атаки или какого-либопразднества, два камня на берегу показывают масто брода, удар в гонг означаетокончание работы. Знаки – символы несут информацию о предмете (явлении) наоснове отвлечения от него каких-то свойств и признаков, осознаваемыхв ролипредставителей всего явления, его сущности; эти свойства и признаки и можноузнать в знаках – символах (рисунок соединенных во взаимном пожатии рук –символ дружбы, изображение серпа и молота – символ союза рабочих и крестьян,голубь – символ кротости, а в наше время – символ мира). Совершенно особоеместо в типологии знаков занимают знаки языка. 2.Язык как система знаков. Понимание языка как системы знаков получило обоснование в работе Ф. Де Соссюра«Курс общей лингвистики»: «Языковойзнак связывает не вещь иее название, а понятие и акустичекий образ. Этотпоследний является не материальным звучанием, вещью чисто физической, апсихическим отпечатком звучания, представлением, получаемым нами о немпосредством наших органов чувств...», «Языковой знак есть, таким образом,двустороняя психическая сущность...».Обратим и мы внимание на природу знака и его двусторонности: обе его стороны,и понятие, и акустический образ, в понимании Соссюра, равно психичны: «Этоопределение ставит важный терминологический вопрос. Мы называем знакомсоединение понятия и акустического образа, но в общепринятом употребленииэтот термин обычно обозначает только акустический образ, например слово arborи т.д. Забывают, что если arbor называется знаком, то лишь постольку,поскольку, в него включено понятие «дерево», так что чувственная сторонапредполагает знак как целое.Двусмысленность исчезнет, если называть все три наличных понятия именами,предполагающими друг друга, но вместе с тем взаимно противопоставленными. Мыпредлагаем сохранить слово знак для обозначения целого и заменить термины«понятие» и «акустический образ» соответственно терминами «означаемое» и«означающее»; последние два термина имеют то преимущество, что отмечаютпротивопоставление, существующее как между ними самими, так и между целыми ичастями этого целого. Что же касается термина «знак», то мы довольствуемся им,не зная, чем его заменить, так как обиходный язык не предлагает никакого иногоподходящего термина» 1.Итак, по убеждению Соссюра, знак – сущность психическая и в целом, всоставляющих его сторонах: обозначаемое – это понятие, обозначающее –акустический образ. В современной лингвистике взгляды Соссюра нередкоприспосабливаются к мировоззрению излагающих и обслуживающих эти взглядылингвистов, и получается, что обозначаемое – это предмет, вещь, аобозначающее – звуковая, материальная оболочка слова; другой вариант:обозначаемое – это понятие, обозначающее – звучание слова. Но это, как легкоубедится, не соответствует взглядам женевского лингвиста, для которогоязыковой знак – психичен целиком, а значит, психичен и построенный из знаковязык.Вслед за Соссюром современное языкознание нередко видит в языковом знаке два«первостепенного значение свойства»2:первое – произвольность знака, второе – линейный характер означающего.Рассмотрим что в «Курсе общей лингвистики» понимается под произвольностью знака.«Связь, соединяющая означающее с означаемым, произвольна; поскольку подзнаком мы понимаем целое, возникающее в результате ассоциации некоторогоозначающего с некоторым означаемым, то эту же мысль мы можем выразить проще:Языковый знак произволен.Так, понятие «сестра» не связано никаким внутренним отношением споследовательностью s-oe: -r, служащей во французком языке ее означающим; ономогло бы быть выражено любым другим сочетанием звуков; это может быть доказаноразличиями между языками и самим фактом существования различных языков:означаемое «бык» b-oe-f (фр. Boeuf ) по одну сторону языковой границы иозначающим o-k-s (нем. Ochs ) по другую сторону ее»3.И далее ученый объясняет слово «произвольный»: «Слово «произвольный» такжетребует пояснения. Оно не должно пониматься в том смысле, что означающее можетсвободно выбираться говорящим (как мы увидим ниже, человек не властен внестидаже малейшее изменение в знак, уже принятый определенным языковымколлективом); мы хотим лишь сказать, что означающее немотивированно, т.е.произвольно по отношению к данному означаемому, с которым у него нет вдействительности никакой естественной связи»4.Вторым свойством знака в «Курсе общей лингвистики» признается линейный характерозначающего: «Означающее, являясь по своей природе воспринимаемым на слух,развертывается только во времени и характеризуется заимствованными у временипризнаками: а) оно обладает протяженностью и б) эта протяженность имеет одноизмерение – это линия»5.