Система международного права – это совокупность взаимосвязанных принципов и норм, регулирующих международно-правовые отношения.

В систему международного права входят, с одной стороны, общеправовые принципы и юридические нормы, с другой – отрасли как однородные комплексы норм и внутриотраслевые институты.

Таким образом, систему международного права можно разделить на следующие категории:

1) общепризнанные принципы международного права, которые составляют его ядро и имеют основополагающее значение для международно-правового механизма регулирования отношений;

2) нормы международного права, являющиеся общеобязательными правилами взаимоотношений государств или иных субъектов международного права;

3) общие для международного права институты, представляющие собой комплексы норм определенного функционального назначения. Институт международного права о международной правосубъектности, о международном правотворчестве, о международной ответственности, о правопреемстве государств;

4) отрасли международного права, которые являются наиболее крупными структурными подразделениями системы международного права и регулирующие наиболее обширные сферы общественных отношений.

Классифицировать отрасли международного права можно по различным основаниям. Отрасли в международном праве можно выделять как по основаниям принятым во внутригосударственном праве, так и по специфическим основаниям международно-правового характера. К общепризнанным отраслям международного права относят право международных договоров, право внешних сношений, право международных организаций, право международной безопасности, международное морское право, международное космическое право, международное право по охране окружающей среды, международное гуманитарное право.

В отрасль международного права могут входить подотрасли, если отрасль регулирует широкий круг отношений, институты данной отрасли, которые представляют собой мини-комплексы по регулированию каких-либо отдельных вопросов.

Подотраслями в праве международных сношений являются консульское и дипломатическое право, институтами данной отрасли права являются институты формирования представительств, функции представительств, иммунитеты и привилегии дипломатических представительств, в праве вооруженных конфликтов – группы норм, регламентирующих режимы военной оккупации, военного плена.

Из вышеизложенного следует, что система международного права – это совокупность взаимосвязанных элементов, общепризнанных принципов, юридических норм, а также институтов международного права.

Различное сочетание данных элементов образует отрасли международного права.

148. Сложные государства - это такие государства, которые объединились (образовались) из отдельных государственных образований, которые имели все признаки государства, в том числе и суверенитет, но определенную часть своих суверенных прав, как правило, добровольно передали высшим центральным органам союзного государства. Это, в сущности, постоянный или временный союз суверенных государств. К сложным государствам принадлежат федерация, конфедерация и империя.

Федерация - это постоянный союз отдельных суверенных государств, которые образовали единое государство на добровольной основе и передали определенную часть своего суверенитета (прав) центральным федеральным органам. Федерация отличается от других государственных образований тем, что она имеет единую общую территорию, общую конституцию и систему законодательства, единое правительство, общие вооруженные силы, двойное гражданство, единую денежно-финансовую систему Федерация является субъектом международных отношений, а составные части федерации лишенные таких прав. Федерации могут быть разные: централизованные, относительно централизованные, децентрализованные.

Они могут быть формально (юридическое) признанными, а фактически потерять определенные свои суверенные права. К федерациям относятся США, Российская Федерация, ФРГ. К последнему времени в мире существовало 18 федераций, три из них распались: СССР, Чехословакиа, Югославия.

Конфедерация - это такой союз государств, которые добровольно объединились для достижения определенных общих целей в политической, экономической и военных сферах. Субъекты конфедерации сохраняют все свои суверенные права государства. Они не имеют общей территории, конституции и единого законодательства, гражданства. Правовой основой конфедерации является союзный договор. Конфедерация не имеет единой налоговой системы и бюджета и существует на взносы ее субъектов. Центральные конфедеративные органы принимают решение по согласию всех ее субъектов. Конфедерация - это, как правило, временный союз государств. Со временем она перерастает в федерацию или распадается на унитарные государства. История знает мало таких государственных образований: США в 1776-1786 гг.; бывший СССР с 1917 по 1922 гг., к объединению в СССР.

149. Совет Безопасности

Совет Безопасности занимает уникальное положение не только в ООН, но и во всей системе международных организаций 1 . Прежде всего потому, что на него возложена главная ответственность за поддержание мира и безопасности. Несмотря на то что Совет Безопасности - орган ограниченного представительства (в нем представлено менее 10% общего числа членов ООН), государстваGчлены согласились, что при исполнении своих обязанностей Совет «действует от их имени» (п. 1 ст. 24 Устава ООН). Иными словами, Совет Безопасности самостоятельно предпринимает действия, которые рассматриваются как действия ООН.

Решения Совета по определенным вопросам обладают юридически обязательной силой. Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что Совет Безопасности является главным исполнительным органом ООН. Если в результате обсуждения Ассамблеей вопроса, относящегося к поддержанию мира, окажется необходимым предпринять те или иные действия, то такой вопрос передается Совету Безопасности.

ООН обеспечивает такой порядок, чтобы государства, даже не являющиеся ее членами, действовали в соответствии с принципами Устава в той мере, в какой это необходимо для поддержания международного мира и безопасности (п. 6 ст. 2 Устава). Естественно, в осуществлении этой нормы решающая роль принадлежит Совету.

К компетенции Совета Безопасности отнесена подготовка планов регулирования вооружений. Ему отведена главная роль в мирном разрешении споров (гл. VI). Специальная глава Устава посвящена действиям Совета в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии (гл. VII).

Совет Безопасности определяет наличие любой угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии. Само по себе такое определение может иметь юридические последствия, давая угрожаемому или подвергшемуся агрессии государству право на содействие ООН в обеспечении его интересов.

Установив наличие угрозы миру, Совет Безопасности может вынести рекомендацию, но вправе и принять решение о мерах принуждения к правонарушителю. Устав предусматривает применение невоенных и военных мер. Они применяются государствами по решению Совета. К первым отнесены полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радиоG или других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений (ст. 41). Перечень этот примерный, а не исчерпывающий. Совет не раз принимал решения о применении таких мер в качестве санкций, в частности в отношении ЮАР и Южной Родезии.

В случае, если Совет Безопасности сочтет, что невоенные меры недостаточны, он может применить воздействие вооруженными силами, которые включают демонстрацию, блокаду и другие операции воздушных, морских или сухопутных сил государствGчленов (ст. 42). Соответственно члены обязаны предоставить в распоряжение Совета Безопасности необходимые вооруженные силы и обеспечить их деятельность. В этих целях заключаются специальные соглашения. Для оказания помощи Совету Безопасности в осуществлении этих мер был учрежден ВоенноGШтабной комитет, состоящий из представителей штабов постоянных членов. До окончания холодной войны комитет существовал формально. Однако в 1990 г. он проявил себя в ходе применения санкций в отношении Ирака. Совет Безопасности распространил свою деятельность на конфликты немеждународного характера. Он не раз квалифицировал происходящие на территории государства события как угрозу миру со всеми вытекающими из его полномочий последствиями 3 .

Это означало новое развитие полномочий Совета Безопасности. В заявлении Совета, принятом на заседании с участием глав государств и правительств в 1992 г., было отмечено: «Отсутствие войны и вооруженных конфликтов само по себе не обеспечивает международного мира и безопасности.

