Особняк П. П

Не секрет, что судьба многих провинциальных усадеб по всей России - это история расцвета и трагической кончины во времена революции 1917 года. Роскошные особняки, многие из которых являлись шедеврами архитектуры, сравнялись с землёй силами восставших и мародёрствующих крестьян. От львиной части величественных хором не осталось камня на камне - и это далеко не художественное преувеличение. Устоять под натиском истории удалось лишь отдельным рязанским поместьям. И только единицы из них продолжают радовать взоры рязанцев и гостей региона своим состоянием и современной востребованностью. Первая в этом списке - усадьба семьи Фон Дервиз, расположенная в Кирицах.

Обрусевшее немецкое семейство Визе переехало в Россию ещё в петровские времена. Семья была не из простых. Так, Генрих-Дитрих Визе в своё время значился старшим бургомистром Гамбурга. На русской земле переселенцы тоже не упали в грязь лицом, а упорно трудились в политических сферах. За свои заслуги на ниве юстиции глава семьи Иоганн-Адольф Визе получил дворянское звание и приставку «Фон Дер» от самого Павла III. История сохранила имя Павла Григорьевича Фон Дервиза, рязанского предпринимателя, прославившегося на всю Россию успехами в строительстве железных дорог. В 1859 году он приступил к строительству железной дороги от Москвы до Рязани и возглавил правление Общества Московско-Рязанской железной дороги. Другим его знаменитым детищем стала железная дорога от Рязани в Козловском направлении. Благодаря огромному грузообороту ветка приносила хорошую прибыль. В целом же железнодорожная стезя принесла Фон Дервизу колоссальное состояние, а сам Павел Григорьевич вошёл в число богатейших людей России. Помимо нескольких имений в Рязанской области семья владела недвижимостью в Москве и Петербурге, Франции и Швейцарии.

Успешный бизнесмен в личной жизни оказался горемыкой. Заработанные миллионы счастья ему не принесли, в Павле Григорьевиче обнаружился самодур, третировавший и местных крестьян, и собственную семью. Словно в наказание за дурной характер, у двоих из его детей обнаружили костный туберкулёз - в то время эта болезнь считалась неизлечимой. Смерть первенца Владимира подкосила отца, а гибель младшей дочери Вареньки свела его в могилу - Павел Григорьевич скоропостижно скончался от сердечного приступа. Значительная часть колоссального состояния Фон Дервиза досталось его старшему сыну Сергею Павловичу. Серёженька с детства слыл натурой чуткой и артистичной, закончил Московскую консерваторию и с большим удовольствием общался с музами, нежели с деловыми партнёрами. Большую часть наследства он потратил на строительство усадебного дома в Кирицах. Для этих целей в глубинку был выписан молодой, но подающий надежды Фёдор Осипович Шехтель, ставший впоследствии одним из ярчайших архитекторов России. Усадьба Фон Дервиза стала одним из первых объектов, где Шехтель смог развернуться и отточить на практике свои представления о прекрасном.

Асимметричное двухэтажное здание было украшено портиком, венчавшимся башенками со шпилями. Одно крыло здания соединялось с основной постройкой стеклянной галереей, а также было украшено балконом, поддерживаемым крыльями гигантского орла. Другое - оснащено пандусами, украшенными мелкой скульптурой. От особняка в овраг спускались две изящные лестницы, соединявшиеся в широкой террасе. Вниз - к сложной системе прудов и фруктовому саду - уводила ещё одна лестница, путь же был оформлен гротами из диких камней и скульптурными изваяниями кентавров. Таким образом, Шлехтелю удалось изящно вписать сложный ландшафт в барскую усадьбу. Неподалёку раскинулся знаменитый, озаряемый фонарями Мост любви, а по извилистым аллеям можно было дойти до Красных ворот - двум декоративным башенкам, соединённым арочным мостиком.

