19 января в СМИ появилась новость о том, что Конституционный Суд РФ разрешил Минюсту не исполнять решение Европейского Суда по правам человека и не выплачивать компенсации по делу ЮКОСа.

Предпосылки для отказа от исполнения решения ЕСПЧ по делу ЮКОСа, а также по другим делам, складывались с 2013 года. Причем это делалось последовательно и целенаправленно: государство заранее обдумало, как защититься и от финансовых потерь, связанных с выплатами компенсаций, и от необходимости признавать свою неправоту по решению иностранного суда.

В 2014 году на основе правовых позиций Конституционного Суда 2013 года был разработан законопроект, и подтвердивший верховенство Конституции РФ над международным правом и решениями ЕСПЧ. В 2015 году был принят закон от 14.12.2015 № 7-ФКЗ, который ввел новую категорию дел Конституционного Суда - дела о возможности исполнения решений межгосударственного органа по защите прав и свобод человека. Конституционный Суд наделен правом по запросу Минюста РФ разрешать вопрос о возможности по защите прав и свобод человека. Рассматривать эти дела Суд может по упрощенной процедуре - без проведения слушания, если придет к выводу, что вопрос может быть разрешен на основании своих же правовых позиций и проведение слушания не является необходимым для обеспечения прав стороны. При рассмотрении вопроса о возможности исполнения решения ЕСПЧ Конституционный Суд проверяет возможность исполнения в соответствии с Конституцией РФ решения ЕСПЧ с точки зрения основ конституционного строя РФ и установленного Конституцией РФ правового регулирования прав и свобод человека и гражданина. Названными законами государство заранее подстраховалось от выплат компенсаций по решениям ЕСПЧ. При желании любое решение ЕСПЧ теперь можно не исполнять, ссылаясь на противоречие Конституции РФ, основам конституционного строя.

Как известно, 31 июля 2014 года в рамках дела «ЮКОС» против России» (жалоба № 14902/04) ЕСПЧ обязал Россию выплатить компенсацию в размере 1,8 млрд евро акционерам компании, а также их преемникам и наследникам. ЕСПЧ на основании своего постановления от 20 сентября 2011 года пришел к выводу, что была нарушена статья 1 Протокола №1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Эта статья посвящена защите собственности: «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права». Однако статья имеет и вторую часть: «Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».

Тем не менее ЕСПЧ решил, что статья была нарушена вследствие ретроспективного взыскания штрафов за налоговые правонарушения за 2000 и 2001 годы (1,3 млрд евро), 7% исполнительского сбора на эти штрафы (0,5 млрд евро), непропорционального характера исполнительных производств. В результате такого взыскания ЮКОС понес материальный ущерб, который должен быть компенсирован согласно статье 41 Конвенции.

Министерство юстиции РФ как государственный орган, на который возложена обязанность по исполнению постановления ЕСПЧ от 31 июля 2014 года, пришло к выводу о невозможности его реализации, поскольку оно основано на положениях Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней в истолковании ЕСПЧ, приводящем к их расхождению с Конституцией РФ.

По мнению Министерства юстиции РФ, постановление ЕСПЧ от 31 июля 2014 года в части выплаты компенсации акционерам ЮКОСа приводит к нарушению положений целого ряда статей Конституции РФ в свете правовых позиций Конституционного Суда РФ (Постановления КС РФ от 14 июля 2005 года № 9-П, от 30 июля 2001 года № 13-П и др.), конституционного принципа справедливости и равенства, в том числе при обращении в межгосударственный орган по защите прав человека. Минюст считает, что вопреки правилам приемлемости жалоб и нормам о присуждении компенсации лишь потерпевшей стороне (статьи 34, 35, 41 Конвенции) компенсация в данном постановлении присуждена неопределенному кругу лиц, в отношении которых не было установлено каких-либо нарушений Конвенции и которые не являлись стороной судебного процесса в ЕСПЧ.

Позиция Конституционного Суда изложена на сайте Суда, текста постановления еще нет (а СМИ уже предрекают особые мнения судей). В целом Суд поддержал аргументы Минюста, что неудивительно.

Конституция РФ обладает высшей юридической силой в правовой системе России и возлагает на каждого обязанность платить законно установленные налоги. Приоритет норм Конституции РФ не может быть отменен постановлением ЕСПЧ, что еще раз подчеркнул Конституционный Суд. Суд также считает, что толкование правил международного договора, данное в решении ЕСПЧ, неправомерно затрагивает основополагающие принципы и нормы Конституции, поэтому «Россия в порядке исключения вправе отступить от выполнения этого решения».

Конечно, чтобы с чистой совестью говорить о том, что Россия «в порядке исключения» отступает от выполнения решения ЕСПЧ, нужно отступать не каждый раз и хотя бы 9 из 10 решений ЕСПЧ исполнять. Тогда это неисполнение хоть как-то будет похоже на исключение. Очевидно, данное «исключение» связано также с тем, что на этот раз ЕСПЧ присудил большие суммы компенсации, суммы поменьше Россия могла бы и выплатить, но по другим делам. Дело ЮКОСа, видимо, принципиально для руководства страны: в нем нельзя признавать малейшую неправоту России.