С учетом роли и полномочий Совета Безопасности определен его состав . Совет состоит из 15 членов: пяти постоянных (Китай, Франция, Россия, Великобритания и США) и десяти непостоянных. Последние избираются Генеральной Ассамблеей сроком на два года и не могут быть немедленно переизбраны. При этом учитывается не только справедливое географическое распределение, но и степень участия государства в поддержании мира и достижении других целей ООН (ст. 23).

Решения по процедурным вопросам принимаются большинством в девять голосов. По другим вопросам также необходимо собрать не менее девяти голосов, но это число должно обязательно включать голоса постоянных членов. Неучастие в голосовании постоянного члена на препятствует принятию решения. Такова формула принципа единогласия великих держав , который служит одной из основ Совета Безопасности. Вместе с тем, используя право вето , любой постоянный член может воспрепятствовать принятию резолюции 1 .

Принцип единогласия постоянных членов отражает реальное положение дел в мире. Только единство великих держав способно обеспечить мир и безопасность. Об осознании этого положения свидетельствует анализ результатов голосования в Совете Безопасности, обнаруживающий определенную тенденцию. С 1946 по 1990 г. постоянные члены применяли вето 279 раз, а с 1990 по 1995 г. - лишь дважды.

Под источником международного права понимается форма выражения и закрепления нормы международного права. Необходимо отметить, что, согласно ст. 38 Статута Международного суда, "Суд, который обязан решать переданные ему споры на основании международного нрава, применяет:

• а) международные конвенции, как общие, так и специальные, определенно признанные спорящими государствами;
• б) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;
• в) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;
• г) судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм".

В теории международного права основными источниками признаются международный договор и международный обычай.

Под международным договором понимается соглашение между государствами или другими субъектами международного права, заключенное в письменной форме, но поводу установления, изменения или прекращения взаимных прав и обязанностей. Количество договорных норм огромно, и в практике чаще всего приходится иметь дело с этими нормами.

Под международным обычаем согласно ст. 38 Статута Международного суда понимается доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы. Обычные нормы складываются в международной практике и признаются субъектами международного права как обязательное правило поведения. От обычая следует отличать обыкновения, т.е. правила международной вежливости и этикета.

Договорный процесс создания международно-правовых норм представляется по всем канонам юридической логики оптимальным по факту существования формализованного письменного акта, применение которого может быть обеспечено через Международный суд. Разумеется, обычно-правовая норма также может стать предметом анализа в суде в плане принятия решения о востребованности ее соблюдения. Именно так и было в деле о дипломатическом и консульском персонале США в Тегеране, когда Международный суд в своем вынесенном единогласно постановлении от 15 декабря 1979 г. заявил, что захват посольства и его пользующегося международной защитой персонала противоречит обычно-правовым нормам о неприкосновенности и экстерриториальности дипломатического представительства. Очевидность доводов в пользу целесообразности договорно-правового процесса выработки норм международного права признается всеми российскими учеными. В этом направлении высказываются Г. И. Тункин , В. М. Шуршалов , И. И. Лукашук , С. В. Черниченко , коллективы авторов в их совместных трудах . По констатации проявляющих себя прагматических преимуществ письменного договорного акта вместе с тем никак нельзя умалять международно-правовое значение обычая и в этом плане всего процесса международного обычно-правового процесса нормопроизводства. И это со всей очевидностью показал Международный суд в своих решениях от 15 декабря 1979 г. и 24 мая 1980 г. по делу о дипломатическом и консульском персонале США в Тегеране. Аргументы суда в пользу недопустимости нарушения международно-правовой обычной нормы о неприкосновенности и экстерриториальности дипломатического представительства были бесспорны, и это привело к единогласию в суде при вынесении решения по этому делу.

Международный правопорядок на основе верховенства права предусматривает выполнение всеми государствами мирового сообщества своих международных обязательств вне зависимости от источника их возникновения (международные конвенции, международный обычай, общие принципы права) с учетом требований принципа добросовестности. Международный обычай как источник международного права наряду с международными конвенциями и общими принципами права применяется Международным судом при вынесении им своего решения.

По общему пониманию доктрины и практики международного права, термин "обычай" включает в себя два различных понимания исследуемого института.

Во-первых, это процесс создания нормы права. Во-вторых, речь идет об образованной в результате данного процесса юридической норме, которая отныне получает название обычной нормы. Таким образом, в одном случае можно говорить о международном нормопроизводстве, а во втором - о материальном продукте создания норм - юридически обязательном правиле поведения в форме международно-правовой обычной нормы. Во исполнение ст. 38 в том случае, когда суд "применяет международный обычай", мы имеем дело с уже состоявшейся обычно-правовой нормой, а если осуществляется "доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы", то налицо процесс нормопроизводства, при котором происходит выработка новой обычно-правовой нормы. С учетом двустороннего значения и предполагается осуществить рассмотрение международного обычая как одного из источников международного права.

А . Обычно-правовой процесс нормотворчества образуется как результат слияния двух элементов. Первый состоит в подтверждающемся осуществлении определенных актов, обозначаемых как прецеденты. В этом и состоит материальный элемент международного обычая - обыкновение. Второй образуется через убеждение, предполагающее, что осуществление этих актов является необходимым в порядке обязательного предписания права. Такова суть "психологического" элемента opinio juris sive necessitatis (международное согласие и признание определенного события). Материальный элемент в форме обыкновения становится обязательной нормой при соединении с "психологическим" элементом в виде opinio juris.

В порядке раскрытия содержания материального элемента следует установить круг субъектов, задействованных в процессе обычного нормопроизводства. Это государства как основные субъекты международного права и международные организации как производные субъекты международного права. Акты государств, образующие собой материальный элемент, разнообразны по своему характеру. Сюда входит весь круг актов внешнеполитических ведомств, включая официальные декларации, дипломатические корреспонденции, решения и практику органов исполнительной власти, постановления международных и национальных судов. Так, например, в деле "Интерхандель" Международный суд в своем решении от 21 марта 1959 г. в качестве материального элемента принял во внимание акты, совершаемые в порядке обеспечения дипломатической защиты.

Межгосударственные акты в форме соглашений могут создавать собой прецедент. В деле о континентальном шельфе Северного моря Дания и Голландия в плане подтверждения своей общей позиции пытались обеспечить противопоставимость по отношению к ФРГ зафиксированного в п. 2 ст. 6 Женевской конвенции 1958 г. о континентальном шельфе принципа равного отстояния на том основании, что последний принял характер обычно-правовой нормы. Международный суд в своем решении от 20 февраля 1969 г., допуская возможность преобразования договорной нормы в обычно-правовую, отверг уже не по форме, а по существу допустимость применения данного принципа по отношению к ФРГ, поскольку он не стал обычной нормой международного права и поэтому не может быть положен в основу делимитации границ континентального шельфа между спорящими сторонами.

Признавая возможность образования международно-правовой нормы на основе односторонних или двусторонних актов в форме юридически значимого поведения государств, доктринальный и практический интерес вызывает проблема допустимости актов пассивного поведения государств в плане конституирования обычно-правовой нормы. Международные судебно-арбитражные органы в своих постановлениях заявляли, что акты пассивного поведения государств в форме воздержания от совершения определенных действий могут служить в качестве основы при формировании обычно-правовой нормы. Так, в решении от 7 сентября 1927 г. в деле "Лотус" Постоянная палата международного правосудия высказалась положительно по существу, но отвергла но форме возможность конституирования в виде обычно-правовой нормы практики воздержания от возбуждения уголовного преследования со стороны государств иных, чем государство флага. Высказываясь в этом же смысле, Международный суд в решении от 18 декабря 1951 г. по делу о рыболовстве признал допустимость существования в области делимитации территориального моря двустороннего обычая на основе активного поведения Норвегии и осуществляемого в его развитии пассивного поведения (в форме длительного воздержания от заявления протестов) со стороны Англии.

