Введение

Пожар с древних времен считается одним из самых страшных бедствий, обрушивающихся на человека. Действительно, против крупного пожара человек иногда бывает просто бессилен. В древности именно из-за страшных последствий пожара его считали карой, которую насылали на человечество Боги.

Крупные пожары происходят, к сожалению, ежегодно. Они часто возникают из-за преступной халатности и уносят жизни многих невинных людей. Особенно ужасно, когда в дыму и огне погибают дети

Сегодня в мире ежегодно происходит около 9 миллионов пожаров, уносящих жизни более 100 тысяч человек. И это притом, что в настоящее время люди научились бороться со стихией. В старину же из-за недостатка средств для борьбы с огнем пожары остановить было практически невозможно. Истории известны случаи, когда пожары целиком сжигали целые города. Ниже будет приведен список самых крупных пожаров в истории человечества.

Пожар в Лондоне 1666 год

Во второй половине XVII века жил в Лондоне скромный пекарь по имени Джон Фаринор. Его пекарня располагалась в центре города, между Бриджем и Тауэром, и кулинарной продукцией застенчивого парня были довольны все лондонцы, которые с раннего утра спешили купить свежий хлеб именно в его заведении. В течение пяти лет Джон Фаринор находился на службе у короля Карла II и поставлял двору его величества к завтраку свежие булочки и крендели, к ленчу - кексы, а на ужин - пироги со всевозможной начинкой. И Джон подумывал, чтобы еще испечь, чтобы порадовать королевскую семью и тем самым приобрести еще больший авторитет.

В тот день 1 сентября 1666 года ему пришлось до позднего вечера простоять у печи, и он сильно устал. У него смыкались глаза, хотелось спать. Не выдержав усталости, Джон решил немного вздремнуть, а рано утром снова вернуться в пекарню: благо все располагалось в одном доме. Сначала он отослал подмастерьев, а затем отправился домой сам. Дорога его была очень короткой, собственно, нужно было подняться по лестнице на второй этаж. Джон не стал еще раз проверять огонь в печах, потому что был совершенно уверен, то оставил пекарню в полном порядке. Он отправился к себе наверх в спальню, сел на кровать и только тут почувствовал, как дневная усталость буквально придавила его. Уже не было сил сопротивляться ей, хотя и мелькнула мысль: а не осталось ли у него пламя в печи? Но он эту мысль отогнал, задул свечу, повалился на подушку, да так одетый и уснул. Он спал очень крепко, а внизу в печи продолжало полыхать непогашенное им пламя. И случилось то, что обычно и случается в таких случаях. Искры из печи упали на сухой дощатый пол, и сухое просмоленное дерево мгновенно вспыхнуло. А потом загорелись тряпки и полотенца. Кроме того, вылетавшие из трубы искры, попали на стог сена в соседнем дворе, и он тут же загорелся. От стога огонь перекинулся на стену соседнего здания. Из пекарни потянуло удушливым дымом, там уже трещало горевшее дерево, когда подмастерья учуяли запах гари. Полыхало так, что принимать экстренные меры к тушению пожара было уже поздно. Весь нижний этаж, где находились бочки с водой и имелся необходимый инвентарь (топоры и багры), был охвачен огнем. Джону, его жене, детям и подмастерьям не оставалось ничего другого, как только спасаться через крышу. Джону Фаринору и его семье удалось спастись, перепрыгивая с крыши на крышу. Они выбрались на улицу и уже из безопасного места наблюдали за распространением пожара.

В те годы Лондон представлял собой скученный город с узкими улочками, в котором пожары были довольно частым явлением: стоило загореться одному ветхому дому, как моментально вспыхивал и рядом стоящий. Особенно часто загорались дома в районах, называвшихся лондонскими трущобами, в которых проживала беднота. А на такие пожары особого внимания никто и не обращал. Но теперь пожар вспыхнул в центре города, недалеко от Тауэра и моста через Темзу. И тем не менее пожарным не просто было добраться до полыхавших домов. Пламя бушевало, поднявшийся ветер перебрасывал искры на соседние здания, и вскоре загорелось сразу несколько зданий на Паддинг-Лейн. Ночная улица огласилась криками. Сотни людей выбегали из своих домов, чтобы до приезда пожарных хоть как-то попытаться справиться с огнем. Но куда там! Были, правда, и такие, кто прибежал просто поглазеть на пламя и погорельцев. Однако вскоре большинство людей уже поняли, что пожар быстро распространится на другие дома и самое лучшее сейчас - забрать с собой ценные вещи и бежать в другой район. Лондон, полный строений из просмоленных досок и отштукатуренной дранки, загорался часто, так что люди уже привыкли к таким переселениям. Конечно, с пожарами боролись, но радикального средства борьбы против возгораний предложить не мог никто. Правда, около года назад король Карл II направил записку лорд-мэру, требуя ввести более строгие правила противопожарной безопасности. Лорд-мэр, естественно, согласился, но ничего дельного не предпринял. Дело в том, что все предыдущие пожары как-то сами собой утихали. Ожидалось, что и этот поведет себя также. Лорд-мэра о начавшемся пожаре известили рано утром, однако на прибывшего градоначальника горевшие дома произвели слабое впечатление. Было воскресенье, святой день, в который никто не осмеливался потревожить его Величество. Но это был пожар. Однако и король не мог ничего предпринять. Ему, как и всем его подданным, оставалось только уповать на милость Божию и ждать, когда пожар погаснет сам собой. Но вскоре надежда эта улетучилась. День был ветреный, раздуваемое пламя перекидывалось на соседние дома и кварталы, и к середине дня огонь достиг Темзы. Почти сразу же заполыхали расположенные вдоль речного берега склады, набитые лесом, углем, маслом, продуктами. Вскоре послышались взрывы. Это разрывались бочки с коньяком, спиртом и вином. Огонь распространялся так быстро, что не было никакой возможности его удержать. Пламя разливалось рекою, в одну минуту охватывало целые улицы, перелетало большие расстояния и истребляло все. Распространению способствовал ровный и сухой ветер, который непрерывно дул с востока. В воскресенье пламя еще можно было потушить. Но пожарные в царящей тогда спешке и суматохе, стремясь поскорее наполнить ведра, повредили водопровод, оставив тем самым весь центральный район без водоснабжения.

