Уголовная политика россии. Проблема соотношения уголовной политики и внешней политики россии Приоритеты уголовно-правовой политики

Обеспечение реальной безопасности общества предполагает в качестве необходимого условия обоснованное и точное установление в уголовном законе границ преступного поведения, исчерпывающее законодательное определение как преступных всех деянии, которые представляют существенную опасность для общества. Поэтому необходимо ликвидировать все пробелы в законе, которые обнаруживаются практикой в связи с формированием в России новых экономических и социальных отношений.

Обеспечивая полноту криминализации общественно опасных деяний, принципиально важно правильно установить планку криминализации, отделяющую преступное поведение от непреступного. При этом, круг деяний, признаваемых преступными, должен быть предельно узким. Он должен включать только такие деяния, которые действительно представляют существенную опасность.

Нужен гибкий, целесообразный подход к реагированию на случаи совершения преступлений. Необходимо предоставление широких возможностей для применения на практике альтернативных уголовной ответственности и в особенности наказанию мер уголовно-правового воздействия.

При этом и в законотворчестве, и в правоприменительной практике должна сохранятия позиция, связанная с необходимостью обеспечения неотвратимости уголовно-правового реагирования на каждый случай нарушения уголовного закона.

Такая позиция не исключает необходимости и возможности использования альтернативных институтам ответственности и наказания эффективных форм уголовно-правового реагирования. Как уже сложившихся, широко предусмотренных действующим законодательством и оправдавших себя на практике, так и новых, еще не известных отечественному уголовному праву.

России нужны сильные, профессиональные, законопослушные структуры оперативно-разыскной деятельности. Слабая, непрофессиональная полиция и спецслужбы вязнут в коррупции.

Многие правоведы высказываются за совершенствование агентурной и оперативно-технической работы. Основные средства при этом следовало бы направить именно на эти направления деятельности, а не на охрану объектов, хотя это тоже нужно.

Как отмечает А. Александров, предотвратить преступление оперативным путем более эффективно, чем увеличивать количество охранников. Он считает, что качественная агентурная работа должна быть возрождена. Полезен опыт и сыщиков-ветеранов. Оценка этой деятельности должна происходить по реальным результатам. Исследователь предлагает ввести оперативные проверки чиновников на честность. С чиновником при приеме на работу заключается договор о том, что он готов и принимает в отношении себя возможность проведения оперативных проверок и при предложении ему взятки должен отказаться от нее или сообщить органам власти. Это вполне соответствует нравственным нормам, должно быть закреплено в законе Александров, Алексей. Снова об уголовно-правовой политике [Текст] /А. Александров. - Российская газета. Федеральный выпуск. -2013.- №5473 (103).- С.6..

Необходимо усилить контроль за регистрацией совершенных преступлений. Регистрировать их должна не только полиция, которая отвечает за раскрываемость. Но и дежурное отделение прокуратуры, которое расположено рядом с отделением полиции и круглосуточно регистрирует преступления. Государству нужна точная информация о количестве преступлений. Нужно также снизить уровень латентной преступности.

Как отмечает А. Александров, уголовно-процессуальная политика представляет собой отношение власти к расследованию преступлений и рассмотрению уголовных дел в суде. Уголовно-процессуальный кодекс - система, где одна неудачная статья разрушает весь процесс, ведет к судебной ошибке, наказывает невиновного, а виновному дает возможность вновь совершать преступления.

Постоянные поправки в Уголовно-Процессуальный Кодекс, противоречия в его тексте влекут за собой разрушение уголовного процесса, принципов правовой государственности.

Вначале должна сложиться концепция уголовной политики, затем тщательное обсуждение учеными и практиками, оценка политиков. И только потом должно быть всенародное обсуждение и принятие закона, касающегося основных прав и свобод гражданина - как обвиняемого, так и потерпевшего.

Как отмечает А. Александров, уголовно-исполнительная политика представляет собой отношение власти к исполнению наказания, назначенного судом. Российская тюремная система нуждается в пристальном внимании общества. В настоящее время ведется работа по совершенствованию деятельности сотрудников мест отбытия наказания. Тюрьма должна давать человеку надежду, что честная нормальная жизнь после освобождения возможна, что жизнь без преступлений является и правильной, и выгодной.

Еще одним элементом уголовной политики является уголовно-организационная политика - отношение власти к аналитической работе по противодействию преступности, организации кадровой работы, уголовной статистике, материально-техническому обеспечению судебных, правоохранительных органов и спецслужб.

В России следует развивать системную науку - криминоведение, объединяющую уголовное право и процесс, криминологию и криминалистику, уголовно-судебную экспертизу и оперативно-разыскную теорию, основы контрразведывательной деятельности. Предложения правоведов должны больше учитываться при совершенствовании законодательства. Ученые должны чаще приглашаться при обсуждении законопроектов.

Несколько лет назад по поручению президента РФ была разработана концепция реформы правоохранительных органов - федеральная полиция, муниципальная милиция, национальная гвардия (усовершенствование структуры внутренних войск, их служба на профессиональной основе), объединенный Следственный комитет.

Часть этой концепции уже начала реализовываться. Но в соответствии с концепцией следователь отделялся от прокурора не в целях ослабления прокурорского надзора, а в целях усиления надзора за законностью на предварительном следствии. Такое отделение освобождало прокурора от ответственности за ошибки следователя, делало его более независимым при контроле за законностью.

В настоящее время прокурорский надзор за законностью на предварительном следствии ослаблен, необходимо его усилить.

Государство должно уделить внимание разработке и внедрению оптимальной системы показателей работы правоохранительных органов в сфере предупреждения, расследования, раскрытия преступлений и рассмотрения уголовных дел в суде, исполнения наказаний. Необходимо проанализировать состояние уголовной политики в стране, но сделать это в первую очередь силами специалистов.

Что касается правосудия по уголовным делам, в Концепции судебной реформы в Российской Федерации 1991 года говорилось о настоящем кризисе юстиции. При этом суды, прокуратура, органы дознания и предварительного следствия занимали круговую оборону, покрывая ошибки друг друга. Положение изменилось, создан суд присяжных заседателей, принят ряд законов, которые должны обеспечить правосудие по уголовным делам, реальную независимость судьи, но не независимость от закона, а от незаконного влияния.

В настоящее время активно идет процесс либерализации уголовной политики. За последние десять количество арестов, произведенных судами, уменьшилось почти в три раза, сегодня около трети подсудимых освобождены в суде от уголовной ответственности.

Как отмечает А. Александров, не хватает уважения к Правосудию со стороны власти и не хватает доверия к суду со стороны народа. Над этим нужно еще работать.

Как отмечает А. Александров, нужно проанализировать состояние преступности и уровень коррупции в стране.

Следует изучить действующее законодательство, правоприменительную практику, уголовную статистику, вопросы предупреждения преступлений, а также объективность их расследования, состояние правосудия.

Может быть, даже на время объявить мораторий на изменения в уголовном и уголовно-процессуальном законе. Главное во всем этом, должна сохраняться конституционная законность, жесткое, суровое наказание за злодеяния и мягкое, взвешенное - за малозначительные преступления.

Итак, на основе вышеизложенного можно выделить несколько направлений совершенствования уголовной политики в России. Необходима разработка и реализация тщательно проработанной, взвешенной, всесторонне обоснованной политики, направленной на эффективное противодействие преступности.

Уголовная политика должна получить свое воплощение в соответствующих научно обоснованных документах, программе, системе нормативных правовых актов.

Уголовная политика должна быть подкреплена соответствующими ресурсами. Уголовная политика должна строиться на признании приоритетности политики предупреждения преступлений перед политикой реагирования на совершенные преступления.

Уголовная политика должна строиться на признании солидного антикриминогенного потенциала, которым обладают меры общесоциального характера. Необходимо максимально использовать этот потенциал в приоритетном по отношению к мерам специального предупреждения порядке.

