Возвращение уголовного дела прокурором следователю постановление. Возвращение уголовного дела для дополнительного расследования руководителем следственного органа или прокурором

Вы здесь: Коды организаций и ИП

Одним из рудиментов старого уголовного процесса является институт возвращения уголовного дела для дополнительного расследования.

Направление судом, в том числе по собственной инициативе, уголовного дела для дополнительного расследования в случае неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, а также при наличии основания для предъявления другого обвинения либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении, означает, что суд инициирует продолжение следственной деятельности по обоснованию обвинения, по сути, выполняет несвойственную ему обвинительную функцию. Такая позиция была высказана Конституционным Судом РФ еще в период действия УПК РСФСР. Уже тогда стало очевидно, что возвращением дела для дополнительного расследования обеспечивается восполнение недостатков обвинительной деятельности. "С точки зрения интересов защиты возвращение дела для производства дополнительного расследования в таких случаях не является необходимым, поскольку при полной или частичной недоказанности, а также сомнительности обвинения защита вправе рассчитывать на вынесение судом оправдательного приговора либо, соответственно, на признание подсудимого виновным в менее тяжком преступлении, чем ему вменяли органы расследования. Такая позиция защиты является допустимой формой отстаивания интересов подсудимого, ибо суд при этих обстоятельствах обязан следовать принципу презумпции невиновности, закрепленному в статье 49 Конституции Российской Федерации" .

Тогда, оставляя возможность возвращения уголовного дела для дополнительного расследования в целях изменения обвинения на более тяжкое, если ходатайство об этом заявляет сторона обвинения, в первую очередь государственный обвинитель, Конституционный Суд РФ подчеркивал, что даже при наличии ходатайства стороны обвинения о дополнении предварительного расследования в целях дальнейшего доказывания предъявленного обвинения или расширения его объема суд не обязан следовать этому ходатайству и имеет право вынести приговор, основываясь, в том числе, на конституционном требовании о толковании неустранимых сомнений в пользу обвиняемого.

Аналогичные разъяснения одновременно были даны и Верховным Судом РФ в постановлении Пленума от 8 декабря 1999 г. № 84 "О практике применения судами законодательства, регламентирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования", где указывалось на недопустимость по собственной инициативе суда возвращать уголовное дело прокурору в случае невосполнимой в судебном заседании неполноты расследования, а также при наличии оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении . Однако процессуалисты отмечали, что если органы уголовного преследования несмотря на огромные возможности, предоставленные им законом, не использовали свой шанс и не смогли доказать виновность обвиняемого в еще каком-то или в более тяжком преступлении, поворот к худшему после направления уголовного дела в суд невозможен. Возвращая уголовные дела прокурору, суды фактически помогают скрывать следственный брак, дают им шанс собрать недостающие доказательства или тихо прекратить уголовное дело вместо правомерно ожидаемого громкого оправдания подсудимого .

Основываясь на этих принципиальных положениях, УПК РФ 2001 г. первоначально не допускал дополнительного расследования, предполагающего возможность поиска доказательств с целью изменения объема и тяжести обвинения в сторону, ухудшающую положение обвиняемого (поворот к худшему). По замыслу законодателя, отсутствие возможности исправить допущенную ошибку должно было стимулировать обвинительную власть на более тщательное расследование обстоятельств преступления до принятия решения о направлении уголовного дела в суд. В первой редакции ст. 237 УПК РФ предусматривалось возвращение уголовного дела прокурору лишь для устранения нарушений уголовно-процессуального закона, препятствующих постановлению законного и обоснованного приговора, а также для выполнения прокурором обязанности вручения обвиняемому копии обвинительного заключения (обвинительного акта), разъяснения прав, предусмотренных ч. 5 ст. 217 УПК РФ, соединения уголовных дел и составления обвинительного заключения (обвинительного акта) по делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера, и не допускалось восполнение пробелов предварительного расследования. Отсюда небольшой (пятидневный) срок на устранение выявленных судом нарушений уголовно-процессуального закона и запрет на производство следственных действий, не вызываемых необходимостью устранения этих нарушений или совершенных за рамками пятидневного срока.

Стоит ли говорить, что работники органов следствия, дознания и прокуратуры в большинстве своем эти положения нового УПК РФ встретили с неодобрением? Сожаление об отсутствии права возвратить уголовное дело прокурору во всех случаях, когда следственные материалы затрудняют ему вынесение (обвинительного) приговора, высказывали и многие судьи. По данным судьи в отставке А. К. Барабанова, 55,8% опрошенных им судей считают необходимым восстановить институт дополнительного расследования, причем среди судей, имеющих стаж работы более 20 лет, этот процент значительно выше (79%). Среди прокурорских работников число сторонников дополнительного расследования составило только 20%, однако подозревать их в большей приверженности к состязательности не приходится: 75% прокурорских работников (и примерно половина судей) высказались за более кардинальное решение – изменять обвинение в худшую для подсудимого сторону непосредственно в суде . Схожие данные приводят и другие исследователи .

Принципиальная новизна, можно сказать революционность, первоначальной редакции ст. 237 УПК РФ обусловила многочисленные обращения судей, а также граждан, признанных потерпевшими, за разъяснениями в Конституционный Суд РФ, который 8 декабря 2003 г. подтвердил ранее высказанную им по этому вопросу позицию. Признав право суда как по собственной инициативе, так и по ходатайству стороны возвратить прокурору уголовное дело, по которому в досудебном производстве допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, не устранимые в судебном заседании, а в связи с этим и возможность совершения необходимых для устранения этих нарушений следственных и иных процессуальных действий, Конституционный Суд РФ сопроводил свои разъяснения запретом на восполнение по возвращенному делу неполноты произведенного дознания или предварительного следствия . Такую же рекомендацию высказал затем и Пленум Верховного Суда РФ . При этом было разъяснено, что предусмотренная п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ формула ("обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований настоящего Кодекса") имеет в виду не только недостатки названного документа, но и существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем, следователем или прокурором в ходе досудебного производства, ибо они всегда свидетельствуют о несоответствии закону обвинительного заключения (обвинительного акта). Таким образом, п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ было дано расширительное толкование, что и послужило первым шагом к пересмотру этой статьи.

Вторым шагом стало определение Конституционного Суда РФ, принятое в связи с запросом Всеволожского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности ч. 5 ст. 237 УПК РФ . Отказав в принятии к рассмотрению этого запроса, т.е. не рассматривая вопрос о сроке, который ею установлен для устранения прокурором препятствий к рассмотрению судом уголовного дела, Конституционный Суд РФ как бы между делом обронил, что на случаи возвращения уголовного дела прокурору по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 2 ст. 237 УПК РФ, пятидневный срок не распространяется. Такая позиция Конституционного Суда РФ вступила в явное противоречие с положениями закона, так как в УПК РФ подобных исключений не предусматривалось, и фактически диктовала законодателю необходимость пересмотра ч. 5 ст. 237 УПК РФ. Требовала этого и судебная практика, поскольку для устранения существенных нарушений закона прокурору нередко требовалось значительно больше времени, поэтому пятидневный срок нарушался, а действия, совершенные за пределами этого срока, становились незаконными.

В Определении от 2 февраля 2006 г. № 57-0 Конституционным Судом РФ было допущено еще одно отступление от своей же официально высказанной ранее позиции: запрет на восполнение неполноты дознания или предварительного следствия он сопроводил словами "в качестве самостоятельной задачи". Эта оговорка позволяла толковать пределы производства следственных действий расширительно: восполнение неполноты расследования возможно, если это обусловлено необходимостью устранения нарушений уголовно-процессуального закона, препятствующих рассмотрению дела судом (т.е. не в качестве самостоятельной задачи). В связи с этим постоянно возникал вопрос о том, что следует понимать под неполнотой (пробелами) расследования: невыяснение каких-либо обстоятельств или неполноту проведенных для выяснения этих обстоятельств следственных действий и соответственно доказательств и можно ли по возвращенному судом делу, не восполняя пробелы расследования, изменить квалификацию обвинения на более тяжкую. В практике такие метаморфозы с обвинением, по нашим наблюдениям, не влекли соответствующих букве закона последствий.

Подобные проблемы и подвели Конституционный Суд РФ к необходимости еще раз уточнить свою позицию по этому вопросу. В Постановлении от 16 мая 2007 г. № 6-П "По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Курганского областного суда" Конституционный Суд РФ указал, что ранее сформулированное им положение о недопустимости восполнения неполноты расследования в качестве самостоятельной задачи "не распространяется на случаи, связанные с необходимостью исследования новых или вновь открывшихся обстоятельств, свидетельствующих о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления, которые ранее не были и не могли быть известны органам предварительного расследования". В целях установления и использования таких обстоятельств органам уголовного преследования должны быть обеспечены адекватные возможности для собирания и представления дополнительных доказательств и для оспаривания обвинения. Таким образом, был сделан третий шаг к возвращению в нашу практику института дополнительного расследования. Касающаяся, казалось бы, только ситуации, связанной с применением положений ст. 413 и 418 УПК РФ, позиция Конституционного Суда РФ на самом деле имеет более широкое значение, поскольку открывает возможности не только для исправления, но и для предотвращения судебных ошибок, обусловленных неполнотой предварительного расследования, неправильной, с точки зрения суда, квалификацией деяния, на более ранних этапах уголовного судопроизводства, т.е. до вынесения приговора или вступления его в законную силу, если исправление этой ошибки требует изменения обвинения на более тяжкое. В судебной практике это было использовано.

В п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. № 1 "О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции" сказано, что в целях устранения нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных в ходе досудебного производства и повлекших лишение или стеснение гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, исключающих возможность постановления законного, обоснованного и справедливого приговора, если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, суд надзорной инстанции по ходатайству стороны или по своей инициативе, руководствуясь положениями п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, вправе отменить состоявшиеся судебные решения и возвратить уголовное дело соответствующему прокурору. То же указал Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 23 декабря 2008 г. № 28 "О применении норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в судах апелляционной и кассационной инстанций": предусмотренный ст. 367 УПК РФ перечень решений не является исчерпывающим, по итогам рассмотрения дела в апелляционном или кассационном порядке суд второй инстанции вправе возвратить дело прокурору в целях устранения нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных на стадиях, предшествующих судебному производству, если это не связано с восполнением неполноты дознания или предварительного следствия .

Обратим внимание: в обоих случаях Верховный Суд РФ расширительно толкует положения ст. 267 и 408 УПК РФ: ни в той ни в другой о таких возможностях судебных инстанций при отмене приговора не упоминается. Несмотря на то что оба постановления содержат оговорки, не допускающие по возвращенному уголовному делу восполнение неполноты предварительного расследования (с учетом разъяснений Конституционного Суда РФ, в качестве самостоятельной задачи), сам факт корректирования закона Верховным Судом РФ является показательным. Статья 237, создаваемая как элемент стадии назначения судебного заседания, т.е. преследующая цель не допустить рассмотрение судом уголовного дела, поступившего с явными недостатками, распространена на стадии пересмотра приговора. Учитывая, что нарушения уголовно-процессуального закона способны оказывать влияние на полноту расследования, их устранение сопряжено именно с восполнением этой неполноты (заметим, не в качестве самостоятельной задачи).