По мнению Соссюра, немотивированность знака и протяженность обозначающегоопределяют собою два фундаментальных (говоря по-современному) принципаисследования языка, и последствия этих принципов неисчислимы, они подчиняютсебе всю лингвистику языка.Рассмотрим эти позиции с материалистического понимания языка – практического,действительного сознания. Языковой знак – реален и объективен (как, впрочем,и любой иной знак); он представляет собою феномен материально-идеальный, а непсихический: его значение – идеально, его объективная, доступная восприятиюпосредством органов чувств форма – материальнаТезис о немотевированности знака заслуживает внимания, но не может бытьбезоговорочно принят, даже если разделить предложенное Соссюром понимание знакакак двусторонней психической сущности. Во-первых, если и означающее иозначаемое одинаково психичны и образуют психическое же целое, так сказать,сливаются в этом целом, то невозможно представить независимость одной стороныэтой двуединой психической сущности (означающего)от другой (означаемого).Во-вторых, просто неверно (и это хорошо показывают факты различных языков),будто звукоморфемная структура слова (означающее) не зависит от его семантики(означаемое). В словах производных (а таких слов в развитых литературных языкахбольшинство) мотивированность их материальной структуры выражаемым значениемвыявлена достаточно хорошо для того, чтобы ее увидеть: любое сложное словонемецкого языка (таких слов в этом языке множество) говорит и даже кричит освоей большей или меньшей мотивированности: bergbauingehieur –schule ‘школа горных инженеров’; Blumengarten ‘цветник’ и т.д. В русскихпроизводных, простых и сложных, словарях также отчетливо просматривается ихмотивированность там значением, для выражения которого они были созданы языком: вбежать и выбежать, приклеить и отклеить, ученик и учитель, цветочница и цветовод, воздухоплаватель и космонавтика. Именно потребности выражаемой информации и сложившиеся в языкесловообразовательные закономерности предопределяют ту звукоморфемную оболочку,который получит вновь рождаемое языком слово. Ни какого произвола в смысленезависимости одной стороны слова от другой (материальной от семантической) вязыке нет.Между прочим, видный современный лингвист- Э.Бенвенист подвергает сомнению идеюпроизвольности языкого знака: «Одна из составляющих знака, акустический образ,представляет в нем означающее; другая, т.е. понятие, - означаемое. Связь междуозначаемым и означающим не произвольна; напротив, она не обходима. Понятие(«означаемое») «бык» в моем сознании неизбежно отождествляется со звуковыекомплексом («означающим»). И может ли быть иначе! Вместе запечатлены они в моемсознании, вмести возникаю они в представлении при любых обстоятельствах.Симбиоз между ними столь тесен, что понятия «бык» является как бы душойакустического образа. В сознании нет пустых форм, как нет и не получившихназвания понятий»1.И далее: «Теперь мы видим сферу «произвольного» и можем очертить ее границы.Произвольность заключается в том, что какой-то один знак, а не какой-то другойприлагается к данному, а не другому элементу реального мира. В этом и только вэтом смысле допустимо говорить о случайности, и то, скорее, пожалуй, не длятого, чтобы решить проблему, а для того, чтобы наметить ее и временно обойти».2Особенно интересна мысль, выраженная во второй из приведенных цитат из работыЭ. Бенвениста: знак соотнесен с элементом реального мира, и эта егосоотнесенность, по-видимому, случайно в том только смысле, что материальнаяформа знака выбирается языком не по предписанию «элемента реального мира». Э.Бенвенист уловил слабое место знаковой теории Соссюра и его последователей,которого знаки языка оторвала от обозначаемого ими мира вещей, а заодно и отобслуживаемого ими мира людей. Мы знаем между тем слова Карла Маркса о том,что ни мысль, ни язык не образуют сами по себе особого царства: они сутьпроявления действительной жизни. Эту истину несмотря на ее солидныйфилософский возраст надлежало бы помнить и лингвистам нашего времени.Что касается второго принципа знаковой теории Соссюра («линейный характерозначающего») то этот принцип, видимо, отражает одну из существенныхреальностей языка. Действительно, любые знаки языка, примененные в составедругих, более сложных, знаков, образуют линейную последовательность. Этоочевидно, если под означающим понимать реальные материальные единицы, изкоторых построено слово или предложение. Но у Соссюра означающее – этоакустический образ, слитый с понятием. Остаются неясными, по крайней мере,две вещи: а) имеются ли в виду акустический образ отдельного элемента языкаили речевой цепи, состоящей из многих таких элементов; в) если имеется в видуи второе и если означающее имеет линейный характер, почему не допустить, чтои означаемое имеет линейный характер, а значит, и знак в целом! Ведь сущностьозначающего, означаемого, а также знака в целом одна и та же - психическая?