Адское пламя бушевало с воскресенья до среды. Три дня и три ночи в лондонское небо взмывали языки красного пламени. За это время сгорело 13 200 домов в четырехстах больших улицах, 80 церквей и множество общественных зданий, было опустошено триста акров земли. Горели магазины и лавки, расположенные на Лондонском мосту. Искры с него долетели до противоположной стороны Темзы, и от них начались пожары в других районах города. В пепел обратились Ратуша и Королевская биржа - финансовый центр Лондона. Самые страшные бедствия нанес пожар собору святого Павла. От жары взрывались камни, кровля собора плавилась, жидкий свинец ручьями растекался по прилежащим улицам. Это было страшное зрелище. Казалось, что какой-то огнедышащий дракон набросился на мирный город…

Примечательно, что в Большом Лондонском пожаре погибло всего 8 человек. Большинству горожан хватило времени, чтобы спастись бегством. Дороги были забиты нагруженными скарбом тележками, вся округа превратилась в сплошной лагерь беженцев. Очевидец писал: "В лицо дует ветер, и в то же время тебя почти сжигают искры пламени, дождем сыплющиеся с этого ужасающего, этого зловещего, этого треклятого пожара. И над всем этим - дым, такой густой и огромный, что в полдень заслоняет собой солнце. А если оно иногда и проглядывает, то красное, как кровь". К вечеру среды пожар был практически ликвидирован. И произошло это благодаря личному вмешательству короля, который послал пожарные команды разрушать здания на пути огня, чтобы не дать ему распространиться. Но Лондон тлел еще несколько недель, подвалы же продолжали гореть и спустя полгода. Когда жители Лондона начали поправлять и заново отстраивать свои жилища, архитектор Врен предложил правительству учесть это бедствие и построить Лондон по новому плану, чтобы город соответствовал своему назначению - великой столицы великого народа. Однако предложение талантливого архитектора было оставлено без должного внимания, и Лондон продолжал обстраиваться почти в прежнем своем виде. Но хотя Врену отказали, в память стихийной катастрофы ему велели соорудить памятник, что он и исполнил. Построенная Вреном колонна, известная в Лондоне под названием "Памятника", другого названия так и не получила. Эта колоссальная дорического ордера колонна имеет высоту 202 фута. Внутри ее сделана лестница из белого мрамора с 345 ступеньками. Они ведут к площадке, с которой открывается восхитительный вид на весь Лондон. На пьедестале колонны помещены описание пожара со всеми подробностями и различные аллегорические фигуры. Раньше на "Памятнике" была надпись, что пожар произвели паписты, Теперь этой надписи нет.

Кроме того, сохранилось предание, что огонь уничтожил Последствия предыдущей лондонской катастрофы - великой чумы 1665 года, которая унесла сто тысяч жизней, и вообще навсегда истребил в Лондоне чуму, свирепствовавшую периодически в течение Многих столетий.

До 1666 года средневековый Лондон мало чем отличался от других европейских городов. За века он превратился из уютного римского городка в крупный торговый и культурный центр. Вот только самому городу это не во всем пошло на пользу. Узкие грязные улочки, над которыми нависают верхние этажи простых деревянных домов и другие «прелести» жизни в то время, были характерны и для Лондона.

Но 2 сентября 1666 года в Лондоне вспыхнул пожар, который полыхал целых три дня и уничтожил практически все деревянные постройки. ля города это стало не концом его истории, а, как ни странно, началом новой жизни. Но обо всем по порядку.

Старый город

На месте Лондона существовали поселения и до , но полноценный город основали именно прибывшие на остров легионеры. Уже к началу XVII века Лондон был столицей

и крупнейшим городом Англии с населением в полмиллиона человек. Естественно, это сказалось на комфорте городского пространства.