Правовая оценка решения ЕСПЧ, данная Конституционным Судом, основана в первую очередь на правовых позициях самого Суда. На сайте КС РФ суть его правовой позиции в ее соотношении с решением ЕСПЧ изложена следующим образом: «ЕСПЧ пришел к выводу о неправильном взыскании с компании ЮКОС штрафов и сумм компенсаций, поскольку имело место применение обратной силы закона - статьи 113 Налогового кодекса РФ о трехлетнем сроке давности привлечения к ответственности, в истолковании, данном Конституционным Судом в Постановлении от 14 июля 2005 года. В этом решении КС РФ разрешил судам взыскивать долги с налогоплательщиков, если они использовали положение о сроках давности вопреки его предназначению, в ущерб правам других налогоплательщиков и правомерным публичным интересам и препятствовали налоговому контролю. Не отменяя правила о сроках применения санкций в связи с уклонением от уплаты налогов, КС выявил единственно возможный с точки зрения Конституции РФ их смысл для применения к недобросовестным налогоплательщикам. В таком толковании нет коллизии с конституционным запретом на действие обратной силы закона» .

КС РФ увидел в компании ЮКОС злостного неплательщика налогов, чья деятельность «с учетом занимаемого ею места в экономике страны, имела праворазрушающий эффект». Задолженность компании составила 227 млрд рублей. Причем ЕСПЧ не отрицал наличие изощренных схем ухода от налогов в деятельности ЮКОСа, но это преступление, видимо, не впечатлило европейских судей. Однако Конституционный Суд считает, что «в этом контексте выплата акционерам компании беспрецедентной суммы из бюджетной системы, которая не получала от нее огромные налоговые платежи, необходимые для выполнения публичных обязательств перед гражданами России, противоречит конституционным принципам равенства и справедливости». «Уклонение ЮКОСа от уплаты налогов в таком беспрецедентном масштабе непосредственно угрожало принципам правового демократического социального государства, что обязывало власти действовать в исполнительном производстве как можно более эффективно, с тем чтобы противодействие недобросовестных налогоплательщиков могло быть преодолено. Этим предопределено то, что суды не усмотрели оснований для определения суммы исполнительского сбора, имеющего в российской правовой системе штрафную природу, в размере менее 7% от общей суммы налоговых обязательств », - так Конституционный Суд полностью оправдал действия российских властей.

При этом в части второй статьи 104.4 закона о Конституционном Суде сказано, что если Суд принимает решение о невозможности исполнения решения ЕСПЧ, «какие-либо действия (акты), направленные на исполнение соответствующего решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, в Российской Федерации не могут осуществляться (приниматься )».

То есть оговорка о добровольных выплатах подразумевает, что эти выплаты могут производиться все равно не в рамках исполнения решения ЕСПЧ. Однако помимо вопроса о выплатах акционерам ЮКОСа компенсаций по решению ЕСПЧ есть еще вопрос о выплатах по решению Международного арбитражного суда в Гааге (50 млрд долларов ущерба и 65 млн долларов судебных издержек). По сообщениям СМИ, окружной суд Гааги отменил решение арбитражного суда в 2016 году. На данный момент победа на стороне России. Но если истцы будут пытать счастья, подавая иски в других странах, то эта победа может быть лишь выигранным боем, но не выигранной войной. Примечательна во всей этой истории не только судьба ЮКОСа и судебные тяжбы, но и роль Конституционного Суда РФ. Изначально Конституционный Суд РФ занял позицию, согласно которой можно преодолеть решение ЕСПЧ на национальном уровне (Постановление Конституционного Суда РФ от 06.12.2013 № 27-П).

Согласно этой позиции при противоречии подлежащего исполнению решения ЕСПЧ позициям Конституционного Суда РФ суд общей юрисдикции обязан обратиться в Конституционный Суд РФ. Подлежащее исполнению решение ЕСПЧ должно соответствовать Конституции РФ и правовым позициям Конституционного Суда. Инициированные депутатами законы 2014–2015 годов усилили и расширили эту позицию. Теперь Президент РФ вносит в Госдуму законопроект, который придает правовым позициям Конституционного Суда РФ обязательную силу даже .

Таким образом, Конституционный Суд РФ становится серьезным орудием борьбы, как на внутриполитическом поле, так и на международной арене. В то же время ясно, что Конституционный Суд действует не сам по себе (в пользу этого тезиса говорит, например, то, что законопроекты о внесении изменений в закон о Конституционном Суде вносит не сам суд, а депутаты или Президент РФ). Конституционный Суд РФ также становится своеобразной последней инстанцией, где можно искать справедливости. В условиях, когда можно не исполнять любое решение ЕСПЧ, обращение в этот суд теряет смысл, ЕСПЧ перестает быть инструментом политической борьбы с российским государством. С одной стороны, всё это может быть оправдано с точки зрения защиты России от западных нападок. С другой стороны, такая ситуация может навредить рядовым гражданам и стабильности государства.