Однако наслаждаться шедевром архитектуры Фон Дервизам пришлось недолго. Природа, щедрая к отцу, явно отдохнула на сыне. Сергей Павлович быстро разорился, бросил фамильное дело, а после смерти матери распродал остатки рязанского имущества и уехал с женой и дочерью в Париж. В 1908 году имение перешло к князю Горчакову, однако сам он в нём не жил, и хозяйство постепенно приходило в упадок. Возможно, именно постоянное отсутствие хозяина и спасло усадьбу от расправы крестьян. Уцелели основная часть построек, декоративные элементы фасада и даже знаменитый орёл. После революции здание принадлежало сначала сельскохозяйственному училищу, потом перешло местному техникуму, затем в нём расположился Дом отдыха. В 1938 году в особняке был открыт санаторий для детей… больных костно-суставным туберкулёзом. Удивительное стечение обстоятельство вернуло историческую справедливость. Павел Григорьевич Фон Дервиз, на чьи деньги была построена сказочная усадьба, был бы, вероятно, доволен.

Помимо официальной истории, усадьба Фон Дервизов имеет несколько альтернативных. Самая романтичная связывается, разумеется, с Мостом любви. По одной из версий мост был отстроен по заказу Сергея Павловича для уединённых романтических прогулок, коим он предавался с местной крестьянкой. С него же она и сбросилась, когда незадачливый любовник устал от интрижки. Потом девушка якобы появлялась в образе привидения всё на том же месте роковых встреч. Впрочем, история эта, скорее всего, придумана юными жителями санатория в качестве ночной страшилки. А с моста падали разве что местные жители по пьяни уже после того, как усадьба перешла государству. Возможно, именно из этого Мост любви иногда именуют Чёртовым мостом.

Другая история носит более современный характер и связана с кинематографом. По весьма известной в Рязани легенде, именно в Кирицах снимали знаменитую «Золушку». Однако доказательств этого нет, а сами кадры старого фильма не демонстрируют каких-то особых примет, по которым можно было бы соотнести место съёмок с усадьбой Фон Дервизов.

О владельцах дома из статьи в "Санкт-Петербургских ведомостях",

История дома восходит к первым годам существования Петербурга. В 1717 г. участок значится за Иваном Макаровичем Полянским, адъютантом светлейшего князя А. Д. Меншикова, владельца соседнего мазанкового здания. Если в 1732 г. у обер-кригскомиссара «верхний апартамент палат недоделан», то спустя четыре лета каменные на подвалах палаты уже выстроены в стиле барокко, имеют два этажа, 13 осей по фасаду и крыльца по краям. Тогда же в них «...через маклера Пауля Томсена... разные движимые вещи и уборы с публичного торгу проданы быть имеют». Особняком Полянские владели почти целое столетие.

Иван Макарович родился в семье дьяка, любимца Петра I, и большой карьеры не сделал. Гораздо удачнее был его сын - Андрей Иванович (1698-1764), унаследовавший дом на набережной и закончивший жизнь в чине полного адмирала. Он был отправлен царем обучаться морскому делу в Европу, откуда вернулся в 1725 г. Будучи с 1751 г. командиром Балтийского флота, Полянский успешно участвовал в Семилетней войне, блокировал прусские порты и брал крепость Кольберг.

Его сводный брат Александр Иванович (1721-1818) службе морской предпочел сухопутную. Поступив в армию солдатом, он в 1765 г. вышел в отставку полковником. Был назначен в Комиссию по составлению нового Уложения, стал сенатором и тайным советником. В год отставки Полянский женился на графине Елизавете Романовне Воронцовой (1739-1792), фаворитке убиенного Петра III, который «не скрывал ни перед кем непомерной любви к ней», хотя девушка была некрасивая, толстая и нескладная да к тому же рябая. Поговаривали, будто император хотел на этой фрейлине жениться, разведясь с великой княгиней Екатериной Алексеевной и сослав ее в монастырь. После свержения он умолял: «Оставьте мне мое единственное утешение Елизавету Романовну».