Каменных домов в нем почти не было, а большая часть простых районов для ремесленников и бедняков были полностью деревянными. Крыши домов покрывали соломой, а в подвалах еще со времен хранились бочки с порохом. Кроме того, жители города использовали открытый огонь для освещения домов. Более пожароопасной ситуации сложно и представить.

И пожары, конечно, случались. Но спасала близость реки Темзы, вода которой помогала быстро потушить любое возгорание. Но в начале осени 1666 года удача отвернулась лондонцев.

Стечение обстоятельств

2 сентября 1666 года пожар начался в пекарне некоего Томаса Фарринера. Пока Фарринер пытался его потушить, огонь перекинулся на соседние дома. Прибывшие констебли решили разрушить несколько домов по периметру, чтобы локализовать пожар, но этому воспротивились жители. Отдать приказ о разрушении мог только лорд-мэр Томас Бладворт, которого все и стали ждать.

Бладворт прибыл, но сам запаниковал и нужных приказов не отдал. А огонь тем временем добрался до бумажных складов дальше по улице. Спустя какое-то время по Темзе прибыл лично король Карл II и дал отмашку на разрушение домов. Но было уже слишком поздно.

Лето в том году выдалось крайне жарким и засушливым, что было странно для дождливого Лондона. В результате деревянные балки и перекрытия домов высохли, и при контакте с огнем моментально вспыхивали, как спички. К тому же, поднялся сильный ветер, который быстро переносил огонь с одного здания на другое.

Два дня пожара

На следующий день пожар начал подбираться к богатым районам Лондона. Сгорели дома банкиров на Ломбард-стрит, превратилось в пепел здание Королевской биржи. К концу дня полыхал почти весь город, были уничтожены почти и редакция газеты London Gazette.

Лорд-мэр Бладворт из города попросту сбежал, чтобы не нести ответственности за распространение пожара. Тогда Карл II, убедившись в неспособности местных властей сделать хоть что-нибудь, взял ситуацию в свои руки. Лондон перешел в непосредственное управление его брата герцога Йоркского.

Пользуясь паникой и беззаконием, активизировался криминалитет. По городу прокатилась волна разбойных нападений и грабежей. Панику подогревали слухи о некоем заговоре против Англии. В роли заговорщиков-поджигателей горожане видели в основном иностранцев, так что именно они страдали от погромов больше всех.

Кульминацией пожара стало разрушение Собора Святого Павла. Сам собор казался в безопасности, так как стоял посреди площади, да и камня в нем было больше, чем дерева. Но к несчастью там как раз проводились ремонтные работы, и было много строительных лесов. После того, как они загорелись, собору пришел конец.

Новый город

Справится с пожаром удалось только к утру среды 5-го сентября. К тому времени огонь уничтожил около 14 тысяч построек и убил несколько тысяч горожан. Но ветер стих, и пожарным стало проще спасти то, что осталось.

Карл II строго-настрого запретил вести любые ремонтные работы до утверждения генерального плана. Архитектор Кристофер Рен занялся восстановление Собора Святого Павла и других пострадавших церквей. Полностью был отстроен район Сити, только теперь он был каменным.

Король внес крайне серьезные законодательные изменения, чтобы избежать таких разрушительных пожаров в будущем. В 1667 году был принят закон о застройке, запрещавший, в частности, строить верхние этажи нависающими над улицей. Отныне они не могли быть больше нижних.

Удивительным образом пожар помог развитию юриспруденции и стал причиной зарождения страхового бизнеса. Специальный «Огненный суд» разбирал имущественные споры погорельцев, а в Лондоне отныне действовала Пожарная контора, у которой можно было купить страховку от огня. В случае возгорания на место выезжала команда этой конторы, которая помогала тушить пожар.

Кроме того, есть версия, что именно пожар спас Лондон от эпидемии чумы, которая свирепствовала в 1665 году. После пожара чума в город так и не вернулась.

История Великого лондонского пожара напоминает нам, что даже из больших катастроф можно извлекать пользу. Несмотря на все бедствия, которые пережили лондонцы за те три страшных дня, спустя год они получили новый каменный город с куда более благополучными санитарными условиями. Естественно, это было невозможно без грамотного руководства короля Карла II, который в момент общей беды оказался действительно отцом своего народа. И не сбежал, как это сделали многие другие аристократы.

Во второй половине XVII века жил в Лондоне скромный пекарь по имени Джон Фаринор. Его пекарня располагалась в центре города, между Бриджем и Тауэром, и кулинарной продукцией застенчивого парня были довольны все лондонцы, которые с раннего утра спешили купить свежий хлеб именно в его заведении.

В течение пяти лет Джон Фаринор находился на службе у короля Карла II и поставлял двору его величества к завтраку свежие булочки и крендели, к ленчу - кексы, а на ужин - пироги со всевозможной начинкой. И Джон подумывал, чтобы еще эдакое испечь, чтобы порадовать королевскую семью и тем самым приобрести еще больший авторитет.