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 19 апреля. /ТАСС/. Конституционный суд (КС) РФ постановил, что решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу "Анчугов и Гладков против России" не может быть исполнено в части, где предлагается лишать не всех заключенных права голосовать. Однако законодатель может установить статус отдельных типов мест содержания заключенных, в частности, колонии-поселения, как не влекущих лишение избирательных прав. Соответствующее постановление оглашено в суде.

Судья Конституционного суда РФ Сергей Князев сообщил журналистам, что федеральный законодатель может наделить правом голосовать заключенных, отбывающих наказание в колониях-поселениях. Для этого необходимо изменить не Конституцию, а статус таких колоний, формально перестав считать их местом лишения свободы.

"Исполнение решения возможно, но не путем изменения Конституции, а если федеральный законодатель пойдет на то, что такой вид лишения свободы как отбывание наказания в колонии-поселении перейдет в иной вид уголовного наказания", - сказал Князев. Он отметил, что в Конституции четко сказано, что заключенные, отбывающие наказание в местах лишения свободы, не могут участвовать в голосовании, и это нельзя изменить.

Вердикт Конституционного суда

В 2013 году ЕСПЧ вынес решение по делу "Анчугов и Гладков против России" и установил нарушение российскими властями Конвенции о защите прав человека и основных свобод в связи с лишением заявителей, отбывающих наказание в исправительных учреждениях, права избирать и быть избранными. Министерство юстиции обратилось в КС с просьбой признать невозможность исполнения данного постановления, так как его выводы противоречат Конституции РФ.

Согласно материалам суда, КС признал исполнение решения ЕСПЧ невозможным "в части общих мер, предполагающих внесение в российскую правовую систему изменений, которые позволяли бы ограничивать в избирательных правах не всех осужденных, содержащихся в местах лишения свободы".

При этом КС отметил, что "федеральный законодатель вправе оптимизировать систему уголовных наказаний, в том числе посредством перевода отдельных режимов отбывания лишения свободы (в частности, в колонии-поселении) в альтернативные виды наказаний, хотя и связанные с принудительным ограничением свободы, но не влекущие ограничения избирательных прав".

КС признал возможным исполнение постановления в части мер общего характера, направленных на обеспечение справедливости, соразмерности и дифференцированности применения ограничений прав осужденных (заключенных). По мнению суда, эта часть постановление и так реализуема в российском законодательстве.

По данным пресс-службы КС, это первый направленный в суд запрос о возможности исполнения конкретного постановления ЕСПЧ в рамках Конституции РФ после принятия в декабре 2015 года закона, вносящего поправки в федеральный закон "О Конституционном суде РФ".

Согласно документу, который в декабре прошлого года подписал президент РФ, КС разрешается признавать неисполнимыми решения международных судов, в первую очередь ЕСПЧ, в случае их противоречия российской Конституции.

Реакция СПЧ

Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества удовлетворен решением Конституционного суда РФ по делу о возможности участия заключенных в выборах. Об этом ТАСС заявил член СПЧ Илья Шаблинский, который представлял в Конституционном суде позицию Совета по данному вопросу. "Конституционный суд нашел правовой путь для разрешения этой спорной ситуации. Мы этим решением удовлетворены", - сказал Шаблинский. "На мой взгляд, КС учел в своем решении и позицию президентского совета, и сохранил возможность для граждан России и дальше обращаться в Европейский суд по правам человека", - добавил он.

"Я рад, что Конституционный суд поддержал позицию Совета в данном деле", - сказал глава СПЧ Михаил Федотов. Глава СПЧ подчеркнул, что Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), решение которого и рассматривал КС, не ставил вопрос об изменении Конституции РФ. "Европейский суд ставил вопрос не об изменении Конституции России, а о возможности дифференцированного толкования конституционной нормы, запрещающей заключенным участвовать в выборах. Это не первый раз, когда СПЧ работает с КС, не всегда КС поддерживает нашу позицию, но в данном случае поддержал, и мы приветствуем это решение", - заявил Федотов.

Дело Анчугова и Гладкова

Граждане РФ Анчугов и Гладков, отбывая наказания в колониях за тяжкие преступления, на основании ч. 3 ст. 32 Конституции России были лишены права участвовать в голосовании. Они пытались оспорить это в тяжбах с избирательными комиссиями, а также путем обращения в КС РФ.

Не добившись своего, в 2004 и 2005 годах они обратились в ЕСПЧ. Позднее заявления в Европейский суд дополнялись данными о новых выборах, в которых они по-прежнему не могли принимать участие.

В июле 2013 года ЕСПЧ единогласно принял постановление, в котором признал, что "имело место нарушение требований статьи 3 Протокола N1 к Конвенции (о защите прав человека)". Он также постановил, что "установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы в настоящем деле достаточной справедливой компенсацией любого морального вреда, который был причинен заявителям, и отклонил требования заявителей о справедливой компенсации", хотя те хотели получить €30 тысяч и €20 тысяч соответственно.