В современных условиях необходимо укрепление социально-политических предпосылок противодействия преступности. Необходимо формирование сильной представительной власти, которая единственная даст надежду на выявление массовой коррупции.

В нашей стране необходимо укрепление экономических предпосылок противодействия преступности, исправление перекосов экономической реформы, которые плодят коррупцию и преступность.

Как отмечают многие правоведы, среди совершенствования уголовной политики, необходимо наведение порядка в структурах власти и управления, решительное сокращение бюрократического аппарата.

В современных условиях необходимо совершенствование законодательной базы для борьбы с наиболее опасными преступными проявлениями. Следует обеспечить необходимые меры контроля и надзора за соблюдением норм действующего законодательства со стороны государственных органов, должностных лиц.

Следует проводить взвешенную социальную политику, обеспечение адресной поддержки тех людей, которые в силу социального неблагополучия могут прийти к совершению преступлений. Необходима реализация антикриминогенного потенциала общества, правовое просвещение граждан, повышение правовой культуры всех слоев населения.

В настоящее время продолжает актуальным оставаться вопрос о совершенствовании организации деятельности по борьбе с преступностью. Необходимо гибкое управление системой правоохранительных органов.

Следует наметить проведение реформы органов внутренних дел. Необходима тщательная и кропотливая разработка оперативных мероприятий, требующих высочайшего профессионального мастерства работников правоохранительных органов.

Необходимо проводить взвешенную политику по предупреждению преступлений. Этому будет способствовать совершенствование уголовного законодательства в соответствии с целями и принципами уголовно-правового воздействия.

Необходимо совершенствованием уголовно-процессуального законодательства и законодательства об оперативно-розыскной деятельности. Оно должно быть направлено на нормативное регулирование усилий правоприменительных органов по своевременному обнаружению, регистрации, расследованию правонарушений.

Необходима реализация мер, связанных с обеспечением своевременного поступления достоверной и полной информации о правонарушениях от потерпевших, свидетелей.

Следует совершенствовать практику расследования преступлений. Повышение эффективности деятельности правоохранительных органов должно обеспечить своевременное обнаружение, фиксация и регистрация всех случаев нарушения уголовного законодательства.

Следует постоянно повышать профессионализм работников оперативно-следственных органов, укреплять их способности по раскрытию самых сложных, преступления.

Необходимы меры, направленные на обеспечение своевременного и справедливого реагирования на каждый случай нарушения уголовного законодательства,

Следует совершенствовать практику осуществления правосудия и справедливого судебного разбирательства. Необходимы меры, направленные на совершенствование исполнения различных предусмотренных законом мер уголовно-правового воздействия. Необходимы также меры, связанные с совершенствованием практики реабилитации лиц, отбывших наказание.

Таким образом, приоритеты уголовно-правовой политики, определяющие ее основные направления, содержание и формы реализации, вытекают из общих целей политики противодействия преступности.

Обеспечение надежной охраны общества от преступных посягательств является одной из наиболее острых проблем, стоящих перед Российским государством. Неблагоприятные тенденции в развитии преступности диктуют необходимость поиска эффективных путей решения данной проблемы. Это требует в качестве важнейшего условия разработку и реализацию единой, научно обоснованной и грамотно реализуемой государством (при безусловном и активном участии общественности, институтов гражданского общества) политики, определяющей стратегию и тактику противодействия преступности. Необходимо перейти от недостаточно организованных, некоординированных, разрозненных и не всегда обоснованных действий государственных органов к основанной на единой концепции политике высокоорганизованного сопротивления преступности.

Между тем многочисленные исследования не привели пока к выработке достаточно точного и полного представления о феномене соответствующей государственной политики. Единого и достаточно точного представления нет даже о понятии, предмете и структуре этого феномена.

Деятельность государства в сфере борьбы с преступностью (целиком либо в той или иной ее части) принято именовать уголовной политикой. Это понятие было введено в оборот Францем фон Листом и получило основательную научную разработку. Однако, несмотря на многочисленные исследования, до сих пор отсутствует единство мнений в вопросе о содержании этого понятия, его значении и соотношении с иными родственными, так называемыми смежными понятиями — «политика противодействия преступности», «криминологическая политика», «уголовно-правовая политика» и др.

Так, различным является понимание авторами качественных характеристик — сущности и содержания этого понятия : чаще всего уголовную политику определяют как направление деятельности государства — его генеральную линию в сфере борьбы с преступностью; в некоторых случаях дополнительно подчеркивается, что она представляет собой стратегию и тактику борьбы с преступностью (С.В. Бородин, Н.И. Загородников, Н.А. Стручков, П.С. Дагель). Другой распространенный подход связан с определением политики как совокупности идей, взглядов, представлений, положений (С.К. Гогель, Н.А. Беляев, Б.В. Здра- юмы ело в, М.П. Петров) или как совокупности целей, направлений, норм, методов и принципов деятельности государства (О. Г Перминов). Некоторые авторы акцентируют внимание на ее социальной обусловленности, социальном назначении или целях (Л.Д. Гаухман, Ю.И. Ляпунов, И.Я. Козаченко), ее соотношении с другими вилами политики (В.Н. Кудрявцев, А.Р. Ратинов, А.В. Кузнецов), ряд ученых указывает на комплексность данного понятия (С.С. Восходов, О. Г. Перминов).

Различно решается в специальной литературе и вопрос о предмете уголовной политики и, соответственно, об объеме содержания данного понятия. Ряд авторов включают в содержание понятия «уголовная политика» всю совокупность усилий государства по противодействию преступности, т.е. отождествляют уголовную политику с политикой государства в сфере борьбы с преступностью (П.С. Дагель, И.М. Гальперин, В.И. Курляндский, В.Н. Кудрявцев, А.А. Герцензон, С.С. Восходов, Н.А. Беляев, Э.Ф. Побегайло). Весьма распространенной является и умеренно широкая, «промежуточная» трактовка уголовной политики как части (вида) политики борьбы с преступностью, включающей в себя в качестве уже своих составных частей уголовно-правовую, уголовно-исполнительную, криминологическую и, по мнению отдельных авторов, также некоторые другие виды политики (А. И. Ко- робеев, А.В. Усс, Ю.В. Голик, О.Г. Перминов). Наконец, многими учеными уголовная политика рассматривается в узком смысле слова — как политика уголовно-правовая, под которой понимается та часть или направление государственной политики в сфере борьбы с преступностью, которая реализуется средствами и методами только уголовного права (И.Я. Козаченко, Н.А. Лопашенко и др.).

По мнению автора этих строк, чтобы разобраться в имеющемся многообразии подходов, взглядов и представлений по вопросу содержания рассматриваемых понятий и их объеме, следует исходить из лежащей в их основе социальной потребности, которую необходимо удовлетворить при помощи соответствующей деятельности государства, т.е. из потребности охраны общества от преступных посягательств. Именно эта социальная потребность определяет необходимость, а также содержание и объем соответствующей деятельности государства и соответствующее направление (вид) его политики - политику противодействия преступности.

Противодействие такому сложному и опасному социальному явлению, как преступность, требует весьма серьезных усилий государства и общества и может быть успешным только на основе использования широкого комплекса общесоциальных и специальных предупредительных мер.

Общесоциальные (социально-экономические, социально-политические, социально-культурные, организационно-управленческие, общеправовые и т.п.) меры имеют при этом решающее значение; не будучи специально предназначены для противодействия преступности, они несут в себе очень важный превентивный заряд, воздействуя на причины совершения преступлений.

Специальные (специально-криминологические) меры играют вспомогательную, по необходимую и очень важную роль; специально предназначенные и используемые государством для борьбы с преступностью, они связаны с совершенствованием законодательства, практикой предупреждения и пресечения преступных проявлений, возложением уголовной ответственности, реализацией системы мер уголовно-правового, процессуального, уголовно-исполнительного и административного воздействия на лиц, совершивших или готовых совершить преступление, и с другими факторами, оказывающими влияние на состояние, структуру и динамику преступности.