По словам С. П. Жихарева, Александр Иванович в старости слыл чудаком: «никуда не выезжающий, кроме спектаклей, в которых он бывает ежедневно попеременкам, то в русском, то во французском, а иногда и в немецком... и всюду получаемые им впечатления разделяет со всей публикой».

Благодаря жене, родной сестрой которой была известная Екатерина Романовна Дашкова, приближенная Екатерины II, Полянский вошел в придворные круги. Его единственный сын Александр Александрович (1774-1818), оставив воинскую службу, получил чин камергера, а в 1817 г. был назначен сенатором. Женат он был на аристократке - графине Елизавете Ивановне Рибопьер (1781-1847), но детей от нее не имел.
Об обстановке дома Полянских в 1803 г. рассказала в письме на родину Марта Вильмот, приехавшая с сестрой из Англии: «...апартаменты, состоящие из очень элегантной гардеробной, меблированной диванами и стульями <...>, тут имеются фортепьяно, арфа, большое зеркало <...>, статуи на пьедесталах, вазы, есть икона <...>. Хозяйка провела меня через анфиладу огромных, просторных комнат, числом не менее десяти...». Этих комнат в бельэтаже было одиннадцать.

В 1841 г- переделанный в стиле классицизма особняк вдова и ее дети продали за 67 тыс. руб. серебром действительному статскому советнику Никите Всеволодовичу Всеволожскому (1799-1862), этому «баловню судьбы». Никита и его брат Александр, участник войны с Наполеоном, были в числе основателей литературного общества «Зеленая лампа» и унаследовали от отца, «русского Креза», большое богатство, в том числе подгородное имение Рябово (ныне Всеволожск). Никита служил чиновником, переводил французские водевили, дружил с А. С. Пушкиным, с которым познакомился по службе в близлежащей (Английская наб., 32) Коллегии иностранных дел. Дом Всеволожских поэт хотел изобразить в ненаписанном романе «Русский Пелам». Купив дом, Всеволожский его сразу перестроил.

Острослов и заядлый театрал, Никита вел довольно разгульный образ жизни, расточил свое состояние и погряз в долгах, отчего в конце концов попал под опеку. Его дом на набережной в 1853 году всего за 40 тыс. руб. был с молотка продан жене графа Павла Николаевича Игнатьева (1797-1879), в том же году назначенного генерал-губернатором Петербурга. Через восемь лет супруги подарили дом дочери Ольге (1837-1908), бывшей замужем за свитским генералом Александром Ельпидифоровичем Зуровым, в 1878-1880 годах служившим градоначальником столицы. Брат Зуровой - Николай, талантливый дипломат, составил Сан-Стефанский мирный договор, племянник Алексей - автор известных мемуаров «Пятьдесят лет в строю».

В июне 1889 г. дом приобретает Вера Николаевна фон Дервиз, вдова «русского Монтекристо» Павла Григорьевича фон Дервиза (1826-1881) из обрусевших немцев. Он получил высшее образование в Училище правоведения и в 1847-1857 гг. служил в Департаменте герольдии Сената и Министерстве юстиции, но казенную службу оставил и очень успешно занялся постройкой железных дорог. По словам некролога, барон П. Г. Дервиз был «первым, указавшим путь к легкому сооружению в России рельсовых путей и возможности этим образом составлять многомиллионные состояния».

Через год после покупки Вера Николаевна подарила особняк младшему сыну - Павлу Павловичу (1870-1943), молодому поручику лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, который, собираясь жениться, тотчас взялся за перестройку. Перестройку в стиле флорентийского ренессанса осуществил академик А. Ф. Красовский, много работавший для семьи барона.