Наиболее остро в настоящее время стоит проблема соотношения решений ЕСПЧ с решениями Конституционного Суда РФ. Связано это с тем, что и положения Конвенции по защите прав человека и основных свобод, и Конституция РФ закрепляют ставший универсальным и общепризнанным как на международном уровне, так и в национальных правовых системах многих государств перечень прав и свобод. Тем не менее при принятии решения о нарушении того или иного права интерпретации его содержания ЕСПЧ и Конституционным Судом РФ нередко существенно расходятся. Это приводит к конфликтам конституционной и европейской судебных практик, которые проявляются в коллизиях между решениями Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ.

Так, в результате принятых решений Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ по делу Константина Маркина возник конфликт толкований между Конституционным Судом РФ и ЕСПЧ по вопросу о дискриминации по гендерному признаку, поскольку в соответствии с российским законодательством мужчины-военнослужащие не имеют права на отпуск по уходу за ребенком до достижения им трех лет, в то время как женшинам-военнослужашим такой отпуск предоставляется. При этом Конституционный Суд РФ констатировал отсутствие дискриминации и соответствие российского законодательства Конституции РФ, а ЕСПЧ занял противоположную позицию и усмотрел нарушение принципа равноправия. Данное дело привело к тому, что в научных кругах обострилась дискуссия о соотношении решений Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ, а также начинается противопоставление и даже «столкновение» Конституции РФ и европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Позиции ЕСПЧ и Конституционного Суда РФ разошлись и в делах о так называемой «гей-пропаганде». В 2010 г. в ЕСПЧ рассматривалась жалоба Н. А. Алексеева против России о запретах проведения публичных мероприятий сексуальных меньшинств 1 . В данном деле ЕСПЧ признал нарушение ст. 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (право на свободу мирных собраний), ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты) и 14 (запрет дискриминации). Гражданин Н. А. Алексеев неоднократно обращался и в Конституционный Суд РФ. В 2014 г. Конституционным Судом РФ было принято решение по жалобе граждан Н. А. Алексеева, Я. Н. Евтушенко и Д. А. Исакова о соответствии Конституции РФ ст. 6.21 КоАП РФ, в которой была установлена административная ответственность за пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних . В данном деле Конституционным Судом РФ была выражена позиция относительно того места, которое занимают решения ЕСПЧ в механизме правового регулирования Российской Федерации. Конституционный Суд РФ отметил, что ЕСПЧ является субсидиарным по своему характеру межгосударственным судебным органом по разрешению конкретных дел и к его компетенции не относится осуществление нормоконтроля, т. е. проверка внутригосударственного законодательства на предмет его соответствия Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Суд также исходил из принципов верховенства, высшей юридической силы и прямого действия Конституции РФ, закрепленных ею в качестве основ конституционного строя РФ. Если Конституционный Суд РФ осуществляет проверку конституционности норм, примененных в конкретном деле, то ЕСПЧ устанавливает наличие нарушения прав и свобод, получивших закрепление в Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Таким образом, решения этих органов не имеют ни инстанционной, ни содержательной взаимозависимости. В случае же возможных расхождений в позициях Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ необходимо обращение к соответствующим процессуальным механизмам преодоления такого рода коллизий.

Примером расхождения с положениями Конституции РФ является решение ЕСПЧ от 4 июля 2013 г. по делу «Анчугов и Гладков (Anchugov and Gladkov) против России». В данном постановлении было признано нарушением ст. 3 «Право на свободные выборы» Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод наличие в российском законодательстве ограничения избирательного права лиц, осужденных по приговору суда. Очевидно, что такое решение ЕСПЧ прямо противоречит ч. 3 ст. 32 Конституции РФ, согласно которой не имеют права избирать и быть избранными граждане, содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда. Как указал Конституционный Суд РФ, согласие Российской Федерации на исполнение такого постановления означало бы нарушение ею ст. 15 (ч. 1), 32 (ч. 3) и 79 Конституции РФ либо - в силу ее ст. 135 - необходимость принятия новой Конституции РФ при том, что присоединение к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и участие в ней России как правового демократического государства, в котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью, обусловлено самим принятием, соблюдением и действием Конституции РФ 1 .

Вместе с тем приведенные примеры свидетельствуют не о противоречиях между Конвенцией и российской Конституцией. Речь идет лишь о различной интерпретации судами положений, закрепляющих права и свободы. Однако основной смысл этой проблемы, по мнению В. Д. Зорькина, заключается в необходимости одновременного решения двух не всегда легко сочетаемых задач: гармонизации российской правовой системы с общеевропейским правовым пространством, с одной стороны, и защиты собственной конституционной идентичности - с другой .

Отступление от интерпретаций Конвенции о защите прав человека и основных свобод, даваемых в постановлениях ЕСПЧ, имеет место и в практике европейских государств . Так, в ряде дел, рассмотренных Федеральным конституционным судом ФРГ, была выработана правовая позиция об «ограниченной правовой силе постановлений ЕСПЧ».

Как полагает Конституционный Суд ФРГ, решения ЕСПЧ не всегда обязательны для исполнения судами ФРГ, но и не должны полностью оставляться ими без внимания; национальной юстиции следует учитывать эти решения надлежащим образом и осторожно приспосабливать их к внутреннему законодательству. Практика ЕСПЧ служит лишь ориентиром для толкования при определении содержания и сферы действия основных прав и принципов Основного Закона ФРГ.