Объединить все усилия государства и общества в противодействии преступности, обеспечить их научную обоснованность, придать им организованный, целенаправленный и наступательный характер как раз и призвана политика противодействия преступности.

Государственная политика противодействия преступности представляет собой направление деятельности государства (при участии и поддержке институтов гражданского общества и отдельных граждан), связанное с разработкой и реализацией стратегии и тактики (генеральной линии) организованного сопротивления преступности и иным правонарушениям.

Она заключается в поиске, разработке и целенаправленном использовании в интересах безопасного развития общества имеющихся в распоряжении государства и общества ресурсов, наиболее эффективных общесоциальных и специальных предупредительных мер. Но политика противодействия преступности - это не только практическая деятельность, но также и лежащая в основе такой деятельности идеология , основанная на господствующих в обществе на соответствующем этапе его исторического развития совокупности идей, взглядов, представлений о том, какой должна быть по своему характеру и содержанию деятельность государства в отношении преступности и преступников, на каких принципах, во имя каких целей, какими методами и средствами, по каким основным направлениям и в каких формах она должна реализовываться. Воплощенная в соответствующих нормативно- и политико-правовых документах и реализуемая в практической деятельности, связанной с охраной общественных отношений от преступных посягательств, эта идеология определяет стратегию и тактику противодействия преступности: цели, принципы, основные направления (формы), методы, содержание, характер и перспективы соответствующих усилий государства и общества. Цель политики противодействия преступности — обеспечить максимально возможное ограничение преступности, свести ее к такому уровню, при котором она перестанет быть угрозой национальной безопасности.

Политика противодействия преступности является единой (во всяком случае, таковой она должна быть по своей сути и предназначению), что обусловлено едиными задачами, целями и принципами, па которых она основывается. Однако она сложна по своей внутренней структуре , напоминает своеобразную «матрешку»: политика противодействия преступности включает политик) предупреждения преступлений и политику реагирования на преступления; в свою очередь, первая из них делится на политик) общесоциального и политику специального предупреждения преступлений; вторая — на уголовно-правовую, уголовно-процессуальную и уголовно-исполнительную политику.

Поскольку деятельность государства, направленная на охрану общественных отношений от преступных посягательств, объективно складывается из двух основных компонентов — предупреждения преступлений и реагирования на совершенные преступления, можно выделить два основных направления (формы) реализации политики противодействия преступности: а) политику предупреждения преступлений и б) политику реагирования на преступления.

Политика предупреждения преступлений представляет собой приоритетное направление деятельности государства в рамках политики противодействия преступности, связанное с поиском, разработкой, исследованием и реализацией целей, принципов, основных направлений, содержания, форм и методов, эффективных общесоциальных и специальных средств воздействия на причины и условия совершения преступлений в целях предупреждения (сдерживания) и сокращения преступности и иных правонарушений.

В деятельности по предупреждению преступлений используются, как известно, две взаимосвязанные, но обособленные группы мер — общесоциальные и специальные предупредительные, что дает основание для выделения двух взаимосвязанных, но относительно обособленных видов (составных частей) политики предупреждения преступлений: а) политики общесоциального предупреждения преступлений и б) политики специального предупреждения преступлений.

• оказание предупредительного (предупреждающего преступность) воздействия наличность преступника;
• оказание предупредительного (предупреждающего преступность) воздействия на причины и условия преступности;
• создание системы эффективных предупредительных мер;
• эффективное управление этой системой (Н.А. Лопашенко).

Политика реагирования на преступления (политика борьбы с преступностью, карательная) — это самостоятельное направление деятельности государства и (в меньшей степени) общества, связанное с поиском, разработкой, исследованием и активным, наступательным применением наиболее рациональных и эффективных специальных мер в рамках реакции государства на каждый факт совершения преступления. Сущность этой реакции — кара, т.е. осуждение каждого совершенного преступления и порицание лица, его совершившего, их негативная, справедливая и неотвратимая оценка, сопровождаемые при необходимости применением к виновному наказания или иных предусмотренных уголовным законом мер уголовно-правового воздействия.

Деятельность государства, связанная с реагированием на факты , может реализоваться в разных правовых формах с учетом особенностей предмета правового регулирования общественных отношений. Соответственно, правомерно говорить о нескольких взаимосвязанных, но вполне самостоятельных формах реализации (видах, составных частях) единой политики реагирования на преступления:

• политике криминализации и пенализации деяний, определения стратегии и тактики, форм и методов уголовно-правового реагирования на совершенные преступления (уголовно-правовой политике);
• политике расследования преступлений, изобличения виновных, осуществления правосудия (уголовно-процессуальной)\
• политике исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовно- правового воздействия (уголовно-исполнительной).

Таким образом, уголовно-правовая (уголовная) политика — один из видов политики реагирования на преступления, который заключается в разработке и реализации стратегии и тактики деятельности государства, реагирующего на совершенные преступления, и который осуществляется средствами и методами только уголовного нрава. Этот вид политики представляет собой, с одной стороны, специфическое направление деятельности государства , связанное с разработкой и установлением основания и принципов уголовной ответственности, определением круга преступных деяний и видов наказаний и иных мер уголовно- правового воздействия за их совершение, порядка и условий освобождения от уголовной ответственности и наказания в целях обеспечения надежной защиты интересов личности, общества, государства от преступных посягательств.

Это также совокупность лежащих в основе указанной деятельности идей, взглядов и представлений о целях, задачах, принципах, основных направлениях (приоритетах), средствах, содержании, формах и методах уголовно-правового воздействия на преступность, которые складываются в обществе на данном этапе его исторического развития и получают свое воплощение в указанной деятельности. Это идеология грамотного противодействия преступности с использованием всех средств и возможностей, имеющихся в распоряжении уголовного права. Уголовно-правовая политика находит свое выражение в нормах уголовного права, актах толкования норм и практике их применения и таким образом определяет границы уголовно-правового обеспечения нормальной жизнедеятельности государственных и общественных учреждений, беспрепятственного осуществления прав и свобод граждан.

Уголовная (уголовно-правовая) политика является «стержнем политики борьбы с преступностью», занимает центральное место в политике реагирования на преступления: именно на ее основе формируются стратегия и тактика политики уголовно-исполнительной, уголовно-процессуальной и криминологической. Приоритет уголовной политики проистекает из того, что только в ее рамках решаются такие принципиальные для каждого государства проблемы, как установление основания и принципов уголовной ответственности, определение круга преступных деяний и мер уголовно-правового воздействия за их совершение. По этой же причине и уголовное право играет ведущую роль в механизме реагирования на преступные проявления, являясь важнейшим «инструментом» уголовной политики; именно его нормы служат основой для отнесения общественно опасных деяний к числу преступлений, определяют преступление и наказание как ключевые понятия, характеризующие деятельность по борьбе с преступностью, закрепляют систему наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия, применяемых к лицам, виновным в совершении преступлений.

Приоритеты уголовно-правовой политики

Преступность — сложное негативное социальное явление, в связи с чем эффективное противодействие ей предполагает прежде всего последовательное и грамотное осуществление комплекса серьезных превентивных мер как общесоциального, так и специального характера, направленных на устранение порождающих ее причин и условий. И только в случаях, когда меры предупреждения преступлений не «срабатывают», государство вынуждено реагировать на совершенные правонарушения и применять меры карательные.

Приоритетным (первостепенным и наиболее важным) в решении указанной проблемы представляется осуществление следу ющих общесоциальных мер.

1. Главное в обеспечении эффективной политики противодействия преступности — таковая должна быть: как в формате идеологическом, в виде научно обоснованной, выверенной концепции, так и в формате деятельности, связанной с реализацией данной концепции.