Любвеобильный красавец-гусар в первый раз женился в 1891 г., в последний - в 1920-е гг., и каждый раз это были неравные браки. От пяти браков Павел Павлович имел трех сыновей и семь дочерей. После революции он был арестован, несколько месяцев просидел в Бутырской тюрьме в Москве, а затем уехал в рязанское имение Старожилово, где стал преподавать в школе. Однако имение пришлось оставить, и с 1928 г. Дервиз жил и работал учителем в поселке Максатиха под Тверью, где и похоронен. Он носил фамилию Луговой, которую из-за патриотических чувств взял во время Первой мировой войны.

В июне 1903 г. столичный особняк, который трудно было содержать, продали за 400 тыс. руб. молодому великому князю Андрею Владимировичу (1879-1956), двоюродному брату Николая II. Тот как раз поступил учиться в Военно-юридическую академию у Поцелуева моста, то есть недалече от дома, который он сдал американскому посольству. У Андрея был роман с известной балериной Матильдой Кшесинской, завершившийся в эмиграции законным браком. Свитский генерал-майор в Первую мировую войну командовал гвардейской конной артиллерией и, весьма интересуясь политикой, участвовал в великосветской фронде. Во дворце на набережной в конце 1916 г. прошел семейный совет, где великие князья обсуждали свои конституционные предложения царю.

Так как последующие события не оправдали надежд фрондеров, Андрею Владимировичу пришлось навсегда покинуть свой дворец, в котором разные советские учреждения работали до 1959 г., когда он наконец-то получил более достойное применение.

А теперь подробнее про этот прекрасный особняк...

Да, это действительно особняк фон Дервиза на Садово-Черногрязской...

Прошлым летом я уже немного писал про него (http://community.livejournal.com/moya_moskva/528696.html) и даже выкладывал фотографии, которые сделал второпях... Сейчас же мне удалось по-дольше в побывать в нём и попытаться запечатлеть самые красивые части интерьера... К сожалению у меня пока нет широкоугольного объектива, который позволил бы показать общие виды комнат и залов, поэтому из-за ограниченности пространства пришлось довольствоваться тем, что получилось... Добавим к этому сложные условия съёмки и полумрак...

Начну с истории...

Не буду вдаваться в историю рода "фон дерВизов", начну сразу с наиболее известного - Павла Григорьевича фон Дервиза (1826-1881). Он был один из первых крупных деятелей в области железнодорожного строительства.

Действительный статский советник. В 1847-57 служил в Сенате и Военном министерстве по провиантскому департаменту. Выйдя в отставку, переехал в Москву, где стал секретарём и членом правления общества Московско-Саратовской железной дороги. В 1863 возглавил правление общества Московско-Рязанской железной дороги, получил государственную концессию на её строительство на выгодных условиях. Жил в Москве в доме правления Рязано-Козловской железной дороги на Каланчёвской улице. В 1868, заработав многомиллионное состояние, отошёл от дел, уехал за границу, жил в Ницце и Лугано. В 1874-76 основал и построил в Москве на свои средства детскую больницу Святого Владимира (в 1922 переименована в детскую клиническую больницу № 2 имени И.В. Русакова, с 1991 носит прежнее название; Рубцовско-Дворцовая улица, 1/3).

табличка перед кабинетов Иосифьяна. Сейчас в нём никого нет

Его сын Сергей Павлович фон Дервиз (годы рождения и смерти не известны), действительный статский советник, землевладелец, владелец рудника «Инзер» на Урале. Предводитель дворянства Спасского уезда Рязанской губернии. С 1903 почётный попечитель женской гимназии имени В.П.фон Дервиз (вместе с братом Павлом Павловичем). Почётный член Московского отделения Русского музыкального общества. Приобрёл орган для Большого зала Московской консерватории. С 1886 жил в особняке на Садовой-Черногрязской улице (д. 6).