Произвольность знака и линейный характер означающего влекут за собою важныеследствия, в их числе: не изменчивость знака, непрерывность его во времени -изменчивость знака. Произвольность знака не позволят людям изменять его посвоему усмотрению, потому что нет никаких видимых причин, по которым наместоодного слова надлежало бы поставить другого. Язык не изменчив, по мнению Ф. деСоссюра, потому, что его изменению мешает, во-первых, произвольность знака,во-вторых- множественность знаков, не обходимых для образования любого языка,в-третьих - слишком сложный характер языковой системы, в-четвертых –сопротивления энортности говорящего коллектива всякому лингвистическомуновшеству. В последнем случае имеется в виду инертность языковых навыков.«Именно потому, что знак произволен, - говорит Соссюр, - он не знает другогозакона, кроме закона традиции, и, наоборот, он может быть произвольным толькопотому, что опирается на традицию»1.В «Курсе общей лингвистике» читаем: «Время, обеспечивающее непрерывностьязыка, оказывает на него и другое действие, которое на первый взглядпротивоположно первому а именно: оно с большей или меньшей быстротой изменяетязыковые знаки, так что в известном смысле можно говорить одновременно как оне изменчивости языкового знака, так и о изменчивости его.В конце концов, оба эти факта взаимно обусловлены: знак может изменятся, потомучто его существование не прерывается. При всяком изменении преобладающиммоментом является устойчивость прежнего материала, неверность прошлому лишьотносительна. Вот почему принцип изменения опирается на принцип непрерывности».2Выясним, что же понимает Соссюр под изменяемостью знака. По мысли ученого, этосдвиг отношения между означающим и означаемым. «Прочие общественныеустановления – обычаи, законы и тому подобное – основаны, в различной степени,на естественных отношениях вещей; в них есть необходимое соответствие междуиспользованными средствами и поставленными целями. Даже мода, определяющая нашкостюм, не вполне произвольна: нельзя отклониться далее определенной меры отусловий, диктуемых свойствами человеческого тела. Язык же, напротив, ничем неограничен в выборе своих средств, ибо нельзя себе представить, что могло бывоспрепятствовать ассоциации какого угодно понятия с какой угоднопоследовательностью звуков».1«...Своим произвольным характером язык резко отличается от всех прочихобщественных установлений. Это ясно обнаруживается в том, как он развивается;нет ничего сложнее его развития: так как язык существует одновременно и вобществе и во времени, то никто ничего не может в нем изменить; между темпроизвольность его знаков теоретически обеспечивает свободу устанавливать любыеотношения между звуковым материалом и понятиями. Из этого следует, что обаэлемента, объеденные в знаке, живут в небывалой степени обособленно и что языкизменяется, или, вернее, эволюционирует, под воздействием всех сил, которыемогут повлиять либо на звуки, либо на смысл. Эта эволюция является неизбежной:нет языка, который был бы от нее свободен».2Мы рассмотрели концепцию Ф.Д. Соссюра. Она сложна и диалектична. И ее хочетсяпринять и в то же время хочется с нею не согласиться. Ученого связал принциппроизвольности знака и понимание знака как двусторонней психической сущности.Попытаемся взглянуть на дело по-иному. Знак – материальный носитель социальнойинформации. Он непроизволен в системе знака, потому что создание каждого новогознака обусловлено достигнутым состоянием всей системы. Он произволен поотношению к реальным объектам только в том смысле, что сами свойства этихобъектов не требует, что бы их означали одним а не другим звукосочетанием.Однако знак не случаен и по отношению к объекту, потому что существует реальныесвязи между объектами, предсказывающие многие связи между словами, в частностиуже существующими и вновь образуемыми. Если в языке есть глагол читать и есть закономерные способы образования произвольных слов, то не совершеннонеслучайно отвлеченное действие будет названо словом чтение , человек,осуществляющий это действие, словом читатель , а место, где занимаетсяосуществление этого действия, читальня . Получается, что реальныесвойства реальных объектов влияют на выбор людьми той формы, которую получитвновь создаваемое слово. Таким образом, произвольность знака и по отношению кобъекту становиться весьма и весьма относительное.Но если знак не произволен, да к тому же и не представляет собой двустороннейпсихической сущности, перестают действовать те соображения об изменчивости неизменчивости знака, которые выражены в привлеченных нами для осмыслениятеории Ф. де Соссюра цитатах.