Необходимо преодолеть пресловутый «кризис уголовной политики», для чего, прежде всего, следует осознать на государственном уровне (на разных уровнях государственной власти), что проблема преступности сложна и многопланова. Решение этой проблемы требует огромных, чрезвычайных усилий, серьезнейших ресурсов, материальных и иных затрат, и полумерами в противодействии ей не обойтись. Необходимо понимание того, что серьезное улучшение в этой области может быть связано в итоге только с реализацией долгосрочных и крупномасштабных мер по перестройке экономики, политической и социальной сфер. Такое понимание, а главное — основанная на нем твердая политическая воля, прежде всего первых лиц государства, законодательной, исполнительной и судебной властей в их единстве, — это необходимая основа для формирования обшей стратегической линии государства и общества, разработки и реализации тщательно проработанной, взвешенной, всесторонне обоснованной политики, направленной на эффективное противодействие преступности. Успех возможен только при серьезном — систематическом, настойчивом, упорном противодействии этому негативному явлению.

2. Чтобы быть целенаправленной и эффективной, она должна получить свое воплощение в соответствующих научно обоснованных документах — концепции, программе, системе нормативных правовых актов.

3. Необходима подкрепленная ресурсами, решительная и последовательная реализация принятых документов.

4. Политика противодействия преступности должна строиться на признании приоритетности политики предупреждения преступлений перед политикой реагирования на совершенные преступления (карательной).

5. Политика противодействия преступности должна строиться на признании солидного антикриминогенного потенциала, которым обладают меры общесоциального характера, и максимальном использовании этого потенциала в приоритетном по отношению к мерам специального предупреждения порядке.

Многие из таких мер неоднократно предлагались российскими учеными-юристами, в значительной степени они сохраняют свою актуальность и в наше время (А.А. Алексеев, С.Г. Келина, Н.И. Матузов, А.В. Наумов, Л.H. Тимофеев и др.).

В рамках политики предупреждения преступлении наиболее актуальными представляются следующие общесоциальные меры:

• укрепление социально-политических предпосылок противодействия преступности и, в частности, формирование сильной представительной власти, которая единственная даст надежду на выявление массовой коррупции, питающей организованную преступность, особенно в высших эшелонах власти; борьба с тотальной коррупцией приобретает сегодня особое значение (Н.И. Матузов, Л.H. Тимофеев);
• укрепление экономических предпосылок противодействия преступности; развитие экономического потенциала страны, исправление перекосов экономической реформы, создающих питательную базу коррупции и преступности;
• наведение порядка в структурах власти и управления, решительное сокращение бюрократического аппарата (А.А. Алексеев, И.М. Клейменов); меры по оптимизации гак называемых легальных иммунитетов и значительному сокращению числа лиц, пользующихся ими;
• совершенствование законодательной базы для борьбы с наиболее опасными преступными проявлениями (прежде всего принятие законов, лишающих бюрократический аппарат возможности использовать свое служебное положение в корыстных целях);
• обеспечение необходимых мер контроля и надзора за соблюдением норм действующего законодательства со стороны государственных органов, должностных лиц, руководителей корпораций и своевременное их реагирование на правонарушения;
• укрепление социальной политики, обеспечение адресной поддержки категорий лиц, которые в силу социального неблагополучия могут прибегнуть к неправомерным способам разрешения своих жизненных проблем, в том числе путем совершения преступлений;
• реализация антикриминогенного потенциала общества, включая правовое просвещение, повышение правовой грамотности и правовой культуры населения;
• совершенствование организации и координации деятельности по борьбе с преступностью, более гибкое управление системой пра- воохраны, позволяющее оперативно и адекватно реагировать на изменения обстановки, на новые криминальные угрозы;
• проведение настоящей реформы органов внутренних дел, направленной на коренное улучшение финансового, материально-технического, кадрового и иного ресурсного обеспечения правоохранительных органов;
• тщательная и кропотливая разработка оперативных мероприятий, требующих высочайшего профессионального мастерства работников соответствующих служб (А.В. Наумов, А.А. Алексеев, С.Г. Келина).

Для обеспечения эффективности политики противодействия преступности в форме предупреждения преступлений необходим также комплекс специальных мер:

• связанных с совершенствованием уголовного законодательства в соответствии с целями и принципами уголовно-правового воздействия и направленных на обеспечение обоснованной криминализации только деяний, представляющих существенную опасность для общества, — в случаях действительной в том необходимости;
• связанных с совершенствованием уголовно-процессуального законодательства и законодательства об оперативно-розыскной деятельности и направленных на нормативное регулирование усилий правоприменительных органов по своевременному обнаружению, регистрации, расследованию правонарушений и на обеспечение высокого уровня осуществления правосудия;
• связанных с обеспечением своевременного поступления достоверной и полной информации о правонарушениях от потерпевших, свидетелей и иных лиц (включая меры, направленные на повышение их заинтересованности в выявлении преступлений, укрепление доверия к правоохранительным органам, ослабление страха перед преступниками и т.п.);
• связанных с повышением эффективности деятельности правоохранительных органов и направленных на обеспечение своевременного обнаружения, фиксации и исчерпывающей регистрации всех случаев нарушения уголовного законодательства;
• направленных на обеспечение своевременного и справедливого реагирования на каждый случай нарушения уголовного законодательства, совершенствование практики расследования преступлений, передачу дела в суд либо освобождение от уголовной ответственности;
• направленных на повышение профессионализма работников оперативно-следственных органов, укрепление их способностей и возможностей по раскрытию самых сложных, изощренных, замаскированных хищений, взяточничества и т.п., а также на укрепление как материального благосостояния этих работников, так и профессиональной честности и добросовестности;
• связанных с совершенствованием практики осуществления правосудия и направленных на обеспечение своевременного и справедливого судебного разбирательства и вынесение законного и обоснованного решения, состоящего или в освобождении от уголовной ответственности, освобождении от наказания, или в назначении наказания;
• направленных на совершенствование фактического исполнения различных предусмотренных законом мер уголовно-правового воздействия, включая совершенствование организации и деятельности учреждений уголовной юстиции, повышение качества их работы, строгое соблюдение ими требований закона;
• связанных с совершенствованием практики реабилитации лиц, отбывших наказание.

Приоритеты уголовно-правовой политики, определяющие ее основные направления, содержание и формы реализации, вытекают из общих целей политики противодействия преступности — необходимости надежной охраны общественных отношений от преступных посягательств. Они достаточно полно, хотя и по-разному, определены в специальной литературе.

К числу первоочередных, приоритетных задач уголовно-правовой (уголовной) политики в настоящее время относят следующие:

• разработка критериев определения преступного и наказуемого, уточнение на основе этих критериев видов общественных отношений, подлежащих уголовно-правовой охране и уголовно-правовому регулированию, и, соответственно, установление круга общественно опасных деяний, которые должны признаваться преступлениями (проблема криминализации и декриминализации);
• определение целей, принципов и основных направлений уголовно-правового воздействия на преступность;
• определение оптимальных методов правового регулирования и охраны соответствующих видов общественных отношений;
• оптимизация системы мер уголовно-правового воздействия на преступность — совершенствование имеющихся и поиск новых мер, альтернативных уголовному наказанию;
• разработка правил (общих начал, порядка и условий) применения мер уголовно-правового воздействия, альтернативных наказанию (включая условия и порядок и от наказания);
• совершенствование , поиск видов наказаний, альтернативных лишению свободы; оптимизация системы уголовно-правовых санкций;
• толкование норм действующего законодательства в области борьбы с преступностью с целью выяснения и разъяснения их точного смысла;
• совершенствование содержания, форм и методов уголовно-правового воздействия; определение (разработка) оптимальных форм и методов деятельности государственных правоприменительных органов по применению положений уголовного права, выявление их эффективности;
• определение содержания и методов правового воспитания населения, поиск путей повышения эффективности воздействия уголовно-правовых мер на правосознание населения и повышение его правовой культуры;
• улучшение взаимодействия государственных правоприменительных органов с иными учреждениями и органами, участвующими в борьбе с преступностью, в том числе с институтами гражданского общества;
• всестороннее укрепление международного сотрудничества в решении задач противодействия преступности, прежде всего наиболее опасным формам ее проявления (терроризм, наркотики, незаконная торговля оружием и т.д.).