Логическим следствием толкования ст. 237 УПК РФ Конституционным Судом РФ стали внесенные в нее Федеральным законом от 2 декабря 2008 г. № 226-ФЗ изменения: были сняты ограничения на сроки и запрет на производство следственных действий. Суд возвращает уголовное дело прокурору, продлевая при этом в необходимых случаях срок содержания обвиняемого под стражей; прокурор, в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 211 УПК РФ, направляет дело РСО для организации дополнительного расследования, а тот в свою очередь устанавливает срок такого расследования (ч. 6 ст. 162 УПК РФ). При этом в ст. 237 УПК РФ нет ни единого намека на связь с расследованием новых обстоятельств, открывшихся после вынесения приговора, основания возвращения уголовного дела прокурору остались неизменными. В связи с этим ответ на вопрос о том, чем в действительности были обусловлены эти изменения и дополнения ст. 237 УПК РФ, представляется очевидным – под видом устранения недостатков обвинительного заключения, обвинительного акта и под формальным прикрытием позицией Конституционного Суда РФ законодатель создает условия для восполнения неполноты дознания или предварительного следствия. Этот очевидный вывод получил новое подтверждение 22 декабря 2009 г., когда Пленум Верховного Суда РФ принял постановление № 28 "О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству" , в п. 14 которого содержатся недвусмысленные указания: "При решении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, указанным в статье 237 УПК РФ, под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220, 225 УПК РФ положений, которые служат препятствием для принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого; обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем (дознавателем), обвинительное заключение не согласовано с руководителем следственного органа либо не утверждено прокурором, обвинительный акт не утвержден начальником органа дознания или прокурором; в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указание на прошлые неснятые и непогашенные судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу.

Если возникает необходимость устранения иных препятствий рассмотрения уголовного дела, указанных в пунктах 2–5 части 1 статьи 237 УПК РФ, а также в других случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, неустранимые в судебном заседании, а устранение таких нарушений не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, судья в соответствии с частью 1 статьи 237 УПК РФ по собственной инициативе или по ходатайству стороны в порядке, предусмотренном статьями 234 и 236 УПК РФ, возвращает дело прокурору для устранения допущенных нарушений".

Еще более четко высказался по данному вопросу Конституционный Суд РФ в Постановлении от 2 июля 2013 г. № 16-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б. Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда". Проанализировав свои прежние правовые позиции, суд указал, что возвращая уголовное дело прокурору, суд не подменяет сторону обвинения, – он лишь указывает на выявленные нарушения, ущемляющие процессуальные права участников уголовного судопроизводства и создает предпосылки для правильного применения норм уголовного закона.

Таким образом, институт возвращения дела прокурору, задуманный как средство быстрого устранения препятствий рассмотрения его судом, фактически превратился в дополнительное расследование, т.е. средство продолжения и усиления обвинительной деятельности, устранения неполноты расследования, хотя Конституционный Суд РФ предпочитает называть возвращение дела прокурору для устранения препятствий к его судебному рассмотрению особым порядком движения уголовного дела. В этом усматривается нереализованность идеи разделения процессуальных функций между официальными субъектами уголовного судопроизводства с учетом принадлежности их к судебной или обвинительной власти и заключается корень многих проблем правоприменительной практики.

Сказанное относится и к упразднению запрета на поворот к худшему после вступления приговора в законную силу. Право стороны обвинения на пересмотр вступившего в законную силу приговора находится в противоречии с принципом поп bis in idem, в соответствии с которым никто не может быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже окончательно осужден или оправдан в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Являющийся конкретизацией общеправового принципа справедливости и направленный на обеспечение правовой стабильности, правовой определенности и правовой безопасности, этот международный принцип нашел свое воплощение в принятом в 2001 г. УПК РФ. Отмена вступившего в законную силу приговора как в порядке надзора, так и при появлении новых и вновь открывшихся обстоятельств в нем конструировалась исключительно как механизм восстановления нарушенного права необоснованно осужденного, средство защиты от судебной ошибки или несовершенства правосудия. Изменение к худшему правового положения лица, в отношении которого вынесено окончательное судебное решение, УПК РФ не допускалось.

Концепция института пересмотра вступившего в законную силу приговора еще до принятия УПК РФ была определена Конституционным Судом РФ в соответствии со ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах: исключения из запрета повторно осуждать за одно и то же деяние и, следовательно, пересматривать окончательные приговоры судов допускаются, лишь если это необходимо в силу новых или вновь обнаруженных обстоятельств, в том числе указывающих на судебную ошибку, приведшую к незаконному осуждению. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. № 4-П "По делу о проверке конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей статьи 374 и пункта 4 части второй статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан К. М. Кульнева, В. С. Лалуева, Ю. В. Лукашова и И. П. Серебренникова" было сказано, что никому не может быть отказано в вынесении справедливого решения по делу в случаях, когда вступивший в законную силу, т.е. окончательный, приговор содержит судебную ошибку, и его пересмотр необходим для обеспечения судебной защиты прав необоснованно осужденных граждан .

В других случаях окончательные приговоры судов пересмотру не подлежат. Из сопоставления ч. 1 ст. 50 Конституции РФ и п. 7 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах следует, что после окончательного разрешения дела ни один оправданный по обвинению в преступлении не может быть вновь судим за него и ни одному осужденному не может быть за то же деяние назначено еще одно, в том числе дополнительное либо более суровое наказание, в то время как оправдание или смягчение наказания не исключается и после вынесения окончательных приговоров, так как такое изменение всегда служит защите прав граждан от допущенных судебных ошибок .

Вместе с тем ЕКПЧ (протокол № 7) не препятствует повторному рассмотрению дела, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения. Однако исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы лишь в качестве крайней меры, когда неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов оправданных (осужденных) и потерпевших.

Пользуясь этой оговоркой, Конституционный Суд РФ признал несоответствующими Конституции РФ ст. 405, а затем и соответствующие положения ст. 413 и 418 УПК РФ , поскольку установленный ими запрет поворота к худшему не позволял устранять допущенные в предыдущем разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения, повлиявшие на исход дела.

Законодателю понадобилось почти четыре года для поиска таких фундаментальных нарушений уголовно-процессуального закона, которые оправдывали бы отмену вступившего в силу оправдательного приговора или иного окончательного решения в качестве крайней меры. Статья 405 УПК РФ 14 марта 2009 г. была соответствующим образом изменена: фундаментальными стали признаваться "нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлекли за собой постановление приговора незаконным составом суда или вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей, а равно лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления прав, гарантированных настоящим Кодексом, на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон либо существенно ограничили эти права, если такие лишения или ограничения повлияли на законность приговора, определения или постановления суда" (ч. 3 ст. 405).

Несмотря на сложность, некоторую даже туманность этой формулировки, ее смысл, в общем, понятен: ограничение прав обвиняемого на справедливое разбирательство не может служить основанием отмены приговора в целях ухудшения его положения, следовательно, речь может идти только о лишении прав стороны обвинения. Вряд ли оправданной здесь будет забота об органах официальной обвинительной власти, которые не могли быть лишены возможности осуществлять уголовное преследование в досудебном производстве и маловероятно, что это могло иметь место при рассмотрении дела в суде.

Обвинительная власть не является субъектом права на судебную защиту, следовательно, речь может идти только о нарушении прав потерпевшего. Это значит, что при отмене окончательного приговора права и законные интересы оправданного (осужденного) приносятся в жертву правам и законным интересам потерпевшего.

Представляется очевидным, что забота об интересах потерпевшего, внезапно проснувшаяся после вступления в законную силу приговора, не удовлетворяющего обвинительную власть, служит лишь прикрытием действительных причин преодоления запрета поворота к худшему. Отмена приговора или иного завершающего производство по уголовному делу решения в надзорном порядке и возвращение дела для нового его рассмотрения позволяют органам уголовного преследования и суду устранить свои собственные нарушения, как намеренные, так и явившиеся результатом заблуждения, хотя подобные нарушения могли и должны были бы быть исправлены еще до вступления соответствующего решения в законную силу. Отмена приговора дает обвинителю возможность продолжить уголовное преследование. Тем самым именно обвинительной власти дается дополнительный шанс, предоставляются неоправданные преимущества, что нарушает баланс процессуальных возможностей сторон.

Более того, отмена приговора, законность и обоснованность которого была подтверждена судом второй инстанции, умаляет авторитет и судебной власти, ставит под сомнение ее независимость, так как суд, позволяя своим решением продолжать обвинительную деятельность, выражает свою солидарность со стороной обвинения, согласие с ее позицией.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. № 6-П "По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Курганского областного суда" сформулированы следующие положения. Устанавливая исчерпывающий перечень оснований пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, ст. 413 УПК РФ исключает исправление "объективно необоснованных и незаконных судебных решений, не подлежащих пересмотру в других судебных процедурах". В п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ перечислены новые обстоятельства: 1) установленная Конституционным Судом РФ неконституционность примененного судом закона; 2) установленное ЕСПЧ нарушение ЕКПЧ, в том числе в связи с примененного судом закона, не соответствующего ЕКПЧ; 3) иные новые обстоятельства , которые в силу указания п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ устраняют преступность и наказуемость деяния (ч. 4 ст. 413), не позволяют учитывать в целях отмены приговора новые фактические обстоятельства, влияющие на правосудность приговора или иного судебного решения, если они не связаны с допущенными в ходе производства по уголовному делу нарушениями.

По мнению Конституционного Суда РФ, это не позволяет заинтересованным лицам добиваться установления реального размера причиненного вреда и в полной мере получить моральную и материальную компенсацию этого вреда. В ситуации, когда общественно опасные последствия преступления наступают после вынесения приговора или иного итогового решения по уголовному делу, они вообще не могут стать предметом проверки и оценки ни со стороны органов, призванных осуществлять уголовное преследование, ни со стороны суда . Данное обстоятельство создает неравенство при определении оснований уголовной ответственности в зависимости от того, в какой момент эти обстоятельства возникли и были установлены. Если они возникли до возбуждения уголовного дела или в ходе предварительного расследования, то учитываются при формулировании обвинения и квалификации содеянного. Если эти обстоятельства возникают после направления уголовного дела в суд, то они уже не могут получить отражение в судебных решениях по данному делу. Следовательно, решение определяется не деянием и личностью обвиняемого, а фактором, не связанным по существу с основаниями уголовной ответственности, что не согласуется с принципом равенства всех перед законом и судом.

Исправлению незаконного, необоснованного или несправедливого решения и восстановлению нарушенных им прав и законных интересов препятствует отсутствие механизма, позволяющего суду учесть выявившиеся после направления уголовного дела в суд новые фактические обстоятельства, могущие послужить основанием для ухудшения положения оправданного или осужденного. При возникновении таких обстоятельств суд, рассматривающий соответствующее заключение прокурора, должен принять решение об отмене приговора и передаче уголовного дела для производства нового судебного разбирательства. Однако суд первой инстанции, повторно рассматривающий это дело, был бы связан пределами предъявленного ранее и сформулированного в обвинительном заключении (обвинительном акте) обвинения (ст. 252 УПК РФ), а также ст. 237, не предусматривающей возвращение дела судом прокурору в целях изменения обвинения на более тяжкое, в том числе в связи с выявлением не существовавших или не известных на момент его формулирования фактических обстоятельств.