Вот, что написано об этом доме в Энциклопедии Москвы: Дом Дервиза, Садовая-Черногрязская, 6. Выстроенный для С.П. фон Дервиза в 1886 на территории усадьбы XVIII в. особняк дворцового типа стоит со значительным отступом от улицы, на парадном дворе. Сравнительно небольшой, дом очень внушителен, что достигается использованием в его архитектуре композиционных приёмов и декоративных деталей в духе зодчества итальянского Ренессанса, характерных для одного из направлений эклектики, редкого в Москве. Центральная часть здания выделена ризалитом с крупным крыльцом, по сторонам которого устроены пандусы для въезда. На них поставлены светильники в виде женских фигур. Фасады облицованы гранитом и покрыты крупным рустом с львиными масками во втором этаже. Над тяжёлым карнизом поставлены тумбы с вазонами. Отделка интерьеров (одна из наиболее ранних работ Ф.О. Шехтеля) крайне представительна - золочёная лепнина стен и потолков сочетается с живописными панно. В 1888-89 здание было увеличено пристройкой (Шехтель), в 1911-12 по линии улицы была установлена высокая каменная ограда (архитектор Н.Н. Чернецов).

В 1904 году С.П. фон Дервиз продаёт этот особняк потомственному дворянину Л.К.Зубаловую, сыну миллионера-нефтепромышленника, владельца нефтяных промыслов в Баку. И в 1911 по его указанию была воздвигнута массивная высокая ограда. По одной версии, чтобы укрыться от любопытных взглядов прохожих и уличного шума, по другой - напуганный событиями 1905 года, Зубалов уехал из Москвы и, возвратившись в 1909 г., попросил у городской управы разрешения построить стену, которая отгородила бы его владения от улицы.

Очень интересный "безключный" сейф. Как-то по-хитрому открывается

Однако уже в 1918 году, жена Зубалова - Ольга Ивановна передает этот особняк Румянцевскому музею и дом официально становится филиалом Румянцевского музея.

Надо скачать, что Иосифьян выбрал себе в качестве кабинета, пожалуй, самую лучшую комнату. Такое обилие голых женщин можно встретить только в его кабинете

В 1920 году в здании размещается особое техническое бюро ВСНХ (Высший совет народного хозяйства), а познее НИИ-20. При этом художественные красоты не пострадали. НИИ-20 в сентябре 1941 года был эвакуирован из Москвы. И здание было передано ВНИИЭМ, которым руководил А.Г.Иосифьян с 1941 по 1993 гг. Руководство ВНИИЭМ и поныне располагается в дома, красота которого охраняется государством.

Витражи... Насколько я знаю некоторые из них сейчас на реставрации

Дверь в шкаф

Женские бюсты из дерева по краям дивана

Собственно бюст самого Иосифьяна...

Пирсидский ковер возрастом более 200 лет. Какая-то арабская делегация, увидев ковёр, предлагала очень большие деньги за него...

Люстра в холле... Везде разные...

И на стене...

Самы красивый витраж с родовым гербом фон Дервизов на пролёте главной лестницы

А это уже комната-сейф. Она расположена в правой пристройке дома. Сейфом она называется из-за мощных и тяжелых входных дверей и таких же окон. Видимо, чтобы никто не влез.
А на фотографии единственный оставшийся дейвствующий камин из чёрного мрамора

Фигурки по краям камина...

Герб фон Дервизов можно найти практически везде... В данном случае на камине

Главная лестница из белого мрамора. Ведёт на второй этаж

Камин на втором этаже. Заглушка с гербом

Потолок

И это потолок

Красивейшие гобелены на стенах

Герб на ограде лестницы

Люста в зале заседаний. Выполнена из богемского хрусталя. Во время реконструкций маляры пытались украсть хрустальные части. Некоторые безвозвратно потеряны

Это вообще один из красивейших залов. Украшены стены и потолки

Край камина

Заглушка в камине. Здесь не бывает плоских поверхностей

Самы красивый камин. Из красного мрамора

Наверное таким был идеал женщины в то время

А это уже чайна комната с атриумом. Правда сейчас лежит снег и всей красоты не видно