Самым неотложным в плане повышения эффективности уголовно-правовой политики представляется необходимым обеспечить: обоснованность криминализации общественно опасных деяний, беспробельность уголовного законодательства, обоснованность и целесообразность видов и размеров уголовно-правовых санкций, последовательное применение мер уголовно-правового воздействия в отношении каждого, кто совершил преступление.

Обоснованность криминализации общественно опасных деяний предполагает глубокое изучение объективных общественных процессов — позитивных и негативных, определяющих как саму необходимость в уголовном законодательстве, так и его конкретное содержание. Главный научный вопрос, который требуется решить применительно к законодательной криминализации, — это определение социально-экономических, социально-психологических, системно-правовых оснований для признания (или непризнания) деяния преступным и наказуемым. Ученые справедливо обращают внимание на то, что в настоящее время здесь существует еще много проблем.

Обеспечение реальной безопасности общества предполагает в качестве необходимого условия обоснованное и точное установление в уголовном законе границ преступного поведения, исчерпывающее законодательное определение как преступных всех деянии, представляющих существенную опасность для общества. Поэтому необходимо ликвидировать все пробелы, которые обнаруживаются практикой в связи с формированием в России новых экономических и социальных отношений. В частности, при регулировании различных уголовно- правовых институтов, а также при конструировании составов преступлений в статьях Особенной части УК не должно быть «лазеек» для необоснованного ухода виновных от уголовно-правового воздействия. Между тем в действующем УК таких лазеек еще много.

Обеспечивая полноту криминализации общественно опасных деяний, принципиально важно правильно — обоснованно и достаточно высоко установить планку криминализации, отделяющую преступное поведение от нспреступпого, помня о том, что криминализация деяний — крайняя, наиболее острая и потому в принципе нежелательная форма реакции законодателя на совершение деяний соответствующих видов. Круг деяний, признаваемых преступными, должен быть предельно узким — он должен включать только такие деяния, которые действительно представляют существенную опасность для социально полезных общественных отношений и иными средствами бороться с которыми не представляется возможным.

Обеспечение полноты криминализации общественно опасных деяний не должно приводить к необоснованной криминализации общества, в связи с чем весьма важное значение имеет другое требование принципа неотвратимости — о декриминализации таких общественно опасных деяний, которые перестали представлять значительную опасность для общества. Вместе с тем переоценивать значение декриминализации деяний небольшой и средней степени тяжести также не следует: само по себе это проблему безопасности общества не обеспечивает, если сами вредоносные деяния не исчезнут, а будут лишь «перераспределены» внутри общего массива правонарушений — например, переименованы в административные правонарушения.

Необоснованная декриминализация, как и необоснованная криминализация, не согласуются с уголовно-правовыми принципами законности, равенства граждан перед законом, неотвратимости уголовно-право- вого воздействия, справедливости, гуманизма и «не работают» на обеспечение безопасности общества. Следовательно, надо в принципе исключать возможность совершения таких деяний, а не только их оценку как преступных или административно наказуемых; главное — обеспечить, чтобы в принципе эксцессов, требующих реакции государства, прежде всего уголовно-правовой, было меньше.

Нужен гибкий, целесообразный подход к реагированию на случаи совершения преступлений , предполагающий предоставление широких возможностей для применения на практике альтернативных уголовной ответственности и в особенности наказанию мер уголовно-пра- вового воздействия. Следует поддержать мнение, что «уголовное законодательство должно способствовать освобождению судебной системы от излишней перегрузки» (С.Г. Келина).

При этом и в законотворчестве, и в правоприменительной практике принципиальной должна оставаться позиция, связанная с необходимостью обеспечения неотвратимости уголовно-правового реагирования на каждый случай нарушения уголовного закона.

Охрана полезных для общества социальных отношений является важнейшей задачей государства, а обеспечение неотвратимости его реакции на каждый случай посягательства на такие отношения — важнейший принцип и объективно необходимое условие успешного решения данной задачи. Государство должно реагировать на нарушение установленных им нормативных предписаний — это необходимо для обеспечения реализации правовых норм и предупреждения их массовых нарушений в дальнейшем. Если правовые нормы позволительно безнаказанно нарушать, то теряется смысл в самом праве, его предписаниях и запретах.

Такая позиция не исключает необходимости и возможности использования альтернативных институтам ответственности и наказания эффективных форм уголовно-правового реагирования — как уже сложившихся, широко предусмотренных действующим законодательством и оправдавших себя на практике, так и новых, еще не известных отечественному уголовному праву.

Современное состояние уголовно-правовой политики России характеризуется, во-первых, отсутствием четко сформулированных и принятых на соответствующем уровне концептуальных основ политики нашего государства в сфере борьбы с преступностью в целом; во-вторых, наличием отдельных идей, неких векторов в развитии стратегии и тактики борьбы с преступностью, спонтанно возникающих директив, которые исходят от властных структур и весьма противоречиво и непоследовательно реализуются в действительности; в-третьих, деструкцией и десистематизацией уголовного закона, ставших результатом бесконечной череды изменений и дополнений, внесенных законодателем в Уголовный кодекс (в УК РФ за последние 16 лет в том или ином виде было внесено около одной тысячи поправок).

Попытки законодателя с помощью Федеральных законов от 7 марта 2011 г. и 7 декабря 2011 г. хотя бы частично декриминализировать и депенализировать некоторые категории преступлений привели к возникновению новых проблем, с которыми столкнулся правоприменитель. Речь идет прежде всего о проблемах действия уголовного закона во времени (а точнее - об обратной его силе). Остановимся подробнее на этих проблемах в части решения вопросов применения ст. ст. 226.1, 229.1, 290 и 291 УК РФ в том виде, как они сформулированы в программе научно-практической конференции.

По какой статье УК РФ квалифицировать контрабанду наркотических средств или сильнодействующих веществ, совершенную до внесения изменений Законом от 7 декабря 2011 г., при условии, что санкции новых статей остались прежними? Например, контрабанду наркотических средств, совершенную лицом с использованием своего служебного положения, необходимо квалифицировать по ч. 2 ст. 188 УК РФ или по п. "б" ч. 2 ст. 229.1 УК РФ?

Очевидно, что по условиям задачи речь в ней идет не о ч. 2 ст. 188, а о п. "б" ч. 3 ст. 188 УК РФ (ибо именно в этом пункте фигурирует в качестве квалифицирующего признака совершение того же деяния "должностным лицом с использованием своего служебного положения"). С учетом сделанной оговорки приходится признать, что санкции сравниваемых статей УК действительно абсолютно идентичны.

В этом случае содеянное необходимо квалифицировать по п. "б" ч. 3 ст. 188 УК. Новый закон (п. "б" ч. 2 ст. 229.1 УК) в данной ситуации неприменим, так он не устраняет преступность деяния, не смягчает наказание и никаким иным образом не улучшает положение лица, совершившего преступление (ст. 10 УК). Следовательно, обратной силы такой закон не имеет.

Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что контрабанду наркотических средств или сильнодействующих веществ, совершенную должностным лицом с использованием своего служебного положения до внесения в УК изменений Законом от 7 декабря 2011 г., при условии, что санкция новой статьи осталась прежней (т.е. не произошло ни улучшения, ни ухудшения положения лица, совершившего преступление), следует квалифицировать по п. "б" ч. 3 ст. 188 УК РФ.

Подпадает ли под действие ст. ст. 226.1 и 229.1 УК РФ контрабанда с территории Украины или иного государства, которые не входят в Таможенный союз в рамках ЕврАзЭС?