С учетом изложенного Конституционный Суд РФ признал не соответствующими Конституции РФ положения п. 2 ч. 2 и ч. 3 ст. 413, 418 УПК РФ, которые во взаимосвязи со ст. 237 позволяют отказывать в пересмотре принятых по делу решений ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств при возникновении новых фактических обстоятельств, свидетельствующих о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления. Своим постановлением Конституционный Суд РФ не только расширил основания отмены вступившего в законную силу приговора, но и создал условия для возобновления уголовного преследования и расследования новых обстоятельств в целях изменения обвинения на более тяжкое со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Рассматриваемое постановление, бесспорно имеющее рациональное зерно (и не одно), не может не вызывать сложного, неоднозначного отношения. Оно может иметь последствия, далеко выходящие за рамки рассмотренного Конституционным Судом РФ вопроса, а потому порождает определенные вопросы.

1. Пересмотр приговора, вступившего в законную силу, и продолжение уголовного преследования в целях обвинения лица в совершении более тяжкого преступления если и может иметь место, то лишь в качестве особого исключения из общего правила, как крайняя мера. Чрезмерное расширение оснований такого пересмотра ведет к нарушению принципов справедливости, правовой определенности и стабильности, неправомерному ограничению права на судебную защиту. "Неограниченное право такого пересмотра, фактически представляющее стороне обвинения еще одну попытку доказать вину подсудимого, также ведет к нарушению баланса конституционных ценностей. В связи с этим в решении вопроса о разумном и достаточном основании для пересмотра окончательного приговора и возобновления производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств законодатель должен обладать достаточно широким усмотрением, но пользоваться им очень осторожно, ограничивая стремление обвинительной и судебной власти ужесточить наказание" . Во избежание произвольного толкования правовой позиции Конституционного Суда РФ и необоснованного использования этого института основания принятия решения, влекущего возможность поворота к худшему, должны иметь в УПК РФ предельно четкое закрепление.
2. Возобновление уголовного преследования осужденного или оправданного после вступления в законную силу (окончательного) решения, определившего его судьбу, не может быть обусловлено любыми новыми или вновь открывшимися обстоятельствами. Правовое регулирование этого вопроса должно учитывать степень влияния новых обстоятельств на объем и квалификацию обвинения, прошедший с момента вступления приговора в законную силу срок, позицию и интересы потерпевшего, наличие иных возможностей восстановления справедливости и компенсации причиненного преступлением ущерба, поведение осужденного или оправданного после вынесения приговора, влияние действий осужденного или оправданного на неправосудность пересматриваемого окончательного решения и другие обстоятельства, которые позволят обеспечить баланс конституционных ценностей. Отмена окончательного приговора с последующим усилением уголовной ответственности не может иметь места по мотивам одних лишь формальных обстоятельств, свидетельствующих о совершении более тяжкого преступления.

Рассматривая вопрос в такой плоскости, мы исходим из того, что действующее законодательство отказалось от идеи неотвратимости ответственности, не всегда достижимой и не всегда целесообразной. Законодатель вправе предусматривать освобождение от уголовной ответственности, ее смягчение на основе объективной обусловленности и разумной дифференциации и достаточно широко пользуется этим правом . Отказ от возобновления уголовного преследования при наличии формальных оснований для пересмотра приговора и поворота к худшему при определенных обстоятельствах можно было бы рассматривать как частный случай освобождения от ответственности или смягчения последней.

3. Необходимо разработать общий комплекс мер по более эффективному восстановлению социальной справедливости и прав потерпевших с тем, чтобы обеспечить реальное возмещение причиненного материального ущерба и морального вреда. Снятие напряженности в этом вопросе позволит более взвешенно решать и вопрос о возобновлении производства.
4. Представляется необходимым обеспечить персональную ответственность субъектов уголовного процесса (следователей, дознавателей, прокуроров и судей) за такие нарушения в ходе уголовного судопроизводства, которые повлекли отмену приговора или иного решения, за неэффективность уголовного судопроизводства, обусловленную личной нерадивостью, если иные меры (воздействия, воспитания, обучения) исчерпаны.
5. Пора перестать делать вид, что принцип равенства перед законом и судом действительно неуклонно соблюдается, а не используется властью лишь тогда, когда требуется красиво обосновать очередное сомнительное решение.

Приведем только один, но получивший широкую известность, пример. 3 марта 2010 г. состоялся суд над начальником отдела уголовного розыска Новоселицкого отдела внутренних дел Ставропольского края и одним из его подчиненных, которым предъявлено обвинение в превышении должностных полномочий с применением насилия. В 2003 г. эти "правоохранители" побоями и угрозами заставили несовершеннолетнего Дмитрия Медкова признаться в убийстве родной сестры Татьяны с последующим расчленением и сожжением тела, а его друга – лжесвидетельствовать. На основании сфальсифицированных явки с повинной и свидетельских показаний Д. Медков был задержан, затем заключен под стражу, потом признан невменяемым и помещен в психиатрическую больницу, где и находился до объявления сестры Татьяны живой и невредимой. В общей сложности он провел в условиях лишения свободы более трех лет, а сотрудники милиции отделались условным сроком. Таким примерам нет числа. Правильные же слова Президента РФ Д. А. Медведева на расширенной коллегии МВД России 19 февраля 2010 г. о том, что совершение преступления должностным лицом правоохранительного органа должно рассматриваться как отягчающее ответственность, нашей фемидой пока не услышаны.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. № 5. 2004.

См.: Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1996. №2.

Определение Конституционного Суда РФ от 3 июля 1997 г. № 87-0 "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса судьи московского областного суда Н. В. Григорьевой" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1997. № 5.

См.: Постановления Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. № 5-П "По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовнопроцессуального кодекса РФ в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека, производственнотехнического кооператива “Содействие”, общества с ограниченной ответственностью “Карелия” и ряда граждан" (Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2005. № 4), от 16 мая 2007 г. № 6-П "По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Курганского областного суда (Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2007. № 4).

Постановление Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. № 6-П "По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Курганского областного суда" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2007. № 4.

Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ С. М. Казанцева по делу о проверке конституционности положений ст. 237, п. 2 ч. 2 и 3 ст. 413 и 418 УПК РФ // Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. № 4.

Достаточно вспомнить недавнее дополнение УК РФ и УПК РФ правилами о досудебном соглашении о сотрудничестве как основании смягчения уголовной ответственности (Федеральный закон от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации") и об освобождении от уголовной ответственности за налоговые преступления лиц, полностью возместивших причиненный государству ущерб (Федеральный закон от 29 декабря 2009 г. № 383-Φ3 "О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации").

23 Марта 2017, 16:08, вопрос №1582596 Наталья , г. Ростов-на-Дону

Наталья оставил отзыв о сайте - показать

Благодарю за помощь и ценные советы от Гайкалова Павла! Побольше бы таких юристов!

23 Марта 2017 20:22

389 стоимость
вопроса

вопрос решён

Свернуть

Ответы юристов (11 )

Общаться в чате

Проведение следственных действий после возвращения УД прокурору

30.09 суд принимает решение о возвращении УД прокурору по ст. 237 УПК РФ. В решении судьи прописано, что решение вступает в силу 10.10. Однако 05.10 УД уже находится у следователя. который сам выносит постановление о принятии дела в своему производству и в этом постановлении пишет «установить себе срок 1 месяц». И начинает проводить следственные действия. Адвокат вместе со своим подопечным знакомятся с данным постановлением и другими материалами УД лишь 20.10. Заявляют ходатайство об ознакомлении с вещественными доказательствами, но получают постановление об отказе в ознакомлении с ними.

Добрый день, Наталья!

Являются незаконными действия следователя о проведения следственных действий. Суд должен передать дело после вступления постановления в законную силу. Здесь и вина суда есть. После окончания дополнительных следственных действий следователь должен опять составить обвинительное заключение, подписать его и направить обратно в прокуратуру, а те в суд. Находящиеся сейчас в деле обвинительное заключение ничего не представляет. раз дело вернули.

Благодарим за то, что посетили наш сайт: sila-pravo.ru. Надеюсь вам поможет ответ на ваш вопрос. Всего вам хорошего, успехов, удачи.

Ответ юриста был полезен? + 0 - 0

Свернуть

Уточнение клиента

Спасибо большое за быстрый ответ. Но я как раз и спрашиваю о законности второго обвинительного заключения, которое было составлено следователем после окончания следственных действия на доследовании. если действия следователя незаконны до вступления решения судью в законную силу, значит и постановление следователя о принятии уд к производству незаконно? А вместе с ним и новое обвинительное заключение незаконно? И на какие статьи УПК или другие законы можно опираться, чтобы доказать незаконность данного обвинительного заключения? Прокурор доказывает, что все законно, раз мы не направляли жалобу на действия следователя до вступления в силу решения судьи. Но мы и не знали, что следственные действия были начаты в эти сроки.

Исследуя реализацию руководителем следственного органа своих полномочий в сфере процессуального контроля за деятельностью следователя на этапе окончания предварительного следствия, отметим, что именно на него, наряду со следователем, ложится ответственность по проверке проведенных в ходе расследования процессуальных действий на соблюдение требований их законности и обоснованности и определению достаточности доказательств для направления уголовного дела прокурору.

При этом следует учитывать, что в настоящее время на руководителя следственного органа возложены не только уголовно-процессуальные, но и организационные задачи. Он должен создать условия для работы следователя, а именно: обеспечить методическое сопровождение расследования; обеспечить научно-техническую и материальную базу; постоянно заниматься кадровыми вопросами (повышение квалификации, подбор новых сотрудников и проч.), организовать взаимодействие с другими службами. На эти мероприятия руководитель следственного органа затрачивает значительное количество времени, которое могло бы быть использовано для контроля за деятельностью следователя по расследованию преступлений. Например, согласно результатам анкетирования, проведенного С. А. Минаевой, руководители следственных органов в обязательном порядке изучают уголовные дела только в связи с принятием следователем важного процессуального решения .

Сказанное позволяет резюмировать, что именно на этапе окончания досудебного производства по уголовным делам руководитель следственного органа максимально осуществляет контрольно-властные полномочия, предоставленные ему уголовно-процессуальным законодательством.

В этой связи диссертант положительно оценивает внесенные в УПК РФ Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ изменения, значительно расширившие объем процессуальных полномочий руководителя следственного органа при одновременном сохранении доминирующей роли прокурора на этапе окончания расследования составлением обвинительного заключения.

В подтверждение изложенного диссертант обращается к результатам проведенных Б. Я. Гавриловыми и В. П. Божьевым исследований дифференциации полномочий между прокурором и руководителем следственного органа указанным выше Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ, что положительно сказалось в первую очередь на законности и обоснованности привлечения следователем граждан к уголовной ответственности, что подтверждается анализом состояния законности за период 2006-2016 гг.