Аналогичный подход выработан и в Конституционном суде Италии.

Конституционный суд Австрии (постановление от 14 октября 1987 г. по делу № В267/86) также пришел к выводу о невозможности применения конвенционных положений в истолковании ЕСПЧ, противоречащем нормам национального конституционного права.

Верховный суд Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии в решении от 16 октября 2013 г. ( UKSC 63) в деле об избирательных правах заключенных отметил неприемлемость для британской правовой системы выводов и толкования Конвенции о защите прав человека и основных свобод в постановлении ЕСПЧ от 6 октября 2005 г. по делу «Херст (Hirst) против Соединенного Королевства (№ 2)». Согласно его правовой позиции решения ЕСПЧ не подлежат безусловному применению, они лишь «принимаются во внимание»; следование же этим решениям признается возможным лишь в том случае, если они не противоречат основополагающим материальным и процессуальным нормам национального права.

В результате именно Великобритания инициировала принятие Протокола № 15, закрепляющего в преамбуле европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод принципы субсидиарности европейской правозащитной системы и возможность усмотрения государств при реализации Конвенции .

Причина указанных конфликтов подчас кроется в том, что практика ЕСПЧ не всегда учитывает социокультурный, этический контекст в стране-ответчике, который важен при анализе содержания нарушенных прав. Представления о справедливости, существующие в данном обществе, несмотря на процессы глобализации, могут существенно различаться, не сводятся к неким универсалиям. Это особенно касается представлений о семье, браке, о гендерных отличиях, религиозных предпочтениях, о воспитании детей (именно по данным категориям дел возникает больше всего противоречий). Отсюда и те проблемы, которые обнаруживаются при попытках ЕСПЧ распространить фактическую юрисдикцию своих интерпретаций Конвенции на страны и регионы, в которых массовые традиционные моральные предпочтения далеки от предлагаемых ЕСПЧ толкований Конвенции .

• См.: Зорькин В. Д. Россия и Страсбург. Проблемы реализации Конвенции о правах человека. URL: http://www.rg.ru/2015/10/21/zorkin.html.

Новости, 13:16 14.07.2015

Решение КС по ЕСПЧ противоречиво и опасно – адвокаты

Контекст

МОСКВА, 14 июл - РАПСИ, Диана Гуцул. Решение Конституционного суда (КС) РФ о юрисдикции Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) рождает неустранимые противоречия и может повлечь за собой обострение напряженности в международных отношениях - такого мнения придерживается большинство экспертов, опрошенных РАПСИ во вторник. Одновременно с этим некоторые юристы называют решение КС «мудрым и логичным».

КС РФ во вторник своим решением подчеркнул, что Россия остается под юрисдикцией ЕСПЧ и не будет уклоняться от исполнения его решений. При этом суд определил, что участие России в международном договоре не означает отказа от государственного суверенитета. «Решения ЕСПЧ подлежат исполнению только с учетом признания верховенства Конституции Российской Федерации, а разрешать вопрос о применении национального законодательства должны национальные власти», - постановил суд.

«Кто в лес, кто по дрова»

Юрист Виталий Черкасов считает, что ни к чему определенному в данном вопросе Россия так и не пришла.

«Абсолютно двоякая позиция получается: с одной стороны, в Конституции прописан приоритет международных норм, но тут же нам дают понять, что в определенных случаях от принятых обязательств мы можем отходить. Кто в лес, кто по дрова - так получается. То есть в определенных случаях соблюдаем принятые обязательства, в определенных - нет. Это плохо», - комментирует решение КС Черкасов.

Он также напоминает, что нормы закона должны быть незыблемы, а участники процесса должны понимать, как действуют его механизмы. «А здесь все будет отдано на откуп правоприменителю. Трудно будет в таком случае говорить, что Россия - правовое государство», - заключил Черкасов.

Адвокат Владимир Жеребенков напоминает, что в статье 15 Конституции РФ говорится о приоритете международного права над российским.

«Теперь возникает неустранимое противоречие. Вынесенное КС решение нельзя назвать разумным: суд дает наводку на усмотрение, тем самым возникает оценочный момент и неопределенность. Появится лазейка обходить и игнорировать международные нормы, это не нормально», - настаивает адвокат.

Жеребенков считает, что решение КС «ангажировано и выходит за рамки правового поля»: «В последнее время, к сожалению, КС свойственны такие решения. У нас граждане и так не доверяют нашим судам, и то, что КС встал на сторону такого ущербного правосудия - вдвойне печально».

«Решений ЕСПЧ, которые раздражают власти, немного»

А вот для адвоката Алексея Мельникова такая позиция КС не является новостью.

«Три года назад председатель КС Валерий Зорькин в «Российской газете» фактически развернуто изложил эту же позицию. На практике данное решение будет означать, что в случае, если конкретный вопрос у властей будет вызывать беспокойство, они обратятся в КС с просьбой определить, не противоречит ли решение ЕСПЧ Конституции РФ? И суд сейчас четко сказал, что если противоречит, то он признает решение не имеющим юридическую силу. Такие примеры в мире есть, в этом нет революции», - добавляет Мельников.