В тот день, 1 сентября 1666 года ему пришлось до позднего вечера простоять у печи, и он сильно устал. У него смыкались глаза, хотелось спать. Не выдержав усталости, Джон решил немного вздремнуть, а рано утром снова вернуться в пекарню, благо все располагалось в одном доме. Сначала он отослал подмастерьев, а затем отправился домой сам.

Дорога его была очень короткой, собственно, нужно было подняться по лестнице на второй этаж. Джон не стал еще раз проверять огонь в печах, потому что был совершенно уверен, что оставил пекарню в полном порядке. Он отправился к себе наверх в спальню, сел на кровать и только тут почувствовал, как дневная усталость буквально

придавила его. Уже не было сил сопротивляться ей, хотя и мелькнула мысль: а не осталось ли у него пламя в печи? Но он эту мысль отогнал, задул свечу, повалился на подушку да так, одетый, и уснул.

Он спал очень крепко, а внизу в печи продолжало полыхать не погашенное им пламя. И случилось то, что обычно и случается в таких случаях. Искры из печи упали на сухой дощатый пол, и сухое просмоленное дерево мгновенно вспыхнуло. А потом загорелись тряпки и полотенца. Кроме того, вылетавшие из трубы искры попали на стог сена в соседнем дворе, и он тут же загорелся. От стога огонь перекинулся на стену соседнего здания.

Из пекарни потянуло удушливым дымом, там уже вовсю трещало горевшее дерево, когда подмастерья учуяли запах гари. Парни первым делом бросились наверх к хозяину и разбудили его. Полыхало так, что принимать экстренные меры к тушению пожара было уже поздно. Весь нижний этаж, где находились бочки с водой и имелся необходимый инвентарь (топоры и багры), был охвачен огнем. Джону, его жене, детям и подмастерьям не оставалось ничего другого, как только спасаться через крышу. А на первом этаже осталась только няня, которой уже не суждено было выбраться.

Большой лондонский пожар 1666г.

Гравюра XVII в.

Джону Фаринору и его семье удалось спастись, перепрыгивая с крыши на крышу. Они выбрались на улицу и уже из безопасного места наблюдали за распространением пожара.

В те годы Лондон представлял собой скученный город с узкими улочками, в котором пожары были довольно частым явлением: стоило загореться одному ветхому дому, как моментально вспыхивал и рядом стоящий. Особенно часто загорались дома в районах, называвшихся лондонскими трущобами, в которых проживала беднота. А на такие пожары особого внимания никто и не обращал.

Но теперь пожар вспыхнул в центре города, недалеко от Тауэра и моста через Темзу. И тем не менее пожарным непросто было добраться до полыхавших домов.

Пламя бушевало, поднявшийся ветер перебрасывал искры на соседние здания, и вскоре загорелось сразу несколько зданий на Паддинг-Лейн. Ночная улица огласилась криками. Сотни людей выбегали из своих домов, чтобы до приезда пожарных хоть как-то попытаться справиться с огнем. Но куда там! Были, правда, и такие, кто прибежал просто поглазеть на пламя и погорельцев. Однако вскоре большинство людей уже поняли, что пожар быстро распространится на другие дома и самое лучшее сейчас - забрать с собой ценные вещи и бежать в другой район.

Лондон, полный строений из просмоленных досок и отштукатуренной дранки, загорался часто, так что люди уже привыкли к таким переселениям. Конечно, с пожарами боролись, но радикального средства борьбы против возгораний предложить не мог никто. Правда, около года назад король Карл II направил записку лорд-мэру, требуя ввести более строгие правила противопожарной безопасности. Лорд-мэр, естественно, согласился, но ничего дельного не предпринял. Дело в том, что все предыдущие пожары как-то сами собой утихали. Ожидалось, что и этот поведет себя также.

Но позднее выяснилось, что на Паддинг-Лейн находилась свалка, на которую сваливали мусор с ближайшего рынка Истчип-Маркет, и она тоже вспыхнула. Вскоре от нее потянуло таким ядовитым дымом и запахом, что многие горожане не выдерживали вони и бежали по мосту на другую сторону Темзы.

Лорд-мэра о начавшемся пожаре известили рано утром, однако на прибывшего градоначальника горевшие дома произвели слабое

впечатление. «Фи, - сказал он. - Что страшного в этом пожаре? Даже женщина, если помочится, то легко его зальет».

Не большее впечатление начавшийся пожар произвел и на другого правительственного чиновника по имени Самюэль Пепис. Служанка разбудила его в три часа ночи. Его дом располагался близ Тауэрского холма, примерно в трех четвертях мили к востоку от места бедствия. Вот что Пепис записал в своем дневнике: «Поднялся, натянул халат, подошел к окну, подумал, что это, должно быть, никак не дальше задней стороны Марк-Лейн. Ну, и лег обратно в постель, думал выспаться». Но выспаться ему не удалось. Дым и крики бежавших по улицам людей разбудили его.

Было воскресенье, святой день, в который никто не осмеливался потревожить его Величество. Но это был пожар...

Незадолго до полудня Пепис явился в свой кабинет в Уайтхолле - квартале, где располагались правительственные учреждения. Он долго не мог решиться, затем все же набрался мужества и попросил доложить королю, что в центре города начался большой пожар.