В связи с изложенным выше диссертант считает целесообразным выделить следующие основные права, которыми наделен руководитель следственного органа на данном этапе:

Давать согласие следователю на обжалование решения прокурора, вынесенного в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ в порядке, установленном ч. 4 ст. 221 Кодекса;

Поскольку уголовное дело может быть возвращено следователю на дополнительное расследование не только прокурором, но и руководителем следственного органа, некоторые авторы полагают, что руководитель следственного органа по отношению к следователю также частично реализует надзорную функцию . Однако представляется, что надзорной данная функция является лишь при возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного расследования прокурором в порядке ст. 221 УПК РФ.

Аналогичное же решение руководителя следственного органа в порядке ст. 39 УПК РФ носит характер процессуального контроля. Эта функция была передана органам предварительного следствия в целях дальнейшего совершенствования уголовно-процессуальных отношений в целом, и этапа окончания предварительного следствия составлением обвинительного заключения в частности.

Вместе с тем результаты опроса следователей, проведенного в ходе диссертационного исследования, показали следующее. На вопрос о количестве случаев возвращения руководителем следственного органа уголовных дел со своими указаниями о производстве дополнительного расследования 50 % опрошенных следователей ответили, что такие случаи отсутствуют. Когда же после получения данных им было предложено конкретизировать причины этого, следователи пояснили, что возвращение уголовного дела по любому основанию считается негативным фактором, за которым следует проведение служебной проверки в отношении как следователя, так и руководителя следственного органа. Именно поэтому руководители следственных органов, получив уголовное дело, по которому необходимо проведение дополнительного расследования, дают следователю указания о направлении расследования или производстве отдельных следственных действий, не оформляя это как возвращение уголовного дела. На наш взгляд, данное явление более эффективно обеспечивает контрольную функцию руководителя следственного органа по отношению к деятельности следователя. Несомненно, указанная процессуальная функция необходима для повышения качества расследования, и, как представляется диссертанту, в будущем она будет более эффективно использоваться руководителями следственных органов.

Заслуживает внимания и предложение А. М. Багмета передать полномочия прокурора по утверждению обвинительного заключения руководителю следственного органа, с одной стороны, в целях укрепления процессуальной самостоятельности органов предварительного расследования а с другой, - для усиления ответственности следователя и руководителя следственного органа за расследование преступлений .

Диссертант приходит к выводу, что прокурор, утверждая обвинительное заключение, одновременно возлагает на себя или подчиненных должностных лиц органа прокуратуры обязанность поддержания в суде государственного обвинения, поэтому лишать его полномочий по возвращению уголовного дела для дополнительного расследования было бы необоснованно.

Продолжая исследование проблемы эффективности полномочий, предоставленных руководителю следственного органа, диссертант отмечает, что одним из наиболее эффективных является дача письменного согласия на направление уголовного дела с обвинительным заключением прокурору. Это полномочие не только предоставило руководителю следственного органа определенное право, но и возложило на него обязанность по проверке всех материалов уголовного дела на предмет доказанности преступления и достаточности доказательств для формулировки окончательного обвинительного тезиса. Указанное полномочие направлено на повышение личной ответственности руководителя следственного органа за качество проведенного следователем расследования. В настоящее время согласие руководителя следственного органа должно в обязательном порядке найти свое отражение в обвинительном заключении, что гарантирует проверку им уголовного дела. Отсутствие такой отметки является основанием для возвращения прокурором уголовного дела на дополнительное расследование. Так, в один из следственных отделов было возвращено уголовное дело в связи с отсутствием в обвинительном заключении подписи руководителя следственного органа, с которым должен быть согласован данный процессуальный документ 1 .

Исходя из результатов исследования полномочий, которыми наделен руководитель следственного органа, диссертант выделяет предоставление согласия следователю, производившему предварительное следствие по уголовному делу, на обжалование в порядке, установленном ч. 4 ст. 221 УПК РФ, решения прокурора, вынесенного в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ. Данное полномочие направлено на повышение качества расследования путем принятия совместного решения следователя и руководителя следственного органа об обжаловании решения прокурора. Для реализации данного полномочия следователь должен достоверно убедить в этом руководителя следственного органа и только после этого получить его согласие на обжалование доследования. Это позволит следователю и руководителю следственного органа повторно проверить и оценить всю совокупность доказательственной базы, а также ее достаточность для обжалования решений прокурора. В данном случае, по мнению диссертанта, потребуется совместная деятельность следователя и руководителя следственного органа для принятия решения.

Таким образом, проведенный анализ показывает, что предоставление руководителю следственного органа обозначенного полномочия позволяет эффективно контролировать деятельность следователя, не лишая его процессуальной самостоятельности.

Продолжая исследование процессуального института возвращения уголовных дел для производства дополнительного расследования, диссертант наряду с отмеченной выше положительной ролью руководителя следственного, органа отмечает доминирующую роль прокурора в его реализации на данном этапе досудебного производства.

Функция прокурора на судебных стадиях уголовного судопроизводства в силу положений ст. 246 УПК РФ заключается в поддержании государственного обвинения, при этом он должен обеспечить неукоснительное соблюдение закона всеми участниками и обоснованность принимаемых решений.

После получения уголовного дела, поступившего с обвинительным заключением, прокурор осуществляет действия по его детальному изучению и принятию решений, предусмотренных ст. 221 УПК РФ. Данные действия прокурора являются весьма значимыми для всей процедуры уголовного судопроизводства. Именно здесь прокурор проверяет, соответствует ли содержание обвинительного заключения материалам уголовного дела и подтверждается ли позиция стороны обвинения имеющимся в уголовном деле доказательствами. При этом прокурор оценивает как каждое отдельное доказательство, так и их общую совокупность.

Как отмечает Т. Ю. Цапаев, одним из своих решений - об утверждении обвинительного заключения, о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия или пересоставления обвинительного заключения - прокурор демонстрирует свою позицию относительно виновности обвиняемого в совершении преступления либо, наоборот, о том, что виновность лица по той либо иной причине доказана недостаточно .

Само же доказывание, которое осуществляет прокурор на данном этапе уголовного судопроизводства, в своей совокупности носит несколько иной характер, чем на предыдущей стадии предварительного расследования. Вывод о наличии или отсутствии состава преступления и виновности лица, привлеченного в качестве обвиняемого, осуществляется на основе исследования доказательств, собранных следователем, но при этом сам прокурор не производит действий, связанных с обнаружением информации.

Прокурор, приняв уголовное дело с обвинительным заключением, приступает к его рассмотрению на предмет:

Законности получения и достаточности доказательств, подтверждающих виновность лица, привлеченного в качестве обвиняемого;

Наличия признаков состава преступления;

Наличия обстоятельств, которые могут повлечь прекращение уголовного дела (уголовного преследования);

Всесторонности, полноты и объективности проведенного предварительного следствия;

Обоснованности предъявленного лицу обвинения совокупностью собранных доказательств, их достаточности для вынесения судом законного и обоснованного решения;

Полноты предъявленного обвинения;

Привлечения к уголовной ответственности всех лиц, виновность которых доказана материалами уголовного дела;

Правильной квалификации содеянного;

Законности и обоснованности решения об избрании конкретной меры пресечения;

Достаточности мер, принятых следователем для создания гарантий возмещения причиненного преступлением вреда, обеспечения исковых требований, а также возможной конфискации имущества;

Установления обстоятельств, способствовавших совершению преступления, а также мер, принятых для их устранения;

Соблюдения требований действующего уголовно-процессуального законодательства;

Правильности составления обвинительного заключения .

В зависимости от результатов изучения материалов уголовного дела прокурор принимает одно из следующих решений.

Об утверждении обвинительного заключения и о направлении уголовного дела в суд (п. 1 ч. 1 ст. 221 УПК РФ). Такое решение свидетельствует о согласии прокурора с позицией и выводами органов предварительного следствия.

Обвинительное заключение как итоговый документ предварительного следствия, по мнению В. А. Михайлова, должно содержать в себе сведения

об истинных обстоятельствах уголовно наказуемого деяния. Это подразумевает исключительную правильность и однозначность сделанных органами предварительного следствия выводов о виновности лица в инкриминируемом деянии, а также единство всех обвинительных позиций должностных лиц, осуществляющих предварительное следствие, их компетентность, порядочность и непредвзятость.

В этой связи, рассматривая и изучая поступившее с обвинительным заключением уголовное дело, прокурор проверяет также допустимость, достоверность, относимость каждого доказательства и, кроме того, достаточность их совокупности для вынесения судом законного и справедливого решения по итогам рассмотрения уголовного дела по существу.

Делая вывод о достаточности доказательств, прокурор тем самым решает вопрос не только о наличии состава конкретного преступления в действиях виновного лица, но и выступает гарантом достоверности всех иных обстоятельств, которые входят в предмет доказывания (ч. 1 ст. 88 УПК РФ).

Изучение диссертантом оконченных производством и направленных в суд материалов 174 уголовных дел показывает, что по ним практически всегда верно определен предмет доказывания, однако не всегда точно изложены его пределы. Основная причина этого заключается в том, что должностные лица, осуществляющие предварительное следствие, как правило, выдвигают «жизнеспособную» и логичную версию совершенного уголовно наказуемого деяния, но не всегда в полном объеме устанавливают обстоятельства, подлежащие доказыванию, с надлежащей степенью достоверности и достаточности. Все это приводит к тому, что обвинительное заключение не содержит исчерпывающего перечня доказательств, на основе которых суд мог бы сделать однозначный вывод о виновности подсудимого и назначить ему справедливое наказание.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ прокурор может также принять решение о возвращении уголовного дела следователю со своими письменными указаниями.

Усиление роли прокурора в этой части обусловлено, по мнению Б. Я. Г аврилова, приведенными ниже статистическими данными о существенном увеличении, после принятия указанного выше Федерального закона № 87-ФЗ, количества возвращенных прокурором уголовных дел следователям для дополнительного расследования .

Таблица 1

Сведения о качестве расследования уголовных дел 1

Период	Возвращено прокурором уголовных дел для дополнительного расследования				Возвращено дел для доследования и судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ
Период	Следователи МВД России	Удельный вес (%)	Следователи прокуратуры и СК РФ	Удельный вес (%)	Всем органам расследования	В том числе следователям/ удельный вес
1999	21249	2,7	1102	1,4	41340	34209/4,0
2006	18373	3,3	1286	0,8	35930	-
2008	17573	3,5	3524	3,2	26502	20955 /3,6
2011	18560	4,8	3118	3,5	7689	5962/1,3
2013	15104	4,3	4029	3,9	5992	4689/1,1
2015	13892	4,1	3459	3,2	6063	4517/1,01
2016	15195	4,4	3727	3,4	6479	4443/1,0

Аналогичную точку зрения по вопросу дифференциации процессуальных полномочий между прокурором и руководителем следственного органа

выражает и профессор Н. Н. Ковтун.

Прокурор принимает данное решение, если он убежден в том, что при производстве предварительного следствия не были исследованы все предусмотренные законом (ст. 73 УПК РФ) обстоятельства.

В предыдущем параграфе нами всесторонне были рассмотрены основные нарушения и ошибки, являющиеся причинами возвращения уголовных дел следователю для дополнительного расследования.

Помимо рассмотренных выше причин основаниями для направления прокурорами уголовных дел в органы предварительного следствия на дополнительное расследование также являются факты, свидетельствующие о нарушении права подозреваемого (обвиняемого) на защиту; невыделение в отдельное производство материалов уголовного дела без достаточных оснований, а также соединение уголовных дел с применением требований УПК РФ.