Помимо практики государств в качестве конститутивных элементов обычая могут выступать судебные и арбитражные решения. Постоянная палата международного правосудия и Международный суд в своих решениях по конкретным делам признавали постановления предшествующих им судебных и арбитражных органов в качестве конститутивных элементов обычая. Так, Постоянная палата международного правосудия в своем консультативном заключении от 16 мая 1925 г. по делу польской почтовой службы в Данциге ссылалась на арбитражное решение Постоянной палаты третейского суда от 22 мая 1922 г. по делу о благочестивых фондах Калифорнии, а в решении от 5 апреля 1933 г. по делу о Восточной Гренландии сделала ссылку на арбитражное решение Постоянной палаты третейского суда от 4 апреля 1928 г. по делу "Пальмас". В целом же ссылка на "международную арбитражную практику" присутствует в решении Постоянной палаты Международного правосудия от 26 июля 1927 г. по делу Чиржове. В том, что касается главного судебного органа ООП, то здесь могут быть приведены следующие примеры. Так, ссылка на решение Постоянной палаты международного правосудия от 30 августа 1924 г. по делу Мавромматиса была осуществлена в решении по делу Нот-тебома от 6 апреля 1955 г., в решении от 12 апреля 1960 г. по делу о праве прохода через территорию Индии, в решении от 21 декабря 1962 г. по делу о Юго-Западной Африке, в решении от 5 февраля 1970 г. по делу о Барселонской компании.

По завершении установления субъектного состава участников процесса обычного нормопроизводства перейдем к рассмотрению потенциальных областей распространения практики, служащей в качестве материального элемента обычной нормы. Таких областей две: во времени и в пространстве.

Подтверждение практики через ее повторение во времени представляется неотъемлемым фактором институализации обычая. Требование повторения прямо вытекает из решений Международного суда и арбитража. Так, в решении Постоянной палаты Международного суда от 17 августа 1923 г. по делу "Вимбледен" Суд говорит о "постоянной международной практике", а в решениях Международного суда от 20 ноября 1950 г. - о праве убежища и от 26 ноября 1960 г. - о нраве прохода через территорию Индии речь идет о практике "постоянной и единообразной". Содержательное исполнение понятия единообразия, отмечают ученые, определяется через согласование последовательно следующих друг за другом актов, которые в принципе должны быть похожими. При отсутствии такого единообразия-согласования говорить в реальном контексте о повторении уже не приходится. Соответственно в случае, когда прецеденты, осуществленные в рамках поведения одних государств, наталкиваются на противоположные акты других государств, создание обычая затрудняется. При всей относительности требования единообразия существуют общие устанавливающие критерии, выработанные судебной практикой. Общепризнанным примером здесь служит упомянутое выше решение Международного суда от 20 ноября 1950 г. о праве убежища, в нем "частота" практики заменила собой ее "постоянство", что, по сути, является не чем иным, как уточнением. Фактор времени при создании обычая сопряжен с требованием подтверждения практики в пространстве. Когда речь идет об обычае применительно к определенной группе государств, тогда мы говорим об обычае особого порядка, т.е. о региональном обычае. В том случае, когда задействованы все государства мира, перед нами уже универсальный обычай.

Статья 38 Статута Международного суда упоминает только всеобщий обычай, подтверждая собой существование "общего международного права", понимание которого впервые введено в научный оборот в решении Постоянной палаты международного правосудия от 26 мая 1926 г. по делу "О германских интересах в Польской Верхней Силезии". Отсутствие упоминания в ст. 38 региональных обычаев никак не означает отказа в их признании. Международный суд подтвердил возможность существования регионального обычая в следующих своих решениях: в решении от 20 ноября 1950 г. в деле об убежище, в решении от 27 августа 1952 г. в деле о правах граждан США в Марокко, в решении о праве прохода через территорию Индии. В последнем случае Суд особо отметил возможность существования двустороннего обычая. В том, что касается всеобщих обычно-правовых норм, ст. 38 Статута ясно показывает, что практика должна быть всеобщей, а не единодушной. Международная судебная практика всегда придерживалась такой точки зрения. Так, в деле о континентальном шельфе Северного моря Международный суд посчитал, что практика должна быть "широкой и по существу единообразной" при условии участия "тех государств, чьи интересы особо затронуты". Например, если речь идет о международном морском праве, участие главных морских держав представляется достаточным. Вместе с тем такое участие считается необходимым, поскольку только эти государства способны обеспечить применение сформировавшейся новой нормы.

Любое государство, являющееся посторонним по отношению к прецеденту, сохраняет право выступать против обычая и тем самым помешать его созданию. Международный суд в своем решении о рыболовстве от 18 декабря 1951 г. между

Англией и Норвегией среди прочего определил, что правило об установлении ширины территориального моря в 10 миль от берега не могло составлять собой всеобщую обычную норму, противопоставимую Норвегии, и в развитие этого не может быть применено в отношении Норвегии, поскольку она всегда противилась любой попытке применить его к норвежскому побережью.

При обстоятельствах, когда речь идет об особенных обычаях, единодушное согласие на создание двустороннего обычая представляется логичным решением ситуации. В этом плане свидетельствуют решение от 12 апреля 1960 г. по делу о праве прохода через территорию Индии и решение от 27 августа 1952 г. по делу о гражданах США в Марокко. В том, что касается региональных обычаев, представляется обоснованным сделать вывод о том, что чем уже круг заинтересованных государств, тем более значимым становится правило о единодушии.

В развитие предмета исследования перейдем к рассмотрению так называемого психологического элемента обычая. Мы имеем в виду убежденность в правомерности и необходимости (opinio juris sive necessitatis). Статут Международного суда заявляет о всеобщей практике, "признанной в качестве правовой нормы". Международный суд и Постоянная палата международного правосудия, каждый со своей стороны, высказывались в жестком режиме в отношении требования присутствия opinio juris при констатации новой нормы обычного международного права. В решении о континентальном шельфе Северного моря от 28 февраля 1969 г. говорится о наличии общего "признания существования правовой нормы или юридического обязательства". В решении от 7 декабря 1927 г. по делу "Лотус" речь идет об "убежденности в наличии обязанности". Сознание наличия юридического обязательства, в отличие от мотивов вежливости, справедливости или морали, представляет собой, отмечают на этот счет ученые, достаточно реальный фактор, и практика государств признает различие между обязательством и обыкновением. Концептуально международный обычай по степени предписания обязательности определенного поведения отличается от обыкновения. Если международный обычай содержит в себе юридически однозначное по своему характеру установление по обязательному поведению в порядке долженствования, то обыкновение, не обладая таким качеством международного обычая, осуществляется в рамках международной вежливости. Понимание обязательности по своему содержанию представляется реальной категорией, которая устанавливается судом на основе объективной оценки поведения субъектов. При этом бремя доказывания существования обычая, так же как и его отсутствия, лежит на заявителе.