Знаки языка обладают устойчивостью, которая объясняется не их собственнойприродой, а устойчивостью общества, его трудовых навыков, его общественныхинститутов, закономерности сознания и достигнутых его развитием результатов.Общество заинтересованно в устойчивости языка, обеспечивающего возможностьвзаимопонимания членов коллектива и преемственность трудового и иного опыта,его передачу от одного поколения другим. Но всякий раз, когда в обществевозникают потребности, которые не в состоянии удовлетворить существующаясистема языка, в ней начинаются перемены. Язык устойчив, но и изменчив.Изменения языка вызываются опять таки не его собственными свойствами недвусторонней психической сущность знака, а условиями его применения,взаимодействием языка и сознания, как проявлений действительной жизни.Верно, что язык отличается от всех других социальных установлений и не можетбыть изменен по воле государственных деятелей или ученых. Он слишком сложен,и он подчинен всеобщей традиции его применения, так как он нужен всем и дляосуществления всех видов трудовой деятельности. К тому же происходящие в немперемены и возможности таких перемен не осознаются в повседневном общении ине представляют для него интереса.Как можно отнестись к идее полной обособленности, независимости измененийкаждой из двух сторон языка? И эта идея представляется несколько оторваннойот реального облика языка. Звуки сами по себе могут, разумеется развиватьсянезависимо от изменения смысла слов, но звуковой облик слова, как правилосоотнесен с его морфемной структурой. Морфемная же структура, в свою очередьсоотнесена со значением слова. Поэтому всякая перестройка значения, если онасвязана со словообразованием меняет и звуковую сторону языка, слова. А еслитак, то о независимости звукового изменения знака от изменения его значенийможно говорить лишь к тем словам в смысловой структуре которых возникаютперемены без участия механизма словообразования. Так что если можно говоритьо независимости изменения значений слова от изменений его звучания, то этунезависимость нужно признать неабсолютной, а относительной. III Реальные свойства знака языка. а) по отношению к реальным вещам он не мотивирован свойствами этих вещей, номотивирован создавшей его системой.б) звуковая сторона знака по отношению к смысловой не мотивирована ее,смысловой стороны, свойствами, но мотивирована системой.в) знак языка способен вступать в линейные отношения в составе более сложногознака.г) язык знака способен вступать в линейные, пространственные и временныеотношения в составе речевой цепи.д) знак языка связан с другими знаками отношениями одновременности в сознанииносителя языка.е) знак языка обладает устойчивостью в силу традиции, необходимой обществу.ж) знак языка изменчив во времени в силу изменения условий его применения.з) звуковая и смысловая стороны языка в их изменении относительна – впределах закономерности языковой системы – не зависимы друг от друга.и) один знак языка обязательно связан или соотнесен с другими знаками.к) знаковая система языка сращена системой сознания и через него связан исоотнесена системой социальной жизни людей.л) знак языка функционирует и развивается в пределах свойств своей системы ипод давление связей с системами сознания и социальной жизни людей. 4. Типологичесоке членение знаков. Знаки языка допускают функциональную и структурную типологии. Типологическиесвойства языковых знаков так или иначе проанализированы наукой и приняты вовнимание в описаниях фонемного, морфемного, лексического, грамматическогостроя. Но это не значит, что наука уже построила вполне удовлетворительнуюфункциональную и структурную типологию знаков.Можно предложить следующее типологическое членение знаков, вытекающее изсоотнесенности их двух сторон (формальной и семантической) и степени ихсложности.а) Знаки формальны противопоставлены знакам формально-семантическим; фонемы,слоги – с одной стороны, морфемы, слова, предложения – с другой.б) Знаки формально – нерасчлененные противопоставлены знакам формально-расчлененным. Это противопоставление оказывается различным на разныхструктурных уровнях языка. На уровне фонем отдельная фонема противопоставленаморфеме или слову. На уровне морфем отдельная морфема противопоставленаслову. На уровне слов отдельное лсово противопоставлено словосочетанию ипредложению. На уровне предложений простое предложение противопоставленосложному или сцеплению предложений в составе сложного синтаксического целого.в) Знаки семантически-нерасчлененные противопоставлены знакам семантически-расчлененным: морфема – слову, член предложения – предложению, слово илисловоформа – их объединению в словосочетании.г) Знаки непрерывные противостоят знакам дискретным: предложение по отношениюк образующим его словам, слово по отношению к составляющим его морфемам,морфема по отношению к образующим ее фонема.