Однако и король не мог ничего предпринять. Ему, как и всем его подданным, оставалось только уповать на милость Божию и ждать, когда пожар погаснет сам собой. Но вскоре надежда эта улетучилась. День был ветреный, раздуваемое пламя перекидывалось на соседние дома и кварталы, и к середине дня огонь достиг Темзы. Почти сразу же заполыхали расположенные вдоль речного берега склады, набитые лесом, углем, маслом, продуктами. Вскоре послышались взрывы. Это разрывались бочки с коньяком, спиртом и вином.

Огонь распространялся так быстро, что не было никакой возможности его удержать. Пламя разливалось рекою, в одну минуту охватывало целые улицы, перелетало большие расстояния и истребляло все. Распространению способствовал ровный и сухой ветер, который непрерывно дул с востока.

И благодаря этому постоянному ветру огонь, чуть не задев дом Пеписа, беспрепятственно распространился на запад. В воскресенье пламя еще можно было, наверное, потушить. Но пожарные в царящей тогда спешке и суматохе, стремясь поскорее наполнить ведра, повредили водопровод, оставив тем самым весь центральный район без водоснабжения.

Адское пламя бушевало с воскресенья до среды. Три дня и три ночи в лондонское небо взмывали языки красного пламени. За это время сгорело 13 200 домов на четырехстах больших улицах, 80 церквей имножество общественных зданий, было опустошено триста акров земли. Горели магазины и лавки, расположенные на Лондонском мосту. Искры с него долетели до противоположной стороны Темзы, и от них начались пожары в других районах города. В пепел обратились Ратуша и Королевская биржа - финансовый центр Лондона.

Самые страшные бедствия нанес пожар собору Святого Павла: от жары взрывались камни, разверзались древние гробницы, обнажая мумифицированные останки. Кровля собора плавилась, жидкий свинец ручьями растекался по прилежащим улицам. Это было страшное зрелище. Казалось, что какой-то огнедышащий дракон набросился на мирный город.

Примечательно, что в Большом лондонском пожаре погибли всего 8 человек. Большинству горожан хватило времени, чтобы спастись бегством. Дороги были забиты нагруженными скарбом тележками, вся округа превратилась в сплошной лагерь беженцев.

Среди оставивших город был и Пепис. В своем дневнике он записал: «В лицо дует ветер, и в то же время тебя почти сжигают искры пламени, дождем сыплющиеся с этого ужасающего, этого зловещего, этого треклятого пожара... И над всем этим - дым, такой густой и огромный, что в полдень заслоняет собой солнце. А если оно иногда и проглядывает, то красное, как кровь».

К вечеру среды пожар был практически ликвидирован. И произошло это благодаря личному вмешательству короля, который послал пожарные команды разрушать здания на пути огня, чтобы не дать ему распространиться. Но Лондон тлел еще несколько недель, подвалы же продолжали гореть и спустя полгода.

Когда жители Лондона начали поправлять и заново отстраивать свои жилища, архитектор Хр. Врен предложил правительству учесть это бедствие и построить Лондон по новому плану, чтобы город соответствовал своему назначению - великой столицы великого народа. Однако предложение талантливого архитектора было оставлено без должного внимания, и Лондон продолжал обстраиваться почти в прежнем своем виде.

Но, хотя Хр. Врену отказали, в память стихийной катастрофы ему велели соорудить памятник, что он и исполнил. Построенная Вреном колонна, известная в Лондоне под названием «Памятник», другого названия так и не получила. Эта колоссальная, дорического

ордера колонна имеет высоту 202 фута. Внутри ее сделана лестница из белого мрамора с 345 ступеньками. Они ведут к площадке, с которой открывается восхитительный вид на весь Лондон. Колонна построена из партландского камня с бронзовыми и мраморными украшениями. На пьедестале ее помещены описание пожара со всеми подробностями и различные аллегорические фигуры. Раньше на «Памятнике» была надпись, что пожар произвели паписты, теперь этой надписи нет.

Кроме того, сохранилось предание, что огонь уничтожил последствия предыдущей лондонской катастрофы - великой чумы 1665 года, которая унесла сто тысяч жизней, и вообще навсегда истребил в Лондоне чуму, свирепствовавшую периодически в течение многих столетий.

Огонь дает человеку свет и тепло. Но огонь также самый страшный и разрушительный из всех элементов, и борьба с ним требует профессиональных методов и специального оборудования. Печатаемая ниже статья, посвященная работе Лондонской пожарной охраны, появилась в цветном приложении к воскресной газете «Обзервер».

Когда в Лондоне был великий пожар?

Всякий английский школьник знает, что в 1666 году в Лондоне произошел Великий пожар, причинивший ущерб на огромную по тем временам сумму свыше 10 млн. фунтов стерлингов. Что удивительно — согласно официальным данным в нем погибло всего шесть человек. Оценивая ныне уроки Великого пожара, Лесли Лит, возглавляющий сейчас пожарную охрану Лондона, говорит: «Самое главное было в отсутствии организации. Пожар потушили только тогда, когда король Карл вышел со своей личной стражей и они стали разрушать дома. До того лорд-мэр и другие представители власти только и делали, что все время спорили о том, чьи владения сносить, а чьи нет. Для успешной борьбы с пожаром нужна организованность и дисциплина».