Международный суд, выдвигая требования присутствия opinio juris sive necessitatis (международное согласие и признание определенного обычая) в качестве непременного условия возникновения новой нормы обычного международного права, проводит, как это видно из решения по делу о континентальном шельфе Северного моря, четкую границу между обычно-правовой нормой в понимании юридического обязательства и правилами вежливости, целесообразности или традиции.

По констатации завершения процесса формирования нормы обычного нрава Международный суд применяет ее в своей практике. Проблема исследования переходит в область изучения самой нормы обычного международного права.

Б . Норма обычного международного права играет существенную роль в международном правопорядке. Развитие международного обычного права берет начало с таких областей, как дипломатическое право, морская навигация, право вооруженных конфликтов. Помимо этого, сфера действия обычного права распространялась на другие области: международный арбитраж, международную ответственность, право международных договоров.

Принцип pacta sunt servanda (договоры должны соблюдаться) имеет обычно-правовое происхождение. Сама процедура формирования обычая регулируется через обычай. Тем самым можно говорить, что нормы международного обычного права образовали собой институционно-правовую составляющую международного сообщества в течение длительного пути его становления. И сейчас, после начавшегося с двух Гаагских конференций мира 1899 г. и 1907 г. процесса развития конвенционных норм, международный обычай наравне с международным договором играет существенную роль в системе современного международного права.

Говоря о значении международного обычая в качестве источника современного международного права, возникает естественный вопрос о доктринальном обосновании способов создания норм обычного права. Согласно первой теории обычай образуется через молчаливое соглашение государств. Признавая допустимой возможность применения этой теории в отношении двусторонних или локальных обычаев, теория "молчаливого соглашения" как обоснование образования обычая не считается приемлемой в отношении всеобщих обычаев. Всеобщие обычаи, как известно, действуют и в отношении новых государств, не давших по причине своего возникновения согласия на его образование. Именно данное обстоятельство и делает теорию "молчаливого соглашения" ущербной и поэтому неприемлемой при объяснении юридической основы возникновения обычая.

Теория "образования обычая через коллективное правосознание" представляется с научной точки зрения реалистической, поскольку логически вписывается в саму конструкцию построения обычая. Тем самым opinio juris здесь не констатация нормы права, которая существует уже, а признание существования нормы в процессе формирования, которая может стать нормой позитивного права только по завершении подтверждаемой серии прецедентов. Это подтверждение, осуществляемое вне всякой зависимости от правила взаимности, проявляет себя в форме коллективного правосознания.

Как источник современного международного права, международный обычай наравне с международной конвенцией применяется Международным судом при решении переданных ему споров. В этом их равнозначность в международном правопорядке с точки зрения науки и практики подтверждена. Что касается внутреннего правопорядка, то здесь формула "международное право составляет собой часть права страны" признана в конституционном плане многими государствами мира. Так, например, в Конституции РФ 1993 г. записано: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы" (п. 4 ст. 15). Закрепление международного обычая в равнозначном качестве с международной конвенцией в системе современного международного права и внутреннем правопорядке государств предполагает их совместное регулятивное воздействие на весь комплекс взаимоотношений государств. Предписания должного поведения, установленные международным обычаем или международной конвенцией, подлежат исполнению на основе принципа добросовестности. Таково общее требование современного международного права.

Постановочно к числу источников международного права ст. 38 Статута Международного суда относит общие принципы права, признанные цивилизованными нациями.

В российской и зарубежной науке международного права под понятием "общие принципу)! права" понимаются определенные принципы, которые являются едиными для правовых систем цивилизованных государств. Именно такое выведенное из международной судебно-арбитражной практики понятие "общие принципы права" и является в целом общепринятым. В этом смысле высказываются Г. И. Тункин, И. И. Лукашук, С. В. Черниченко, коллективы авторов в своих совместных трудах. Из зарубежных авторитетов здесь можно привести таких ученых, как Л. Оппеигейм, Ч. Хайд, X. Лаутериахт, С. Сюр, Ш. Розенн, Ш. де Вишер, Р. Дженнигс, П. Рётер. Профессор Парижского университета Ш. Руссо, раскрывая суть понятия "общие принципы права", говорит о принципах, которые правовое убеждение цивилизованных государств рассматривает как надлежащие быть частью любого правового порядка и которые в определенной степени подтверждают понятие "jus gentium" (право народов) Римской империи в их первоначальном смысловом выражении. Конкретно речь идет о праве, применяемом у народов одной цивилизации.

Перевод предмета исследования в плоскость конкретики позволяет назвать следующие примеры, подпадающие под рамки терминологического обозначения "общие принципы права": ex aequo et bono (справедливость), abuse of rights, abus de droit (злоупотребление правом), nulliis commodum capere in sua injuria propria (никто не вправе пользоваться преимуществами из собственного противоправного поведения), bona fidei (добросовестность), auditur et altera pars или audi alteram partem (выслушаем и другую сторону), res judicata (вопрос, окончательно решенный судом и потому не подлежащий рассмотрению вновь тем же судом или судом параллельной юрисдикции), aut dedere aut puniré (или выдай, или накажи), aut dedere aut judicare (или выдай, или суди), nemo plus juris transfcrrc potest guam ipse habet (никто не может передать другому больше прав, чем он сам имеет), actore поп probante reus absolvitur (бремя доказательств возлагается на сторону, предъявившую иск), ex injuria поп oritur jus или ex injuria поп oritur actio (нарушение права не создает права).

К вспомогательным источникам международного права относятся решения международных организаций, решения международных судов, а также доктрина международного права.

Говоря о решениях международных организаций в качестве источников международного права, необходимо отметить, что ряд из них имеет обязательную силу (например, решения Совета Безопасности ООН, принятые в соответствии со ст. 24, 25 Устава ООН), другие имеют рекомендательный характер. Отличие этого процесса образования норм от договорного состоит в том, что резолюции международных организаций, принятые большинством голосов ее членов, становятся обязательными для всех членов организации.

Целый ряд резолюций международных организаций является частью договорного процесса создания норм международного права. К ним относятся резолюции, посредством которых международные организации принимают тексты международных договоров. Так. Всеобщая декларация прав человека 1948 г. стала исходным пунктом для выработки двух пактов о правах человека 1966 г. Декларация о ликвидации всех форм расовой дискриминации, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1963 г., явилась исходным пунктом для соответствующей конвенции 1965 г., Декларация правовых принципов деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства 1963 г. положила начало созданию договора по этому вопросу 1967 г. Принятие многих важных для мирового сообщества договоров на основе резолюций Генеральной Ассамблеи ООН подтверждает их международно-правовую значимость для процессов нормопроизводства. В целом российские ученые в рамках исследований места, роли и специфики резолюций ООН в ходе выработки норм международного права и в общем плане в отношении поддержания международной законности и правопорядка вполне справедливо отмечают юридическую весомость обозначенных международно-правовых актов. Предметно в этом направлении высказываются Г. И. Тункин, И. И. Лукашук, С. В. Черниченко, коллективы авторов в своих совместных трудах.