Вот такая вот софа перед чайным столом

Мраморный стол

Диван с какими-то японскими мотивами

Фонари у подъезда. Их ещё можно увидеть в советском фильме "Праздник святого Йоргена" 1930 года

Гриффоны на стенах

Вазы на крыше. Внешнее убранство значительно беднее

УСАДЬБА С. П. ФОН ДЕРВИЗА В КИРИЦАХ moscowhite wrote in April 22nd, 2009

Друзья! Я принял решение в случае с усадьбами расширить, если можно так выразиться, географические рамки Москвы. Во-первых, псевдоготические памятники почти никогда не несли характерных черт архитектуры той местности, где они строились. Во-вторых, многие архитекторы, строившие эти усадьбы, внесли огромный вклад в московскую архитектуру. Ф. О. Шехтель - безусловно, из их числа. С него-то я и начну наше путешествие по "Готической России".

Фон Дервизы появились в России очень давно. Их предки – дворяне, рязанские помещики из обрусевшей немецкой семьи, которая переехала в Россию из Гамбурга в далеком XVIII столетии. В Германии они носили фамилию Визе – так, например, Генрих-Дитрих Визе когда-то был старшим бургомистром Гамбурга. Приставка «Фон Дер» появилась позднее, уже в России, во времена российского императора Петра III, который присвоил дворянское звание главе этого семейства Иоганну-Адольфу Визе за его «прилежные труды» в Юстиц-коллегии.

Известный российский предприниматель Павел Григорьевич Фон Дервиз родился, как и его предки, на юге Рязанской губернии – в городе Лебедяни, в семье директора Гатчинского сиротского института. Сначала он пошел по привычной стезе государственной службы, как и его родитель, но в 1857 году Павел Григорьевич оставляет интендантство и начинает новое для себя дело – строительство железных дорог. В 1859 году он получил от правительства лицензию на строительство железной дороги от Москвы до Рязани, став председателем правления Общества Московско-Рязанской железной дороги. Позднее, в 1866 году Фон Дервизом была построена Рязанско-Козловская ветка, которая за счет большого грузооборота начала приносить хорошую прибыль. Павел Григорьевич стал одним из богатейших людей России – он владел недвижимостью в Москве и Петербурге, во Франции и Швейцарии, имениями в Рязанской губернии, пароходами на Волге.

Павел Григорьевич Фон Дервиз.

Но в личной жизни удача его оставила – его детей поразила тогда еще малоизученная, практически неизлечимая и потому страшная болезнь – костный туберкулез. Он пытался спасти их, бросил все, увез детей во Францию, на Лазурный берег, построил там, в Ницце, свою знаменитую виллу Вальрозе. Сделал все возможное и невозможное, чтобы вылечить своих детей. Не забыл при этом и местных ребятишек – открыл в Ницце школу, которой впоследствии было присвоено его имя. Когда его сын Владимир скончался, Павел Григорьевич пожертвовал 400 тысяч рублей на строительство детской больницы в Москве. Сооруженная по проекту архитектора Р. А. Гедике при участии петербургского педиатра К. А. Раухфуса, она была открыта в Сокольниках в 1879 году. Великолепно оснащенная и спланированная, больница эта стала новым словом в медицине (сейчас она известна как Русаковская). Но в 1881 году, не в силах вынести кончину любимой дочери Вари, Павел Григорьевич Фон Дервиз умер от сердечного приступа.