Формулировки ст. ст. 226.1 и 229.1 УК РФ имеют следующий вид: "незаконное перемещение через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС либо Государственную границу Российской Федерации с государствами - членами Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС".

Для совершения указанных преступлений достаточно пересечь либо границу Таможенного союза, которая не совпадает с Государственной границей РФ, либо Государственную границу РФ, которая одновременно является и границей Таможенного союза, ибо Россия входит в число государства - членов Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС. Отсюда контрабанда запрещенных предметов с территории Украины будет подпадать под действие ст. ст. 226.1 и 229.1 УК РФ как в том случае, когда она осуществлена через границу между Украиной и Белоруссией, так и в ситуации, когда такая контрабанда имела место в результате пересечения границы непосредственно между Россией и Украиной.

Иная трактовка понятия "граница" применительно к ст. ст. 226.1 и 229.1 УК могла бы привести к абсурдному выводу о невозможности квалифицировать по этим статьям действия контрабандистов, перемещающих запрещенные предметы в Россию из Японии, КНДР, Китая и т.д.

С учетом внесенных изменений действующая редакция статей по контрабанде (ст. ст. 226.1 и 229.1 УК РФ) не предусматривает ответственности за действия по незаконному перемещению через таможенную границу ЕврАзЭС либо Государственную границу Российской Федерации с государствами - членами Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС товаров и иных предметов. Означает ли это, что указанные действия в случае их совершения с целью уклонения от уплаты таможенных платежей могут быть квалифицированы по ст. 194 УК РФ? Если да, то в какой редакции уголовного закона (редакция от 7 декабря 2011 г. ухудшает положение лица, совершившего преступление)? Возможна ли такая квалификация при условии, что ст. 194 УК РФ до изменений внесенных Законом от 7 декабря 2011 г. лицу, совершившему преступление, не вменялась?

Такая квалификация (по ст. 194 УК РФ) возможна. Но при этом необходимо учесть целый ряд моментов.

С учетом изменений, внесенных Законом от 7 декабря 2011 г., контрабанда товаров или иных предметов (так называемая товарная или экономическая контрабанда) перешла в категорию административных проступков и влечет по общему правилу административную ответственность в соответствии с КоАП РФ.

Однако не исключена ситуация, когда и при совершении такого рода контрабанды может наступить уголовная ответственность. Она возможна, если незаконное перемещение товаров или иных предметов через границу сопряжено с уклонением от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организаций или физических лиц. При этом необходимо установить и доказать, что контрабандист: а) имел прямой умысел не только на незаконное перемещение товаров (предметов), но одновременно - на уклонение тем самым от уплаты таможенных платежей (причем не в любом - а в крупном размере); б) соответствовал всем признакам субъекта преступления, предусмотренного ст. 194 УК; в) совершил данное деяние в крупном размере, определяемом в примечании к ст. 194 УК.

Другой вопрос, возможна ли такая квалификация при условии, что ст. 194 УК до изменений, внесенных Законом от 7 декабря 2011 г., лицу, совершившему преступление, не вменялась?

Поскольку ст. 188 из Уголовного кодекса исключена, а мы пришли к выводу, что при соблюдении ряда условий рассматриваемые действия могут быть квалифицированы по ст. 194 УК, остается выяснить, в какой редакции данная норма должна быть применена к лицу, совершившему преступление. Санкция ст. 194 УК (в редакции от 7 декабря 2011 г.) ужесточает наказуемость данного преступления, поэтому обратной силы такая норма иметь не может. Квалифицировать содеянное необходимо по ст. 194 УК в той ее редакции, что была на момент совершения преступления.

Как поступить, если фактически состав не декриминализирован, но необходимый признак не вменялся? Например, вменялась контрабанда культурных ценностей по ч. 2 ст. 188 УК РФ, а с учетом изменений для квалификации по ст. 226.1 УК РФ за совершение контрабанды культурных ценностей требуется признак "крупный размер", который соответственно виновным не вменялся? Каким образом следует поступить суду в таком случае:

• а) прекратить дело?
• б) возвратить дело прокурору для проведения экспертизы и предъявления новых обвинений с учетом нового признака? Возможна ли при этом ссылка на п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ?
• в) постановить приговор в предыдущей редакции?

Ранее ч. 2 ст. 188 УК РФ не содержала признак "крупный размер" провозимых культурных ценностей, однако данное деяние в рамках новой ст. 226.1 УК РФ содержит этот признак в качестве обязательного для вменения этого состава. С учетом внесенных изменений в уголовный закон возможны два варианта ответа на поставленные в условиях задачи вопросы.

Первый вариант. Если лицо провозило контрабандным путем культурные ценности не в крупном размере, оно не подлежит уголовной ответственности, ибо данное деяние новым законом (ст. 226.1 УК) декриминализировано и за его совершение предусмотрена лишь административная ответственность.

Второй вариант. Если будет установлено, что имела место контрабанда в крупном размере (а для этого действительно необходимо возвратить дело прокурора для проведения экспертизы и получения соответствующего заключения), то очевидно, что состав преступления имеется. Но вменять при этом необходимо не ч. 1 ст. 226.1 УК, а ч. 2 ст. 188 УК, ибо санкции этих норм абсолютно идентичны, следовательно, уголовный закон (как он изложен в редакции новой нормы) обратной силы не имеет. В данной ситуации ссылка на п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ возможна.

Какая из редакций подлежит применению: ч. 4 ст. 290 УК РФ (в редакции 2003 г.) или ч. 5 ст. 290 УК РФ (в редакции от 4 мая 2011 г.), если действия по получению взятки в крупном размере с вымогательством совершены лицом до 4 мая 2011 г., т.е. до введения в норму положений о кратности штрафа?

Сравнение диспозиций и санкций ч. 4 ст. 290 УК (в редакции от 8 декабря 2003 г.) и ч. 5 ст. 290 УК (в редакции от 4 мая 2011 г.) приводит к выводу, что с введением в норму альтернативного наказания в виде штрафа уголовная ответственность за данную разновидность получения взятки в целом смягчена. Однако квалификация действий по получению взятки в крупном размере, сопряженных с ее вымогательством и совершенных до 4 мая 2011 г., требует дифференцированного подхода.

Суть его состоит в том, что если суд в ходе рассмотрения конкретного уголовного дела (с учетом всех обстоятельств, характеризующих деяние и деятеля, а также иных обстоятельств, предусмотренных ст. 60 УК РФ) придет к выводу о возможности, необходимости и целесообразности применить к подсудимому штраф, то он (суд) должен квалифицировать содеянное по ч. 5 ст. 290 УК (в редакции от 4 мая 2011 г.).

И напротив, если суд, учтя все те же обстоятельства, придет к выводу, что менее строгий вид наказания (в нашем случае - штраф) не сможет обеспечить достижение целей наказания, он имеет право назначить лишение свободы, но уже квалифицировав все содеянное по ч. 4 ст. 290 УК (в редакции от 8 декабря 2003 г.), поскольку санкция данной нормы в этой части является более мягкой, чем санкция ч. 5 ст. 290 УК (в редакции от 4 мая 2011 г.).

Часть 2 ст. 46 УК РФ предусматривает правило о том, что минимальный размер штрафа должен быть не менее 25 тыс. руб. При этом, если кратность назначаемого штрафа меньше указанной суммы, необходимо все равно назначать 25 тыс. руб.? Нет ли в этом противоречия?

Противоречие, конечно, есть. И состоит оно в том, что при рассмотрении конкретного уголовного дела (например, о коммерческом подкупе на сумму в 1 тыс. руб.) может возникнуть ситуация, когда назначенный в соответствии с санкцией ч. 1 ст. 204 УК РФ штраф в размере десятикратной суммы коммерческого подкупа будет составлять всего 10 тыс. руб. Между тем уголовный закон (ч. 2 ст. 46 УК) говорит о том, что штраф как наказание за совершение данного преступления не может быть менее 25 тыс. руб.