д) Знаки монофункциональные в самой структуре языка противостоят знакамполифункциональным: фонема различает звуковые оболочки слов; морфемаучаствует в построении слова, словообразовательной модели и грамматическойформы; слово участвует в построении словосочетания и предложения; предложения– в построении целого текста.е) Противостоят и соотнесены в структуре языка знаки неполные (частичные) –частично-полные – полные и комплексные. Частичными являются фонемы и слогикак знаки односторонние не имеющие стороны «обозначаемой»; морфемы – знакичастично-полные, потому что они не имеют дискретного обозначаемого; слова –знаки полные; словосочетания и предложения – знаки комплексные, объединяющие,интегрирующие в своей структуре два или несколько полных и неполных знака.Чем «проще» знак на этой иерархической лестнице, тем слабее его обозначаемое,тем меньше зависимость обнаруживает он от работы человеческого сознания, теавтономнее и независимее его функционирование и развитие, тем менее онподвержен индивидуальному воздействию речи отдельных людей. 5. Функции знака. По отношению к друг другу знаки языка выполняют три основные функции-различительную, конструктивную и классифицирующую. Так, фонема различаетморфемы и слова. А так же участвует в построении их Материальных оболочек.Морфема классифицирует слава и участвует в построении их основ играмматических вариантов (форм). Слово участвует в построении ссловосочетании и высказывании; словосочетание- в построении высказываний. Поотношению к объектам и элементам сознания функции знаков языка иные, главныесреди них - номинативная, дейктивная, экспрессивная, сигнификативная,моделирующая, прагматическая. Номинативная функция знака позволяет емуназывать объект, дейктивная – указывать на него, экспрессивная – выражатьсостояние сознания, сигнификативная – обозначать понятия, моделирующая –создавать знаковый аналог ситуации, прагматическая – воздействовать начеловека.По-видимому, есть связь между структурными типами знаков и их структурнымифункциями. Так, не полный (частичные) знаки имеют функции различительную иконструктивную. Частично- полные знаки- функции классифицирующую иконструктивную. Полные знаки имеют функции конструктивную, номинативную,дейктивную, экспрессивную, сигнификативную. И только комплексные знакиполучают функции коммуникативную, моделирующую и прагматическую. III Заключение. Знаковая теория языка у многих лингвистов вызывает и вызывала в настоящеевремя настороженное к ней отношение. Это вызвано опасением: не искажаем ли мыдействительную природу языка как явления социального, как действительного ипрактического сознания, сводя его элементы, простые и сложные, к их знаковойсути.Но дело видимо, не в том, назовем мы знаками элементы языка или нет. Дляпонимания социальной природы языка это значения не имеет. Дело в ином: как мыпоймем и истолкуем знак вообще и знак языка – в частности.Если знаком мы будем считать чисто условный физический факт, соотнесенный спредметом или понятием, - мы лишим язык его сращенности с сознанием ивплетенности в социальную, трудовую жизнь людей. Если знак мы будем пониматькак феномен чисто психический, мы рискуем потерять критерии объективностиязыка и независимости его знаковой структуры от индивидуальной деятельностичеловеческой психики. Но если знак для нас – двусторонняя, материально-идеальная единица – носитель социальной информации, и если идеальная стороназнака есть не что иное, как один из видов отображения действительности всознании человека, - признание знаковости не может войти в противоречие с егодиалектико-материалистическим пониманием.Отказ же от признания единиц языка знаками особого свойства повлек бы засобой многие теоретические трудности, и одна из них состояло бы в том, чтоязык пришлось бы исключить из числа других знаковых систем. А это не толькопротиворечило бы уже сложившимся семиотическим представлениям, теориям игипотезам, но и не позволило бы увидеть действительные отличия языка от такихсистем общения, как музыка, изобразительное искусство, «язык» морскойсигнализации, «язык» дорожных знаков и т.д.Проблема знаковости языка остается одной из центральных в современномязыкознании, а также в семиотике и философии. Эта проблема захватывает весьязык в целом и отдельные его элементы, понимание его структуры и его системы,синтагматики и парадигматики, его функционирования и развития. Она открываетвозможность сближения языка с другими системами знаков и удаления его от них-–в теоретических описаниях и обсуждениях. Она не затемняет и не искажает нисоциальной природы языка, ни его свойств практического действительногосознания.
Структура языка. Языковые уровни, единицы языка, их различие.