Его старший сын, Сергей Павлович, выпускник Московской консерватории, продолжил дело отца: строил железную дорогу от Москвы до Рязани, вместе с бароном Фон Мекк сооружал пути от Петербурга до Москвы. Часть огромного наследства он потратил на строительство усадьбы в селе Кирицы в Ярославской губернии. Новый хозяин имения замостил кирпичом дорогу, ведущую к станции Проня, и в 1887 году поручил молодому, тогда еще мало известному архитектору Шехтелю перестроить барский дом. К тому моменту Федор Осипович еще не построил ни знаменитого дома Рябушинского, ни Ярославского вокзала, ни особняка Морозова. По сути дела, и стиля модерн как такового еще не существовало, но Шехтель, как человек невероятно талантливый, в своей без сомнения выдающейся работе переосмыслил каноны европейской средневековой архитектуры, и на основе псевдоготики создал удивительный, легкий и воздушный романтический стиль, который позднее стали называть «стилем Шехтеля».

Центральную часть двухэтажного здания украсил портик, увенчанный декоративными башенками со шпилями. Изящно выглядел угловой особняк, его балкончик поддерживали крылья могучего орла. С центральной частью особняк соединила стеклянная галерея, соседствующая с крепостной башней с зубцами. Дом поставлен фасадом к оврагу, к которому сбегают две монументальные лестницы и пандусы. Расходясь в стороны, лестницы снова сходятся и вливаются в широкую террасу с верхним гротом. Отсюда уже общая широкая лестница спускается в партер, замыкаемый нижним гротом, сложенным из диких камней. Ниже грота шли пруды, а за прудами раскинулся фруктовый сад. Перед гротом, у начала сбегающих вниз лестниц, когда-то на высоких пьедесталах находились мощные бронзовые кентавры. Через глубокий овраг пролег каменный «мост любви», украшенный светильниками. Пройдя тенистые аллеи, гости Спасского уездного предводителя дворянства Сергея Павловича Фон Дервиза попадали к «Красным воротам» - двум стрельчатым башням, связанным арочным мостиком.

Но вскоре выяснилось, что Сергей Павлович не унаследовал от отца главное – его коммерческий талант. Дела у него шли все хуже и хуже, вышло даже так, что в конце 80-х годов XIX века его имущество находилось под опекой. Для того чтобы смыть это постыдное пятно с репутации фамилии Фон Дервиз, хлопотали такие фигуры, как Константин Победоносцев и Сергей Витте. Но Сергей Павлович все равно оставил фамильное дело. После смерти матери он продал свою недвижимость и перебрался с дочерью и женой в Париж, где и окончил свои дни. В 1908 году владельцем усадьбы Кирицы становится князь Горчаков, который, однако, ни разу там не появился, доверив хозяйство своим управляющим. После революции в дворянском поместье размещались сельскохозяйственное училище им. Карла Либкнехта, затем техникум, позднее - дом отдыха. С 1938 года в бывшем дворце барона Фон Дервиза открыли санаторий для детей, больных костно-суставным туберкулезом. Это весьма нетипично для беспамятного советского времени, но таким образом свершилась подлинная историческая преемственность. Не так давно в усадьбе началась реставрация, и обветшавшему за десятилетия советской власти дворцу постепенно возвращается первозданный величественный вид.