Отсюда возникает вопрос: как разрешить указанное противоречие? Отдельные правоведы предлагают в такой ситуации отказаться от применения штрафа и назначить другой вид наказания, предусмотренный санкцией ч. 1 ст. 204 УК РФ. Нам эта позиция представляется не столько небесспорной, сколько ошибочной.

Ответ на поставленный в условиях задачи вопрос дает сам законодатель. В ч. 2 ст. 46 УК (в редакции от 4 мая 2011 г.) прямо и недвусмысленно сказано: "Штраф, исчисляемый исходя из величины, кратной сумме коммерческого подкупа или взятки, устанавливается в размере до стократной суммы коммерческого подкупа или взятки, но не может быть менее 25 тыс. рублей и более 500 млн. рублей". Правило сформулировано как императив. Так что ломать голову здесь судьям особенно не приходится. Что же касается мздоимцев и лихоимцев, то им ничего не остается, как брать как можно больше, чтобы не расстраиваться по поводу того, что им назначат штраф на большую сумму, чем размер самой взятки или коммерческого подкупа.

Дополнительные аргументы в пользу приведенной выше трактовки спорного положения сводятся к следующему.

Во-первых, по общему правилу все коллизии между положениями норм Общей части (в данном случае - ст. 46) и Особенной части (в данном случае - ст. 204) УК РФ должны разрешаться в пользу первых.

Во-вторых, сам по себе отказ от назначения наказания в виде штрафа в вышеприведенном примере на сумму 25 тыс. руб. только потому, что эта сумма входит в противоречие с санкцией ч. 1 ст. 204 УК РФ, и переход в связи с этим к избранию другого предусмотренного данной санкцией вида наказания (ограничение свободы, принудительные работы, лишение свободы) явно и очевидно ухудшает положение подсудимого, нарушает принцип справедливости, вступает в коллизию с общими началами назначения наказания (ст. 60 УК РФ).

Гораздо справедливее в этой ситуации назначить наказание (со ссылкой на ст. 46) в виде штрафа, пусть даже на сумму 25 тыс. руб., чем применить к подсудимому наказание в виде ограничения свободы, принудительных работ и тем более - лишения свободы.

Уголовная политика, являясь составной частью общей политики государства, не может существовать изолированно от других направлений государственной деятельности. В настоящем разделе рассмотрим влияние на реализацию уголовной политики курса государства в международных отношениях и текущей обстановки на мировой арене.

Основной сферой пересечения уголовной политики и внешней политики государства является разграничение уголовных юрисдикций разных государств.

Большинством современных государств признаются четыре основных вида уголовной юрисдикции.

Исторически возникшая первой территориальная юрисдикция является прямым следствием обязанности государства по поддержанию порядка на собственной территории, а, кроме того, ее осуществление наиболее удобно с процессуальной точки зрения, поскольку велика вероятность того, что основные доказательства, равно как и лицо, совершившее преступление, находятся в государстве, на территории которого оно было совершено .

В дальнейшем действие национальных уголовных законов перестало ограничиваться пределами собственных территорий государств. Произошло экстратерриториалыюе расширение уголовной юрисдикции за счет появления следующих ее видов.

Персональная юрисдикция, устанавливаемая в отношении граждан государства, совершивших преступление вне пределов его территории, преследует цели предотвращения государством преступной деятельности собственных граждан после их возвращения на его территорию, исключения безнаказанности лиц, совершивших преступления, в условиях действия принципа невыдачи собственных граждан, а также защиты государством собственной репутации, подорванной преступным поведением его граждан за границей .

Реальная юрисдикция традиционно объясняется правом государства на самозащиту, а также на защиту собственных граждан, находящихся за границей, и устанавливается в отношении совершенных вне пределов государства преступлений, посягающих на основополагающие интересы государства (как правило, его безопасность), которые могут быть не предусмотрены уголовным законодательством иностранного государства , а также на интересы его граждан.

Универсальная юрисдикция основана па характере преступлений, уголовное преследование которых представляет «универсальный» интерес для всего международного сообщества, при этом не угрожающих непосредственно государству, осуществляющему данный вид юрисдикции .

Очевидно, что в условиях установления государствами как территориального, так и экстратерриториалыюго действия своих уголовных законов, одно и то же преступное деяние потенциально может стать объектом разных уголовных юрисдикций, например, в случае совершения преступления гражданином одного государства на территории другого. При этом ни национальные уголовные законы, ни международное право не предусматривают однозначных механизмов разрешения подобного рода коллизий. В отсутствие правил на первый план выходят интересы, в данном случае, внешнеполитические.

Взаимосвязь уголовной и внешней политики в таких ситуациях проявляется в двух аспектах. Первый касается случаев, когда потенциальная конкуренция разных юрисдикций перерастает в реальный уголовно-правовой конфликт. Как правило, это происходит при наличии притязаний двух и более государств на уголовное преследование одного и того же лица. Реже встречаются случаи конкуренции национальной и международной юрисдикций. Разрешение возникающих при этом коллизий зачастую из правового поля перемещается в сферу международной политики и осуществляется под влиянием отношений, сложившихся между конкурирующими государствами, их веса на международной арене и внешнеполитических установок.

Второй аспект взаимосвязи уголовной и внешней политики в области разграничения уголовной юрисдикции, на наш взгляд, еще более опасен. Он выражается в том, что столкновение внешнеполитических интересов разных государств само по себе становится источником уголовно-правовых конфликтов, искусственно провоцируя их. Государства реализуют потенциальные возможности своих уголовных юрисдикций с целью оказания давления друг на друга и иным образом используют уголовно-правовые и уголовно-процессуальные механизмы не для решения их непосредственных задач. Примером такого подхода может служить уголовное дело против Саддама Хусейна, возбужденное прокуратурой Германии по факту смерти проживавшей в Германии гражданки Ирака . В качестве причины смерти были определены отдаленные последствия отравления горчичным газом, которое, в свою очередь, произошло в результате действий экс-главы Ирака. Несмотря на то, что формально немецкое уголовное законодательство допускает осуществление уголовного преследования по месту наступления последствий общественно опасного деяния (п. 1 §9 УК ФРГ), инициирование данного уголовного дела представляется шагом, главным образом, политическим. Не удивительно, что уголовное преследование было прекращено в связи с «недостижимостью» обвиняемого.

Как известно, иракский диктатор впоследствии все же предстал перед судом в Ираке, и этот судебный процесс можно привести в качестве примера первого из выделенных нами выше вариантов влияния внешней политики на уголовную. При том, что мало у кого есть сомнения в том, что на С. Хусейне лежит ответственность за большинство вмененных ему преступлений, легитимность процедуры совершенного над ним правосудия вызывает нарекания 75 . Само создание для этого временными властями Ирака Специального трибунала по преступлениям против человечности можно расцепить как противоречащее Женевской конвенции по защите гражданского населения во время войны 1949г., согласно ст.64 которой судебные органы оккупированной территории должны продолжать исполнять свои функции по применению не отмененного уголовного законодательства оккупированной страны. Кроме того, будучи задержанным американскими властями, Саддам Хусейн мог претендовать па статус военнопленного в соответствии со ст.4 Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 г., что влекло бы дополнительные гарантии соблюдения его процессуальных прав и действие в отношении него юрисдикции военного суда. Как видим, явно политическая подоплека дела в данном случае заставила участников поступиться рядом требований международного права.