Структура языка, 1) множество уровней данного языка и связывающие их отношения (см. Уровни языка ). 2) Термин, употребляемый некоторыми учёными в значении система языковая. структура языка

(< лат. structura строение, расположение)

Внутренний порядок, организация частей языка в единое целое.

Выделяют:

1) внешнюю структуру языка (пространственная, временная и социальная вариантность языка, обусловленная структурой общества, его функционированием и историей);

2) внутреннюю структуру языка, состоящую из разных ярусов (уровней) языка: звукового, лексико-семантического, грамматического;

3) признак системы языка, совокупность отношений между элементами системы.

У́ровни языка́ - основные ярусы языковой системы , её подсистемы, каждая из которых представлена «совокупностью относительно однородных единиц» и набором правил, которым подчиняются их использование и классификация. Единицы одного уровня языка способны вступать друг с другом в синтагматические и парадигматические отношения (к примеру, слова, соединяясь, образуют словосочетания и предложения), единицы разных уровней могут лишь входить одна в другую (так, фонемы составляют звуковые оболочки морфем, из морфем состоят слова, из слов - предложения).

В качестве основных выделяются следующие уровни языка :

§ фонемный ;

§ морфемный ;

§ лексический (словесный);

§ синтаксический (уровень предложения).

В своем развитии языкознание прошло два этапа: а) донаучный (примерно с IV в. до н.э. по XVIII в.), когда языкознание не осознавалось еще как самостоятельная наука и существовало в рамках филологии; б) научный этап, начавшийся с XIX в., когда языкознание выделилось в самостоятельную науку, с собственным предметом, отличным от предметов других наук.

1)Становление и развитие филологии. Филологические знания как обособленный вид деятельности и профессиональных занятий сложились в эллинистическую эпоху, к концу IV в. до н. э. К этому времени высшая точка подъема греческой культуры (V в. до н.э., так называемое «греческое чудо», «золотой век» древнегреческой литературы, философии, искусства) была уже позади, и новые поколения принуждены были жить преимущественно великим культурным наследством прошлого. Одним из наиболее влиятельных центров, сосредоточивших в себе собирание и изучение памятников древней греческой письменности, стала Александрия египетская. Здесь образовалась одна из громаднейших библиотек древнего мира, насчитывавшая до полумиллиона книг и рукописей.

В чисто практической обстановке работы над рукописями александрийской библиотеки на протяжении нескольких поколений в среде александрийских библиотекарей создалась богатая, блестящая филологическая традиция. Многие ее представители успели широко прославиться еще при жизни своей громадной ученостью, искусством обращаться с рукописями, авторитетностью комментария. Таковы имена деятелей III -- II вв. до н. э. Каллимаха, Зенодота, Эратосфена Филолога (так он сам величал себя, желая подчеркнуть этим свою славу, как необыкновенного эрудита), Аристофана Византийца, Аристарха Самофракийского, деятельность которого (222 -- 150 гг. до н. э.) составляет время высшего расцвета александрийской филологии, и др.

Александрийцы никогда не называли свою деятельность именем науки, ерйуфЮмз, они называли ее искусством, фЭчнз, а именно Ю гсбммбфйкЮ фЭчнз, то есть «грамматическим искусством», а самих себя соответственно -- «грамматиками». Александрийцы понимали грамматику в очень широком смысле как искусство, относящееся ко всему написанному и составляющему известный итог, свод всего известного людям. ТЬ гсЬммбфб в буквальном латинском переводе -- litterae, означает буквы, а отсюда -- написанное, письменность, литература. Одно из дошедших до нас и, по-видимому, широко в свое время известных определений грамматики, принадлежит Дионисию Фракийцу (ок. 170 -- 90 гг. до н. э.); он понимает под «грамматическим искусством» «осведомленность в большей части того, о чем говорится у поэтов и прозаиков». Самое содержание грамматического искусства по тому же определению, складывалось из четырех частей или «умений»: а) бнбгнщуфйкьн, recitatia, прочтение -- умение прочесть произведение в соответствии с правилами просодии, выразительности; б) дЯпс ию фйкьн, recensio, исправление--умение исправить погрешности в тексте произведения; в) еозгзфйкьн, interpretatio, истолкование -- умение объяснить в нем все требующее комментария; г) ксйфйкьн, judicium, суждение -- умение дать ему надлежащую эстетическую оценку, разумеется, по канонам того времени. Для выполнения этих обязанностей грамматик располагал соответствующими орудиями -- opyavos: a) знанием языка, б) метрики и в) реалий (т.е. самих вещей, соответствующих употребленным в рукописи словам). Как видим, это еще очень широкое понимание грамматики, но постепенно в его рамках складывается и более узкое, толкующее грамматику как «искусство правильно читать и писать». В первых александрийских «грамматиках» уже отчетливо выделяются три отдела: а) учение о «буквах», или о звуках (поскольку «звук» и «буква» еще четко не различались, это были правила «чтения» рукописей); б) учение о словах, или о «частях речи»; в) учение о «сочинении слов». Эти три части соответствуют фонетике, морфологии и синтаксису в современных грамматиках.