Принимая решение о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия, прокурор излагает свои указания в письменном виде. При этом указания должны содержать информацию об основаниях принятого прокурором решения, нарушенных положениях УПК РФ, а также перечень действий и решений, которые надлежит выполнить следователю для принятия прокурором решения о направлении уголовного дела в суд. Весьма важно установить следователю и конкретный срок для устранения выявленных недочетов и выполнения указаний прокурора.

Другим основанием возвращения прокурором уголовного дела для производства дополнительного расследования является факт, свидетельствующий о необходимости изменения объема предъявленного в окончательной редакции обвинения и переквалификации действий обвиняемых.

Так, в качестве примера можно привести действующее положение ст. 301 УПК Республики Беларусь, согласно которому, если имеется необходимость в ходе судебного следствия изменить обвинение на более тяжкое или выдвинуть новое обвинение, суд по ходатайству прокурора (государственного обвинителя) объявляет перерыв на 10 суток. В течение этого времени государственный обвинитель составляет новое обвинение. После чего судебное разбирательство начинается с того, что государственный обвинитель предъявляет новое обвинение и производит допрос обвиняемого по новому обвинению. В случае необходимости государственный обвинитель производит допрос и других участников судебного разбирательства по новому обвинению . С учетом опыта Республики Беларусь по решению проблемы изменения обвинения на более тяжкое, судья Северодвинского городского суда (в отставке) П. К. Барабанов выступает за реформирование института возвращения уголовного дела прокурору .

Действующее российское уголовно-процессуальное законодательство не содержит положения о возможности изменения обвинения в ходе судебного разбирательства, предъявленного в стадии предварительного расследования, на состав преступления, предусматривающий более суровое наказание.

По российскому уголовно-процессуальному законодательству, в ходе судебного разбирательства согласно ч. 2 ст. 252 УПК РФ имеется возможность изменить обвинение, если тем самым не будет ухудшено положение подсудимого и не нарушено его право на защиту.

Представляется, что данные предписания возможно в полном мере реализовать также на этапе окончания предварительного следствия. Выглядеть это будет таким образом, что, изучив материалы уголовного дела, прокурор приходит к однозначному и обоснованному убеждению в том, что необходимо переквалифицировать предъявленное обвинение на более тяжкое преступление либо увеличить объем обвинения и инкриминировать дополнительные преступления, что составляет совокупность совершенных уголовнонаказуемых деяний.

На практике наблюдается возвращение прокурором уголовного дела для производства дополнительного следствия с обязательным

предъявлением по его итогам нового обвинения.

Судебная и следственная практика свидетельствуют о фактах корректировки предъявленного на стадии предварительного следствия обвинения, что наблюдается в 17,8 % изученных уголовных дел и объективно утверждает о недостаточном надзоре прокурора за формулировкой окончательного обвинения и квалификацией уголовно наказуемого деяния.

К сожалению, данная проблема не всегда связана только с неэффективной работой прокуроров, многое зависит от особенностей деятельности следователей.

Еще одним основанием для возвращения прокурором уголовного дела для производства предварительного расследования служит установленная им необходимость пересоставления обвинительного заключения.

По нашему мнению, данное право прокурор реализует в следующих ситуациях.

Во-первых, когда отчетливо видна необходимость переформулирования фабулы обвинения, так как из материалов уголовного дела следует, что имеются достаточные доказательства виновности лица в ином уголовно наказуемом деянии (наказание за которое может быть как более, так и менее суровое). В этих случаях фабула предъявленного лицу обвинения либо не включает в себя отягчающие вину обстоятельства, в ней не указаны квалифицирующие или особо квалифицирующие признаки, либо же указанные признаки вменяются без достаточных на то доказательств. Этот факт имел место в 5,7 % изученных уголовных дел .

Во-вторых, прокурор убежден в том, что изменение формулировки предъявленного лицу (лицам) обвинения следует осуществить по причине его недостаточной четкости (не установлен точный размер имущественного вреда, причиненного в результате совершения преступления; не указан способ совершения преступления; многоэпизодные преступления не разграничены по времени и местам их совершения; преступления, совершенные группой лиц, не содержат четкого разграничения роли каждого из соучастников и др.) Эти причины выявлены в 5,1 % изученных диссертантом уголовных дел .

В-третьих, необходимость в изменении формулировки обвинения объясняется тем обстоятельством, что правовые понятия в фабуле обвинения изложены с нарушениями сложившейся практики применения общепринятой терминологии. В частности, правильный квалифицирующий признак «повторно» подменен термином «систематически» или же определенное в законе словосочетание «по предварительному сговору» заменено на явно неюридический термин «совместно». Эти факты имели место в 6,9 % изученных диссертантом уголовных дел . На указанные моменты также обращает внимание в своем диссертационном исследовании А. А. Ширванов.

Предусмотренный законом арсенал оснований для возвращения прокурором уголовного дела для производства дополнительного следствия обоснован и востребован, так как позволяет повысить уровень осуществляемого надзора за деятельностью органов предварительного следствия и исправлять допущенные следователем в ходе расследования процессуальные нарушения и различного рода организационно-правовые ошибки.

Важным аспектом в свете рассматриваемого вопроса является возможность обжалования следователем решения о возвращении уголовного дела прокурором для производства дополнительного расследования, что предусмотрено ч. 5 ст. 221 УПК РФ. Данное процессуальное правило свидетельствует о процессуальной самостоятельности следователя, предоставляя ему право обжаловать решения прокурора о возвращении уголовного дела для производства дополнительного расследования и приостанавливать его исполнение до момента рассмотрения жалобы по существу. Однако в практической деятельности следователя это положение закона реализуется крайне редко. Согласно результатам проведенного диссертантом анкетирования правом обжалования решения прокурора о возвращении уголовного дела для производства дополнительного расследования воспользовалось 1,9 % опрошенных следователей .

Принимая решение в порядке реализации положений ч. 2 ст. 222 УПК РФ и утверждая обвинительное заключение, прокурор обязан вручить копию обвинительного заключения и приложений к нему обвиняемому. В случаях, если защитник обвиняемого и потерпевший ходатайствуют о получении копии обвинительного заключения, прокурор не может отказать им в реализации заявленного ходатайства, он обязан вручить им копию указанного документа.

Однако, согласно результатам изучения практики реализации обозначенного положения, данное требование уголовно-процессуального закона в реальности не получило своего должного развития. Так, в подавляющем большинстве случаев прокурор лично не вручает обвинительное заключение обвиняемому, а предпочитает перепоручить данную миссию следователю. Согласно результатам анкетирования данное обстоятельство подтвердили

77,5 % опрошенных сотрудников органов предварительного следствия, и лишь 22,5 % заявили, что обвинительное заключение участникам уголовного процесса вручает прокурор . В этой связи видится необходимым уточнить положение закона и легализовать деятельность следователя по вручению копии обвинительного заключения обвиняемому. Тем более что следователь, как и прокурор, призван осуществлять функцию уголовного преследования. Обвинительное заключение при этом, будучи итоговым процессуальным документом стадии предварительного расследования, выражает сущность уголовного преследования.

Тем самым будет устранен созданный практикой правоприменения правовой пробел, а деятельность следователя по вручению обвиняемому копии обвинительного заключения и приложений к нему приобретет законный характер.

Продолжая исследование проблемы эффективности полномочий, предоставленных прокурору, а также в целях совершенствования процессуальных правил этапа окончания предварительного следствия составлением обвинительного заключения, необходимо рассмотреть проблему ограничения прав прокурора по составлению нового обвинительного заключения.

Отметим несомненно важную роль прокурора на последующих этапах уголовного судопроизводства и, в частности, его деятельность по выдвижению и поддержанию государственного обвинения. Согласно ст. 246 УПК РФ прокурор как государственный обвинитель излагает суду свое мнение по существу обвинения, а также участвует в предоставлении и исследовании доказательств. Помимо этого он наделен правом отказаться от обвинения или изменить его в сторону смягчения. Фактически законодатель, предоставив прокурору широкий круг полномочий в ходе судебного разбирательства, необоснованно лишил его права составления нового обвинительного заключения в ходе досудебного производства.

Обратимся к мнениям и других исследователей по данному вопросу. Интересным представляется предложение А. Д. Назарова, который предлагает обязанность по составлению обвинительного заключения и вовсе возложить на прокурора. Свое предложение он подкрепляет данными проведенного им опроса адвокатов, следователей (руководителей следственных органов). Так, в ходе проведенного им опроса по предложению о возложении на прокурора обязанности составлять обвинительное заключение положительно высказались 20,7 % адвокатов и 20,5 % следователей (руководителей следственных органов) . Однако мы не можем согласиться с данным предложением, поскольку следователь приступает к составлению обвинительного заключения только после того, как пришел к обоснованному выводу о том, что он установил все обстоятельства, подлежащие доказыванию, а доказательств, подтверждающих виновность лица в совершении преступления, достаточно. Необоснованно переложив обязанность по составлению обвинительного заключения со следователя на прокурора, мы переложим и процесс руководства расследованием с руководителя следственного органа на прокурора. Функция же прокурора заключается не только в изучении материалов уголовного дела, но и в изучении мнения следователя, отраженного в обвинительном заключении.

Н. В. Буланова в своей статье обращает внимание на то, что редакция ст. 221 УПК РФ не согласуется с правоположениями, в которых закреплены полномочия прокурора в уголовном судопроизводстве. Так, согласно ст. 88 Кодекса прокурор наделен правом признать доказательство недопустимым, в том числе и по результатам рассмотрения уголовного дела, поступившего с обвинительным заключением. По ее мнению, которое диссертант полностью разделяет, это должно привести лишь к исключению недопустимого доказательства из обвинительного заключения, после чего согласно действующему уголовнопроцессуальному закону прокурор должен вернуть данное уголовное дело следователю для пересоставления обвинительного заключения. Н. В. Буланова считает, что в этом случае оснований для возвращения уголовного дела нет, а прокурор должен составить новое обвинительное заключение. В этой связи возникает необходимость вернуть прокурору ранее утраченное право на составление нового обвинительного заключения .

Необходимо отметить, что согласно ст.ст. 214 и 215 ныне утратившего силу УПК РСФСР прокурор и его заместитель были наделены правом составления нового обвинительного заключения. Более того, при составлении нового обвинительного заключения они были вправе исключать из него отдельные пункты обвинения. Это допускалось лишь для смягчения уголовной ответственности или наказания. Если же требовалось пересоставить обвинительное заключение для привлечения лица к ответственности за более тяжкое преступление, прокурор направлял уголовное дело следователю для предъявления нового обвинения.

За возвращение прокурору права составления нового обвинительного заключения высказался и Ю. В. Буров, который также указал на необходимость возвращения прокурору полномочий по переквалификации обвинения без возвращения уголовного дела на дополнительное расследование следователю .

Д. А. Сычев, исследуя вопрос о соотношении функций прокурора, делает вывод о том, что при утверждении обвинительного заключения полномочия прокурора по осуществлению уголовного преследования в настоящее время сужены, поскольку он лишен возможности составления нового обвинительного заключения .