Со времени Великого пожара прошло более 300 лет, и более 100 лет — со времени создания Лондонской пожарной охраны. Единственным средством борьбы с огнем во время Великого пожара были ведра с водой, которые передавали друг другу выстроившиеся в цепочку люди, да ручные насосы. Сейчас при возникновении пожара на Пуд-динг-лейн (здесь начался Великий пожар) уже через четыре минуты может быть приведено в действие четыре установки, подающих до 160 гектолитров воды в минуту каждая. А еще через 15 минут туда прибудет еще 20 установок и сто пожарных. При больших пожарах действиями руководит выездная бригада, которая с помощью переносных радиостанций поддерживает постоянную связь с командирами всех пожарных команд, принимающих участие в тушении пожара. В целом пожарная охрана Лондона насчитывает 5.000 человек (все они имеют специальное обмундирование), 120 постов, более 500 установок и два пожарных судна на Темзе.

В Лондонскую пожарную охрану поступает ежедневно примерно 150 вызовов, но не все они связаны с пожаром. Пожарная охрана выполняет и другие специальные операции, такие, как спасение людей, оставшихся пойманными вследствие аварий, или высвобождение детей, просунувших голову в решетку ограды парка. Это случается чаще, чем можно было бы подумать, — в среднем 22 раза в год.

В характере пожара очень точно отражается изменение общественных нравов. Так, распространение телевидения привело к уменьшению числа пожаров там, где люди по вечерам уходили из дому. «Раньше люди шли обычно вечером в кино или в паб, — говорит Джон Кан-нингам, возглавляющий в пожарной охране отдел профилактической борьбы с пожарами. — Перед уходом они притушивали огонь в камине, а возвращаясь, находили всю комнату в огне! Сейчас главная и все возрастающая опасность — это беззаботные люди, руководствующиеся принципом "сделай сам". Недавно произошел пожар, во время которого погиб ребенок, и все из-за того, что отец перенес на другое место лампу. Он присоединил кусок нового шнура и проложил провод под ковром, шнур разъединился, и ковер вспыхнул».

Много хлопот доставляет пожарной охране программа массового строительства жилых домов. Часто возникают пожары, когда семьи покидают старые дома и там появляются бригады, занимающиеся их сносом. Нередко это случается из-за того, что дети разводят там костры.

Все большее и большее значение придается не столько прямой борьбе с пожарами, сколько их предупреждению. Лесли Лит говорит: «Мы надеемся, что в конечном счете роль пожарной охраны сведется к надзору за осуществлением предупредительных мер». Еще в двенадцатом веке городской совет отдал распоряжение о строительстве каменных стен между двумя соседними деревянными домами. После пожара 1212 г., когда сгорела значительная часть города и, как полагают, погибло 3.000 человек, строителям было приказано делать черепичные крыши. После Великого пожара 1666 г. были приняты новые противопожарные постановления.

Сейчас совместно с архитекторами пожарная охрана проводит обсуждение проектов не менее 4.000 зданий в год. Новые здания проектируются таким образом, что даже если где-то возникнет пожар, он не сможет распространиться на другие помещения. Но люди остаются людьми. Среди причин, вызывающих пожар, на первом месте — поведение детей. Игра детей со спичками приводит к возникновению почти трети всех пожаров. Триста лет назад такая опасность Лондону не угрожала.

Ко второй половине XVII века Лондон был крупнейшим городом Англии. Численность его населения достигала уже полмиллиона человек, но большинство построек города были деревянными и стояли очень тесно. Современники не раз отмечали, что в случае пожара, он будет распространяться столь быстро, что может выгореть почти весь город.

Только в пределах Сити, небольшого района ограниченного крепостной стеной и рекой Темзой проживала почти одна шестая всего населения города, а это почти 80 тысяч человек. Здесь жили в основном торговцы и ремесленники, богатые люди предпочитали селиться подальше от этого тесного и грязного района, в котором то и дело возникали эпидемии.

Большинство жилищ в Сити строилось из дерева, а крыши покрывались соломой. Лишь в центре находилось несколько каменных домов. К тому же, многие дома были выстроены в своеобразном лондонском стиле, где верхние этажи были больше по площади, чем нижние, как бы нависая над ними. Такая архитектура в случае возникновения пожара очень способствовала дальнейшему распространению огня на соседние здания. Еще более усугубляло обстановку то, что здесь же, рядом с деревянными постройками находились кузнечные, металлолитейные и стеклодувные мастерские, а значит большие источники огня с изобилием искр.