Фото: http://mgr-trip.narod.ru/1.htm

Фото: http://mgr-trip.narod.ru/1.htm

Фото: 4044415

Фото: http://imgsrc.ru/main/user.php?user=yo

Фото: http://imgsrc.ru/main/user.php?user=yo

Фото: http://imgsrc.ru/main/user.php?user=yo

Фото: http://imgsrc.ru/main/user.php?user=yo

Фото: http://photofile.ru/users/kc-kc/

Фото: http://photofile.ru/users/kc-kc/

Фото: http://mgr-trip.narod.ru/1.htm

Фото: http://photofile.ru/users/kc-kc/

Фото: http://photofile.ru/users/kc-kc/

Фото: http://photofile.ru/users/kc-kc/

Фото: http://mgr-trip.narod.ru/1.htm

Фото: http://mgr-trip.narod.ru/1.htm

Фото: 4044415

Кто бы мог подумать, что именно сбор кинолокаций снова окунёт меня в тему Дервизов по самые уши. С превеликим удовольствием смотрю, листаю, перечитываю сообщения некогда активной рубрики (с изрядно траченными молью фотоиллюстрациями). Вспоминается тот безумный марш‒бросок до града Петрова в конце октября 2010 г (хмурый день по первоснегу ‒ весьма подходящая погода для культурных прогулок) с одной единственной целью ‒ экскурсия в особняк фон Дервиза на Галерной, 33, где ныне расположен камерный музыкальный театр "Санктъ‒Петербургъ Опера" режиссера Юрия Александрова. Режиссеру огромное человеческое спасибо. что до переселения в здание добился проведения в нем масштабной реставрации.

Но как‒то не сложилось у меня сразу написать, рассказать о той поездке, а со временем и вовсе тема ушла на задворки актуальных интересов. Листаю днями какой‒то невнятный костюмный сериал "Судьба по имени Фарман" (2011) о начавшемся накануне Первой мировой романемолодого офицера-лётчика с балериной императорского театра и что вижу. Главная героиня репетирует свои па и фуэте в зале дервизовского Грота! Да, я могу сколь угодно отвлекаться от тем, могу годами к ним не обращаться, но память‒то не отключишь! Тем более когда речь идет об уникальном интерьере, некогда виденном своими глазами.

Дальше больше. Тут вам и входная дверь определённым ракурсом, чтобы современное название театра в кадр не попало, тумбу афишную для антуража поставили. Стеклопакеты хоть не травят глаз ослепительной белизной пластика, куда сейчас без них.

Мимолетно даже засветилась часть интерьера Кленовой гостиной. А за спинам дам, что приветствует наш бравый герой‒летчик, открывается вид на позолоту Мавританского зала, который в самом сериале не показан.

Зато в сериале "Секретная служба Его Величества" (2006) Мавританская комната представлена во всем великолепии. А как же! Ведь она играет роль апартаментов дворца Эмира Бухарского. Когда‒то давно при просмотре наскринила автоматически картиночек, не предполагая, что они могут пригодиться (хорошо быть запасливой белочкой))

И вдруг на днях, на волне пересмотра чеховских экранизаций, случается очевидное ‒ невероятное. Причем второе в буквальном смысле ‒ "Невероятное пари, или Истинное происшествие, благополучно завершившееся сто лет назад" (1984) . Снова интерьеры особняка Дервиза на Галерной в роли апартаментов героя Алексея Петренко, банкира, заключившего с бедным студентом то самое невероятное пари. Следуя в свой кабинет, банкир проходит поочередно мавританскую комнату, малиновую комнату и кленовую гостиную, хотя в реале этого сделать нельзя, расположение комнат совсем иное.

Тут можно было бы немного рассказать об истории особняка, про Дервизов уж рассказывать не буду (сколько можно!). Про уникальный зимний сад в виде грота, материалы для создания которого привезены из Ниццы (места, где находился дервизовский Шато де Вальроз , ныне там располагается Университет Ниццы); на момент создания грот не имел аналогов в мире, это они чуть позже станут модным явлением. Про маританскую комнату, которая наоборот, была очень востребована в оформлении интерьеров статусных домов, но так как делали её чисто из декоративных соображений, то допустили много ошибок с цитированием Корана и расположением этих цитат. Про Кленовую гостиную в стиле "Людовика XVI" с изящной резьбой по дереву и росписью картин по тончайшей коже. Про Малиновый зал, должный стать картинной галерей, но сего так и не случилось. А так же можно рассказать о Белом театральном зале, пышущем золотом елизаветинского барокко, который в данном сообщении не рассматривается по причине отсутствия его в фильмах. Много можно написать, но я знаю, как всех утомляют многобукав. Поэтому просто картинки залов моими глазами. А для не ленивых и любопытствующих в конце сообщения есть видеоэкскурсия по особняку с кучей интересных подробностей.