Диссертант полностью разделяет мнение вышеуказанных ученых и поддерживает их предложение по предоставлению прокурору права составлять новое обвинительное заключение по результатам рассмотрения поступившему к нему уголовного дела. В качестве обоснования своей позиции приведем несколько аргументов.

Так, по результатам проведенного анкетирования, среди следователей на вопрос о причинах направления прокурором уголовного дела следователю для пересоставления обвинительного заключения были получены следующие результаты: несоблюдение или нарушение структуры обвинительного заключения - 34,3 %; приведение лишь перечня доказательств без раскрытия содержания каждого из них в обвинительном заключении - 11,6 %; недостаточное обоснование инкриминируемого обвиняемому деяния - 15,9 %; наличие орфографических ошибок и несоблюдение общепринятого стиля изложения в обвинительном заключении - 9,4 %; ошибки в квалификации преступлений - 9,7 %; отсутствие в списке лиц, подлежащих вызову на судебное заседание, всех свидетелей, ранее допрошенных в ходе предварительного расследования - 9,4 %; иное - 10,3 % . Результаты опроса свидетельствуют о том, что в большинстве случаев уголовные дела возвращают для пересоставления обвинительного заключения из-за ошибок, не связанных с качеством проведенного расследования.

Идентичные данные были получены и другими исследователями. Так, Ю. В. Буров по результатам изучения следственной и судебной практики причин возвращения уголовных деля пересоставления заключения также в качестве основных причин называет нарушения структуры обвинительного заключения, наличие орфографических и технических ошибок .

О. Ю. Васильев, изучив следственную и судебную практику возвращения судом уголовных дел прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, выделил две группы нарушений уголовно-процессуального закона: существенные нарушения, допущенные до составления обвинительного заключения; нарушение формы и содержания обвинительного заключения. К первой группе он относит допущенные «технические ошибки», которые не влияют

на существо предъявленного обвинения.

По нашему мнению и мнению вышеуказанных авторов, эти ошибки могут быть исправлены прокурором путем составления нового обвинительного заключения без возвращения уголовного дела на дополнительное расследование. Прокурор обязан составить представление на следователей, допустивших такие ошибки.

Для аргументации своей позиции о возвращении прокурору права составить новое обвинительное заключение по итогам рассмотрения уголовного дела, поступившего с обвинительным заключением, целесообразно также изучить правила, содержащиеся не только в российском, но и в зарубежном законодательстве.

Право прокурора и его заместителя на составление нового обвинительного заключения было закреплено в ст. 214 и 215 УПК РСФСР. После принятия УПК РФ в нашей стране такого права прокурор был лишен. Ряд же государств - бывших союзных республик - не только сохранили это право, но в некоторых случаях даже расширили.

Право на внесение прокурором изменений в обвинительное заключение предусмотрено законодательством Азербайджанской Республики. Согласно ст. 290.3.2. УПК Азербайджанской Республики прокурор наделен право изъять из содержания обвинительного акта (аналог обвинительного заключения) отдельные пункты, переквалифицировать на менее тяжкое преступление . После чего он утверждает его с этими изменениями и направляет уголовное дело в суд. При этом следует отметить, что никакого возвращения уголовного дела следователю для пересоставления обвинительного заключения в этом случае не предусмотрено.

УПК Республики Казахстан в ст. 302 закрепляет право прокурора по уголовному делу, поступившему с обвинительным актом, составить новый обвинительный акт .

В уголовном судопроизводстве Республики Беларусь предварительное расследование оканчивается составлением постановления о передаче уголовного дела прокурору для направления в суд. Это постановление - аналог обвинительного заключения, составляемого российским следователем. В соответствии с п. 1 ч.1 ст. 264 УПК Республики Беларусь прокурор и его заместитель вправе исключить своим постановлением отдельные пункты обвинения,

переквалифицировать деяние и (или) прекратить уголовное преследование.

Наличие у прокурора права изменять и составлять новое обвинительное заключение, сохранившееся до настоящего времени в уголовном законодательстве этих республик, свидетельствует о наличии положительного практического опыта его применения.

Необходимость возвращения прокурору права на составление нового обвинительного заключения продиктована негативными последствиями увеличения сроков предварительного следствия и содержания обвиняемых под стражей. Пока уголовное дело передвигается от суда к прокурору, от прокурора к следователю и обратно для устранения «технических ошибок», допущенных при составлении обвинительного заключения, происходит неоправданная задержка осуществления правосудия. Сложившаяся ситуация противоречит нормам международного права и принципу разумного срока уголовного судопроизводства, закрепленному в ст. 6 1 УПК РФ. В первую очередь под сомнение ставится эффективность действий прокурора на этапе окончания предварительного следствия, связанная со сроками осуществления правосудия.

Одним из главных аргументов необходимости возвращения прокурору права на составление нового обвинительного заключения является постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Пленум еще в 2004 году в ч. 14 разъяснил судам, что после возвращения дела судом прокурор, руководствуясь ст. 221 и 226 УПК РФ,

вправе составить новое обвинительное заключение. Считаем обоснованным распространить данную практику и на досудебное производство путем возвращения прокурору права на составление нового обвинительного заключения в ст. 221 УПК РФ.

Предложение диссертанта по внесению изменения в ч. 1 ст. 221 УПК РФ путем наделения прокурора правом составлять новое обвинительное заключение поддержали 86,5 % респондентов, и лишь 13,5 % выразили свое несогласие .

По нашему мнению, наделение прокурора правом составлять новое обвинительное заключение в первую очередь окажет положительное влияние на сроки осуществления правосудия. Говоря же о совершенствовании деятельности следователя, необходимо отметить, что данное изменение позволит вовлечь органы прокуратуры в процесс совершенствования деятельности следователя на этапе окончания предварительного следствия. В настоящее время при выявлении нарушений (ошибок), допущенных следователем, прокурор на основании ч. 1 ст. 221 УПК РФ возвращает уголовное дело следователю. При этом он выносит мотивированное постановление, в котором указывает лишь об уголовно-процессуальных нарушениях, послуживших основанием для возвращения уголовного дела. Предлагаемая же диссертантом процедура направления уголовного дела прокурором после составления им самим нового обвинительного заключения предполагает, что прокурор будет выносить представление, в котором укажет не только нарушения, допущенные в ходе составления обвинительного заключения следователем, но и рекомендации по возможным методам их устранения. Данная процедура позволит эффективно устранять проблемы в деятельности следователя на этапе окончания предварительного следствия.

На основании вышеизложенного считаем целесообразным внести предложение о возвращении прокурору ранее имевшегося у него правомочия по результатам изучения материалов уголовного дела, поступившего к нему с обвинительным заключением, самостоятельно составлять новое обвинительное заключение, что позволит более полно отразить в этом документе пози- цию прокурора как будущего государственного обвинителя.

В заключение данного раздела работы представляется возможным сформулировать следующие выводы и предложения.

1. На этапе окончания досудебного производства по уголовным делам руководитель следственного органа максимально осуществляет контрольновластные полномочия, предоставленные ему уголовно-процессуальным законодательством.

Целесообразно выделить следующие основные права, которыми наделен руководитель следственного органа на данном этапе:

Возвращать уголовное дело следователю со своими указаниями о производстве дополнительного расследования (п. 11 ч. 3 ст. 39 УПК РФ);

Соглашаться (в письменном виде) с направлением уголовного дела с обвинительным заключением прокурору (ч. 6 ст. 220 УПК РФ);

Давать согласие следователю на обжалование в порядке, установленном ч. 4 ст. 221 УПК РФ, решения прокурора, вынесенного в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ.

2. Обоснован вывод о том, что, принимая решение о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия, прокурор излагает свои указания в письменном виде. При этом указания должны содержать информацию об основаниях принятого прокурором решения о возвращении уголовного дела для дополнительного расследования или пересостав- ления обвинительного заключения, нарушенных положениях УПК РФ, а также перечень действий и решений, которые надлежит выполнить следователю для принятия мер по устранению этих нарушений и обеспечения возможности принятия прокурором решения о направлении уголовного дела в суд.

В этой связи полагаем возможным внести изменения в ч. 2 ст. 222 УПК РФ и указать, что копия обвинительного заключения с приложениями прокурором должна вручаться не только обвиняемому, но также при поступлении соответствующего ходатайство защитнику обвиняемого и потерпевшему, при этом данная обязанность должна быть возложена на следователя. Тем самым будет устранен созданный практикой правоприменения правовой пробел, а деятельность следователя по вручению обвиняемому копии обвинительного заключения с приложениями приобретет законный характер.

3. Предложено дополнить ч. 1 ст. 221 УПК РФ пунктом 4, предоставляющим прокурору право по поступившему от следователя уголовному делу с обвинительным заключением не согласиться с его содержанием и направить уголовное дело в суд с пересоставленным прокурором обвинительным заключением.

Коллеги, думаю что многим памятен присноблаженный УПК РСФСР, в силу своей простоты и доступности даже умам граждан не имеющих специального юридического образования, не намотавший на свои страницы сонмы комментариев ВС РФ, КС РФ и иже с ними.

В его части 1 ст. 232 предусматривалось, что суд в распорядительном заседании возвращает дело для дополнительного расследования в случаях:

неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, которая не может быть восполнена в судебном заседании;
существенного нарушения уголовно-процессуального закона при производстве дознания или предварительного следствия;
наличия оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения, связанного с ранее предъявленным, либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении;
наличия оснований для привлечения к уголовной ответственности по данному делу других лиц при невозможности выделить о них материалы дела;
неправильного соединения или разъединения дела.

Кассационная и надзорная инстанции также были полномочны направить уголовное дело для дополнительного расследования (ст. 348 ч. 2, ст. 378 п. 2 УПК РСФСР 1960 г.). Кроме того, такое же право имелось у судебной инстанции, рассматривавшей уголовное дело по вновь открывшимся обстоятельствам.

В ст. 389 УПК РСФСР имелось положение, согласно которому Президиум суда или Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, рассмотрев дело по вновь открывшимся обстоятельствам, вправе были принять решение «об отмене приговора, определения или постановления суда и передаче дела для производства нового расследования или нового судебного разбирательства».

Пожалуй самой прогрессивной новеллой, вступившего в действие с 01.07.2002 УПК РФ, стало искоренение института направления судами уголовных дел для производства дополнительного расследования - института, дающего возможность исправлять любые ошибки предварительного следствия, прокуратуры и нижестоящих судов, т.е. института, сводящего всю состязательность к абсолютному нулю.

С учетом того, что кадры в следственных органах и прокуратуре остались теми же, возникла необходимость вновь вернуться к забытому старому, так как иначе ну «совсем никак».

Щекотливости ситуации не могли не добавить решения ВС и КС РФ.

Так, согласно п. 4 постановления КС РФ от 08.12.2003 года N 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан»: положения части первой не исключают по своему конституционно-правовому смыслу правомочие суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях существенных нарушений уголовно-процессуального закона, не устранимых в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия Не будем при этом забывать, что согласно ст. ст. 6, 71 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», решения КС РФ обязательны на всей территории РФ для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, должностных лиц, а одним из видов решений КС РФ, принимаемых в ходе осуществления конституционного судопроизводства, являются постановления.