При этом адвокату не совсем понятно, о каких «национальных властях» идет речь в решении суда. «Это кто? Участковый уполномоченный? Логично, что это сам Конституционный суд. Меня это решение вполне устраивает: оно корректное и уважительное по отношению к Основному закону и международным нормам. Излишней «элегантностью» кажется речь о национальных властях, слишком туманным образом о них говорится. Будет верно, если разрешать вопрос о применении национального законодательства будет сам КС. Подозреваю также, что в скором времени может возникнуть некое количество решений ЕСПЧ, которые раздражают власти, но их в принципе немного», - считает Мельников.

« Дважды два - не четыре »

Адвокат Анна Ставицкая не согласна с коллегой Мельниковым и называет решение КС противоречивым.

«С одной стороны, верно замечено, что Россия не имеет права не исполнять решения Европейского суда по правам человека, так как ею ратифицирована Конвенция и есть обязанность соблюдать решения, принятые ЕСПЧ. Но здесь же у в угоду депутатам и властям КС говорит, что в случае, если... - я даже затрудняюсь сформулировать, потому что мне, как юристу, здесь многое непонятно. Вот дважды два равно четыре, хочешь или не хочешь, это так. Тут аналогично: если государство ратифицировало международный договор, оно обязано его исполнять. Не устраивает что-то? Не подписывай и не выполняй, точка. А мы, получается, будем выполнять, но как-то чересчур по-своему. Но так не бывает!», - считает Ставицкая.

Она же обращает внимание на то, что Россия, ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, тем самым признала, что она не противоречит Конституции РФ. «Все-таки нынешнее решение не укладывается у меня в голове. И что за национальные власти такие? Кто это определять будет и по каким критериям - не ясно», - добавила адвокат.

В свою очередь, адвокат Александр Арутюнов находит в решении КС положительный момент: Россия остается под юрисдикцией Совета Европы и не выходит из-под юрисдикции ЕСПЧ. «Это цивилизованный подход. Что касается существа, то Россия признает верховенство национального законодательства, это можно назвать мудрым решением, оно в интересах России. Но, с другой стороны, теперь будет повод в необходимых случаях утверждать, что то или иное решение ЕСПЧ противоречит российскому законодательству и, в частности, Конституции РФ, и уже на этом основании такое решение Европейского суда исполнению не подлежит», - рассуждает Арутюнов.

Адвокат полагает, что в случае, если по конкретному делу подобное все же произойдет, «Европа поднимет шум и будет утверждать, что это означает выход из-под юрисдикции ЕСПЧ».

«Я вполне допускаю, что уже сейчас возникнут проблемы по поводу ЮКОСа. Как гражданин Россия я понимаю, что отдать 50 миллиардов - серьезный удар для страны. С другой стороны, решение есть и его надо исполнять. Мы заявим, что платить не будем, потому что решение противоречит Конституции, а Европа спросит, мол, как же так? И могут последовать действия, например, арест нашего имущества за рубежом. Это - опять напряженность в отношениях», - заключает Арутюнов.

Добавить в блог

Код для публикации:

Фото с сайта wikipedia.org

Когда речь заходит о взаимодействии России и Страсбурга, традиционно упоминается количество российских жалоб, из года в год остающееся одним из самых высоких по сравнению с другими странами. Какие нарушения нашел ЕСПЧ в действиях властей в этом году, какие решения можно отметить как самые значимые для взаимоотношения судов и как изменилось взаимодействие между ними год спустя после того, как возможность не исполнять противоречащие законодательству решения Страсбурга закрепили окончательно?

Взаимодействие или оппозиция?

"КС занимается не тем, как не исполнить решения ЕСПЧ, а поиском путей их исполнения", - заявил председатель Конституционного суда Валерий Зорькин накануне рассмотрения КС запроса Минюста по "делу ЮКОСа" о рекордной компенсации в €1,86 млрд. Убеждать в том, что между двумя судами будет построен "мост с двусторонним движением", ему приходится не впервые. Дискуссии вокруг возможности неисполнения решений Страсбургского суда в России ведутся не первый год, и столько же Зорькин говорит: противопоставления России и Европы нет, а проблемы, если они и появятся, будут решаться через диалог.

Еще летом 2015 года КС, рассматривая направленный депутатами запрос, высказался за такую возможность. Тогда его поддержали Минюст, МИД и Генпрокуратура, а уже в декабре того же года решение было закреплено законодательно. Словно бы подкрепляя делами слова о том, что соответствующие законодательству страны решения ЕСПЧ по-прежнему будут исполняться, Минфин для выплаты компенсаций по решениям, вынесенным против России: ранее, в сентябре, говорили, что денег на страсбургские компенсации не хватает, а с начала лета выигравшим дела против российских властей ничего не выплачивали (см. " ").