В. М. Шуршалов, придавая вполне обоснованно должное юридическое значение решениям ООН в плане нормопроизводства и в целом в аспекте обеспечения международной законности и правопорядка, представил развернутую классификацию резолюций ООН в четырех позициях конкретно в зависимости от их места и роли в современном международном праве.

Первую позицию определяют решения по процедурным и техническим вопросам. В режиме обязательности для государств - членов организации присутствуют определенные своды правил должного поведения, которые определяют саму суть упорядоченного их функционирования по соответствующим правилам процедуры, регламентным нормам и техническим стандартам. Правила процедуры работы Генеральной Ассамблеи ООН устанавливаются на основе ее решений, принимаемых во исполнение ст. 21 Устава. Действующий Регламент Международного суда 1978 г., определяющий порядок выполнения им своих функций по отправлению правосудия, принят во исполнение ст. 31 Статута суда. Технические стандарты, составляющие собой основу для нормального функционирования конкретной международной организации, также по всей своей логике являются юридически обязательными нормами.

Вторую позицию занимают решения Совета Безопасности, принимаемые им во исполнение обязанностей но VI, VII, VIII, XII главам Устава. Здесь все понятно и однозначно. Действуя от имени государств-членов, Совет Безопасности через принятие решений согласно ст. 24, 25 Устава выполняет возложенную на него главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности.

Третью позицию обозначают решения ООН по общим проблемам современного международного права. Нормоустанавливающий и соответственно подлежащий исполнению характер решений ООП такого рода логично вытекает из самого факта подтверждения общепризнанных принципов и норм современного международного права.

В объективном режиме это резолюции, идущие в развитие институтов международного права: права международной безопасности - резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 5 декабря 1986 г. "О создании всеобъемлющей системы международной безопасности", права международной защиты прав человека - Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г., международного космического права - Декларация правовых принципов, регулирующих деятельность государств по исследованию и использованию космического пространства 1963 г., международного права по защите окружающей среды - Декларация по окружающей среде и развитию 1992 г., международного экономического права - резолюции Генеральной Ассамблеи ООН "О мерах укрепления доверия в международных экономических отношениях" 1984 г. и "О международной экономической безопасности" 1985 г. Подтверждая и развивая общепризнанные принципы и нормы современного международного права, решения ООН подобного свойства вполне логично занимают отдельное место среди всех других постановлений ООН.

В четвертую позицию входят решения ООП, принятые в порядке рекомендации. В обычном варианте это резолюции Генеральной Ассамблеи ООН в рамках главы IV, где она "уполномочивается обсуждать любые вопросы или дела в пределах настоящего Устава" (ст. 10). Конкретно речь идет о поддержании международного мира и безопасности (ст. 11). Осуществляемые в форме организации исследований меры рекомендательного характера охватывают содействие международному сотрудничеству в политической области и поощрение прогрессивного развития международного права и его кодификации, содействие международному сотрудничеству в области экономической, социальной, культуры, образования, здравоохранения и содействие осуществлению прав человека и основных свобод для всех - без различия расы, пола, языка и религии (ст. 13). Соизмеримыми со ст. 13 являются положения ст. 14, где Генеральная Ассамблея уполномочивается рекомендовать меры мирного улаживания любой ситуации, независимо от ее происхождения, которая может нарушить общее благополучие или дружественные отношения между нациями.

В параметрах объективного анализа представленная В. М. Шуршаловым классификация решений международных организаций в целом полностью охватывает весь спектр постановлений международных организаций и в этом плане правильно показывает их место в общей системе источников международного права в качестве первоосновы договоров, фактора подтверждения общепризнанных принципов и норм международного права, способа прогрессивного развития современного международного права и его институтов.

Судебные решения в общей источниковой конструкции ст. 38 Статута включают в себя решения всех органов международной юстиции, призванных по согласию государств разрешать споры. А поскольку это так, то и постановление суда, согласно правилу res judicata, касается только конкретных сторон и самого подлежащего рассмотрению вопроса по объекту (petitum) и оснований дела (causa petendi). Соответственно, Международный суд, применяя (для разрешения переданных ему споров) международное право, использует "в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм" судебные решения "с оговоркой, указанной в статье 59". А ст. 59 гласит: "Решение Суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу". При обстоятельствах, когда формально судебные решения не обладают нормоустанавливающей силой в общем плане, па самом деле суд в реалии применяет свои решения по аналогии. Но здесь аналогия понимается не в аспекте аналогии дела, а в аналогии применяемых норм международного права в свете аналогичного дела. И здесь суд никак не нарушает принципа res judicata.

Сами решения Международного суда, вне всякого сомнения, содействуют прогрессивному развитию современного международного права и его институтов.

По мере продвижения человечества к миропорядку на основе господства права (Rule of Law) роль и значение Международного суда как главного судебного органа ООН будут возрастать.

Доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций наравне с судебными решениями обозначены в ст. 38 Статута как подлежащие применению Международным судом опять-таки "в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм".

Конечно, сами по себе доктрины не служат и не могут служить источником права, применяемым судом при вынесении переданного ему сторонами конкретного дела.

Предметное значение доктрин наиболее квалифицированных специалистов но публичному нраву различных стран проявляется опосредованно, через концептуальные построения в сфере науки международной юриспруденции, используемые отдельными членами суда при рассмотрении дела в суде и вынесении по нему решения. И то, что суд применяет "доктрины" ученых "различных стран", нашло свое подтверждение в принципе справедливого географического представительства в членском составе суда. Статья 9 Статута гласит: "При избрании избиратели должны иметь в виду, что не только каждый избранный в отдельности должен удовлетворять всем предъявляемым требованиям, но и весь состав судей в целом должен обеспечить представительство главнейших форм цивилизации и основных правовых систем мира".

Каждое решение Международного суда - это результат применения на практике концептуальных позиций судей, строящих свою аргументацию на основе доктрин наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных стран. И вынесением окончательного решения достигается цель суда по обеспечению права и справедливости.

Для признания действительности источника права международное право выдвигает три основных требования.

Во-первых, источник должен исходить от компетентных субъектов международного права.

Во-вторых, условие признания действительности источников относится к самому акту проявления воли. В соответствии с этим требованием проявление воли должно быть ясным и носить недвусмысленный характер.

Помимо требований ясности волеизъявления государства и недвусмысленности его характера международное право предписывает необходимость строгого соблюдения международно-правовых норм в процессе проявления государствами своей воли. Любое нарушение норм международного права при волеизъявлении государства влечет признание недействительности источника.

2. Система международного права

Система международного права - это объективно существующая целостность внутренне взаимосвязанных элементов: общепризнанных принципов, норм международного права (договорных и обычно-правовых), решений международных организаций, рекомендательных резолюций международных организаций, решений международных судебных органов, а также институтов международного права (института международного признания, института правопреемства в отношении договоров, института международной ответственности и др.) .

Все упомянутые элементы системы составляют отрасли международного права (морское, дипломатическое, право международных договоров и т. д.). Каждая отрасль представляет собой самостоятельную систему , которая может считаться подсистемой в рамках целостной, единой системы международного права .

Следует отметить, что перечень отраслей не во всем базируется на объективных критериях. Как за рубежом, так и в отечественной науке международного права продолжаются дискуссии по поводу общепризнанных отраслей международного права, затрагивая и основания конституирования отраслей и их конкретные характеристики, их наименования и внутренне построение отдельных отраслей.