Старшему собрату не смог не поддакнуть его младший коллега, постановивший в п. 14 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1 «О применении судами норм УПК РФ», что: в тех случаях, когда существенное нарушение закона, допущенное в досудебной стадии и являющееся препятствием к рассмотрению уголовного дела, выявлено при судебном разбирательстве, суд, если он не может устранить такое нарушение самостоятельно, по ходатайству сторон или по своей инициативе возвращает дело прокурору для устранения указанного нарушения при условии, что оно не будет связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия. Триединый союз следствия, прокуратуры и суда разработал как выход из создавшегося тупикового положения прямо-таки рейдерско-процессуальный прихват, правда выглядит он весьма неуклюже и попахивает откровенной тухлятиной.

Схема такая:

Суд возвращает прокурору в порядке ст. ст. 255, 256, и п.1. , т.е. в связи с тем, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, исключающим возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.
Прокурор возвращает дело следственному органу сопроводительным письмом для «для устранения выявленных недостатков в установленный срок», не ссалаясь на какую-либо норму УПК РФ, разумеется не давая при этом письменные указания о производстве дополнительного расследованияв порядке п.15 .
Руководство следствия постановлением о поручении производства предварительного расследования передает дело следствию только для дословно: «пересоставления обвинительного заключения в соответствии с требованиями ».
Следователь возобновляет расследование и получает вполне законный дополнительный месячный срок в порядке п. 2 .
Следователь незамедлительно составляет обвинительное заключение, которое также незамедлительно несогласовывывается начальником следственного отдела.
Руководитель следственного органа незамедлительно выносит постановление о возвращении уголовного дела для производства предварительного следствия, которым передает уголовное дело подчиненному ей следователю для выполнения ряда следственных действий.
Ну а дальше все происходит как раньше… короче - «как в старое доброе время».

Между тем, в схеме чересчур многовато фальши. Руководитель следственного органа, давая следователю указание о производстве именно полноценного дополнительного расследования, явно грубо нарушает положения , согласно которой вступившее в законную силу постановление суда обязательно для всех органов государственной власти, должностных лиц, и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории РФ, тем самым выходя за пределы процессуальных полномочий, указанных во вступившем в законную силу решении суда (хотя бы в связи с тем, что 10-ти суточный срок его обжалования успевает истечь по дороге дела из суда в следствие транзитом через прокуратуру).

Такой же несвежий душок имеют противоречащие друг другу постановления руководителя следствия, согласно которым он то требует от следствия «отшлифовать» обвинительное, то провести полноценное дополнительное расследование. Разумеется, первичное решение не отменяется в порядке п. 7 , а ситуация с неправомочностью выносить решение, противоречащее ранее вынесенному решению, без отмены такового вышестоящим руководителем следственного органа, зависает в воздухе с молчаливым укором.

Обусловленная задача «завершить дополнительное следствие за месяц с учетом выполнения требований » для следователя равносильна отправке на подавление ДЗОТА с винтовкой Мосина. О чем я думаю при этом коллеги, имхо, сразу поймут.

Разумеется, следствие вынуждено «рисовать» дальнейшие продления сроков следствия, понимая при этом, что все следственные и процессуальные документы за сроком «+месяц» юридически ничтожны, в виду того, что производство предварительного следствия по уголовному делу вне установленного срока является существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона, влечет за собою бесспорную недопустимость результатов следственных и процессуальных действий, и, соответственно, влияет на исход дела.

Вторично получая такое дело с обвинительным заключением от прокурора, незаинтересованный (ну это каким он должен быть в идеале) суд не может принять его и рассмотреть по существу, так как в соответствии с п. 2 суд по собственной инициативе должен провести предварительное слушание и возвратить уголовное дело прокурору в порядке п. 1 , как это он уже и делал ранее.

За время действия нового УПК РФ обозначились проблемы, затрагивающие некоторые принципиальные положения уголовного судопроизводства. Практика возвращения уголовных дел прокурору судами свидетельствует о том, что применение пришедшей на смену институту дополнительного расследования процедуры вызывает определенные трудности, связанные с возможностью двоякого толкования новых процессуальных норм и наличием пробелов в регулировании соответствующих правоотношений.

Некоторые проблемы толкования института возвращения уголовного дела прокурору поможет решит данная статья.

Деятельность прокурора в уголовном процессе всегда была в центре внимания юридической науки и правоприменительной практики.

По закону прокурор призван нести ответственность за результаты уголовного преследования, использовать все предоставленные ему полномочия для устранения препятствий и обеспечения рассмотрения уголовного дела в судебном заседании.

Однако сложившаяся практика свидетельствует о существенных недостатках деятельности прокурора, приводящая к направлению в суд уголовных дел с невосполнимыми пробелами.

Изменившийся уголовно-процессуальный закон не предусматривает возвращение уголовного дела судом для производства дополнительного расследования в целях восполнения его неполноты, ориентируя прокурора на улучшение надзорной деятельности. Поэтому дополнительного осмысления требует проблема возвращения прокурору уголовного дела в порядке ст. 237 УПК, к которой в последнее время вызван повышенный интерес со стороны практических работников.

Тем более что, 07.05.2013 года вступили в силу изменения в уголовно-процессуальный закон, введенные Федеральным законом от 26.04.2013 № 64-ФЗ.

Новеллой является то, что в соответствии с частью 1.2 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом в случаях, если:

1) после направления уголовного дела в суд наступили новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления;

2) ранее вынесенные по уголовному делу приговор, определение или постановление суда отменены вышестоящими судами, а послужившие основанием для их отмены новые или вновь открывшиеся обстоятельства являются, в свою очередь, основанием для предъявления обвиняемому обвинения в совершении более тяжкого преступления.

Право возвращать уголовное дело прокурору по указанным основаниям предоставлено судам первой, апелляционной и кассационной инстанций.

Таким образом, законодатель предоставил возможность стороне обвинения в ходе рассмотрения дела, либо при возобновлении производства по делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств при выявлении данных, из которых видно, что подсудимый (осужденный) совершил более тяжкое преступление, чем ему инкриминируется, ходатайствовать о возвращении уголовного дела прокурору для предъявления лицу обвинения о более тяжком преступлении.

Ранее по данному основанию суд не вправе был возвращать дело прокурору, поскольку это повлекло бы ухудшение положения лица, привлекаемого к уголовной ответственности.

В новой редакции закона суд не может возвращать дело прокурору для предъявления обвиняемому более тяжкого обвинения по собственной инициативе, а только ходатайству прокуратуры.

В случае возвращения прокурором уголовного дела следователю в связи выявлением обстоятельств, предусмотренных ч. 1 и ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ, срок производства следственных и иных процессуальных действий не может превышать одного месяца со дня поступления уголовного дела к следователю.

Институт возвращения уголовного дела действует достаточно долго, но в судебной практике сохраняются неясности, требующие единообразного разрешения. В частности, судьи по-прежнему испытывают сложность в оценке нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных органами предварительного расследования, с точки зрения того, являются ли они основанием для возвращения дела прокурору. Нередко у судей возникает неверное представление об идентичности процедуры возвращения дел в порядке ст. 237 УПК РФ упраздненному институту направления уголовных дел для дополнительного расследования, недопонимание различия в их предназначении и сущности.

Часть 1 статьи 237 УПК РФ предусматривает обязательное условие, при котором возможно возвращение дела прокурору, а именно: нарушения, указанные в законе, должны препятствовать рассмотрению дела судом. Целью данной судебной процедуры является не восполнение неполноты и пробелов предварительного расследования, и не устранение любых недостатков и упущений органов уголовного преследования, что было характерно для правового института направления дел для дополнительного расследования, а лишь устранение препятствий рассмотрения дела судом.

Одним из оснований направления дела прокурору является составление обвинительного заключения или обвинительного акта с нарушением требований УПК РФ. По указанному основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, прокурору возвращается наибольшее количество дел. Такое положение объясняется, прежде всего, недостаточным уровнем предварительного расследования уголовных дел и допускаемыми при этом нарушениями уголовно-процессуального закона, которые по прежнему распространены в практике органов уголовного преследования.

Существует два вида оснований применения п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, это непосредственные нарушения требований закона при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта и иные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в ходе предварительного расследования. Последняя категория нарушений четко не определена рамками уголовно-процессуального закона, а потому судам зачастую сложно найти правильное решение в конкретной ситуации. К непосредственным нарушениям при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта относятся нарушения положений ст. 220 и 225 УПК РФ соответственно, связанные с несоблюдением требований указанных правовых норм к форме и содержанию данных процессуальных документов. В соответствии с разъяснениями, данными в Постановлении Пленума Верховного суда РФ №1 от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм УПК РФ», под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220 и 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. К таким нарушениям Верховный Суд РФ относит случаи, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем либо не утвержден прокурором, когда в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указание на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу, и другие.

Значительное число нарушений ст. 220 УПК РФ представляют собой не собственно нарушения, вызванные несоблюдением правил составления обвинительного заключения (примеры приведены выше), а такие упущения, которые дублируют нарушения УПК, допущенные при вынесении постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. Имеются в виду случаи, когда недостатки содержания постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, касающиеся изложения обстоятельств преступного деяния, сущности и формулировки обвинения, а также юридической квалификации вместе с текстом предъявленного обвинения переносятся в текст обвинительного заключения.

В юридической литературе вышеперечисленные нарушения, послужившие причиной возвращения дел прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, объединяют в следующие группы:

неправильное указание в обвинительном заключении (обвинительном акте) данных о личности обвиняемого, а также о потерпевшем и других участниках процесса;
недостатки и упущения при изложении в обвинительном заключении фабулы, существа и формулировки обвинения;
нарушения, связанные с изложением доказательств;
иные нарушения, допущенные непосредственно при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта;
иные нарушения уголовно-процессуального закона.

Другой распространенной причиной для возвращения уголовных дел прокурору является не полное указание органами предварительного следствия данных о личности обвиняемых, потерпевших и других участников уголовного процесса. Наиболее существенными являются такие данные о личности обвиняемого как его фамилия, имя, отчество, дата и место рождения, которые позволяют идентифицировать личность гражданина по его личным документам. Неправильное указание этих данных в обвинительном заключении (обвинительном акте) ставит под сомнение соответствие личности обвиняемого данным о личности лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности за данное деяние, а также соответствие данных о личности лица, в отношении которого дело направлено в суд, личности лица, привлеченного в качестве обвиняемого. Во многих случаях такое состояние обвинительного заключения (обвинительного акта) исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта.

Кроме того, на практике выявлены случаи, когда органы предварительного следствия неверно указывают, либо вообще не указывают сведения о личности потерпевших, когда их участие является обязательным. В данных случаях суды обоснованно принимали решение о возвращении уголовных дел данной категории прокурору, поскольку это является грубым нарушением п. 8 ч. 1 ст. 220 УПК РФ и препятствует рассмотрению уголовного дела по существу.

Значительную группу составляют недостатки и упущения при изложении в обвинительном заключении фабулы, существа и формулировки обвинения. В качестве конкретных нарушений данной группы судами указывались: противоречивое изложение обстоятельств в фабуле обвинения; отсутствие обвинения в отношении одного из обвиняемых по делу; изложение сущности обвинения не полностью или в противоречие содержанию постановления о привлечении в качестве обвиняемого, не приведение формулировки обвинения; изложение формулировки обвинения не полностью или не в соответствии с диспозицией соответствующей статьи УК; отсутствие юридической квалификации в соответствии с предъявленным обвинением; неконкретное изложение в заключении предъявленного обвинения.