Но при всех утверждениях о готовности к взаимодействию число российских дел, находящихся под надзором Комитета Министров Совета Европы, который следит за исполнением государствами-участниками постановлений ЕСПЧ, постоянно растёт (см. " "). В 2010 году оно составило 951, а в прошлом, 2015 году, достигло уровня 1549 дел, обращает внимание Максим Тимофеев, кандидат юридических наук, доцент Европейского гуманитарного университета , соавтор поступившего в КС по делу ЮКОСа "меморандума друга суда" (amicus curiae brief). При этом около 12-13% этих дел относятся к категории так называемых лидирующих (leading): это означает, поясняет Тимофеев, что в них российские власти не предприняли мер общего характера во исполнение постановления Европейского суда по правам человека. "На этом фоне утверждение Конституционного суда о том, что обязательство исполнить постановление ЕСПЧ не является безусловным, поднимает проблему рутинного неисполнения на новый уровень. На уровень открытого противостояния", - считает эксперт.

Изменения: реальные и мнимые

Несмотря на появившуюся возможность неисполнения решений Страсбурга, о радикальных переменах во взаимоотношениях КС и ЕСПЧ говорить пока не приходится, уверена часть опрошенных "Право.ru" экспертов. "В целом практика ЕСПЧ продолжает оказывать существенное влияние на правовую систему РФ, и отчет Минюста об итогах правоприменения за 2015 г. служит лишним тому подтверждением", - считает Александр Костин, юрист "Хренов и партнёры" . Солидарна с этим мнением и Екатерина Баглаева, юрист "Юков и партнёры" . Суды стараются взаимодействовать по мере возможностей, отмечает она: ЕСПЧ не раз соглашался с толкованием закона, данным КС РФ, и наоборот.

Как указывает КС РФ в одном из своих Постановлений (Постановление КС от 19.04.2016 № 12-П), “признавая фундаментальное значение европейской системы защиты прав и свобод человека и гражданина, частью которой являются постановления ЕСПЧ, КС готов к поиску правомерного компромисса ради поддержания этой системы, оставляя за собой определение степени своей готовности к нему, поскольку границы компромисса в данном вопросе очерчивает именно Конституция Российской Федерации”.

При этом, как считает Костин , сегодня наблюдается вторжение Страсбурга буквально во все аспекты жизни общества - решения могут затрагивать как вопросы прав беженцев, так и, к примеру, право священников вступить в брак, как в деле Fernandez Martinez v. Spain. Подтвердил это и судья от России в Страсбурге Дмитрий Дедов: по , Большая палата приняла "гигантское количество постановлений", затрагивающих такие темы, как межконфессиональные споры, миграцию, правовой статус свидетеля, ограничение доступа адвоката к обвиняемому в экстренных случаях, домашний арест, борьба с терроризмом, несменяемость судьи как элемент независимости судсистемы, а также принятие решений присяжными заседателями. Возможная реакция Минюста на вторжение ЕСПЧ в значимую для правовой системы России сферу будет вполне ожидаемой, замечает Александр Костин. Так, осенью 2015 года вышел доклад Минюста об особенностях правоприменения в России, в котором отмечается: ЕСПЧ в последние годы выносил постановления, которые выходят "за пределы его юрисдикции и субсидиарной роли" и вступают в противоречие с Конституцией (см. "Особенности правоприменения в России: Минюст опубликовал доклад за 2015 год ").

Один из примеров "кризисного" периода, с которого началось осложнение отношений судов, стало . Здесь ЕСПЧ счел недопустимым ограничения в российском законодательстве права военнослужащего-мужчины на получение отпуска по уходу за несовершеннолетним ребенком. Европейский суд в достаточно резкой форме признал такое ограничение дискриминационным.

Другое, широко обсуждаемое в этом году дело - , первое дело, в рамках которого КС воспользовался правом не соблюсти решение (см. " "). В целом КС не может принимать решение о невозможности исполнить постановления ЕСПЧ, если оно противоречит российскому законодательству в широком смысле, обращает внимание Максим Тимофеев : для этого постановление должно вступать в конфликт с положениями об основах конституционного строя и правовым режимом регулирования прав и свобод человека и гражданина. Именно к такому выводу пришёл КС в своём постановлении от 19 апреля 2016 года № 12-П. Он установил, в частности, что исполнение постановления Европейского Суда по делу "Анчугов и Гладков против России" невозможно, поскольку последнее требует внесения изменений в Конституцию России, которая недвусмысленно лишает всех заключённых активного избирательного права (ч. 3 ст. 32), напоминает Тимофеев . "В этой связи представляется, что предусмотренные Главой XIII.1. полномочия носят экстраординарный характер. И с первого взгляда кажется, что данное полномочие не может применяться часто прежде всего потому, что противоречие между положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в их толковании ЕСПЧ) и текстом Конституции России - это чрезвычайно редкий случай. Дело "Анчугов и Гладков против России" является этому ярким примером", - говорит Тимофеев.