Российская уголовная политика также не свободна от внешнеполитического влияния. Причем чем сложнее геополитическая обстановка и отношения России с другими государствами, тем сильнее проявляются внешнеполитические акценты в реализации уголовной политики. Так, в настоящее время эта проблема актуальна, как никогда. Ярким примером уголовного преследования по политическим мотивам последнего времени являются уголовные дела, возбужденные по фактам преступлений, совершенных на Украине, и в отношении находящихся там лиц, в первую очередь, должностных, связанные с военными действиями па Донбассе. Следственный комитет РФ в обоснование возбужденных уголовных дел ссылается па нарушение на территории Украины норм международного гуманитарного права, а также на принадлежность ряда пострадавших лиц к гражданству РФ й. Однако вероятность того, что уголовное преследование лиц, совершивших преступление вне пределов РФ и находящихся вне ее территории, завершится реальным привлечением виновных к уголовной ответственности, ничтожно мала, а возбуждение уголовных дел в отношении таких лиц носит характер скорее политического заявления, нежели обоснованного применения властных полномочий. Притом весомость этого заявления, не обеспеченного механизмом воплощения в жизнь, находится под большим сомнением. Призванное, по-видимому, продемонстрировать силу, такое поведение государства фактически выглядит проявлением бессилия. С правовой точки зрения оно противоречит самой природе юрисдикции, одной из составляющих которой является возможность государства, с учетом его международно-правовых обяза-

тельств, обеспечивать реализацию своего права путем угрозы применения или применения правового принуждения" 7 .

Другой пример политизированного уголовного преследования - дело украинской летчицы Надежды Савченко, обстоятельства задержания и существо предъявленных обвинений которой вызывают множество вопросов, в первую очередь, с точки зрения обоснованности применения российской юрисдикции.

Один из наиболее популярных доводов сторонников использования механизма уголовного судопроизводства в геополитических целях - своего рода «принцип взаимности»: если так поступают с нашей страной и российскими гражданами, то почему Россия не может ответить тем же политическим противникам. Примечательно, что аргументация подобного уровня встречается даже в заявлениях официальных лиц. Так, постоянный представитель РФ при ООН Виталий Чуркин на заседании Совета безопасности организации, комментируя требования США и Великобритании освободить Надежду Савченко, указал, что «США взяли привычку воровать по всему свету российских граждан, предъявлять им надуманные обвинения... и давать в результате чудовищные сроки тюремного заключения», резюмировав: «если бы Савченко оказалась в аналогичных условиях в США... она бы никогда света белого не увидела» . Таким образом постоянный представитель РФ при ООН напомнил о делах Виктора Бута и Константина Ярошенко, задержанных в третьих странах (Таиланде и Либерии соответственно) в результате провокаций американских спецслужб, а затем экстрадированных в США и приговоренных к длительным срокам лишения свободы. Такие действия со стороны США, безусловно, возмутительны и гораздо больше напоминают сведение счетов на государственном уровне, чем справедливое и беспристрастное судопроизводство. Однако едва ли это является оправданием аналогичного поведения российских правоохранительных органов. Заявление, процитированное выше, свидетельствует о том, как легко, увлекшись политическими играми, забыть о том, что разменной монетой в них становятся судьбы и гражданские права реальных людей. Инициирование уголовного преследования иностранных граждан в качестве орудия внешней политики по-

добно дробине, используемой против слона. Однако оно становится настоящей трагедией для человека, попавшего под жернова международной политики. Полагаем, что для государства, закрепившего в собственной конституции положение о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, такое поведение недопустимо.

Еще одним внешнеполитическим скандалом обернулось дело сотрудника эстонской полиции безопасности Эстона Кохвера, осужденного в России по ст.ст.276 («Шпионаж»), 222 («Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов»), 226 («Хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств»), 322 («Незаконное пересечение государственной границы РФ») к 15 годам лишения свободы. По версии следствия, Э.Кохвер был задержан в Псковской области, однако эстонские власти настаивают па том, что эстонец был задержан в результате его похищения сотрудниками ФСБ России с территории Эстонии, в связи с чем его уголовное преследование в России незаконно. Само существование на межгосударственном уровне столь противоречивых версий о месте задержания лица, совершившего преступление, свидетельствует, на наш взгляд, о крайне нездоровой геополитической обстановке.

О принципе талиона, перенесенном в XXI век и на международную арену, напоминает и ситуация с Эдвардом Сноуденом, получившим в России неофициальное «политическое убежище» от уголовного преследования в США. Несмотря на то, что в данном случае геополитические интриги способствуют избежанию лицом наказания, в плане межгосударственных отношений задействованных стран такое поведение России едва ли способно принести что-либо, кроме эскалации международной напряженности.

В политологии существует понятие средств или инструментов внешней политики - орудий, с помощью которых обеспечивается достижение ее целей. Среди них выделяют дипломатические, информационно-пропагандистские, экономические, военные . Уголовно- правовые средства в этом перечне отсутствуют и, как думается, не случайно. Использование уголовно-правовых механизмов для достижения внешнеполитических целей, в первую очередь, неэффективно. Цели российской внешней политики вполне четко обозначены в Концепции внешней политики РФ , утвержденной Президентом РФ 12 февраля 2013 г. К ним, в частности, относятся:

• а) обеспечение безопасности страны, сохранение и укрепление ее суверенитета и территориальной целостности, прочных и авторитетных позиций в мировом сообществе, в наибольшей мере отвечающих интересам Российской Федерации как одного из влиятельных и конкурентоспособных центров современного мира;
• б) создание благоприятных внешних условий для устойчивого и динамичного роста экономики России, ее технологической модернизации и перевода на инновационный путь развития, повышения уровня и качества жизни населения, укрепления правового государства и демократических институтов, реализации прав и свобод человека;
• в) активное продвижение курса на всемерное укрепление международного мира, всеобщей безопасности и стабильности в целях утверждения справедливой и демократической международной системы, основанной на коллективных началах в решении международных проблем, на верховенстве международного права, прежде всего на положениях Устава ООН, а также на равноправных и партнерских отношениях между государствами при центральной координирующей роли ООН как основной организации, регулирующей международные отношения;
• г) формирование отношений добрососедства с сопредельными государствами, содействие устранению имеющихся и предотвращению возникновения новых очагов напряженности и конфликтов в прилегающих к Российской Федерации регионах и др.

Сомневаемся, что деятельность по насаждению собственной уголовной юрисдикции способствует достижению какой-либо из перечисленных целей. Более того, не принося сколько-нибудь ощутимой пользы, она во многих случаях наносит существенный вред международным отношениям с государствами мирового сообщества.

Что до уголовной политики, то влияние на нее политики внешней в проявлениях, описанных выше, и вовсе разрушительно. Использование уголовного права как инструмента удовлетворения текущих политических амбиций, безнадежно роняет его авторитет, необходимый для выполнения непосредственного назначения данной отрасли - борьбы с преступностью. Закон, превращающийся в дышло под политическим давлением, нельзя считать гарантированным и от иных видов неправового воздействия.

Таким образом, отношения уголовной и внешней политики в их современном состоянии взаимно антагонистические. Причина тому видится в незрелом правовом сознании как политической элиты государств, так и представителей правоохранительной системы на местах. Однако главным фактором, создающим благодатную почву для внешнеполитических злоупотреблений при реализации уголовной политики, является конкуренция уголовных юрисдикций государств мира. Избежать уголовно-правовых конфликтов по вопросам разграничения юрисдикций возможно, только разработав универсальные правила разрешения коллизий действия национальных уголовных законов в пространстве и приняв их в качестве международно-правовых норм.

Вопрос о необходимости разработки подобных коллизионных норм на международном уровне поднимался еще в 2006 г. Комиссией международного права ООН . Тогда в докладе Комиссии подчеркивалось, что разработка проекта документа по этой теме, возможно, потребует определенного прогрессивного развития права.

По прошествии девяти лет мы вынуждены констатировать, что необходимый прогресс в развитии права все еще не произошел, указанная цель по-прежнему видится почти фантастической, однако хочется верить, что рано или поздно мир осознает, что ее достижение является одним из необходимых инструментов поддержания международного правопорядка. Подготовка как мировой общественности, так и власти предержащих отдельных государств к этой мысли - задача научного сообщества, в частности, специалистов в области уголовного и международного права.