Эти идеи из Александрии и других эллинистических центров были перенесены в Рим (первоначальным насадителем филологии в Риме был Кратес из Маллоса); она подспудно продолжала жить в течение Средних веков в очагах монастырской культуры, зажила новой жизнью после Возрождения и в конце концов была передана новому времени в виде мощной традиции классической филологии, то есть филологии, обращенной к памятникам Греции и Рима.

• 2)В эпоху Возрождения начинается процесс разложения филологии. Связано это было с целым рядом обстоятельств. Во-первых, с развитием торговли и мореплавания, с великими географическими открытиями, в поле зрения европейцев попадает множество новых языков, существенно отличающихся от языков классических (греческого и латыни); необходимость изучения этих новых языков потребовала других приемов и навыков, отличающихся от тех, которые сформировались в рамках классической филологии; это способствовало постепенному обособлению грамматики от других отраслей филологического знания. Во-вторых, с завершением эпохи феодальной раздробленности и обособленности, с созданием централизованных государств, у европейцев формируется национальное самосознание, растет интерес к собственным национальным языкам и культурам. В результате возникают «национальные филологии», в чем-то отличающиеся от классической (греко-римской) филологии и по задачам, отчасти и по методам. Многие европейские языки (напр., германские, славянские) существенно отличались от латыни, и поэтому требовали иных подходов к их изучению. В-третьих, запас всевозможных материалов и сведений, накоплявшихся по мере успехов филологии, становился настолько большим, что неизбежно вызывал дифференциацию труда. Все более трудной должна была становиться задача объяснения памятника во всех отношениях сразу, и при том -- памятника любого характера. На этой почве возникало расчленение прежнего типа образованности, то есть образованности общего энциклопедического характера, на отдельные специальные области. Так, одни филологи имели преимущественно дело с текстами поэтическими, другие -- с текстами прозаическими, одни -- с рукописными, другие -- с нанесенными на твердую поверхность -- с надписями; одни филологи специализировались на обработке памятников со стороны языка или метрики, другие -- со стороны реалий, и т. д. А так как филология всегда имела дело с памятниками прошлого, т.е. с материалом исторического характера, то рядом с филологией возникла наука истории, обращенная уже не столько к памятникам, сколько непосредственно к самой действительности: для историка памятник становится не целью, а средством, источником познания прошлого. Всё вместе взятое явилось причиной глубокого кризиса старинной филологической традиции, особенно сильно сказавшегося в первой половине XIX в., но исподволь назревавшего уже и ранее.
• 3)Выделение языкознания в самостоятельную науку. Однако подлинный переворот в языкознании был вызван открытием санскрита (древнеиндийского языка) в конце XVIII в. Английский исследователь Вильям Джоунз (1746-1794), изучив древнеиндийские рукописи, пришел к выводу о родстве санскрита с греческим, латинским и др. европейскими языками. Он сделал предположение, что все эти языки восходят к одному общему несохранившемуся языку-предку, который позднее получил название праиндоевропейский язык. Труды Расмуса Раска (Дания), Франца Боппа, Якоба Гимма (Германия), А. Х. Востокова (Россия) и др. положили основание первому научному методу языкознания - сравнительно-историческому методу. Оказалось, что греческий и латинский языки -- это, в сущности, лишь два отдельные острова в громадном архипелаге индоевропейского языкового мира, притом значительно уступающие санскриту по своему значению для целей реконструкции индоевропейского языка, которая стала основной целью новой науки.

Представителями классической филологии новое направление в изучении языка, так называемое сравнительное (или сравнительно-историческое) языкознание было встречено большей частью или враждебно, или с недоумением. В свою очередь и для сравнительно-исторического языковедения было характерно стремление резко оттолкнуться от старинной филологической традиции изучения языка, совершенно с ней порвать, что было вполне естественно, так как эта традиция мешала новой науке завоевать самостоятельное положение. Показательны в этом отношении рассуждения о соотношении языкознания и филологии крупнейшего представителя сравнительно-исторического языкознания XIX в. Августа Шлейхера. Объектом филологии, по Шлейхеру, является духовная жизнь народов, как она представлена в текстах, а объектом языкознания является только язык. Для языкознания безразлично, насколько значителен по своему духу народ, говорящий на данном языке, имеется ли у народа история, литература или он никогда не имел письменности. Литература для языкознания имеет значение лишь как удобный вспомогательный материал для понимания языков и прежде всего потому, что из нее можно извлечь сведения о минувших языковых эпохах, о прежних языковых формах. В языкознании язык - самоцель, в филологии же язык служит средством. Языковед - естествоиспытатель. Он относится к языкам так же, как, например, ботаник к растениям. Ботаник должен рассматривать все растительные организмы, он должен изучать законы их строения, законы развития. Что же касается использования растительности, представляют ли эти растения ценность с практической и эстетической точки зрения или лишены ее, - это для ботаника безразлично. Самая красивая роза так же привлекает внимание ботаника, как какой-нибудь невзрачный сорняк. Филолог же подобен садовнику. Он разводит только определенные растения, имеющие значения для человека. Для него существеннее всего практическая ценность растения, красота его формы, окраски, аромат и т. п. Растение, которое ни на что не годится, не привлечет внимания садовника, а такие растения, как сорняки, вызывают даже его неприязнь, независимо от того, являются ли они важными представителями растительных форм или нет.