В борьбе с нередко возникающими пожарами отчасти помогала близость реки, но по берегам Темзы находилось большое количество зданий, в погребах которых еще со времен гражданской войны сохранились большие запасы пороха. Еще большую опасность представляли чрезвычайно узкие улочки, на которых постоянно возникали заторы, а уж во время пожара, когда по ним бежали толпы беженцев, проходы к горящим зданиям были полностью блокированы.

Развитие пожара

Воскресенье

Лето 1966 года выдалось очень жарким и засушливым. 2 сентября, в воскресенье, вспыхнул пожар в пекарне принадлежащей некому Томасу Фарринеру, располагавшейся на Паддинг-Лейн. Пожар разгорался, семье пекаря удалось перебраться через верхний этаж в соседский дом, но в огне погибла их служанка, которая стала первой, но далеко не единственной жертвой. Попытки потушить пожар своими силами ни к чему не привели, прибывшие через час приходские констебли предложили единственный в то время действенный способ борьбы с огнем – разрушение близлежащих домов. Это предложение не встретило понимания среди домовладельцев. Единственным человеком, который мог отдать приказ о разрушении против воли хозяев, был лорд-мэр города Томас Бладворт.

К моменту прибытия лорд-мэра огонь уже успел расправиться с домами всех соседей пекаря и неумолимо приближался к расположенным неподалеку бумажным складам. Знающие люди советовали Бладворту отдать приказ о разрушении домов, чтобы локализовать пожар, но он не посмел этого сделать, поддавшись панике в условиях чрезвычайной ситуации.

Сильный ветер еще более способствовал распространению пожара. К середине дня даже самые отчаянные прекратили попытки борьбы с огнем и решили просто спасаться бегством. Бладворт, плохо понимавший всю серьезность происходящего, отказался от предложенной помощи королевской гвардии. После этого он предпочел вернуться домой и лечь спать.

Прибывший по реке из Уайтхолла король Карл II, пожелавший лично осмотреть масштабы бедствия, лично отдал приказ о снесении домов к западу от эпицентра пожара. Но время уже было упущено, огонь, раздуваемый ветром начал распространяться в северном и южном направлениях.

Понедельник

3 сентября, в понедельник, пожар продолжал бушевать, поглощая все новые районы в северном и западном направлениях. Река остановила распространение пожара на юг, но он грозил уже перекинуться через Лондонский мост, создавая угрозу для боро Саутуарк. К счастью, дома на мосту имели между собой большие промежутки, и это не дало огню возможности перекинуться на другой берег, но искры все же перелетали и стали причиной небольшого пожара в Саутуарке, который был быстро потушен.

На севере дела обстояли значительно хуже. Огонь добрался уже до финансового центра столицы – Ломбард-стрит, где стояли дома крупнейших банкиров. Во второй половине дня полностью обратилось в пепел здание Королевской биржи.

Вся Темза была запружена лодками и баржами всех мастей, в которых беженцы старались спасти остатки своего имущества.

По городу поползли слухи, что в столь быстром распространении пожара виноват не только ветер. В поджогах обвиняли иностранцев, а именно, французов и голландцев, с которыми англичане были в состоянии вражды из-за продолжавшейся Второй англо-голландской войны. Слухи еще более укрепились, когда появились сообщения о поимке нескольких иностранцев, якобы пытавшихся поджечь дом. В связи с этим, по Лондону прокатилась волна разбойных нападений.

Люди все более и более поддавались панике. Множащимся слухам очень помогало отсутствие связи и достоверной информации. Здание, где размещалась общая почтовая служба, сгорело еще ранним утром. Пламя не пощадило и редакцию «London Gazette». В результате, по городу ходило множество слухов о всевозможных тайных заговорах и готовящихся религиозных беспорядках. Вместо того чтобы бороться с огнем, городские власти занимались облавами то на иностранцев, то на католиков, или же наоборот пытались усмирить разбушевавшиеся толпы горожан.

Однако были и те, для кого бедствие, настигшее город послужило источником для обогащения. Состоятельные люди всеми силами старались вывезти свое имущество из охваченных огнем районов, что давало неплохой доход для бедняков, нанимавшихся носильщиками.

Тем временем, стихийное развитие пожара требовало от лондонских властей решительных действий. По всей видимости, лорд-мэр Бладворт покинул город, не желая участвовать в столь трудном и опасном деле. Карл II решил в обход местных властей взять ситуацию в свои руки. Для руководства мероприятиями по борьбе с огнем он назначил своего брата, герцога Йоркского.

По периметру области распространения пожара были размещены командные посты, во главе которых стояло по нескольку придворных. Дееспособных мужчин прямо с улиц забирали в пожарные отряды, но никто не протестовал, так как подобная работа очень неплохо оплачивалась. Сам же герцог весь понедельник объезжал пострадавшие районы Сити, стараясь поддерживать в них порядок, чем заслужил большое одобрение горожан. По городу ходили слухи, что даже сам король лично участвовал в тушении одного из домов.

Однако в пламени гибли все новые и новые здания, всю ночь горел старый королевский дворец Байнардс, находящийся в Блэкфиарсе. Он выгорел до тла и был полностью разрушен.