В настоящее время к общепризнанным отраслям международного права можно отнести (не затрагивая вопроса о наименовании) такие отрасли:

право международных договоров, право внешних сношений (дипломатические и консульское право), право международных организаций, право международной безопасности, международное гуманитарное право («право прав человека»), международное морское право и другие .

3. Основные принципы международного права

Принципы международного пра ва- это руководящие правила поведения субъектов, возникающие как результат общественной практики, юридически закрепленные начала международного права . Принцип международного права - это прежде всего норма международного права.

Принципы международного права формируются обычным и договорным путем. Они выполняют одновременно две функции: способствуют стабилизации международных отношений, ограничивая их определенными нормативными рамками, и закрепляют все новое, что появляется в практике международных отношений.

Характерной особенностью принципов международного права является их универсальность . Принципы международного права являются критерием законности всей системы международно-правовых нор м.

Основные принципы закреплены Уставом ООН. Их содержание раскрывается в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятой Генеральной Ассамблеей в 1970 г., а также в заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. Кроме того, ряду принципов посвящены специальные резолюции Генеральной Ассамблеи ООН. В результате принципы утвердились в общем международном праве как общепризнанные обычные нормы. Международный Суд ООН указал, что некоторые из принципов, прежде всего принцип неприменения силы, существовали в качестве нормы обычного международного нрава до принятия Устава ООН.

Декларация о принципах международного права 1970 г. к числу основных принципов отнесла: неприменение силы, мирное разрешение споров, невмешательство, сотрудничество, равноправие и самоопределение народов, суверенное равенство, добросовестное выполнение обязательств по международному праву . Заключительный акт СБСЕ добавил к ним еще три: нерушимость границ, территориальная целостность, уважение прав человека .

Принцип суверенного равенства государств . Основное социальное назначение данного принципа- обеспечить юридически равное участие в международных отношениях всех государств, независимо от различий экономического, социального, политического или иного характера.

Согласно Декларации 1970 года, понятие суверенного равенства включает следующие элементы:

1). Государства юридически равны.

2). Каждое государство пользуется правами, присущими полному суверенитету.

3). Каждое государство обязано уважать правосубъектность других государств.

4) Территориальная целостность и политическая независимость государства неприкосновенны.

5) Каждое государство имеет право свободно выбирать и развивать свои политические, социальные, экономические и культурные системы.

6) Каждое государство обязано выполнять полностью и добросовестно свои международные обязательства.

Принцип неприменения силы и угрозы силой . Согласно п. 4 ст. 2 Устава ООН «все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства».

Устав ООН предусматривает лишь два случая правомерного применения вооруженной силы : в целях самообороны (ст. 51) и по решению Совета Безопасности ООН в случае угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии (ст. 39 и 42).

Принцип нерушимости государственных г раниц. Это принцип составляет одну из важнейших основ безопасности европейских государств. Он был сформулирован в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г., который, в частности, гласит, что «государства- участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга, так и границы всех государств в Европе, и поэтому они будут воздерживаться сейчас и в будущем от любых посягательств на эти границы».

Поэтому признание данного принципа означает также и отказ от каких-либо территориальных притязаний. Основное содержание принципа нерушимости границ можно свести к трем элементам:

1). Признание существующих границ в качестве юридически установленных в соответствии с международным правом.

2). Отказ от каких-либо территориальных притязаний на данный момент или в будущем.

3). Отказ от любых иных посягательств на эти границы. Принцип территориальной целостности государств. Наименование принципа окончательно не установилось, поэтому можно встретить упоминание как территориальной целостности, так и территориальной неприкосновенности.

В п.4 ст. 2 Устава ООН установлено, что каждое государство:

1. «Должно воздерживаться от любых действий, направленных на нарушение национального единства и территориальной целостности любого другого государства или страны».

2. «Территория государства не должна быть объектом военной оккупации, явившейся результатом применения силы в нарушение положений Устава».

3. «Территория государства не должна быть объектом приобретения другим государством в результате угрозы силой или ее применения».

Принцип мирного разрешения международных споров . Согласно п. 3 ст. 2 Устава ООН «все члены Организации Объединенных Наций разрешают свои международные споры мирными средствами, таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость, путем переговоров, обследования, посредничества, примирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным органам или соглашениям или иными мирными средствами по своему выбору».

Принцип невмешательства во внутренние дела . Концепция невмешательства не означает, что государства могут произвольно относить к своей внутренней компетенции любые вопросы. Международные обязательства государств, в том числе и их обязательства по Уставу ООН, являются критерием, который позволяет правильно подходить к решению этого вопроса.

В соответствии с п.7 ст. 2 Устава ООН Организация не имеет права «на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства».

Однако некоторые события, происходящие в пределах территории государства, могут квалифицироваться Советом Безопасности как не относящиеся исключительно к внутренней компетенции последнего.

Принцип всеобщего уважения прав человека . Становление принципа непосредственно с принятием Устава ООН. В ст. 1 Устава в качестве цели членов Организации говорится о сотрудничестве между ними «в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии».

Согласно ст. 55 Устава, согласно которой «Организация Объединенных Наций содействует:

1). Повышению уровня жизни, полной занятости населения и условиям экономического и социального прогресса и развития.

2). Всеобщему уважению и соблюдению прав человека и его основных свобод...»

Принцип самоопределения народов и наций . Указанный принцип в качестве обязательной нормы получил свое развитие после принятия Устава ООН. Одна из важнейших целей ООН- «развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов...» (п.2 ст. 1 Устава). Указанная цель конкретизируется во многих его положениях.

В Декларации о принципах международного права 1970 г. подчеркивается: «Создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение».

Принцип международного сотрудничества . Идея международного сотрудничества государств независимо от различий в их политическом, экономическом и социальном строе является основным положением в системе норм, содержащихся в Уставе ООН. Принцип сотрудничества зафиксирован в уставах многих международных организаций, в международных договорах, многочисленных резолюциях и декларациях.

Принцип добросовестного выполнения международных обязательств . Этот принцип возник в форме международно-правового обычая pacta sunt servanda на ранних стадиях развития государственности, а в настоящее время находит отражение в многочисленных двусторонних и многосторонних международных соглашениях.

Согласно Венской конвенции о праве международных договоров, «каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться».

Кира Сазонова. Международное право в меняющемся мире: вчера, сегодня, завтра // ГОСУДАРСТВЕННАЯ СЛУЖБА,

2014, №3 (89)

Кира Сазонова , кандидат политических наук, кандидат юридических наук, доцент Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (119606, Москва, проспект Вернадского, 84). E-mail: [email protected]
Аннотация: В статье рассмотрены основные тенденции, определяющие вектор развития современного международного права. Автор анализирует политические, культурные и экономические факторы, определяющие изменения в международно-правовом поле, а также рассматривает распространенные стереотипы и заблуждения, существующие в отношении международного права. Кроме того, определены ключевые проблемы современной международно-правовой парадигмы, а также выявлены основные препятствия на пути прогрессивного развития международного права.
Ключевые слова: международное право, применение силы, великие державы, проблемы, перспективы.