Опасный потенциал

Большинство экспертов согласны: едва ли будет много дел, по которым решения ЕСПЧ будут официально не исполняться. "Я думаю, что отношение России с ЕСПЧ меняется в связи с тем, что ЕСПЧ сильно напряжен с ситуацией с ЕС вообще, а России стала вообще гибче и "хитрее" и старается исполнять рядовые решения. Поэтому конфликт будет постепенно сглаживаться и скоро сойдет практически на нет. Не думаю, чтобы Конституционный суд использовался в качестве "дубины" часто", - говорит Дмитрий Гололобов, приглашенный профессор университета Вестминстера, российский адвокат и английский солиситор.

Однако видят в возможности неисполнения и опасный потенциал, который в перспективе может негативно сказаться на динамике отношений Россия-Страсбург. Так, Максим Тимофеев уверен, что существующая процедура отказа от исполнения решения противоречит международным обязательствам России. "Статья 27 Венской конвенции о праве международных договоров не позволяет государству-участнику международного договора "ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора". Россия как одна из сторон Конвенции добровольно приняла на себя обязательство добросовестно исполнять окончательные постановления Европейского Суда. Введение такой процедуры ставит под сомнение желание нашего государства это обязательство соблюдать", - говорит он.

Еще один спор, который видится экспертам потенциально опасным, - так называемое "дело ЮКОСа", на момент публикации находящееся на рассмотрении Конституционного суда по запросу Минюста России. (см.). Представители министерства добиваются неисполнения постановления ЕСПЧ двухлетней давности, которым Страсбург обязал Россию выплатить экс-акционерам ЮКОСа беспрецедентную компенсацию в размере €1,86 млрд: в такую сумму суд оценил нарушения прав заявителей в результате банкротства компании.

Постановление не должно быть исполнено, поскольку вывод ЕСПЧ о том, что компенсацию имущественного вреда могут получить лица, не исчерпавшие внутригосударственные средства правовой защиты, не соответствует требованию Конституции о прохождении "всех имеющихся" средств защиты до подачи жалобы в межгосударственный орган по защите прав человека (ч. 3 ст. 46), обосновывает свою позицию Минюст. "Фактически Минюст призывает Конституционный суд решить, что закреплённое в Конституции требование отличается от предусмотренного п. 1 ст. 35 Конвенции стандарта в его толковании ЕСПЧ. С позиции последнего, заявитель не должен исчерпывать "все имеющиеся" средства правовой защиты, а может ограничиться только "эффективными", - говорит Максим Тимофеев.

Если Конституционный суд согласится с позицией Минюста, это приведёт к потенциальной постановке вопроса о невозможности исполнения постановлений в огромном количестве дел - как разрешённых Европейским Судом, так и ожидающих своего рассмотрения, полагает Тимофеев. "В России существуют судебные и несудебные средства правовой защиты, которые ЕСПЧ не считает "эффективными". К ним, например, относятся производство в суде кассационной инстанции в уголовном процессе или обращение к Уполномоченному по правам человека в России. В результате процедура, которая с первого взгляда выглядит экстраординарной и достаточно ограниченной в своём применении, приобретёт по сути характер убийцы важнейшего института европейской системы защиты прав человека - института индивидуальной жалобы", - высказывает он свои опасения.

"Другими возможными кандидатами [на аналогичный сценарий] являются любые решения из области "эффективного контроля" - например, над Приднестровьем, когда на Россию возлагают ответственность за события на территориях, которые она не контролирует и, возможно, будущие "украинские" решения, если мы таковые увидим", - предполагает Дмитрий Гололобов .

В целом же, считает он, значение ЕСПЧ будет постепенно падать, поскольку большинство стран все-таки возвращаются к принципу примата своего "конституционного" судопроизводства. Так, наиболее ярко свою антистрасбургскую позицию демонстрирует Великобритания. Широко обсуждать возможность выхода из Конвенции там начали после решения, вынесенного Страсбургским судом по делу "Херст против Великобритании", вопрос в котором, как и в России, касался права заключенных участвовать в выборах. Высокий суд Великобритании в избирательном праве им , и такую позицию поддержали политические лидеры страны. А за этим решением последовали и другие, налагающие ограничения на возможность исполнить решение ЕСПЧ. Национальные ограничения существуют и в других европейских странах - например, в Германии и Италии (см. " ").

ЕСПЧ и Россия: год в цифрах

Россия по числу подаваемых жалоб на нарушение прав человека среди стран-участниц Европейской конвенции, заявил в этом году Председатель ЕСПЧ Гвидо Раймонди, выступая на IX Всероссийском Съезде судей. Однако число российских дел в Страсбурге по-прежнему велико. Суммы, которые придется выплатить государству тем, чьи жалобы удовлетворил суд, а удовлетворяет он большинство рассматриваемых жалоб, тоже немаленькие. Так, по предварительным подсчётам "Право.ru" только за 3 квартала 2016 года по удовлетворенным жалобам Россия должна будет заплатить более 2,5 млн евро.

В общей сложности за 9 месяцев ЕСПЧ вынес 86 решений, только два из которых были в пользу ответчика, общее число признанных нарушений - более 150. Самые "популярные" нарушения - ст. 3, Запрет пыток (32), ст. 5, Право на свободу и личную неприкосновенность (34), ст. 6, Право на справедливое судебное разбирательство (32).