Вторник

Наступил вторник, оставшийся в истории, как день, принесший наибольшие разрушения. Герцог Йоркский пытался остановить распространение огня в западном направлении, чтобы защитить Уайтхолл. Он полагал, что река Флит естественным образом сможет остановить пожар на подступах к дворцу. Но сильный восточный ветер, поднявшийся во вторник утром, перенес огонь через реку. Посты пришлось снять, а во дворце царил ужас.

Неудача постигла пожарных и на севере. Сооруженная ими противопожарная полоса сумела задержать огонь только до вечера. Ближе к ночи пламя уже уничтожало, находящуюся по другую сторону улицу Чипсайд, в основном заселенную преуспевающими торговцами.

Казалось, что никакая стихия не страшна грандиозному Собору Святого Павла. Он стоял посередине большой площади, и потому многие посчитали его достаточно безопасным местом. Ко вторнику весь храм был заполнен спасенным из огня имуществом. В крипте разместили собственность типографий и книготорговцев. Но, к несчастью, именно в это время Кристофер Рен проводил большую реконструкцию храма, а потому снаружи собор был полностью покрыт деревянными строительными лесами. В результате, леса загорелись, и собор был полностью разрушен пожаром.

Пока отряды пожарных боролись с огнем в других местах, пламя начало неумолимо подбираться к Тауэру. Каменная крепость могла бы с успехом противостоять пожару, но серьезные опасения вызывали огромные склады пороха, находившиеся в ней. Отчаявшись дождаться отрядов герцога Йоркского, тауэрский гарнизон самостоятельно приступил к обеспечению собственной безопасности. Прежде всего, были взорваны дома, находящиеся вблизи стен крепости, а также созданы противопожарные полосы. Принятые меры сумели остановить распространение огня в этом направлении.

Среда

Усилия пожарных наконец-то начали давать положительный эффект только к утру среды. Ветер утих, и созданные противопожарные полосы смогли остановить дальнейшее распространение огня. В отдельных местах пожар все еще бушевал, но это были небольшие очаги, которые более не угрожали разрастись. Великий лондонский пожар подходил к концу.

Теперь Лондон столкнулся с другой проблемой – массой бездомных людей. Также все еще не затихли слухи по поводу иностранного вторжения. В среду ночью в Мурфилдсе произошла вспышка паники среди жертв пожара. Прошел слух, что несколько тысяч голландских и французских иммигрантов направляются в этот район для разбоя и грабежей. Обезумевшие люди начали бросаться на каждого замеченного иностранца, и беспорядки удалось прекратить лишь после вмешательства королевской гвардии.

Карл II начал серьезно опасаться, как бы народные волнения не превратились в бунт против королевской власти, и определенные предпосылки к этому имелись. В связи с острым недостатком продовольствия, по приказу короля вокруг Сити были выстроены рынки, но купить еду там можно было только за деньги. Помощь же тем, кто потерял при пожаре все, организована не была.

Король приложил все усилия к тому, чтобы избавить город от толп бедняков. Он обязал все города Англии беспрепятственно принимать к себе всех погорельцев и обеспечить каждому возможность для занятия своим основным ремеслом.

Жертвы, разрушения и последствия пожара

Всего во время пожара было уничтожено 13,5 тысяч домов, более 80 церквей и несколько тюрем. По поводу количества жертв не существует точных данных, по разным источникам их число колеблется от нескольких человек до нескольких тысяч.

Виновников трагедии так и не нашли. Постановлением королевского совета от 1667 года лондонский пожар приято было считать несчастным случаем, вызванным засухой, сильным ветром и Божественным Провидением. Однако, народный гнев был сильнее королевских законов и в возникновении пожара был обвинен француз Робер Юбер. Сам Юбер называл себя тайным агентом Папы Римского, и признался в поджоге пекарни на Паддинг-Лейн. Его повесили в Тайберне 28 сентября 1666 года. После казни стало известно, что француз прибыл в город на два дня позже, чем начался пожар.

Специально созданный Огненный суд вплоть до 1672 года разбирал дела касающиеся споров между землевладельцами и арендаторами погибших в огне зданий. На основании платежеспособности каждого, суд назначал ответственного за восстановление разрушенного дома.

Тем временем, многие выдающиеся архитекторы представили королю свои проекты по перепланировке Сити. Но на полет их фантазии в казне тогда просто не хватило денег. Сити был восстановлен по старым чертежам, однако были проведены некоторые улучшения в плане пожарной безопасности и гигиены. Но самым главным было то, что Сити отныне был каменным. Великий архитектор Кристофер Рен сумел восстановить в прежнем величии не только Собор Святого Павла, но и заново отстроить все остальные разрушенные церкви.

В память о пожаре по приказу короля была возведена памятная колонна, высота которой достигает 61 метра. Сегодня ее чаще всего называют просто «Монумент», и теперь она является одним из символов Лондона.

В районе Смитфилд, там, где огонь был остановлен, установили другую скульптуру – Золотой мальчик на Пай-Корнер. Надпись на памятнике гласит, что пожар был послан Богом, дабы наказать жителей Сити за грех чревоугодия.