Развитие международного права сегодня определяется огромным количеством факторов, поэтому периодически необходимо фиксировать ключевые проблемы, препятствующие конструктивному межгосударственному сотрудничеству. В последнее время международное право явно стало выходить за пределы университетских аудиторий, став весьма популярной темой для дискуссий. Сегодня им интересуются люди разных поколений и профессий. И порой даже те, кто ни разу в жизни не открывал Устав Организации Объединенных Наций, позволяют себе авторитетно рассуждать о международном праве. В результате обывательских, политических и журналистских спекуляций международное право фактически дискредитируется как фундаментальная научная дисциплина.

Многочисленные конфликты последних лет привели к тому, что основы международного права все чаще подвергаются сомнению. В связи с этим автор выделил и проанализировал шесть основных проблем, с которыми сегодня сталкивается международное право. Эти проблемы можно назвать настоящими вызовами современной юридической концепции международного взаимодействия.

Вызов 1. Нормы международного права постоянно нарушаются

Безусловно, это так. Более того, у зрителей новостных телепередач периодически возникает резонный вопрос – как вообще могут в современном мире одновременно сосуществовать международное право и такие ужасающие международные правонарушения, как агрессия, геноцид, апартеид и т.д.? Корень подобных рассуждений кроется в восприятии международного права как некой глобальной нерушимой конституции, что закономерно порождает несколько завышенные ожидания от действующей системы международного права. Подобные ожидания зачастую приводят к серьезным разочарованиям. Устав Организации Объединенных Наций – не всемирная конституция, сама организация – не мировое правительство, а международное право – это документально закрепленный статус-кво между основными игроками на мировой политической арене. Это не право свободы и не право всеобщей любви и дружбы. Это лишь правила игры, придуманные самими игроками. Весьма точно о сущности международного права высказался отечественный философ и геополитик А.Г. Дугин: «Международное право – это функция или проекция от силового статус-кво между основными политическими игроками. Поэтому международное право на протяжении всей истории человечества меняется» [Дугин, 2007].

Преамбула Устава Организации Объединенных Наций начинается с амбициозной цели «избавить грядущие поколения от бедствий войны». Причем в контексте времени, в которое он создавался, очевидно, что речь шла о войне глобальной, о войне мировой. Третья мировая война сегодня, в свете накопленных к сегодняшнему моменту запасов атомного оружия и обычных вооружений, – это самый кошмарный из всех возможных футурологических прогнозов. Гасить пусть сильные, но все-таки очаги конфликтов с помощью операций по поддержанию мира или операций по принуждению к миру – совсем не то же самое, чем тушить весь земной шар, объятый пламенем. Поневоле вспомнишь знаменитую цитату второго секретаря Организации Объединенных Наций Д. Хаммершельда о том, что «задача организации состоит не в том, чтобы доставить человечество в рай, но в том, чтобы избавить его от ада» . Именно поэтому мы не должны забывать главную цель международного права – предотвращение глобальной мировой войны. Как отмечал Х. Кельзен, один из самых уважаемых юристов-международников: «Недопущение войны есть наша основная проблема. Это задача международной политики, а самый главный инструмент международной политики – это международное право» .

Вызов 2. Существуют противоречия в трактовке императивных принципов международного права

Императивных принципов международного права всего десять, однако особую роль в международных отношениях играют те принципы, которые связанны со сферой поддержания международного мира и безопасности. К группе принципов, защищающих мир и безопасность, относятся пять принципов международного права, а именно: принцип воздержания от применения силы и угрозы силой, принцип равноправия и самоопределения народов, принцип суверенного равенства государств, принцип невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государства, принцип территориальной целостности государств. Именно они представляются наиболее важными и значимыми, так как соблюдение или несоблюдение именно этих принципов оказывает наиболее сильное влияние на всю универсальную систему коллективной безопасности. Кроме того, толкование и применение именно этих принципов вызывает наибольшее количество разногласий среди представителей различных правовых систем.

При работе с принципами международного права необходимо учитывать два основных момента. Во-первых, они представляют собой лишь пакет договоренностей, которых рекомендуется придерживаться. Несмотря на то, что они носят название «императивных», поведение современных государств имеет во многом диспозитивный характер по одной простой причине – мы по-прежнему живем в эпоху суверенных государств. Кто может судить и наказывать суверенное государство за несоблюдение императивных принципов международного права? Решения Международного суда Организации Объединенных Наций имеют лишь рекомендательный характер. Наднациональный уровень пока остается лишь мечтой, именно поэтому очень сложно говорить, например, об институте международной ответственности, так как не существует по-настоящему эффективного механизма принуждения.

Во-вторых, формулировка императивных принципов международного права далека от конкретики, что нормально для документа уровня Устава Организации Объединенных Наций. Принципы носят декларативный характер, соответственно, чрезвычайно важную роль играет толкование принципов, которое представители различных правовых семей, в свою очередь, часто осуществляют совершенно по-разному.

Вызов 3. Международное право не приводит к стабилизации межгосударственного взаимодействия

Если посмотреть на международные отношения и международное право последних двухсот лет, прогресс налицо – произошла существенная гуманизация правил ведения военных действий, стремительно развивается право прав человека, введен запрет на войну как на средство реализации внешней политики. И в данном случае совершенно не важно, что данные нормы и запреты периодически нарушаются, потому что важен сам принцип. Еще менее ста лет тому назад правомерность войны, как главного средства решения любых государственных проблем – от территориальных споров до разделения сфер влияния, – не вызывала даже сомнения. Легендарный немецкий военный теоретик, человек, для которого война была профессией – Х.Б. Мольтке, еще в конце XIX века признавал, что процесс гуманизации межгосударственных отношений, пусть и очень медленно, но все-таки происходит: «Мы признаем себя сторонниками столь часто осмеиваемой идеи вечного европейского мира, не в том, конечно, смысле, чтобы должны были прекратиться долгие кровавые столкновения, чтобы армии были распущены, а пушки расплавлены, нет; но не является ли весь ход истории прогрессом, стремящимся к миру? Возможна ли в наше время война из-за испанского наследства или из-за «beaux yeux de madame? [«глаз прекрасной дамы», франц., – прим. автора]» .

К сожалению, позитивные изменения зачастую происходят очень медленно. Но, тем не менее, историческая ретроспектива свидетельствует о том, что за прошедшие двести лет произошла существенная гуманизация правил ведения военных действий, стремительно развивается право прав человека, увеличивается число международных организаций. Важно помнить, что jus ad bellum [«право на войну», лат. – прим. автора] – принцип, безраздельно господствовавший в межгосударственных отношениях тысячелетия. По сравнению с ним, действующее международное право во многих отношениях кажется просто эталоном гуманности.

Легендарный Г. Гроций в XVII веке утверждал, что «не существует промежуточного состояния между войной и миром» [Гроций, 1957. С. 796]. Однако появление многочисленных международных форумов и дискуссионных площадок, развитие мирных средств разрешения споров, постепенное формирование системы международного правосудия привели к тому, что сегодня существует множество промежуточных стадий между полюсами войны и мира, а наличие даже очень серьезных споров и разногласий между государствами в наши дни вовсе не означает состояния войны.