Но новая наука появилась не вместо старой, поскольку традиционные филологические занятия по языку и стилю отдельных авторов, жанров письменности и т.п. с ее развитием не прекратились, и практическая потребность в таких занятиях не перестала существовать. Однако с течением времени и «классики» принуждены были принять участие в новом научном движении своими, уже собственно лингвистическими, трудами по греческому и латинскому языкам. Лингвистика здесь многим была обязана Георгу Курциусу (1820 --1885), который одним из первых представителей классической филологии признал сравнительное языковедение и дал основополагающие образцы собственно лингвистической работы по греческому языку (ср. его речь «Philologie und Sprachwissenschaft», 1861). Тем самым и успехи сравнительного языковедения были с большой пользой применены к филологической работе над текстами.

• 4)Соссюрианство и структурализм. На рубеже XIX-XX вв. в языкознании появляется целый ряд научных школ, общей особенностью которых становится воинствующий антифилологизм. Особенно характерны в этом отношении лингвистические взгляды Фердинанда де Соссюра (1857-1913), основателя Женевской школы. В своем «Курсе общей лингвистики» он формулирует задачу языкознания: «Единственным и истинным предметом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя». Соссюр принижает значение сравнительно-исторического языкознания, так как оно, по его мнению, изучает не язык как систему, а лишь разрозненные изменения. Далее, он утверждает, что для языковеда нет никакой необходимости изучать историю народа, говорящего на языке, его литературу, культуру: «Вообще говоря, нет никакой необходимости знать условия, в которых развивался тот или иной язык. В отношении некоторых наречий, каковы, например, авестийский язык (зенд) и старославянский, в точности даже не известно, какие народы на них говорили, но неведение это нисколько не мешает нам изучать их изнутри». «Языковед» при этом опять противопоставляется «филологу». Соссюр стал предтечей и духовным отцом мощного направления в языкознании ХХ в. - структурализма, провозгласившего основной целью лингвистики изучение языка как имманентной (самодостаточной, независимой) системы знаков. В конечном итоге такой подход к языку вел к дегуманизации языкознания.
• 5)Предпосылки нового синтеза языкознания и филологии. С середины и второй половины ХХ в. и языковеды, и литературоведы активно заговорили о необходимости новой интеграции наук. Стало ясно, что язык нельзя изучать в изоляции от других культурных и общественных явлений: такое изучение неизбежно будет неполным и исказит наши представления о языке. Язык можно и должно изучать не только вообще, строго грамматически, но также и в конкретных условиях его исторического бытия и развития. А как только ставится этот вопрос о конкретных исторических условиях жизни языка, так непременно возникает и вопрос о связи языка с ближайшими к нему областями культуры. Язык тогда предстает взору исследователя уже не только как имманентная система знаков, обслуживающая потребности мышления и социального общения, а как та или иная совокупность речевых актов, текстов разных жанров и стилей, то есть практических применений данной системы, возникающих в определенной человеческой среде, в определенное время, ради конкретных практических интересов -- бытовых, литературных, художественных и т. д. Возникает необходимость изучать язык в конкретных культурно-исторических условиях его роста и развития. Между тем такой подход к изучению языка был характерен именно для традиционной филологии. Языкознание, обогатившись новыми методами, должно вновь вернуться в круг филологических дисциплин. В свою очередь, и другие филологические дисциплины (в особенности литературоведение) обогатились, позаимствовав у языкознания новые (структурные) методы анализа.

Итак, языкознание является отраслью филологии. Все филологические дисциплины объединяет то, что они имеют общий объект изучения - тексты. Предмет же у каждой филологической дисциплины свой, особенный. Предметом языкознания является язык, однако, поскольку язык дан нам как объект наблюдения и изучения только в текстах, устных и письменных, то языкознание неизбежно входит в круг филологических дисциплин, использует данные, получаемые другими филологическими дисциплинами, и само, в свою очередь, помогает другим филологическим дисциплинам в изучении текстов.