В следующую группу оснований для возвращения уголовного дела прокурору включают нарушения, связанные с изложением доказательств. Согласно п. 5 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, а также п. 6 ч. 1 ст. 225 УПК РФ в обвинительном заключении (обвинительном акте) должен быть приведен перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты. На первоначальном этапе действия Уголовно-процессуального кодекса РФ основным нарушением данной группы являлось перечисление доказательств в обвинительном заключении со ссылками на листы дела без раскрытия их содержания. Согласно Постановлению Пленума Верховного суда РФ №1 «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса РФ» от 5 марта 2004 г. под перечнем доказательств понимается не только ссылка в обвинительном заключении на источники доказательств, но и приведение в обвинительном заключении или обвинительном акте краткого содержания доказательств, поскольку в силу ч. 1 ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основании которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу. Однако, несмотря на разъяснения Верховного Суда РФ, на практике встречаются случаи, когда следователи не приводят содержание доказательств, а ограничиваются лишь ссылками на их источники.

Согласно ч. 4 ст. 220 УПК РФ список подлежащих вызову в судебное заседание лиц прилагается к обвинительному заключению и является, по сути, его составной частью. Отсутствие такого списка, либо его неполнота означают, что обвинительное заключение составлено с нарушением уголовно-процессуального закона и поэтому может служить основанием для возвращения дела прокурору. Например, отсутствие в списке лиц, подлежащих обязательному вызову в судебное заседание, а к таковым относятся стороны по делу (например, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, их законные представители), в ряде случаев являлось дополнительным основанием для принятия районными судами решения о возвращении дела прокурору по п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Иные, не связанные с составлением обвинительного заключения или обвинительного акта нарушения УПК в качестве самостоятельного основания возвращения дела прокурору в ст.237 УПК не указаны. Однако в судебной практике такие нарушения постепенно стали являться действительной причиной возвращения дел прокурору, хотя зачастую суды мотивировали свои решения, ссылаясь на составление обвинительного заключения или обвинительного акта с нарушением закона. В настоящее время такая практика поддержана высшими судебными органами РФ, и суды имеют возможность применять п.1 ч.1 ст.237 УПК, напрямую ссылаясь на иные нарушения УПК. Как указал Конституционный Суд РФ, в случае выявления допущенных органами дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд вправе, самостоятельно и независимо осуществляя правосудие, принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав участников уголовного судопроизводства и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу.

При оценке выявленных нарушений УПК с точки зрения их существенности судам можно руководствоваться перечнем и критериями, приводившимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ №84 от 8 декабря 1999 г. «О практике применения судами законодательства, регулирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования». Хотя данное постановление и утратило силу, изложенные в нем рекомендации в части отнесения нарушений УПК к категории существенных применимы и в практике возвращения дел в порядке ст. 237 УПК..

Наиболее существенными и достаточно распространенными нарушениями норм УПК, препятствующими рассмотрению дела по существу, по-прежнему являются различного рода нарушения права обвиняемого на защиту. вследствие чего не были проверены все доказательства; не привлечение к участию в деле, на несоблюдение сроков предъявления постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого; неправильное выделение дела в отношении другого лица; нарушения при выполнении требований ст. 217 УПК; возбуждение и расследование дела ненадлежащим лицом; проведение предварительного следствия вместо дознания; нарушение подследственности по делу в отношении военнослужащих; непризнание потерпевшим пострадавшей от преступления; не уведомление потерпевшего о рассмотрении его ходатайства и об окончании предварительного следствия; не уведомление потерпевшего о направлении дела в суд, проведение дополнительного расследования после возвращения дела прокурору при отсутствии соответствующего постановления прокурора.

Еще одним основаниям возвращения уголовного дела прокурору является невручение обвиняемому копии обвинительного заключения или обвинительного акта. Согласно требованиям ст. 222 УПК РФ после утверждения обвинительного заключения прокурором его копия с приложениями вручается прокурором обвиняемому. Несоблюдение этого положения закона является одним из оснований для возвращения уголовного дела прокурору.

Одним из оснований для возвращения уголовных дел прокурору является необходимость соединения нескольких уголовных дел в одном производстве. Основания к принятию решения о соединении уголовных дел перечислены в ст.153 УПК РФ. Из содержания данной нормы следует, что уголовные дела расследуются, как правило, раздельно. Их соединение допускается строго в определенных случаях, определенных частями 1 и 2 данной статьи. Критерии необходимости соединения дел на стадии предварительного расследования Уголовно-процессуальным кодексом РФ не определены. По смыслу ст. 153 УПК РФ соединение дел в одно производство является правом, а не обязанностью прокурора, который самостоятельно решает вопрос о целесообразности такого процессуального решения. В силу ч. 1 ст. 237 УПК РФ возвращение дела судом прокурору по мотиву наличия оснований для его соединения с другим делом возможно лишь при условии, если раздельное производство по ним в судебных стадиях создает препятствия для их судебного рассмотрения. Само по себе поступление в суд нескольких дел, которые на основании ст. 153 УПК РФ могли быть соединены в одно производство, не препятствует их раздельному рассмотрению и разрешению судом по существу. На практике соединение дел чаще всего вызвано необходимостью более оперативного и всестороннего рассмотрения дел, переданных в суд в отношении одного обвиняемого. Кроме того, по уголовным делам, по которым обвиняется несколько лиц в совершении одного и того же преступления, существует вероятность, что раздельное их рассмотрение может не только отразиться на качестве судебного следствия, но и привести, например, к установлению взаимоисключающих обстоятельств, породить проблемы в процессе исследования доказательств. По смыслу ст. 237 УПК РФ вопрос о возвращении уголовных дел прокурору ввиду наличия оснований для их соединения может решаться судом только в отношении уголовных дел, поступивших на рассмотрение суда, поскольку уголовно-процессуальный закон не допускает принятие по делу процессуальных решений органом или должностным лицом, в чьем производстве не находится данное дело. В связи с этим возвращение уголовного дела прокурору для соединения с другим делом, по которому производится предварительное расследование, нельзя признать законным. Поэтому суды подчас допускают неправильное применение уголовного закона.

Не разъяснение обвиняемому прав, предусмотренных ст. 217 УПК РФ, как самостоятельное основание для возвращения дела прокурору, появилось недавно, в 2003 г. Но, несмотря на это, уголовные дела возвращаются прокурору по данному основанию достаточно часто. Причины ненадлежащего выполнения следователями требований ст. 217 УПК РФ заключались в не разъяснении обвиняемым права на рассмотрение уголовного дела в порядке гл. 40 УПК РФ, а также их права на рассмотрение уголовного дела со стадии предварительного слушания дела.

Перечень оснований к возвращению судом уголовного дела прокурору, приведенный в ч.1 ст. 237 УПК РФ, является исчерпывающим. В то же время, очевидно, что восполнение некоторых препятствий для рассмотрения дела в судебном заседании немыслимо без восполнения неполноты предварительного расследования.

К основаниям возврата уголовного дела прокурору Пленум Верховного Суда РФ относит в том числе "неточность" и "неконкретность обвинения" (Постановление Пленума ВС РФ: абз. 2 п.25 от 28 декабря 2006 г. N 64; абз.2 п.3 от 9 декабря 2008 г. N 25). До уточнения законодательных дефиниций при разрешении вопросов, связанных с возвращением судьей уголовного дела со стадии предварительного слушания, необходимо руководствоваться не только уголовно-процессуальными нормами, но и постановлениями Конституционного Суда РФ.

Как показал анализ, проведенный прокуратурой Санкт-Петербурга, основной причиной возвращения судами уголовных дел прокурору в порядке являются основания, предусмотренные п.1 ст. 237 УПК РФ. которые обусловлены, так называемыми, техническими ошибками либо иными неточностями, допущенными следователями или дознавателями во вводной или описательно-мотивировочной частях обвинительного заключения или акта. Главным образом, это неверное указание данных о личности обвиняемого, например, даты и места его рождения, наличия или отсутствия непогашенных в установленном законом порядке судимостей, нередки ошибки, относящиеся ко времени и месту совершения преступления. Также имеют место неправильное или неполное изложение диспозиции статьи Закона, по которому виновному предъявлено обвинение, а также несоответствие обстоятельств преступного деяния, изложенных в обвинительном заключении, предложенной квалификации, т.е. диспозиции статьи, по которой он обвиняется.

В заключение настоящей статьи хотелось бы отметить, что правовой институт возвращения уголовных дел прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом за годы своего существования стал одним из эффективных способов защиты нарушенных органами предварительного следствия прав участников уголовного процесса. В то же время в научной литературе постоянно высказывается мнение о необходимости изменения ряда норм УПК РФ, касающихся порядка обжалования постановлений, принятых по итогам предварительного слушания, а также регламентирования полномочий суда относительно возвращения уголовного дела с более поздних стадий рассмотрения уголовного дела (подготовительная часть судебного заседания, судебное следствие и. т.п.). Необходимо законодательно закрепить в качестве дополнительных оснований для возвращения уголовных дел прокурору иных существенных нарушений УПК, которые препятствуют рассмотрению уголовного дела и признаны в настоящее время судебной практикой.

Выбор редакции

Черепаха страхование путешественников за границу — отзывы и личный опыт

Черехапа редко балует нас промокодами. В июле наконец-то вышел новый купон на 2019 год. Хотите немного сэкономить на страховке для...

Когда стоит открывать диспут на AliExpress, если защита заказа заканчивается

Спор можно открыть не раньше чем через 10 дней, после того как продавец отправит товар и до того как Вы подтвердите получение товара, но...

Открываем спор AliExpress: на каком языке писать обращение в техподдержку

Рано или поздно, каждый покупатель сайта Алиэкспресс сталкивается с ситуацией, когда заказанный товар не приходит. Это может случится из...

Национальный транс: Культура и магия гаитянского вуду Гаитянский культ 4 буквы сканворд

12 января 2010 года в 16 часов 53 минуты крупнейшее за последние 200 лет землетрясение магнитудой 7 баллов в считанные минуты погубило,...

Каша из топора кратко. Сказка Каша из топора. Русская народная сказка. Хитрая наука — русская народная сказка

Незнакомец, советуем тебе читать сказку "Каша из топора" самому и своим деткам, это замечательное произведение созданное нашими предками....

Яблоко от яблони недалеко падает

У пословиц и поговорок может быть большое количество значений. А раз так, то они располагают к исследованиям большим и малым. Наше -...

Михаил Зощенко. Самое главное. Самое главное, зощенко для детей Михаил зощенко самое главное

Великая дивеевская тайна

Флавий Феодосий II Младший (тж. Малый, Юнейший; 10 апр. 401 г. - † 28 июля 450 г.) - император Восточной Римской империи (Византии) в...

Последняя тайна царицы тамары Грузинская царица тамара

В тревожный и непростой XII век Грузией правила царица Тамара . Царицей эту великую женщину называем мы, русскоговорящие жители планеты....

Новое