Вызов 4. Наличие постоянных членов Совета Безопасности Организации Объединенных Наций воспринимается большинством государств как несправедливость

Можно констатировать, что вся система международной безопасности по-прежнему вращается вокруг «большой пятерки» так называемых великих держав. Можно констатировать, что вся система международной безопасности по-прежнему концентрируется вокруг Франции, Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Китая и России. Именно поэтому ситуация, при которой Россия или же Франция выступали бы против Организации Объединенных Наций или против международного права – это то же самое, что ситуация, когда «пчелы выступают против меда». Именно те конфликты, в которых интересы данных держав хоть как-то пересекаются, и становятся объектами всеобщего внимания и предметом ожесточенных дипломатических споров.

Собственно, именно благодаря институту постоянного членства в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, такой старомодный, архаичный термин, как «великая держава», сохранился до сегодняшнего дня. Термин «великие державы» часто встречается и в прессе, и в научных исследованиях, причем смысл, вкладываемый в это понятие разными авторами, зачастую весьма различен. Нынешний состав «великих держав» был обусловлен реалиями послевоенного времени и являлся, безусловно, своего рода уникальным компромиссом между двумя противоборствующими идеологическими и экономическими системами социализмом и капитализмом, каждая из которых была представлена в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций.

Также следует отметить появление огромного числа прочих претендентов на постоянное членство в Совете Безопасности Организация Объединенных Наций – Нигерии, Египта, Южно-Африканской Республики, Индии, Бразилии, Аргентины, Мексики и др. Каждая страна при этом выдвигает свои, на первый взгляд, вполне оправданные основания своего потенциального членства в Совете Безопасности. Однако при этом совершенно ясно, что удовлетворить пожелания всех государств не представляется возможным. Очевидно, что вариант разросшегося, громоздкого и неуклюжего Совета Безопасности является наихудшим из возможных, так как существенно снизит эффективность и оперативность работы данного органа. Право вето на сегодняшний день представляется одним из залогов довольно-таки успешного функционирования организации на протяжении вот уже почти семидесяти лет.

Когда речь идет о сохранении мира, кажущаяся демократичность должна уступить место эффективности и здравому смыслу. Увеличение числа постоянных участников Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, обладающих правом вето, весьма негативно скажется на эффективности деятельности этого органа, и без того вызывающей споры, ведь к старым противоречиям добавятся новые. В поддержании международного мира и безопасности ключевым критерием должен быть вопрос эффективности, а не справедливости или честности сложившейся системы.

Тем не менее, несмотря на существующие противоречия, необходимо, чтобы именно Совет Безопасности Организации Объединенных Наций и далее оставался подлинной сердцевиной организации. Перспектива его превращения в разбухший «дискуссионный клуб» представляется автору чрезвычайно опасной. Совершенно недопустимо, чтобы международное право выродилось в демагогию, а Организация Объединенных Наций превратилась, по версии Дж. Буша-младшего, в «бабушку, которую все слушают, но никто не слушается» .

Вызов 5. Международное право регулирует далеко не все сферы межгосударственного взаимодействия

Безусловно, многие действия государств сегодня находятся вне правового поля. Более того, некоторые государства даже выстраивают собственную внешнюю политику, используя пробелы в действующем международном праве. Такие важнейшие институты международного права, как институт признания самопровозглашенных государств, институт ответственности за применение силы и многие другие институты, до сих пор недостаточно кодифицированы. Кроме того, деятельность частных военных и охранных предприятий также фактически выведена из международно-правовой юрисдикции.

В последние годы также весьма актуален вопрос так называемого «государственного терроризма», то есть поддержки и финансирования государствами революций и переворотов в других странах. Еще в 1984 году Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций приняла специальную резолюцию «О недопустимости политики государственного терроризма и любых действий государств, направленных на подрыв общественно-политического строя в других суверенных государствах». Однако то, что происходит в последнее время на постсоветском пространстве и в странах Ближнего Востока демонстрирует возросшую активность спецслужб, направленную на осуществление конкретных политических изменений в том или ином государстве.

Таким образом, можно констатировать, что современное международное право регулирует лишь те сферы международного взаимодействия, по которым удалось достичь компромисса. Все остальное по-прежнему остается «серой зоной» вне международно-правового поля. Например, Соединенные Штаты Америки признали Косово, но не признали Абхазию и Южную Осетию, а Россия признала Абхазию с Осетией, но не признала Косово. Возникает закономерный вопрос – кто же прав? Но, в действительности, правы все, так как признание является односторонним добровольным актом государства, означающим готовность поддерживать отношения с другим государством, поэтому вопрос лежит скорее в плоскости политики, а не права.

Таким образом, международное право далеко от универсальности. Оно не предлагает ответа на все загадки мира. Оно не содержит универсальных формул разрешения проблем.

Вызов 6. Международное право не предусматривает ответственности за нарушение международно-правовых норм

Крайне значимой тенденцией последних лет стала актуализация вопроса об ответственности государств за неправомерное применение силы. Именно развитие и кодификация института ответственности в международном праве позволят хоть как-то ограничивать и контролировать применение силы в современных международных отношениях. Между тем, это по-прежнему один из самых неурегулированных институтов современного международного права, нормативная база которого сводится лишь к принятию Проекта статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния в 2001 году и Проекта статей об ответственности международных организаций в 2011 году. Проект 2001 года профессор И.И. Лукашук в свое время назвал «новым этапом в развитии международного права» [Лукашук, 2004. С.67]. Однако прошло уже более десяти лет, а с юридической точки зрения ситуация так и не сдвинулась с мертвой точки.

Мы живем в эпоху, когда государственный суверенитет по-прежнему является краеугольным камнем международных отношений, в то время как эффективная реализация императивных принципов права невозможна без двух основных составляющих – наличия наднационального уровня и развитого механизма обеспечения ответственности. Институт ответственности государств, к огромному сожалению, пока находится в зачаточной стадии и не может кардинально изменить сложившуюся ситуацию. Периодические нарушения – это абсолютно нормальный элемент любой отрасли права, однако в конституционном, административном или уголовном праве механизм ответственности прописан гораздо четче, чем в международном праве, что обусловлено его особой политико-правовой природой. В национальном праве меру наказания определяет государство. В международном праве без наднационального уровня, который все еще весьма условен, развитие института ответственности государств еще долго будет затруднено.

Таким образом, можно констатировать, что современное международное право сталкивается со значительным количеством вызовов и угроз, которые требуют адекватного реагирования и, возможно, даже изменения существующей международно-правовой парадигмы.

Литература

Гроций Г. О праве войны и мира. М., Госполитиздат. 1957.

Дугин А.Г. Выступление на круглом столе «Пять принципов российской внешней политики: многополярность как неизбежность». 2007. URL: http://www.sorokinfond.ru/index.php?id=481

Лукашук И.И. Право международной ответственности. М., Волтерс Клувер. 2004.

Essays, speeches, and memoirs of Field-Marshal Count Helmuth von Moltke. Vol.1. 1893. URL: California Digital Library https://archive.org/details/essaysspeechesme01molt

Hatchett J. Granny to replace United Nations//The Daily Toad: Proudly Disseminating Sensationalised Rubbish since 1645. Issue 31. April 4 th . 2006. URL: http://www.jasperfforde.com/toad/granny.html

K elsen Н . Peace Through Law. Chapel Hill, NC: University of North Carolina Press. 1944.

Urquhart B. Hammarskjold. New York. 1972.